ПРИХОДСКОЙ  ЛИСТОК                   

Неделя 13-я по Пятидесятнице. Глас 4.

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ    1 Кор., 166 зач., XVI, 13-24

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ  Мф., 87 зач., XXI, 33-42

Тропарь святителю Петру, митрополиту Московскому, всея России чудотворцу, глас 4

Я́же пре́жде безпло́дная земле́,/ ны́не весели́ся:/ се бо Христо́с свети́льника в тебе́ показа́,/ я́ве сия́юща в ми́ре,/ и исцелева́юща неду́ги и боле́зни на́ша./ Сего́ ра́ди лику́й и весели́ся со дерзнове́нием:// святи́тель бо есть Вы́шняго сия́ соде́ловаяй.

Перевод: Прежде бесплодная земля, ныне веселись: ибо вот, Христос светильник в тебе показал, ярко сияющий в мире и исцеляющий недуги и болезни наши. Потому ликуй и веселись со дерзновением: ибо святитель Всевышнего все это совершающий.

Кондак святителю Петру, митрополиту Московскому, всея России чудотворцу, глас 8

Взбра́нному и ди́вному на́шея земли́ чудотво́рцу,/ днесь любо́вию к тебе́ притека́ем, песнь Богоно́се плету́ще,/ я́ко име́я дерзнове́ние ко Го́споду,/ многообра́зных изба́ви нас обстоя́ний, да зове́м ти:// ра́дуйся, утвержде́ние гра́ду на́шему.

Перевод: К славному и дивному нашей земли чудотворцу мы в сей день с любовью прибегаем, песнь тебе, богоносец, слагая; как имеющий дерзновение ко Господу, от многообразных превратностей избавь нас, да взываем тебе: «Радуйся, утверждение граду нашему!»

МИТР. СУРОЖСКИЙ АНТОНИЙ. ПРИТЧА О ЗЛЫХ ВИНОГРАДАРЯХ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Как страшно бывает священнику, когда он обращается к Божиему народу, к людям, которых так возлюбил Господь, что Свою жизнь отдал для них, – с этими словами. Как страшно, что он, священник, такой же хрупкий, слабый, как и все, говорит во имя Отца, и Сына Его, и Святого Его Духа! И с каким трепетом собираешь свои мысли, чтобы ни одной мысли не было такой, какой не мог бы выразить или принять Сам Господь.

С этим трепетом я снова обращаюсь с проповедью к вам. Мы находимся сейчас в свете Успения Божией Матери; и сегодня день Воскресения Господня. Эти два события связаны между собой неразлучно, неразрушимой связью: но они относятся и к нам. Воскресение Христово – это победа Бога над смертью, одержанная не Богом Одним, но Богочеловеком, Господом Иисусом Христом. В этой победе участвует не только Божество, но и человечество, потому что Человек Иисус Христос, как Его называет апостол Павел, взял на Себя все, что возложил на Него Отец, и только поэтому мог Он совершить дело нашего спасения.

Поэтому то, что случилось с Ним – крестная смерть, сошествие в ад, воскресение, вознесение – относится непосредственно и к роду человеческому: это не только Божественное событие, – это событие и человеческое. И мы видим, как это событие приносит первые свои плоды в успении и воскресении Божией Матери. В одной из молитв вечерни праздника Успения Божией Матери говорится о нем как о бессмертном успении. В древности, в Ветхом Завете смерть переживалась не только как лишение временной жизни, как разлука души от тела; она переживалась как нечто более страшное. Человечество, пав, потеряло свое единство с Богом. Каждый человек, пока он был еще жив на земле, до какой-то степени общался с Богом: молитвой, верой, надеждой, сохранением заповедей. Но после смерти никто не мог стать перед Богом и войти ликованием в Божию вечность. Только со смертью и сошествием в ад Христа эта страшная смерть, эта окончательная разлука с Богом была побеждена раз и навсегда для всех.

