Церковное собрание

Если мы почитаем писания апостольских мужей, таких как сщмч. Ириней Лионский или сшмч. Игнатий Богоносец, мы обратим внимание, что там, где епископ, там Церковь. Церковная община, которую возглавлял епископ, представляла собой поместную Церковь, то есть фактически каждый город, каждый полис являл собой поместную Церковь. Это говорит о том, что христиан было не очень много. По правилам епископа можно было поставлять в общину, в которую входило не менее 12 человек. 
С первых веков и до настоящего времени установлено, что единственным настоящим совершителем Литургии может быть только епископ, потому что епископ возглавляет Церковь. И в первые три века фактически так и было. Литургия в древней Церкви была соборной: в городе могла совершаться только одна Литургия, потому что там был один епископ, и все собирались в одно место, как об этом написано в Деяниях святых апостолов. 
Литургия совершалась всегда на рассвете с субботы на воскресенье: по прошествии субботы, как в Евангелии написано, в момент воскресения Христова. Воскресенье было рабочим днем, языческий мир жил совсем по другому календарю, поэтому для людей, приходящих на Литургию, приход на ночную службу был достаточно серьезным подвигом. Конечно, совершенно немыслимо представить, что кто-то пришел на Литургию и не причастился, они ради этого и собирались, а богослужение только готовило христиан к причащению Святых Христовых Таин, было введением, духовной подготовкой человека к совершению таинства. 
При таком положении не все христиане могли придти на воскресную службу, собраться в одном месте. И поэтому очень часто христиане уносили с собой причастие в виде запасных Даров. Причащать могли не только священники, но и дьяконы и дьяконисы (было такое служение в Церкви – дьяконис, это не священный сан для женщин, а некоторое посвящение в особое служение. Были при храмах честные вдовицы, которые могли ходить по благословению епископа со святыми дарами в тюрьмы, в больницы и передавать их христианам для причащения. Они же крестили женщин, и сами могли причащаться в алтаре). Кроме того, существовала традиция, по которой христианин после каждой Литургии уносил домой Святые Дары и причащался каждый день, начиная свой день с причащения Святых Христовых Таин. 
Позднее, когда христианство стало распространяться по империи и благодаря святому Константину стало религией государственной, появился священник, как сослужитель епископу, но он был экстраординарным, не обычным совершителем Литургии, и мог только замещать епископа, когда тот уезжал по каким-то епархиальным делам, был в заточении или ссылке. И тогда епископ мог поручить священнику служить Литургию вместо себя, но это было исключением, а не правилом. 
И только после того, как стали открываться приходские храмы, священник фактически стал применять к себе функции епископские: получил самостоятельность управления приходом, своей маленькой общиной и, что самое главное, получил разрешение на совершение сначала Литургии, а потом и таинства миропомазания. 
Епископы в виде своего благословения посылали каждому священнику антиминс, представляющий собой освященный плат из материи, подписанный каноническим архиереем, с вшитыми в него частицами святых мощей в память о том, что первые Литургии совершались на гробах мучеников. На современных антиминсах обычно изображается положение во гроб. По внешнему виду, по форме и надписям, он соответствует плащанице, которая выносится в Великую Субботу для поклонения. Он и родился из плащаницы. 
И сейчас без антиминса, подписанного епископом, священник служить Литургию не может ни при каких обстоятельствах, потому что он служит только по благословению епископа, а сам по себе такой власти не имеет. Священник – помощник епископа, сослужитель его. А сослужители священника – все остальные прихожане. 

* * *
Литургия начинается с того, что все собираются вместе. Само слово Церковь по-гречески звучит экклесия, и переводится как собрание. 
В 11 главе Послания к Коринфянам апостол Павел объясняет, что значит, собираться на Литургию. В то время храмовых зданий не было, христиане собрались на евхаристию по домам, в катакомбах, в тайных местах. Поэтому, когда Апостол говорит, – когда вы собираетесь в Церковь (1 Кор. 11,18), – это не значит, что они собирались, скажем, пойти в церковь или что-то сделать в церкви. Когда мы собираемся в Церковь, мы собираемся вместе и становимся Церковью, той самой Церковью, про которую мы говорим, что мы в нее веруем. 
Наше евхаристическое собрание – это наше собрание во Христе, чтобы каждый из нас соединился с Богом, и через Бога по-настоящему глубоко и в вечности соединился друг с другом. Такое собрание людей в Таинстве, собственно говоря, и делает людей Церковью. 
