2. О СОВЕСТИ

 
   Отец Алексий: После разговора о памяти смертной мы переходим к авве Дорофею. Мы начинаем с поучения, которое называется "О совести", это третье поучение в его книге. 
   Но сначала - о свободе. У преподобного Антония Великого в первом томе Добротолюбия говорится, что свободны не те, кто свободен по своему естеству, кто богат или знатен, потому что они часто являются рабами чувственных страстей, а настоящую свободу души "составляют чистота и презрение привременного". Слово свобода очень сильно девальвировано, даже поменяло свой смысл. Какие только словосочетания с этим словом ни приводят! И все они звучат, я бы сказал, анекдотично: свобода слова, свобода печати, свобода совести, свобода любви... все это страшные искажения той свободы, как ее понимаем мы, христиане. Эти понятия современного мира, так называемые общечеловеческие ценности, сейчас поставлены мировым сообществом выше ценностей христианских. Дети постоянно слышат эти слова, свобода - это ключевое слово современности. Попробуй только на свободу замахнись, попробуй только ее чуть ограничь... дети очень стремятся к свободе. Вот и поговорим с ними о свободе. Что ограничивает нашу свободу? Как отвечают на этот вопрос сами дети? 
   - Папа, мама. 
   Отец Алексий: Правильно. 
   - Школа. 
   Отец Алексий: Школа, еще? 
   - Милиционер. 
   Отец Алексий: Ну, так они не говорят, они по-другому говорят. Первое - родители; второе - конечно, школа. А вот третьим они напрямую называют воспитание, а потом - законы. Что еще? 
   - Отсутствие денег. 
   Отец Алексий: Правильно, оно ограничивает свободу. Еще? 
   - Возраст. 
   Отец Алексий: Об этом не говорили, не знаю. 
   - Совесть, наверное. 
   Отец Алексий: Да, говорили, что свободу ограничивают церковные правила, потом они дошли до совести и, конечно, до Бога. Итак, ограничения свободы: родители, обязанности, нравственно определенные правила, школа, закон, отсутствие денег, совесть, Церковь, а значит, Бог. Да, еще они сказали замечательную вещь - люди ограничивают свободу, прямо как Жан-Поль Сартр, сказавший "Ад - это другие". А потом я им говорю: хорошо, ребята а теперь давайте нарисуем портрет свободного человека. Значит, свободному человеку наплевать на родителей, он их не слушает. Он совершенно безграмотен, необразован, потому что свободен от школы. Он может добывать деньги любыми путями; ему не указ ни нравственность, ни мораль, ни закон. Вот, скажем, он идет и расталкивает всех остальных. А потом задается конкретный вопрос: вы с таким дружить будете? вас такой друг не пугает? Ответ очевиден, потому что с таким человеком просто рядом находиться опасно. И потом мы и говорим: ну хорошо, а тогда что такое совесть, раз она ограничивает вашу свободу? Найдите мне какие-нибудь синонимы слову совесть. 
   - Весть от Бога. 
   Отец Алексий: Еще? Весть от Бога, голос Божий. 
   - Нравственный закон. 
   Отец Алексий: Это вообще почти по Канту. Что еще? 
   - Индикатор поведения человека. 
   Отец Алексий: Совесть заложена в человеке или воспитывается? 
   - Нет, она заложена. 
   Отец Алексий: Так что это такое? Ну, найдите синоним. 
   - Страх Божий. 
   Отец Алексий: Нет, страх Божий - это другое. 
   - Стыд. 
   Отец Алексий: Стыд - это иная категория . 
   - Дар человеку. 
   Отец Алексий: Видите, как тяжело найти синоним такому уникальному слову; на самом деле это невозможно, его просто нет. Тогда попытаемся объяснить, что такое совесть, откуда она взялась? Дети начинают осмыслять и говорить, что это нечто Божественное в человеке. И мы говорим о том, что, видимо, это действительно голос Божий в человеке. Кого в Евангелии называли голосом Божиим? 
   - Христа. 
   Отец Алексий: Нет, не Христа. 
   - Пророков. 
   Отец Алексий: Точнее? 
   - Иоанна Предтечу. 
   Отец Алексий: Совершенно верно. Пожалуй, единственный синоним слову совесть, который мы можем найти, - это святой пророк, Предтеча и Креститель Иоанн, он как бы совесть одушевленная. К чему он призывает? - покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное (Мф 3:2). Совесть в человеке - это как Иоанн Креститель, пришедший в мир уготовить пути Господни. Авва Дорофей называет ее естественным законом в человеке, то есть тем законом, который вложен в человека Богом как образ Божий, имеющий в себе закон Божий, как некая категория образа Божия в человеке. 
   - А Христос разве не глас Божий? Это тоже ведь глас Божий - Слово? 
   Отец Алексий: Слово - это уже произнесенный глас, понимаете. Христос уже Сам Бог, а голос отличается от Слова. 
   - Согласен. 
