Неделя 1-я Великого поста. Торжество Православия. Глас 1

Великий пост

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  Евр., XI, 24-26, 32 - XII, 2.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСКОГО ОБРАЗА

Cлово «икона» греческого происхождения. Греческое слово eikon означает «образ», «портрет». В период формирования христианского искусства в Византии этим словом обозначалось всякое вообще изображение Спасителя, Богоматери, святого, Ангела или события Священной Истории, независимо от того, было ли это изображение скульптурным монументальной живописью или станковой, и независимо от того, какой техникой оно было исполнено. Теперь слово «икона» применяется по преимуществу к моленной иконе, писанной красками, резной, мозаической и т.д. Именно в этом смысле оно употребляется в археологии и истории искусства.

Православная Церковь утверждает и учит, что священный образ есть следствие Боговоплощения, на нем основывается и потому присущ самой сущности христианства, от которого он неотделим.

…Некоторые христиане, особенно пришедшие из иудейства, основываясь на ветхозаветном запрете образа, отрицали возможность его и в христианстве, и это тем более, что христианские общины были со всех сторон окружены язычеством с его идолопоклонством. Учитывая весь разрушительный опыт язычества, эти христиане пытались оградить Церковь от заразы идолопоклонства, которое могло проникнуть в нее через художественное творчество. Возможно, что иконоборчество так же старо, как иконопочитание. Все это очень понятно, но не могло иметь решающего значения в Церкви…

Отказ от образа в некоторых течениях первых веков христианства объясняется, по-видимому, некоторой неясностью в отношении к образу, а также отсутствием ясного и адекватного богословского языка, как словесного, так и образного. Чтобы ответить на все недоговоренности и на разнообразие отношений к искусству, Церкви придется выработать такой художественный язык и такие словесные формулировки, которые уже не оставят места ни для каких недоразумений. По существу, в области искусства положение было тем же, что и в богословии и в богослужении. Все неясности, нечеткости и отсутствие единства выражения происходили от той трудности, с которой тварный мир воспринимал, ассимилировал и выражал то, что его превосходит. Кроме того, нужно иметь в виду, что Спаситель избрал для Своего воплощения и первой проповеди христианства мир иудейский и греко-римский. В этом мире самый факт вочеловечения Бога и тайна креста были для одних соблазном, для других безумием. Следовательно, соблазном и безумием был и образ, их отражавший. Но как раз к этому миру и была обращена проповедь христианства. Для того чтобы понемногу подготовить людей к воистину непостижимой тайне Боговоплощения, Церковь сначала обращалась к ним на языке, более для них приемлемом, чем прямой образ. Это и представляется нам основной причиной обилия символов в первые века христианства. Это была, по выражению святого Апостола Павла, жидкая пища, свойственная детскому возрасту. Иконность образа очень медленно и с большим трудом усваивалась человеческим сознанием и искусством. Только время и нужды различных исторических эпох выявили постепенно этот священный характер, эту иконность образа, привели к упразднению первохристианских символов и очистили христианское искусство от всевозможных чуждых ему элементов, затемнявших его содержание.

Итак, несмотря на существование в Церкви некоторых течений, отрицательно относившихся к изображениям, существовала и основная ее линия, утверждавшая образ, которая без какой-либо внешней формулировки все более и более доминировала. Выражением этой основной линии Церкви и является ее Предание, утверждающее существование иконы Спасителя еще при Его жизни и икон Божией Матери, появившихся после Пятидесятницы. Предание это свидетельствует о том, что в Церкви с самого начала было ясное понимание смысла и значения образа, что отношение Церкви к образу остается неизменным, что отношение это вытекает из ее учения о Боговоплощении. Согласно этому учению, образ присущ самой сущности христианства, ибо христианство есть Откровение не только Слова Божия, но и Образа Божия, явленного Богочеловеком Иисусом Христом. Церковь учит, что икона основывается на самом факте воплощения второго Лица Святой Троицы. А это значит, что христианский образ не только не означает разрыва, или даже противоречия с ветхозаветным законом, как понимают это протестанты, а как раз наоборот — он есть прямое его осуществление и последствие. Ибо существование образа в Новом Завете предполагается уже самым его запретом в Ветхом Завете. Как ни странно это для постороннего человека, но для самой Церкви существование образа непосредственно вытекает из отсутствия прямого образа в Ветхом Завете — это его последствие и завершение. Предок христианского образа — не языческий идол, как это думают иногда, а отсутствие прямого, конкретного образа до воплощения и ветхозаветный символ, точно так же как предком самой Церкви является не языческий мир, а древний Израиль, избранный Богом народ для принятия Его Откровения. Для Церкви совершенно очевидно, что запрещение образа, данное Священным Писанием в Исходе (20, 4) и во Второзаконии (5, 12-19), есть временная педагогическая, воспитательная мера, относящаяся лишь к Ветхому Завету, а не принципиальное запрещение. «Дах им заповеди не добры» (Езек.20,25), по жестокосердию их, — поясняет причину запрета преп. Иоанн Дамаскин. Ибо запрещая образ прямой и конкретный, Писание в то же время передает повеление Божие делать образы символические, какими являлись скиния и предметы, в ней находящиеся. Они имели преобразовательное, символическое значение, и устройство их было указано Самим Богом до мельчайших подробностей…

Отличительная черта Нового Завета есть то, что в нем слово неотделимо от образа. Поэтому Отцы и Соборы, всякий раз говоря об образе, подчеркивают: «Якоже слышахом, тако и видехом», цитируя псалом 47, 9: «Якоже слышахом, тако и видехом во граде Господа сил, во граде Бога нашего». То, что человек видит, неотделимо здесь от того, что он слышит. Но то, что слышали и видели Давид и Соломон, было лишь пророческими словами, пророческими образами того, что осуществилось в Новом Завете. Теперь же, в Новом Завете, человек получает Откровение грядущего Царствия Божия, и Откровение это дается ему и в слове, и в образе воплощенным Сыном Божиим.