Раньше священник приходил в церковь уже при полном собрании общины. Сейчас, к сожалению, он часто приходит в пустой храм, читает входные молитвы и облачается при полной тишине, и только один человек на клиросе стоит и ждет, чтобы начать читать часы. А священник должен приходить уже в Церковь, в общество людей, которых он будет возглавлять, в общество, которое называется народ Божий. А народ Божий – это такой народ, о котором апостол Петр сказал в своем первом соборном послании такие слова: и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный... 
Обратите внимание на то, как Библии употребляется слово камень. Дьявол предлагает Христу сделать так, чтобы камнистали хлебами. Иоанн Креститель говорит фарисеям, что Бог может и из этих камней сделать чада Авраама. Христос говорит апостолу Петру: Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою. И на богослужении часто звучат слова псалма... камень, которым пренебрегли зиждущии, стал главою угла... 
Камнем называются как бы разные явления, но между ними есть связь. Что может быть мертвее камня? Даже древесина более жива – это дерево когда-то росло, листья распускало. А тут такой парадокс – живой камень. Видимо, в камне есть какая-то очевидность сокрытая, что если бы он был живым, то обладал бы какими-то удивительными свойствами. Камень – твердый, крепкий, в нем есть в некотором смысле бессмертие. Он – вековой, неизменяемый, на него можно опереться, на нем можно строить. Но все-таки камни – это что-то безжизненное, чему жизни от века не дано. Такими бываем и мы. Есть такое понятие духовное – окаменение сердечное. 
И вдруг этот камень – живой, одушевленный, бессмертный, это – Христос, на котором все держится, поэтому Он зовется Вседержителем. Это тот камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла. И в нашем богослужении есть слова о Христе, как о камне, которые отвергли строители: камень, егоже небрегожа зиждущие, Сей… 
Дьявол предлагает Богу, чтобы камни сделались хлебами, а дьявол всегда предлагает такой соблазн, который по сути своей является подменой и обманом, но очень похожим на правду. Ведь Господь на самом деле делает из камней хлебы, из безжизненного делает живое, из камней – детей Авраама. И вот апостол Петр обращается к нам с такими словами – и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом (1 П,2,5). 
Это мы – камни, из которых Он может создать детей Авраама, и когда мы причащаемся Телу и Крови Христовых, мы оживаем, мы становимся сопричастными Хлебу Жизни, соединяемся с Ним и становимся Живыми Камнями и сами устрояем из себя дом духовный – то есть Церковь Божию. О Петре сказано – на камне сем Церковь поставлю и врата адовы не одолеют ее. И каждый из нас, христиан, называется тем же самым словом: и вы – камни, и вы – Петры, вы уже сами по себе являетесь храмом Божиим, Церковью Бога Живого. Но это возможно, когда ты камень, но живой, а не мертвый. А жизнь ты получаешь от Христа. 
Господь делает нас живыми камнями, и мы, подобно строителям, занимаемся Божественным домостроительством. Если мы строим Церковь, духовный дом Божий из себя самих, это значит, что каждый из нас кладет свою духовную жизнь в основание Церкви. Церковь строится на основании прихода всех людей и желания быть Телом Христовым, быть этими живыми камнями. 

* * *
А теперь обратите внимание на такие слова: … устрояйте из себя дом духовный, священство святое…. Оказывается надо не только храм в себе нести, но и самому в этом храме быть священником. Сам будь и вместилищем Бога, местом Богопребывания, и служи Ему, как священник в этом храме. А священник это тот, кто совершает богослужение. 
Что такое Богослужение? Это когда мы служим Богу. Чем священник Богу служит? Он совершает таинства, приносит жертву Богу. Первая жертва – дух сокрушен. Вторая – жертва хваления, всякое дыхание да славит Господа. Вот человек дышит, и дыхание его является хвалой Богу. 
Священник – это человек посвященный Богу, который работает над собой так, что устрояет из себя дом Божий. Всего себя, все мысли, все чувства, все свои действия посвящает Богу, и в этом он священник, тогда это священство святое. 
Но вот в другом месте апостол Петр говорит: но вы - род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел <...> Некогда не народ, а ныне народ Божий (1П,2,9-10) 
Обратите внимание на эти удивительные слова. О чем это говорит? О том, что все, кто собрался в Церковь, – особенный народ, народ Божий, который в себе несет признаки царства и признаки священства, потому, что Сам Господь, который делает нас Своим Телом, – Царь и земной, и небесный и Первосвященник. 
Народ Божий – это не просто верующие люди, это именно Церковь, которая объединяет нас всех не просто понятием верующих людей, а делает из нас новый народ. Один богослов сказал, что это как бы новая национальность, нация святая, избранная Богом. Раньше был богоизбранный народ, который Бог выделил, чтобы сделать его Своим, чтобы назвать этот народ Своим сыном. Из Египта Я воззвал сына Моего (МФ). Эти слова были сначала пророчеством о всем еврейском народе, который вышел из Египта, выведенный Моисеем. И Господь говорит о Своем народе – сын Мой. 
