Внутреннее убранство








3D-экскурсия по нашему Храму

Убранство храма Живоначальной Троицы в Хохлах являет удивительную гармонию

как в целом, так и в деталях. Здесь нет ничего лишнего, ничего, что могло бы помешать молитве.

Все, что мы видим в храме, было заново воссоздано после 1991 года,

ведь первоначальное его убранство сохранилось лишь частично

(старый иконостас отныне принадлежит Государственному Историческому музею

и находится в его запасниках).

Центральный Троицкий иконостас, освященный в 2005 году, — яркий, торжественный, праздничный. В то же время его общий парадный характер сочетается со сдержанностью ликов, выполненных аристократично, строго, но с большой внутренней свободой. Особый декоративный эффект создается и орнаментальными нимбами центральных фигур, и общим решением орнаментальных тябл (несущих горизонтальных балок), выполненных с использованием золота и серебра, в теплых приглушенных красных и холодных синих и зеленых цветах. Контрастно к центральному выглядит более скромный иконостас придела Владимирской иконы Божией Матери и общее решение интерьера основного объема храма. Благородное сочетание белых стен с темно-коричневым деревом киотов, украшенных золотыми и серебряными орнаментальными вставками, создает почти монастырскую атмосферу простоты и строгости, тепла и тишины, уюта и непринужденности, необходимых для молитвы.

Переходя от первого общего впечатления к более детальному рассмотрению, буквально в каждой иконе обнаруживаешь различия авторского письма. Это и ценно — перед нами настоящий живой ансамбль, где нет усредненности, посредственности, но голос каждого участника дополняет другие, звучит, безусловно, в рамках Канона, но при этом ярко, самостоятельно, свободно и открыто, что свидетельствует об атмосфере доверия, в которой проходила работа по созданию интерьера.

Настоятелю храма протоиерею Алексию Уминскому удалось привлечь к работе почти всех ведущих современных московских иконописцев. И выбор на них пал, что важно, не только по принципу их известности, но и потому, что заказчик тонко понимал особенности таланта этих мастеров.

Ведущая роль отведена мастерской Александра Лавданского, в которой иконописные работы вели и сам Лавданский, и Алексей
Вронский, Андрей Бубнов, Анатолий Эйтенейер, Алексей Лукашин. Отдельные иконы написаны Сергеем Фоминым и Ольгой Тищенко, Антоном Яржомбеком, Алексеем Литовкиным, Маргаритой Проскуровой, Антониной Маркоч. Практически все, что связано с резьбой как золоченой, так и тонированной, выполнено Андреем Фехнером, известным московским резчиком. Басменные поля и вставки делали Николай и Максим Лавданские. Исключения составляют два киота — центральный с чтимой иконой Богоматери «Взыскание погибших» и парный к нему, стоящий с другой стороны арки, с подокладной иконой святителя Димитрия Ростовского. Их, как и находящиеся в алтаре два ювелирных креста, о которых речь пойдет ниже, исполнил Вячеслав Копыл. Декоративное оформление иконостаса придела Владимирской иконы создано Игорем Буйлиным.

Остановимся более подробно на наиболее заметных иконах и поговорим об их авторах.

Начнем с Анатолия Эйтенейера — одного из самых сложных, ярких, необычных и талантливых мастеров современной Москвы. В его творчестве можно проследить очевидную динамику от ориентации на классику древнерусского искусства XIV–XVI веков, прослеживающуюся в иконах Богоматери Владимирской и «Покров», находящихся в местном ряду иконостаса Владимирского придела, к более «авторским» белофонным иконам страстного цикла, находящимся в центральной части храма. Последние отличает особая
вытянутость пропорций, дидактичность силуэтов, тончайшие сочетания колористических оттенков. Благодаря их масштабу и близости к смотрящему, есть возможность оценить ритмическое чередование плавных линий, неожиданные сочетания цветов, оригинальные геометрические построения. Пожалуй, самая яркая работа — «Снятие с креста». Пропорции фигур кажутся бесконечными, здесь нет привязки к анатомической достоверности. И какие удивительные цвета! Нежнейший розовый, так удачно подобранный для изображения гор, не выглядит вычурным, но, напротив, изысканно перекликается с лиловыми одеждами Иосифа Аримофейского, бережно снимающего с Креста тело Спасителя. По словам художника, белый цвет фона в данном случае — один из символов Рая. Таким образом, этот Страстной цикл, в котором может еще появиться центральная икона — Распятие, окрашен в белый цвет, символизирующий близость Воскресения, победы вечной жизни над смертью.

