Прошения Великой Ектеньи

Мы говорим о Божественной Литургии, как о Таинстве Царства, о том, как наше участие в Божественной Литургии уж сейчас на земле приобщает нас к Царству Небесному. И вот Царствие Небесное возглашается, а потом начинается наше участие и принятие его законов, мы начинаем молиться об этом Царствии Небесном. 

Ектенья - общеизвестное место Литургии, которое встречается и во всех других богослужениях. Первая ектенья, которая звучит в храме, называется великой или мирной ектеньей. И первое условие, с которого начинается доступ наших душ в Царство Небесное, заключается в том, что человек должен стяжать дух мирен. 
Дьякон или священник, который произносит ектению, прежде всего возглашает: Миром Господу помолимся. 
Слово миром не означает, что мы молимся все сообща, но значит – быть в состоянии мира. Это первое условие, с которым человек приходит на Литургию, – он должен быть в мире: он должен быть в мире с Богом, он должен быть в мире с самим собой, он должен быть в мире с ближними. Не зря Евангелие говорит нам о том, что если ты идешь приносить свою жертву Богу, а с кем-то не примирился, то оставь жертву на дороге, иди сначала примирись, и только после этого приходи к жертвеннику. 
Мы должны быть в мире, если действительно ищем Царства Небесного. Иначе невозможно, потому что сказано в Евангелии: блаженны миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся. 
В современном контексте слово миротворец для нас звучит немножечко иначе, чем в евангельском. Сейчас словом миротворец называется человек в белой каске с автоматом, а евангельское слово вовсе не означает человека, примиряющего путем компромиссов враждующие стороны. Миротворцы это люди, умеющие творить в себе этот мир, который на самом деле дается человеку огромным трудом, но который и сам выстраивает человека. 
Прежде всего, нам надо уметь созидать мир внутри себя. Надо понимать, что этот мир Божий превосходящий всякий разум, действительно вне этого мира существует, потому что слово мир даже в церковно-словянском языке понимается по-разному. Мир, в котором мы живем, и мир, который мы имеем в душе, – это разные понятия. 
Миротворец - это тот, кто умеет стяжать дух мирен, о котором говорил преподобный Серафим Саровский: "Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся". Это первое условие, через которое Царство Небесное входит в человека. Человек, который в мире пребывает, это тот, который победил себя, победил этот мир, победил дьявола. Ведь дьявол это как раз то существо, которое не дает нам быть в мире, которое постоянно этот мир разрушает. 
Стяжать дух мирен, это вообще-то цель христианской жизни. Пребывать в мире - это одно из самых благодатных состояний, к которому стремится человеческая душа. 
Такое мирное устроение, его построение и созидание и является миротворчеством. Человек, который умеет хранить, оберегать этот мир внутри себя, тем самым создает его и вокруг себя, приносит его в храм. 
А затем после этого возгласа – Миром Господу помолимся – мы начинаем молиться о вещах вроде бы понятных, но которые важно осмыслить. Великая или мирная ектения на самом деле является великой, и по своим прошениям – вселенской. Она обнимает все прошения земные и небесные, – и материальное устроение, и нашу духовность. 