Этот богоизбранный народ отвергает камень, на котором стоит, и Бог избирает новый народ, новых людей, в которых он видит не просто рассеянных людей, имеющих схожую внешность, говорящих на одном языке, как обычная нация, но называет их – царственное священство. Этот народ сообщается с Богом, который Сам является Царем небесным и Первосвященником который Сам Себя принес в жертву Своему Отцу за весь мир и о наших грехах. Вот в чем Его священство состояло. И каждому из нас даруется то, что имеет Он Сам. Во-первых – Его имя, мы – христиане. Во-вторых – Его знаки, которые Он, как Царь и Священник, подает каждому из нас – Свое Царство и Свое священство. В каждом из нас Господь видит – священника и царя, потому что этот народ заново рождается в таинстве святого крещение и миропомазания, получая печать Святого Духа. 
Есть мир, отдаленный от Церкви, не освященный, а есть мир Церковный. Так вот, в мире Церкви все – священники. Первая священная степень, в которую посвящается человек во время крещения и миропомазания, это – мирянин, и к ней принадлежит каждый православный христианин. 

* * *
Но бывает, что люди, приходя в Церковь и принося свои скорби и немощи, сами при этом Церковью не становятся. Принесли, заплатили, ушли, а Церковь – помолится. При этом под Церковью понимают священника, который сам по себе, без народа Божиего, не имеет той силы молитвы, которую имеет Церковь в совокупности всех. 
Когда мы с вами собираемся в храме Божием, чтобы стать Церковью, мы собираемся для того чтобы Богу служить, чтобы в этом храме быть священниками, вместе с тем священником, которого мы с вами и сама Церковь в лице архиерея, поставила возглавлять собравшихся в храме. Богослужение – это общая наша молитва. 
Литургия переводится как общее дело. В древности литургией называли построение храма или корабля. Люди собирались и всем миром делали дело, которое без общего участия делаться не могло. Слово мирянин происходит именно от этого, всем миром, все вместе. Мирянин, который принадлежит к миру, не только к внутреннему устроению души, а когда и по отдельности невозможно. 
Поэтому можно сказать, что в храме все являются сослужителями, не отделенными от священников, неким стадом безгласным, а едином народом Божиим: и епископ, и клирос, и миряне, и каждый – на своем месте. 
Поэтому и существует такое понятие, как наша священная иерархия: епископы, на втором месте священство, на третьем – дьяконство, а на четвертом месте священства стоят миряне. Вместе с благодатью крещения человек получает благодать священства по отношению ко всем остальному миру. 
Поэтому мы говорим о сослужении, о том, что в храме все собираются служить все вместе. Не должно быть так, что священник служит Литургию, а остальные пришли поговорить, свечки поставить, записочки подать, но все должны едиными устами и единым сердцем Богу служить, восхвалять Его, прославлять и соединиться друг со другом в нерушимое единство: единство веры, единство любви, единство дел. И с этим придти и вознести свою молитву за всех. Недаром Господь сказал, что где двое или трое собрались во имя Мое, так и Я посреди них. Как только люди так собрались, они сразу становятся Телом Христовым, и тогда молитва Церкви имеет колоссальное значение. 
В книге Деяния Святых Апостолов рассказывается, что когда апостолов Иакова и Петра освобождали из темницы, и Апостолы собрались вместе помолиться, от их молитв земля поколебалась. Молитва Церкви не может быть не исполнена. Молитва Церкви не может быть не услышана. Она имеет всесильный характер, она настолько соединяет человека и Бога, что исполняются слова: Что ни попросите во имя Мое, то обязательно будет вам. 
А придти Богу послужить, это значит, принять на себя некий труд, крест, разделить общую беду, общую скорбь, взять какую-то часть и понести на себе. Если священник в алтаре приносит жертву видимую, как те Дары, которые стоят на престоле, служение мирян – это тоже служение жертвенное, служение в любви спасению этого мира на каждом месте своего призвания, принося жертву любви, собственное сердце, неся свой собственный крест. В этом и заключается наше сослужение, наше участие в жертве. 
И тогда следующим этапом будет наше общее причащение святых Христовых Таин. Вот ты приходишь к Богу, жертву приносишь, а от Жертвы Его отказываешься, не причащаешься Ему… Получается различие внешнего и внутреннего характера служения. О том, что священник не может не причащаться, служа Литургию. 
Таким образом, каждый, кто приходит на Литургию, знает он об этом или не знает, хочет он этого или не хочет, приходит для того, чтобы в этой Литургии сослужить священнику, как один из священников.