   Отец Алексий: Как мы знаем по авве Дорофею и вообще по святым Отцам, у всего человечества нравственный закон один. Совесть - это как раз тот естественный нравственный закон, который дан всему человечеству. Об этом пишет апостол Павел в своем Послании к Римлянам: те, кто умирают вне закона, и судятся вне закона, потому что для умерших вне закона язычников совесть является естественным законом, по которому они будут судимы. 
   Совесть - для всех людей понятие одинаковое, понятия о законах - разные. Мы отождествляем совесть не с человеческим законом, а с естественным законом Божиим, который внутри самого человека, для него самого определяет его свободу, потому что этот голос Божий - это голос свободы в человеке. Бог и есть сама Свобода, совершенная и абсолютная Свобода. С детьми можно говорить о свойствах Бога, только переводя все в более простые категории: что такое хорошо и что такое плохо, и выбор между тем, что тебе хочется, и тем, что Бог велит, все равно для человека существует. Но ведь в Евангелии и говорится о том, что Бог принес людям свободу, познаете истину, - говорит Христос, - и истина сделает вас свободными (Ин 8:32). А о Себе Он говорит - Я есмь (путь и) истина (и жизнь) (Ин 14:6). Все Евангелие говорит нам об освобождении - конечно, от того, что делает нас рабами чувственных страстей. И вот тогда получается, что то, что ограничивает свободу в человеке - и есть совесть, которая, собственно говоря, сама - призыв к свободе. Но где свобода, в чем она? 
   - В возможности выбора. 
   Отец Алексий: Выбора между чем? 
   - Между добром и злом. 
   Отец Алексий: Между двумя свободами, как ни странно; между той свободой, которая в Боге, и той, которая вне Бога. Мы не можем не назвать желание человека поступать по своей воле свободой, так же как не можем назвать человека, который выбрал зло, несвободным. Он свободно выбирает зло или свободно выбирает добро. Выбирая зло, он не выбирает себе, как бы сказать, тюрьму, для него это свобода. И поэтому мы и будем говорить, что человек выбирает между двумя свободами, ему дан свободный выбор. Свобода человека  заключается в том, какую свободу он изберет, - и хуже на свете ничего не бывает. Самое несвободное движение человеческой души - это вот этот самый выбор и есть, вот эта самая так называемая свобода выбора, она по сути своей - страшный крест для человека, и человек чувствует себя этой свободой связанным по рукам и ногам. Выбирать свободу Божью тяжело, выбирать свободу без Бога легко, но совесть не позволяет человеку быть спокойным, когда он выбирает не ту свободу, потому что свобода голоса Божия все-таки призывает его к себе, не к падшей свободе. Мы говорим, что человек свободен, но тут же всем детям и самому себе нужно сказать: человек совершенно не свободен. Мы должны признать это как факт. Мы с вами, - говорим мы детям, - не свободны. 
   Теперь подберите, пожалуйста, синонимы слову свобода. 
   - Независимость. 
   Отец Алексий: Дальше. 
   - Воля. 
   Отец Алексий: Воля, отлично, что еще? 
   - Самочиние. 
   Отец Алексий: Ну, может быть, даже самочинье в каком-то смысле, своеволие, самость, воля и независимость. Пока остановимся, хотя можно дать детям еще подумать, подобрать слова - это тоже хорошая, интересная игра в сократическом диалоге с детьми, это развивает мышление, обогащает словарный запас... 
   - Путь легкости ветра... 
   Отец Алексий: Путь легкости ветра, замечательный образ. Говорят же о свободе как о легкости! Свобода - это полет. И воля - это очень хорошее слово. Какая воля может быть? 
   - Благая воля. 
   Отец Алексий: Благая воля, злая воля, какая еще? 
   - Слабая воля. 
   Отец Алексий: Слабая воля, сильная воля, да. А какой человек более свободен: со слабой волей или с сильной? 
   - Со слабой. 
   Отец Алексий: Правда? А вот человек со слабой волей хочет бросить курить и никак не может. 
   - Смотря к чему эта сильная воля стремится. 
   Отец Алексий: Безотносительно. Только человек с сильной волей может быть свободен, а со слабой волей он хлюпик, какой он свободный, он все время идет на поводу, не может от этого освободиться, его легко закабалить, - не то что человека с сильной волей. Сильная воля откуда-нибудь берется? Только как некий дар? 
   - Дар Божий. 