Когда мы пытаемся создать в себе некий мир, некое мирное устроение, мы должны понимать, что этот мир может быть только сходящим с небес. Он не может соответствовать только законам мира, в котором мы живем, по которым мы строим свои отношения друг с другом, часто достигая мира или какого-то состояния удобства и комфорта лукавством, лицемерием, или какими-то другими земными вещами. Сейчас очень популярны такие вещи, как система Карнеги, некие уловки, позволяющие обмануть самого себя и сделать вид, что ты в мире, что ты хорош и имеешь возможность наладить правильные отношения с другими людьми. 
Но на самом деле это дается не иначе, как только тем миром, который свыше сходит к человеку, и поэтому мы молимся о Свышнем мире, о том мире, который действительно Господь посылает. 
Апостолы собрались после воскресенья Христа за дверями затворенными. Христос воскрес, а у них мира нет. Они собрались, как раньше собирались, но без Христа. Двери закрыты, окна закрыты - страха ради иудейского. И к ним является воскресший Спаситель, и первое что Он делает, это говорит, - Мир вам. Он подает Свой мир в эти сердца, полные страха этого мира. 
А ведь это были апостолы, ученики, которые знали Христа лучше, больше, чем другие. Но вот Христос воскрес, а они сидят за закрытыми дверями страха ради иудейского. Как это на нас похоже. Мы ли не знаем, что Христос воскрес, мы ли не знаем, что Господь не оставит нас, нам ли не известно через Евангелие, через Церковь, через предание нашей Церкви, огромное количество явлений силы Божией в мире? Мы знаем, что Господь с нами, и все равно страха ради иудейского закрываемся, прячемся, нет у нас мира. 
Этот мир подает нам только Господь, а мы можем его принять или отвергнуть, можем сохранить или растерять, умножить в себе или расточить его безумно. И в самом начале Литургии мы молимся, чтобы этот мир стал спасением наших душ, – О Свышнем мире и спасении душ наших, Господу помолимся. 

Дальше мы молимся и обо всех. Видите, сколько раз звучит слово мир в этой мирной ектенье, - мир, который мы призываем в свои души, мир, который мы призываем на весь мир, на душу каждого человека. 
В этом прошении звучит еще одно хорошее слово – благостояние, – это стояние в добре, стояние в правде Божией. Церковь – некий нерушимый столп, который является свидетельством о правде Божией для каждого человека. Но эта правда Божия свидетельствуется всему миру не только через догматы, не только через Предание, не только через писания святых отцов, не только через морально-этическое учение. Правда Божия свидетельствуется прежде всего через нас. Этот мир не читает святых отцов, он не знает догматов Церкви, он сейчас почти не знаком с Евангелием. Но этот мир встречает нас. 
Благое стояние Святых Божиих Церквей - это стояние каждого из нас в этом благе, это свидетельство правды Божией миру. Мы можем свидетельствовать о том, что Церковь - это столп и утверждение истины, что Церковь хранительница истины Духа Святаго, только своей жизнью, только своей приобщенностью. Невозможно этому миру объяснить, что мы-то плохие, зато там другие есть хорошие. Нас не поймут, нас так никто не воспринимает. Ты - это Церковь, какой ты - по тебе я сужу о всех остальных. И вот мы молимся об этом благом стоянии, чтобы мы не пошатнулись, чтобы устояли до конца. 
И еще мы молимся о соединении всех. Церковь действительно - соборная, и не потому только, что она основывает свое учение на Вселенских Соборах, что она рассеяна по всей вселенной, а потому что Церковь, действительно, всех соединяет. У Аввы Дорофея есть замечательная общеизвестная схема. Центром мироздания является Господь, и если к этому центру провести радиусы и на каждом радиусе обозначить разные точки, - это будем мы на нашем пути к Богу. Чем ближе мы подходим к Богу, тем обязательно ближе мы становимся друг другу. Так Господь собирает нас вместе, - делая шаг к Богу, мы делаем шаг друг к другу, это закон духовной жизни. В этом смысл нашего служения Литургии, в этом смысл существования Церкви, потому что Церковь должна всех собрать у Христа и сделать всех едиными. Да будут все едины, - говорит Господь в своей первосвященнической молитве, - якоже и мы с Тобой, Отче. 