Не менее интересна икона «Троица Ветхозаветная», исполненная тем же автором, которому художественный руководитель проекта, Александр Лавданский, доверил написание главной иконы в храме. Замечателен и сам образец — псковская икона второй половины XVI века, хранящаяся в Сокровищнице Государственной Третьяковской галереи, но и исполнение не менее успешно. Средник иконы развернуто повествователен и символически выразителен. Ветхозаветной называют изображение явления Троицы в виде трех Ангелов Аврааму и его жене Сарре. Здесь же изображается заклание тельца Авраамом. Как изысканны и цветовое, и композиционное решения! Как легко решена сложная задача вписания многофигурной композиции в небольшой средник. Никакого нагромождения или стесненности. И у горок, и у дерева, и у архитектурных элементов — прихотливые, не поддающиеся никаким законам «прямой» перспективы, силуэты. Художнику прекрасно удалось воспроизвести сложнейшую разделку золотым ассистом, символизирующим нетварный свет. Восемь клейм, изображающих сцены из Книги Бытия, придают иконе богословскую глубину. И снова поражает удивительная тонкость в решениях, как композиционных, так и колористических. Выдержанная в насыщенных тонах, цветовая гамма хорошо сочетается и с золотым фоном, и читается даже с отдаления. Удачно решение написания текста из Книги Бытия белым цветом по золоту — в зависимости от освещения оно работает или на контрасте, или светится вместе с золотом.

Нельзя не рассказать и об авторе этих работ. Анатолий Эйтенейер родился в 1949 году в рабочем поселке Горняк Рязанской области, где отец, сосланный обрусевший немец, работал на шахте. В шестнадцатилетнем возрасте молодой человек уехал в Томск, работал на заводе, а в 1969 году с первого раза поступил в художественное училище. В 1975 году приехал в Москву, участвовал в выставках авангардистов. Его работы активно покупали как в СССР, так и за рубежом. Решающим для выбора пути стало знакомство художника в 1984 году с архимандритом Зиноном (Теодором), приехавшим в Москву для того, чтобы работать над росписями Свято-Данилова монастыря.Тогда Эйтенейер и познакомился с Александром Лавданским, Александром Соколовым, Андреем Давыдовым, Александром Чашкиным, ныне ведущими московскими иконописцами, с которыми в дальнейшем много работал. Из наиболее значимых стоит упомянуть его работы в храме Троицы в Никитниках (праздничный ряд), иконы в Князь-Владимирском храме в Старых Садах, иконы в храме Иоанна Богослова, праздничный ряд для храма Спаса Нерукотворного в деревне Усово, последнюю, еще не законченную роспись притвора храма Феодора Студита у Никитских ворот.

Продолжим рассмотрение центрального иконостаса. Центральный образ Спаса Вседержителя выполнен Александром Лавданским. Художественная манера мастера легко узнаваема. В образе угадывается сразу несколько изводов, но характерный почерк художника выступает ярко и самостоятельно. Можно говорить о сложившемся авторском стиле, вобравшем в себя и древнерусскую, и византийскую классику, и даже немного взявшем от «натуроподобия» XVIII века. Перед нами образ Спасителя удивительно сдержанный, с ясным, немного строгим, но милосердным взглядом, отеческим благословляющим жестом. Образ Богочеловека, принявшего смерть за человеческий род. Спокойный колорит, приглушенные цвета драпировок, тонко разделанных золотым ассистом, выверенность пропорций, все обнаруживает глубокую продуманность, взвешенность.