Поэтому успение Божией Матери – это, как говорят о нем церковные молитвы, временный сон тела, тогда как душа оживает полнотой жизни в Боге. Но в нем есть еще нечто большее. Мы знаем из церковного Предания, мы верим опытом Церкви и опытом нашей собственной внутренней жизни, что как Христос воскрес, так и Божия Матерь не могла бы быть, даже телесно, удержана тлением во гробе. Божия Матерь телесно воскресла силой и действием Христа Бога, Которого своей верой, чистотой, святостью Она ввела в мир. И это уже начало всеобщего воскресения, это уже воочию увиденное нами наше будущее.

Через несколько дней отдание Успения, и мы будем вспоминать этот праздник, но как бы уходящий от земли: мы его отдаем Богу. Что это значит? Это значит, что это событие, которое среди нас жило, действовало, вдохновляло нас в течение всех этих дней, теперь переходит в вечность как обещание, и остается нам ожидание: ожидание веры, ожидание надежды, ожидание любви, ожидание радости о том, что победа не только одержана Христом, но что она уже явлена нам на земле в лице Божией Матери.

Отдадим же этот праздник, дадим его в вечность: но будем помнить, что мы его обретем в свое время, когда сами, пройдя узкими вратами смерти, войдем в вечность Божию, – не в ту страшную смерть, какой была смерть Ветхого Завета, но в смерть, которая для христианина является временным сном в ожидании всеобщего воскресения. И мы знаем, что это воскресение будет, потому что в лице Божией Матери оно уже совершилось.

Но оно не совершится просто, потому только, что воскрес Христос, что искупил и спас Он нас страшной Своей смертью и сошествием в ад, и тридневным пребыванием во гробе. Оно не совершится только потому, что Божия Матерь Своей чистотой, святостью так соединилась, сроднилась с Богом, что гроб и умерщвление не могли Ее удержать. Мы войдем в вечность, только если сами вырастем в меру истинного, подлинного человечества, если станем достойными звания человека, потому что только человек может стать причастником Божественной природы. Пока мы не выросли в эту меру, пока мы только зачаточно, в надежде, в мечте Божией являемся людьми, и так низко пали, так далеко от Него – нам путь еще заказан.

Сегодняшняя притча нас предупреждает именно об этом. Нам дан от Бога виноградник – этот мир, который нам было велено возделать, освятить, который мы должны были ввести в Божественную святость, исполнить присутствием Святого Духа… А мы этот мир взяли в собственность и действуем в этом мире, как те недостойные работники Божии. Приходящего к нам с вестью о правде мы отвергаем: не всегда убиваем (хотя Ветхий Завет полон этого ужаса), но мы его отвергаем холодностью, безразличием, тем, что отворачиваемся от вестника Божия и говорим ему Уйди! Умри, будто тебя никогда и не бывало! И когда к нам обращается Спаситель Христос со спасительной вестью – разве мы каемся? Мы умиляемся тому, что мы видим на Страстной седмице, тому, что читаем в Евангелии, – но разве мы меняемся так, чтобы все стало ново в нас? Разве мы не даем Ему умереть, так, как заставили Его умереть люди около двух тысяч лет тому назад?

Как же мы ответим Богу, когда мы станем перед Ним? Неужели смерть для нас будет тихим, безмятежным сном плоти, а душа оживет ликованием в вечную жизнь, просто потому, что воскрес Христос, просто потому, что воскресла Божия Матерь?.. Подумаем об этом: и всей жизнью, чистотой, правдой, святостью нашей жизни станем достойны того, чтобы и для нас смерть была, по слову апостола Павла, не совлечением временной жизни, но облечением в вечность. Аминь!

2 сентября 1990 г.

* * * * *

КАК ВЕРНУТЬСЯ К РЕГУЛЯРНОЙ ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ ПОСЛЕ КАРАНТИНА, ЕСЛИ ЭТО ДАЕТСЯ С ТРУДОМ?

Священник Сергий КРУГЛОВ : «В душе тоже есть мышцы»

Главное, о чем нам напомнил карантин: человек не только телесное существо, но еще и духовное. Ему нужно не просто быть сытым и здоровым — участие в церковных таинствах христианину не менее необходимо, чем посещение больницы или магазина.