В следующем прошении есть два слова, определяющие неисчерпаемые понятия в духовной жизни - благоговение и страх Божий. 
Благоговение. Вот сейчас пост идет. Мы говеем, а можно – благоговеть. Понимаете, какой смысл сразу приобретает наш пост? Ведь можно не просто поститься, но этот пост провести в состоянии очень высокого духовного настроя, в состоянии мира, приобщенности к Царствию Небесному. Это будет благоговение. 
Тогда понятно, зачем человек постится. Не для того, чтобы при окончании поста тут же о нем забыть и с радостью и удовольствием пуститься во все то, от чего нас этот пост спасал. Я молился - теперь могу не молиться, я постился - теперь могу не поститься, что-то делал - теперь могу этого не делать, теперь я могу отдохнуть от поста. Так часто бывает, когда мы ощущаем пост, как обузу. А если бы пост был для нас таким благоговением, то он бы вошел в нашу жизнь, как ее составляющая, как ее неотъемлемая часть. 
Святой Иоанн Кассиан римлянин пишет, что если пост не становится состоянием нашей жизни, если он кончается для нас, и мы возвращаемся в то место, с которого мы этот пост начали, если мы не становимся после поста другими людьми, то этот пост был проведен бесполезно, он был не нужен. Если, вступив в пост, мы вышли из него такими же, если пост нас никак не изменил, мы только хуже себе сделали. 
Очень часто благоговение в человеке рождается через пост, через такое несение поста, которое порождает некий навык духовной жизни. Авва Дорофей в своей замечательной книге пишет, что самое главное в духовной жизни - это навык. Есть навык ко злу, а есть навык к добру. Если человек сумеет воспитать в себе навык к добру, то этот навык превратится в нем в добродетель. А что такое добродетель? Это когда человек всегда одинаковый. Если он милосердный, то он милосерден каждую секунду своей жизни, у него это состояние не проходит. Добрый человек всегда добрый, его нельзя разозлить. Если этот человек целомудренный, чистый, то он не оскверниться ни зрением, ни слухом. У нас этого нет. Мы хорошие время от времени, мы только иногда способны на хорошие поступки, - только оттого, что в нас нет навыка. А вот пост рождает некий навык. Этот навык делает человека благоговейным. 

                                                                                                 * * *
О страхе Божием надо говорить отдельно, это понятие требует очень серьезного духовного рассмотрения. Опять сошлюсь на Авву Дорофея, третье поучение в его книге – о страхе Божием. Это одна из самых блестящих бесед в его книге. 

Следующая молитва о тех, кто является руководителем нашей церковной общины, кто как пастырь добрый предстоит перед Христом за все словесные овцы. 
Для нас важно понять, какая это величайшая ответственность быть ходатаем перед Богом за народ Божий; будучи человеком, обличенным и немощами, и грехами, встать перед Богом за весь Божий народ. Так Моисей молился Богу, когда вел свой народ через пустыню египетскую, народ жестоковыйный, непослушный и неверный, который все время предавал Бога и предавал Моисея, все время бунтовал, несмотря на все милости, которые Господь посылал в пустыне. В какой-то момент Моисей даже стал кричать Богу: "Господи, ну разве я этот народ породил? Разве он мой? Почему же мне такая тяжелая ноша досталась?". 
А Господь укреплял Моисея в этом пути и сделал его ходатаем за этот народ. По молитве Моисея Он прощал его страшные грехи, посылал манну с неба, камень в мед превращал, потому что Моисей носил этот народ в своем сердце, как мать носит ребенка. 
Вот что это такое стояние епископа, стояние патриарха за свой народ. Патриарх может умолить Бога о помиловании всех нас, несмотря на всю нашу немощь. Патриарх может дерзновенно просить у Бога наказать кого-то, что-то запретить. Не зря в принятой на архиерейском соборе социальной доктрине Церкви прозвучало это дерзновенное архиерейское слово о том, что Церковь может призвать, например, свой народ к неповиновению государству, если государство совершает прямые беззакония. 
Поэтому мы молимся за нашего патриарха, как ходатая за каждого из нас. А также молимся о всем священстве, диаконстве, о всем причте и о всех людях. 