Александр Лавданский, основатель мастерской «Киноварь» и руководитель работ в храме Живоначальной Троицы, родился в
1952 году. В 1970-е годы молодой художник-авангардист посещал мастерскую знаменитого в те годы Василия Ситникова, участвовал в выставках альтернативного искусства, активно занимался поиском новых форм в живописи и в этом немало преуспел. Но однажды, в конце 1970-х годов, он получил заказ на церковные росписи от епископа Сухумского Ильи (будущего Патриарха Грузии), и с этого момента определился весь его дальнейший художественный путь. Трудно перечислить храмы, в которых находятся сегодня работы мастера. Помимо многочисленных икон и фресок в церквях Москвы (храм свв. Отцов Семи Вселенских Соборов в Свято-Даниловом монастыре, храм Всех Святых на Кулишках, храм Трех святителей на Кулишках, храм священномученика Антипы на Колымажном дворе), ему доводилось работать в США, в Греции, на Украине. Александр Лавданский участвовал во всех крупнейших выставках современного церковного искусства, начиная с первой, состоявшейся в 1989 году.

На формирование Лавданского как мастера огромное влияние оказало то, что с самого начала он работал не столько индивидуально, сколько в бригаде с другими иконописцами, и в основном в технике монументальной живописи. Классическая техника фрески — живописи по сырой штукатурке — требует быстрой и слаженной работы. Удар кисти должен быть быстр, точен и выразителен. Храм — огромный организм, где индивидуальная манера каждого должна найти соответствие с единым стилем росписи. Работа в артели многому учит, она, как пение в хоре, где каждый голос должен не столько солировать, сколько, гармонируя с другими голосами, выстраивать единый узор мелодии. Убедившись в этом на собственном опыте, художник понимает, что только в артели можно стать иконописцем. При индивидуальной работе велика опасность взрастить в себе авторскую гордыню и тщеславие. Все это отражается в работах, как в зеркале. Ощущение коллектива, молитвенный самоконтроль и замечания «старших товарищей» — необходимые условия совершенствования молодого художника.

Рассмотрим теперь центральный образ Троицкого иконостаса — Иверскую икону Божией Матери, написанную Алексеем Вронским. Как и все произведения этого автора, икона выполнена профессионально и изысканно. Оставаясь монументальным, образ выдерживает любое приближение. В одеждах использованы сложные, глубокие цвета. Личное письмо многослойное, полупрозрачное, проработанное. Золотые одежды Богомладенца Иисуса несут ощущение ювелирной работы. По настроению образ сдержанный, умиротворенный, в нем читаются провидение и смирение Богородицы перед будущими страданиями и смертью своего Сына.

Алексей Вронский родился в 1964 году, в семье известного кинооператора Сергея Аркадьевича Вронского, близкого друга реставратора и иконописца Савелия Васильевича Ямщикова. Последний, в свою очередь, и посоветовал молодому человеку, окончившему художественную школу на Красной Пресне, поступить в Холуйское училище лаковой миниатюры, славившееся до революции своей иконописной школой. В начале 1980-х годов окончив художественное училище, Алексей сразу начал заниматься иконописью: в 1986–1987 годах он сотрудничает с музеем Андрея Рублева, принимает участие в организации группы художников «Изограф», работает в приемной комиссии иконописного отдела в Международной Федерации художников ЮНЕСКО.

Уже с 80-х годов, начав работать в бригаде с Александром Лавданским и Александром Соколовым, Алексей Вронский отходит от приемов миниатюрного письма и учится работать в монументальной и станковой манерах. Сегодня это большой самостоятельный мастер,
имеющий огромный опыт художественной работы и преподавательской деятельности. С 2006 года он — консультант на кафедре иконописи в Православном Свято-Тихоновском Богословском Университете. Тонкость и изящество письма, умение использовать нюансы, внутреннее благородство образов — черты его художественного стиля. Он способен полностью переделать огромную работу, как это произошло при оформлении алтаря храма Покрова Божией Матери в Свято-Успенской Святогорской Лавре на Украине, когда он увидел, что орнаментальные «полотенца» оказались слишком активными, спорящими с сюжетными композициями.