Апостолы видели своими телесными глазами то, что в Ветхом Завете было лишь предображено в символах. «Бестелесный и не имеющий формы Бог некогда не был изображаем никак. Теперь же, когда Бог явился во плоти и с человеки поживе, я изображаю видимую сторону Бога». В этом-то и состоит коренная разница между ветхозаветными видениями и новозаветным образом: тогда пророки видели духовными очами нематериальный, невещественный образ, предуказывавший будущее (Иезекииль, Иаков, Исаия...). Теперь же человек видит телесными глазами исполнение их провидения — Бога во плоти. Святой евангелист Иоанн выражает это с большой силой в начальных словах своего Первого послания: «Еже бе исперва, еже слышахом, еже видехом очима нашима, еже узрехом, и руки наша осязаша...».

Онтологическая связь христианства с образом послужила основой Преданию, согласно которому Церковь изначала несла проповедь миру одновременно и словом, и образом. Поэтому Отцы Седьмого Вселенского Собора и говорят, что «предание делать живописные изображения [...] существовало еще во времена апостольской проповеди». Эта связь христианства с образом и объясняет тот факт, что образ появляется в Церкви изначала, как нечто само собой разумеющееся, и занимает в ней принадлежащее ему место, несмотря на ветхозаветный запрет и некоторое противодействие.

Л.А. Успенский «Богословие иконы Православной Церкви»

___________________________________________________________________________________________

ПРОТ. АЛЕКСИЙ УМИНСКИЙ О ПОСТНОЙ И НЕПОСТНОЙ ПИЩЕ

Мне кажется, что деление продуктов на постные и непостные в данном случае — чистая условность. Понятно, что мясо связано с кровью и воспринимается всегда как продукт скоромный, но все равно деление это условно. Особенно в нашем двадцать первом веке.

Пост в Ветхом Завете и во многих культурах мыслится как полный отказ от пищи как таковой. Не как разделение на постную и непостную пищу, но как полный отказ  от пищи на определенный короткий период. Когда Господь призывает Ниневию к покаянию, постятся – отказываются от любой пищи – все – от младенцев до стариков. Это строгое воздержание. Когда мы воспринимаем пост как смену одной пищи на другую, поста может не получиться, потому что качество постной пищи может превзойти пищу непостную.

Мы должны хорошо понимать, что значил пост для той культуры, в которой он формировался. В Средиземноморье, где  складывался устав поста, — всегда было большое количество фруктов, овощей, которые круглогодично могли быть свежими. А мясо было отнюдь не ежедневной пищей. В какие-то времена люди вообще могли не иметь за своим столом ничего из мясного, питались пищей чаще постной, чем непостной. Бедные люди —тем более.

Мы поставлены в совсем иные условия поста.

Если есть проблема с пищеварением, дело не в том, какую пищу человек ест, а как он определяет для себя воздержание. Если он воздерживается во имя поста – пост он может принести как жертву Богу.

Мы перестали воспринимать пост как время воздержания.

Мне кажется, надо четко себе самому выработать свой собственный устав постных и непостных продуктов во время поста. Не всем священникам это будет понятно, но мне кажется, это можно попробовать сделать. Надо определить продукты, от которых я точно отказываюсь. Например, вполне могу без сладкого прожить. Могу? Тяжело, но могу. Я сладкоежка, мне без сладкого тяжело. Без сигареты прожить могу, предположим? Очень тяжело кому-то. Очень тяжело. Но вдруг получится, хотя бы несколько дней в неделю. Без чего-то еще я прожить могу? Это мне будет тяжело даваться, но тем не менее это будет реальность.

Если сравнить курочку с креветками и мидиями,  то курочка — не постная, а морепродукты – постные, но они уже из другого – из высокого класса удовольствия. А курица, бульон куриный, чего в нем такого?

Мне кажется, что честному, ревностному человеку может быть дано такое право, такая свобода: самому четко и честно разработать себе устав своего поста. Тем более если это связано с твоим здоровьем, если у тебя не очень хороший обмен веществ, если у тебя есть какие-то проблемы, связанные с организмом.

Выбери, что будет тебе давать четко возможность чувствовать, что ты постишься.

Надо думать и говорить о личном, честном, ревностном воздержании. Когда ты постишься — это состояние, когда ты немножечко голоден. В пище чего-то не хватает, и ты это терпишь, и ты с этим справляешься. Не может быть так, чтобы тебе Постом все время было сытно. Сытно и хорошо, завалил себя постными продуктами — ну какой это Пост?   

                                                                                                                                                    www.pravmir.ru

__________________________________________________________________________________