Такое освежение чувств нам было полезно — мы поняли цену Причастия.

Если сегодня, когда храмы вновь открыты для всех, вам трудно вернуться к регулярной церковной жизни, просто задайте себе вопрос: зачем мне это надо? Чего я хочу от посещения храма? Такой вопрос самому себе важен вообще во многих случаях жизни. Если найдете ответ — у вас откроется второе дыхание, будет смысл идти в храм – найдутся и силы для этого.

Когда у человека действительно есть нужда участвовать в евхаристической жизни, если без общения со Христом в таинстве он не может — он идет и причащается. Если он не чувствует такой тяги ко Христу, если идти к Чаше вынуждали только обстоятельства скорбей или болезней, или настояния родных, как оно, увы, иногда бывает, то Причастие превращается для него в ненужный обряд.

Поэтому спросите себя конкретно: важно ли для меня Причастие? И если ответ будет «да», то дайте себе легкого духовного пинка и идите в храм!

А вот если вы вдруг ощутили, что ответов на вопросы «зачем?» и «важно ли?» найти у себя внутри не можете — стоит поговорить с духовником и с его помощью снова попытаться эти ответы найти.

«Лежите на диване так, будто его завтра продадут» — в этой шутке, увиденной в интернете, есть доля истины, но, согласитесь, радость от движения вы ведь тоже испытываете. Это мышечная радость. В душе тоже есть мышцы, и им тоже надо восполнять мышечную радость. С Божьей помощью, надеюсь, эта радость вас посетит.

Протоиерей Максим ПЕРВОЗВАНСКИЙ: «Через лень, через не хочу — встаем и идем в храм»

Вернуться в храм после перерыва — как вернуться из отпуска. Сложно снова начать вовремя ложиться и вставать по будильнику.

Помню, один мой знакомый спортсмен получил серьезную травму ноги —полгода он вообще не мог ходить, еще полгода восстанавливался. Когда нога перестала болеть, он понял, что ему трудно вернуться к привычной жизни: «Я ленюсь, перестал заниматься спортом, по лестнице не бегаю, пользуюсь лифтом, хожу не пешком, а езжу на такси и метро». У него пропала мотивация к спорту, пропала радость от физической нагрузки. То же самое происходит и с духовной жизнью.

Здесь важен режим: через лень, через не хочу — встаем и идем в храм. И вскоре заметите, как у вас внутри включаются привычные, докарантинные ритмы.

Возвращайтесь в привычный режим не по одиночке, а всей семьей. Я с ужасом замечаю, что если остаюсь один, то не всегда заставляю себя прочитать утреннее и вечернее правило. А вот в семье никаких проблем — после ужина все выстроились, помолились и разошлись по кроватям. Чувство ответственности друг перед другом позволяет пересилить себя, а главное помнить: там, где двое и трое собраны во Имя Его, там Христос посреди них.

Если вы не чувствуете духовной необходимости вернуться в храм, задайте себе вопрос: насколько жива моя храмовая жизнь? Насколько я в ней нуждаюсь? На самом деле многим людям хождение в храм ничего не дает — они ходят туда по привычке или из страха. Для тех, у кого духовная жизнь была на последнем издыхании до карантина, этот вынужденный перерыв сыграл свою отрицательную роль.

Когда после массового прихода людей в Церковь в 90-е годы вдруг начался их отток, это было принято объяснять тем, что вера перестала быть модной. Но я считаю, что это не так. Люди, которые ушли из храма так же быстро, как и пришли, просто не получили того отклика, которого ждали: ушли из храма не утешенными, не умиленными, и у них сложилось ощущение, что они ходили в храм впустую.

Человек же в целом устроен так, что (если не брать в расчет чувство долга) мы общаемся только с теми людьми, с кем нам нравится общаться. Если после общения с человеком возникает ощущение потерянного времени, то общение сходит на нет. То же самое и по отношению к Богу — ведь это тоже личные отношения. Выстроить их — в наших собственных силах.