Еще одна интересная работа Алексея Вронского в храме — икона святителя Николая на южной стене. Здесь применен прием«контражур» — на светлом фоне более темное изображение выглядит силуэтным, подчеркивая декоративный рисунок растительного орнамента золотом по золоту на нимбе. На общем темном фоне тончайшие пробелы придают особую пронзительность образу. Но в целом, мы отмечаем классическую сдержанность, молитвенную созерцательность.

Перейдем к следующей примечательной иконе — образу преподобного Сергия Радонежского в местном ряду иконостаса, выполненной молодым, но исключительно интересным художником, — Алексеем Лукашиным. Икона по своему характеру резко отличае
тся от работ других мастеров. Экстремально вытянутые пропорции, угловатость складок, утонченность жестов, то ли готический, то ли кельтский рисунок орнамента на красном нимбе. В лике тоже видны вытянутость, утонченность черт. Очень легко и быстро написаны волосы и борода. «Готический» стиль всего образа поддерживает характерная для него причудливая травка, словно взятая из средневековых западноевропейских манускриптов. Однако, при всей своей необычности, этот стиль как будто не противоречит общему духу православной иконы, возможно, напротив, обогащает ее. Цветовая гамма построена на гармоничном сочетании основных цветов: темного и светлого зеленых и темного бордового и светлого розового теплого оттенка.

Алексей Лукашин родился в 1976 году. Сначала он окончил отделение резьбы по  дереву вАбрамцевскомхудожественном училище, а затем Иконописную школу при Московской Духовной Академии, одну из лучших иконописных школ в России. Лукашин член Союза художников ЮНЕСКО, активно работает как в мастерской Александра Лавданского, так и в других художественных бригадах, пишет иконы, участвует в монументальных росписях, а также создает интересные скульптурные произведения. У него уже сложился индивидуальный и выразительный авторский стиль, который проявляется в работах, выполненных с ориентацией на разные исторические периоды. Его отличает редкое умение создать целостный образ небольшими художественными средствами,внутренняя свобода и возможность с видимой легкостью воплощать свои многочисленные идеи.

Андрей Бубнов-Петросян написал в нашем храме, пожалуй, самое большое количество икон. Работы этого мастера мы видим во всех, кроме местного, рядах Троицкого иконостаса и на северной стене основного объема, где им написаны почти все образы трехчастных киотов. Отметим самые интересные, на наш взгляд, работы. В первую очередь, стоит рассказать об образе святого праведного Иоанна Кронштадтского, находящемся в северо-западном углу храма. Иконописцу удалось создать узнаваемый, до определенной степени фотографичный, но при этом очень яркий иконографический тип. Работать над образами святых последнего времени, фотоизображения которых хорошо известны, очень сложно. Нелегко перекладывать фотографию на язык иконы. Часто оказывается, что новый образ слабее фотопортрета. Но здесь мастеру, склонномуориентироваться на византийское и русское домонгольское искусство, а также знакомому с западноевропейской романской живописью, удалось создать ясный, в меру строгий, светлый образ любимого всеми святого. Эта строгость и даже некоторая жесткость, характерная для образов Андрея Бубнова, идет от достаточно древней традиции, восходящей к X веку — изображать святых сдержанно, аскетично, по-монастырски четко, строго, сосредоточенными на молитве, скорбящими о грехах мира, готовыми на духовный подвиг. Автор часто использует контрастные сочетания цветов, но в этой иконе все выдержано в светлой цветовой гамме, обогащенной тонкими орнаментальными вставками.

Не менее замечательны два образа из пядничного ряда Троицкого иконостаса — святителя Спиридона Тримифунтского и святой Аллы. Чувствуется, что они выполнены «на одном дыхании», сдержанно, но вдохновенно. Белая одежда свт. Спиридона ложится тяжелыми складками. И в лике, и в бороде сочетания контрастных цветов и ритмических текучих линий придают образу особую пронзительность, драматичность, динамику, создают ощущение напряженности духовной жизни. Образ св. Аллы, напротив, более декоративен, статичен, лаконичен, но удивительно привлекателен благодаря открытому, красивейшему красному цвету драпировки, покрывающей всю фигуру, который в сочетании с тонкой полоской темно-зеленого плата и золотом нимба и орнамента создает сильнейший декоративный эффект.