Прошение о воинстве и о народе, конечно, видоизменяется с течением времени. Но, тем не менее, оно заповедано нам еще апостолом Павлом в 13 главе послания к римлянам, где он призывает нас молиться о государстве и о властях. Это часто смущает людей, особенно когда власти ведут себя оскорбительно по отношению к Церкви, когда Церковь находится в поругании. Но стоит вспомнить, что апостол Павел говорил это римлянам, когда царем был Нерон, которого считали антихристом, и от которого пострадал сам апостол Павел. И, несмотря на то, что власть была явно безбожная, апостол призывает молиться за тех, кто стоит у власти. Так же молилась Русь во времена татаро-монгольского нашествия, поминая в своих молитвах Золотую Орду. 

Дальше прошения достаточно понятные. О граде сем, всяком граде, стране и верою живущих в них... О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их – то есть в этот момент мы молимся о всем мире, который нуждается в нашем заступничестве. 

Когда мы молимся о благорастворении воздухов, мы молимся не о хорошей погоде, как перевел это место на русский язык один известный священник. Мы молимся о гармонии человека и природы, человека и Бога, о той гармонии, которая ставит природу на службу человеку. 
Мир был сотворен так, чтобы человеку было в нем очень удобно и приятно жить. Мир не противник человеку, наоборот, - он его слуга. Когда Господь поручил человеку этот мир, чтобы он его благоукрашал и заботился о нем, всякое движение воздухов было обязательно благорастворенным, потому что природа была подчинена законам Божественной правды и человеческой любви. Все, что ни ниспосылалось природой, ниспосылалось исключительно на благо человека. И поэтому мне кажется, что слова о благорастворении воздухов, надо понимать, как прошение о восстановлении настоящих связей между человеком и природой, о том, чтобы природа, эти "воздухи", приносили благо человеку. Погода в нашем понимании может быть плохой, но она принесет некую пользу, свой правильный плод, она будет находиться в некоем правильном устроении в отношении человечества и природы. 
Когда человек приходит в мир со своей злобой, он разрушает эту изначальную гармонию, и природа настраивается против человека. А когда человек приходит в этот мир с любовью и живет в гармонии с Богом, тогда и сама природа становится на свое место. Мы часто, читая жития святых, обнаруживаем в них, что когда человек находится в гармонии с Богом, то и окружающая его природа восстанавливает свою гармоничность. 
Умилительны такие истории из жизни святых, когда, например, львица приходит в келью отшельника, тащит его за полу рясы в свое логово, потому что ее дети поранены. И отшельник выдирает из лап львят занозы, лечит их, маслицем мажет, потому что львица, бессловесная тварь, почувствовала в нем эту гармонию. Определенный закон устроения мира есть и в животных, они знают, что их хозяин - человек. 
Таких случаев в житиях святых описано очень много. Например, преподобный Герасим Иорданский воспитал льва, и лев водил осла на водопой, а когда прп. Герасим умер, лег на его могилу и умер... Лев, который вырыл могилу Марии Египетской... Серафим Саровский и медведь... Но это говорит не о каком-то сверхъестественном даре, а о том, что человек пришел в гармонию с Богом. 
В одной из своих проповедей митрополит Антоний приводит цитату кого-то из ранних отцов Церкви о том, что Богу не нужны наши добрые дела, не нужны наши подвиги, а нужна только гармония между нами и Им. Потому что если мы с Ним в гармонии, то мы не можем быть злыми, все наши дела будут добрыми, другими они никогда не станут. Самое главное - достигнуть этой внутренней гармонии, то есть единства между человеком и Богом. 
А Литургия - это и есть, собственно говоря, то духовное пространство, в котором это единство нам подается, как величайший дар. 

О самих себе мы молимся. Ведь у каждого человека есть, что у Бога попросить. Ничего зазорного нет в том, чтобы просить у Бога. Можно просить у Бога избавления от всякой нужды и скорби, от гнева, который нас раздирает, просто просить в простоте сердца то, чего у тебя нет. И Господь обязательно тебе это подаст. 

Это последнее прошение соединяет нас с Церковью Небесной. Мы все вместе с Богородицей, со всеми святыми, друг с другом сами себя и всех отдаем Богу, и всю нашу жизнь мы отдаем Богу, как дар и приношение, как нашу проскомидию.