     Еще одна интересная икона Бубнова, к сожалению, сокрытая от глаз большинства входящих в храм, — образ Введения во храм Пресвятой   Богородицы,     

     находящаяся в центральном алтаре. Замечательная по изяществу письма, сбалансированности пропорций и выверенности цветов, эта камерная работа заслуживает внимания. Она выполнена на светлом розоватом фоне, с которым прекрасно сочетается зеленый цвет травы. Одежды центральных фигур — святых праведных Иоакима и Анны, отроковицы Богородицы и первосвященника — также выполнены с использованием противопоставления открытых насыщенных цветов. Во всей сцене, носящей возвышенно повествовательный характер, чувствуется продуманность построений, свобода и самостоятельность в рамках традиционной иконографии.

Анализ работ Андрея Бубнова можно и продолжать — в храме достаточно замечательных образов этого мастера. Особо заметны икона Архангела Михаила из деисусного чина с удивительным синим цветом плаща и два образа, находящиеся в киотах на столпах в проходе к четверику — преподобного Серафима Вырицкого и великомученика и целителя Пантелеймона. Глядя на эти удивительные работы, вспоминается третья четверть XII века — золотой век византийских иллюстрированных манускриптов с их рафинированными оттенками красок. Андрей Бубнов в своих работах использует похожие цвета — глубокие, яркие, но одновременно тонкие, изысканные.Замечательна икона святого Георгия Победоносца на северной стенехрама и женские образы на той жестене. Во всех этих произведениях ощутимо яркое авторское начало, которое существенно усиливает, оживляет строгую каноническую живопись.

Андрей Бубнов-Петросян родился в 1962 году в Москве. В 1982 году окончил отделение реставрации Строгановского художественного училища. Церковный
 путь художника начался в 1983–1984 годах, когда Андрей участвовал в реставрационных работах в московском Даниловом монастыре. Тогда же получив церковное благословение, он начал заниматься иконописью. В 1985–1988 годах художник принимал участие в росписи церкви Преображения Господня около города Каширы. В последнее время Андрей Бубнов работает и самостоятельно, и в
сотрудничестве с Александром Лавданским и Алексеем Вронским. Результатом этого сотрудничества явились иконы для иконостаса церкви святого Иоанна Богослова в Москве, церкви святого Димитрия Солунского, церкви Иоанна Богослова в г. Ямбурге, церкви Спаса Нерукотворного в селе Усово под Москвой и других храмах. С 1998 по 2002 год Андреем написаны иконы трех иконостасов церкви преподобного Сергия Радонежского в подмосковном селе Алмазово. С 2000 года Бубнов пишет ряд икон для монастыря святого Георгия Мавровуни на Кипре. Андрей Бубнов участвовал во многих выставках современной иконы, начиная с первой.

На стилистику автора сильное влияние оказало творчество архимандрита Зинона (Теодора), который от ориентации на древнерусские образцы пошел «вглубь времен» и достиг византийского искусства X–XI веков. Во многих его образах явно проступает любовь к византийской миниатюре иллюстрированных рукописей. Смелая работа и тонкое чувство цвета — вот еще одна характерная черта работ Андрея Бубнова, одного из лучших современных иконописцев.

Следующий, не менее интересный автор — Антон Яржомбек, тоже много сделал для храма. Фасад храма украшен фреской с композицией «Гостеприимство Авраамово», исполненной этим известным московским художником. Интерьер насчитывает около десятка икон его письма: краснофонный образ святителя Спиридона Тримифунтского на южной стене, аналойный образ не так давно прославленного святителя Иоанна Сан-Францизского, образ преподобного Сергия Радонежского, ряд икон в иконостасе, а также большая икона святых Царственных Страстотерпцев и с ними пострадавших, находящаяся перед иконостасом справа, автором иконографии которой является протоиерей Алексей.

Остановимся подробнее на образе святителя Спиридона. Иконография узнаваемая, но в то же время виден авторский подход мастера. Форма строится смелыми, сильными, выразительными мазками. Движения кисти уверенные и очень живые. Это отличительная черта художника. Несмотря на всю условность языка иконы, у зрителя возникает ощущение живого общения с образом. Антон Яржомбек — удивительный мастер, обладающий таким редким качеством, как внутренняя раскованность. Отсюда в его работах ясность, легкость.

Антон Яржомбек родился в 1960 году в Петропавловске-Камчатском. В 1976 году поступил в ТХТУ на гримерное отделение. Иконописи начал обучаться с 1982 года самостоятельно, советуясь с друзьями-иконописцами: Александром Соколовым, Александром Лавданским, Алексеем Вронским, Анатолием Седельниковым. В 1988 году началось плодотворное сотрудничество мастера с иконописцем Владимиром Любарским, которое длится по сей день. В 1989 году они оба участвовали в первой выставке современной иконы. Среди основных работ художника — роспись боковых приделов храма свв. Отцов Семи Вселенских Соборов в Свято-Даниловом монастыре, иконы в храме Всех Святых на Кулишках, в храме Иоанна Богослова, в храме св. князя Владимира в Старых Садах, росписи Никольского собора Свято-Троицкого женского монастыря в Ташкенте, алтарной преграды левого придела храма Космы и Дамиана в Шубине, храма Иоанна Предтечи в поселке Горки-8 Московской области, а также храма преподобного Сергия Радонежского в селе Алмазово Московской области.

Еще один иконописец, трудившийся для храма, — Маргарита Проскурова. Начав работать здесь еще до того, как здание было передано Церкви, она написала Царские врата для придела Владимирской иконы Божией Матери, сень, столбцы, диаконскую дверь с сенью и Нерукотворный образ Спасителя.Интересно, что в конструкции Царских врат были использованы кованые навесные петли, «жикелины», которые дают возможность поместить изображения на двух поверхностях столбцов — фасадной и внутренней, что придает архитектурный объем всей композиции. Для Маргариты это была первая самостоятельная работа после окончания Иконописной школы Московской Духовной Академии и эту работу нужно признать успешной.

Ею же выполнены икона архангела Михаила, находящаяся на южной стене над входом в ризницу, икона целителя Пантелеймона, трех святителей-новомучеников, композиция «Причащение святым Зосимой Марии Египетской». Хочется особо отметить две ее работы, написанные по заказу известного ученого Александра Дворкина, исполняющего в храме послушание чтеца, — иконы преподобного Германа Аляскинского и священномученика Иринея Лионского, находящиеся на западной стене. Мягкие черты, вытянутые пропорции, интересные для рассматривания атрибуты святых, углубленные, внимательные, направленные к предстоящему взгляды — характерные особенности манеры художника.

Перед нами работы зрелого, самостоятельного автора с индивидуальным подходом, особым видением. Им характерны особая мягкость, чуткость, человечность в высоком смысле. Эти черты восходят еще к родоначальнице Иконописной школы при МДА — монахине Иулиании Соколовой. Можно также вспомнить манеру Григория Круга и Леонида Успенского, особую «близость» их образов. Думается, это очень важно — представлять на иконе святого, возвышенного, преображенного, но и реального человека, словно подчеркивая: таким может стать каждый.

Интересна история, рассказанная Маргаритой: «С моей работой для храма Троицы в Хохлах связан такой случай. Где-то в середине 90-х Елена Черкасова (ныне известный художник и график, работающий в религиозной тематике. — Авт.) после более, чем десятилетнего перерыва, взялась за кисть. В то время она располагала только акварелью, которая не полностью соответствовала ее художническому темпераменту. Встал вопрос о покупке холстов и масляных красок, но средств не было. Она решила продать комплект богослужебной Минеи. «Не знаешь, кому бы?» — спросила она меня. «Мне, мне!», — закричала я, мне было очень нужно, так как я тогда исполняла обязанности уставщика в восстанавливаемом нашей общиной Ивановском монастыре. Но средств не было и у меня. Тут о. Алексей Уминский заказывает мне образ Взыскания погибших. Так все устроилось: я получила Минею, Лена Черкасова холсты и краски, храм св. Троицы в Хохлах — икону (ныне чтимую как чудотворную. — Авт.), а мир — замечательного художника».

Маргарита Проскурова родилась в Москве. В 1988 году окончила Полиграфический институт. В начале 90-х годов обучалась в Иконописной школе при МДА — первый выпуск. Работала при храме князя Владимира в Старых Садах, в монастыре св. Иоанна Предтечи, в церкви Сергия Радонежского в Бусиново, храме мученицы Татианы при МГУ, для подворья Зачатьевского монастыря в Барвихе, храма Новомучеников и Исповедников Российских в Коммунарке и других. Также выполняла частные заказы в России, Италии, Шотландии и Германии.

В храме есть еще одна чтимая икона — Собор Старцев Оптинских, выполненная Сергеем Фоминым. Автор ее иконографии — отец Алексей Уминский. На одной иконе объединено изображение четырнадцати Старцев Оптинских и Пресвятая Богородица с иконы «Спорительница хлебов». При написании ликов были использованы фотографии старцев. По просьбе о. Алексея из монастыря Оптина Пустынь для этой иконы были переданы частицы мощей всех преподобных и помещены на ее полях.

Еще одна масштабная работа того же мастера — икона Сорока Мучеников Севастийских, находящаяся напротив центрального иконостаса, на южном столбе. Мастер ориентировался на древние поясные фресковые изображения мучеников работы греческих художников. Видна огромная кропотливая работа, проделанная автором. Лики, фигуры, одежды тщательно прописаны.

Среди других икон Сергея Фомина в храме нельзя не отметить образ св. Алексея Человека Божия, святого покровителя настоятеля храма. Как известно из жития этого святого, богатому наследству он предпочел жизнь в безвестности и поругании ради духовного совершенствования. Этот духовный порыв и удалось передать автору.

Сергей Фомин родился в 1960 году. В 1978 году окончил архитектурный факультет московского института инженеров землеустройства. Первые уроки иконописи брал у Александра Лавданского. В 1987 году начал работать архитектором-реставратором в Даниловом монастыре, где познакомился с архимандритом Зиноном. На формирование стиля художника оказало влияние творчество и другого известного иконописца — Павла Бусалаева. С 1997
года и по сей день он активно работает в сотрудничестве со многими московскими иконописцами, выполняя заказы храмов, монастырей, а также частных лиц.

Мы уже отмечали, что отцу-настоятелю удалось собрать в одном храме работы почти всех ведущих современных иконописцев, и в связи с этим, отметим еще одно имя, представленное здесь только одной иконой святого праведного Иоанна Кронштадтского, находящейся в алтаре. Речь пойдет о священнике-иконописце Андрее Давыдове. Икона написана в 2008 году в технике энкаустики — живописи минеральными красками с восковым связующим. Отец Андрей Давыдов — один из немногих художников, работающих сегодня восковыми красками. Помимо редкой техники, необычен и стиль исполнения иконы. Контрастные цвета, утрированные пропорции, крупные черты, энергичность и экспрессия — все это отличительные черты творческой манеры художника. Мастер ориентируется на раннее византийское и даже романское искусство.

Андрей Давыдов родился в 1957 году в Москве. Иконописью начал
заниматься в 1978 году, сразу после окончания постановочногофакультета Школы-студии МХАТ по специальности художник сцены. До рукоположения в 1988 году работал в мастерских Московской Патриархии, Свято-Даниловом монастыре. Окончил Санкт-Петербургскую Духовную семинарию, в данный момент продолжает обучение в Академии. Двенадцать лет священник-иконописец прожил во
Пскове, где многое успел сделать. Помимо работы по росписи храмов и написания икон для заказчиков по всему миру, отец Андрей преподает основы иконописи в Италии, пишет теоретические работы по богословию иконы, участвует в выставках современного церковного искусства. Ныне иерей Андрей восстанавливает Христорождественский и Никольский храмы в Суздале, настоятелем которых и является.

Мы уже упоминали два ювелирных креста, находящиеся в центральном алтаре. Эти
произведения декоративно-прикладного искусства были созданы известным московским ювелиром Вячеславом Копылом.

Мастер родился в 1962 году в Москве, ювелирным искусством начал заниматься с 1986 года под руководством архимандрита Зинона и недавно ушедшего замечательного профессионала Марка Лозинского.

Рассмотрим его работы. По всей поверхности большого выносного креста на фоне басменного орнамента расположены небольшие иконы, выполненные в технике литья серебром с позолотой и вставками горячей эмали. На малом кресте рисунок орнамента более крупный. Золоченые рельефные вставки — тоже литье. Оба креста щедро украшены поделочными камнями и жемчугом разной величины. Также Вячеславу принадлежит большая часть басменных работ в храме. Мастеру удалось в полной мере реализовать возможности этой древней техники, создав лаконичные, выразительные, запоминающиеся произведения.

Среди других образцов декоративно-прикладного искусства, украшающих интерьер храма, нельзя не упомянуть «полотенца» (декоративные панели)  иконостасов. Выполненные в технике золотого шитья, они изображают Орудия Страстей. Эта замечательная, полностью ручная работа создана прихожанкой храма Надеждой Сахаровой. Нельзя не отметить, что ручное шитье, обладающее совсем другой «творческой энергетикой», чем повсеместно распространенная сегодня машинная вышивка, вносит в интерьер храма незаменимые ноты душевного тепла и сопричастности.

В ряду мастеров нужно назвать и Антонину Маркоч, которая создала проект иконостаса Владимирского придела, его верхние деисусный и короткий пророческий ряды, а также прекрасное Распятие.

Отец-настоятель привлекает к работе над храмом и молодых талантливых художников-иконописцев. Один из них — Алексей Литовкин, окончивший ПСТГУ в 2004 году. Для храма он написал икону трех святителей — Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова по мотивам известной иконы XVI века, хранящейся в Третьяковской галерее. Сейчас эта работа находится в центральной части необычной храмовой скамьи, объединившей в единой конструкции места для прихожан и иконы святых над ними. При всей своей нетипичности этот предмет интерьера необычайно органичен для православного храма, в котором во время службы диакон равно кадит и молящимся людям, и святым на иконах, духовно соприсутствующим собранию верующих. Хочется отметить такое решение как естественное для храмового пространства, которое мы рассматриваем. Действительно, здесь каждый предмет, каждая конструкция и образ как бы являются овеществленными свидетельствами дыхания живой приходской жизни, плодами художественного самовыражения общины, которую наравне с мастерами и иконописцами, можно считать их духовным соавтором.

Подведем некоторые итоги. Перед нами храм начала XVII века, восстановленный после полного разорения. Архитектура сохранила дух своего времени, а созданный заново интерьер продлевает вековую духовную традицию в наши дни. В одном небольшом пространстве здесь собраны работы практически всех лучших современных церковных мастеров и яркий авторский стиль каждого из них вносит свои неповторимые ноты в прекрасный общий ансамбль.

Это замечательная и, к сожалению, редкая для современного церковного искусства ситуация. Сегодня мы слишком часто видим на стенах храмов рабские, сухие копии прекрасных, но вырванных из контекста памятников иконописи. А между тем, церковные мастера времен расцвета работали совсем иначе. В классической русской и византийской иконописи не существовало буквального копирования и не только потому, что не было фототехники, проекторов и цифровых баз данных. Художники древности были не «универсальными профессионалами», способными воспроизвести любое изображение, а, прежде всего, глазами и руками общины верующих, благоукрашающих свое храмовое пространство. Поэтому их работы несли множество нюансов, особых черт, характерных для места и времени, окружающей природы и среды, эстетических предпочтений и свойств таланта и мастера, и заказчика-общины. Поэтому так искренне и вдохновенно смотрятся их работы.

Интерьер храма Живоначальной Троицы в Хохлах показывает, что и сегодня подобное чудо коллективного творчества, многоголосой симфонии, где каждый голос слышен и неповторим, возможно.

Анна Чукина

Записей не найдено.