   Отец Алексий: Сильная воля в человеке воспитывается, как в спортсменах, в ученых, в солдатах. Вот Эдмон Дантес, человек сильной воли, семнадцать лет сидел в замке Иф и всю свою волю напрягал для свободы. В конце концов, каждый человек способен воспитать в себе волю, и абсолютно ясный пример человека с сильной волей - это граф Монте-Кристо. Он боролся за свою свободу, и он ее получил. А второй вопрос, на что он ее потратил. Но он был в тюрьме и получил свободу. Нам надо очень хорошо понять - мы в тюрьме, мы не свободны, наш путь - это путь освобождения. Мы хотим быть свободными или хотим сидеть в тюрьме наших страстей, мелких привычек, раздражительности, лени, - разве это не рабство, разве это не тюрьма наша, в которую мы залезаем дальше и дальше; может быть, нам пора из нее сбежать, пора сбросить с себя оковы? Но такой путь - сила воли, преодоление. И человек делает выбор между двумя свободами, основываясь на желании освобождения, на силе голоса совести. И тогда это не просто выбор между свободами, а борьба за свободу, - а что может быть благороднее! И в этом смысле совесть для человека - удивительная помощница в его борьбе за свободу, за освобождение. Потому что на самом деле свобода - это действительно, когда ты летишь, когда ты легкий, как ветерок, - ведь у Бога совсем другая свобода, нежели у нас. Об этом совершенно чудным образом рассуждал преподобный Максим Исповедник, и как раз его подвиг исповедничества заключался в том, что он не мог принять монофелитское лжеучение о том, что у Христа была одна воля, одна свобода - Божественная, а человеческой не было. Монофелиты не могли вместить, как в Боге Божественная и человеческая свобода могут не противоречить друг другу. А Максим Исповедник сказал, что во Христе две воли, два хотения, и развил свое учение о волях, о том, что есть воля гномическая, то есть выборная, а есть воля естественная. В Боге воля естественная; Божественная воля не выбирает между добром и злом. Это абсолютная свобода в добре, в благе, в любви, - вот как птица не выбирает, ползать ей по земле или плавать, она летает. И рыба не выбирает, бегать ей или прыгать, она плывет. Вот эта свобода настоящая, истинная свобода, легкая, счастливая, та свобода, по которой так тоскует человеческое сердце; эту свободу не выбирают, она уже освободилась от страшного, мучительного человеческого выбора, она утвердилась в Боге, и утверждение этой свободы через духовную борьбу, через воспитание своей благой воли происходит как приобретение некоего навыка добродетели, - навыка, потому что это происходит постоянно, в духовном борении. Человек выбирает путь к свободе, освобождается, бежит из тюрьмы. Но при этом свободным можно быть везде. Вот митрополит Антоний приводит такую историю: в Шлиссельбургской крепости на стене в одном из казематов была найдена надпись: "Со Христом и в тюрьме я свободен, без Христа и на воле тюрьма". Человек, замурованный в одиночной камере, погребенный в тюрьме, подобно графу Монте-Кристо, стал свободным. Он уже был со Христом, он был с Богом, ему там было хорошо и легко. А можно быть на воле рабом чувственных страстей. 
   И уже после разговора о совести мы подходим к главе аввы Дорофея, которую дети читают. А авва Дорофей замечательно говорит о естественном законе: когда Бог сотворил человека, Он всеял в него нечто Божественное, - некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, свет и теплоту. Как замечательно: свет, который просвещает человеку путь жизни, и теплоту сердечную, которая воспринимает Божественную волю. Свет, который светит вперед и внутрь человека. Помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе и что злое. Сие называется совестью, - и она есть естественный закон. Вот такое аскетическое и вполне научное определение совести. И дальше авва Дорофей повествует, как совесть действует в человеке. Это все дети обязательно читают дома, потому что это написано просто и понятно. А потом они читают еще о том, что совести мешает, почему совесть в человеке может вдруг быть засыпана, почему совесть может быть нечувственна, почему совесть часто предается человеком. Это вторая часть аввы Дорофея. И здесь мы уже начинаем говорить о других вещах, связанных с совестью. 
   - А если человек пытается найти такие места, где он может жить... легче... Бывает такое настроение у молодежи... здесь я безвольный, здесь мне тяжело... я хочу противопоставить себя этому миру, например, вплоть до монастыря... это же внутренняя слабость? 
   Отец Алексий: Не всегда, нет. Это может быть осмысленный и выстраданный выбор. 
   - А если ребенок приезжает в православный лагерь на лето, там он молится, а возвращаясь домой, погружается в совершенно другую атмосферу, и получается, что ближе ко Христу он в тех условиях, которые ему создали. 
   Отец Алексий: Но в этом и заключается смысл воспитания. Человек приобретает определенный навык молитвы, знание о том, что ему было хорошо именно тогда, когда он молился, и тогда совесть его не обличала, а когда он перестает молиться, совесть начинает его обличать, - и он страдает, он тянется к тому, что было. Ведь это и есть семена добродетели. Авва Дорофей в одном из своих поучений говорит совершенно замечательную для всех учителей фразу: семена добродетели неистребимы. Если в человеке что-то посеяно и глубоко в него вошло, то это нельзя истребить, это может лежать где-то подспудно, а потом обязательно прорастет. Очень хорошо и важно, что дети попадают в такие условия, может быть, искусственно для них созданные, когда им легко быть хорошими. 
   Некоторые вещи часто воспринимаются ребенком помимо его выборной воли, а потом, когда наступает внутреннее борение, человеку важно эти вещи самому принять, и часто это все отходит на задний план. Но не надо особо пугаться этих вещей, они происходят почти со всеми детьми. Но обязательно надо сказать, что такое свобода в Боге и от чего она нас освобождает. Есть же свобода выбора между двумя свободами. Свобода в Боге - это свобода от греха, свобода вне Бога - это свобода исполнения своих страстей. Я просто не расшифровал понятие свободы в Боге, мне казалось, что это так понятно, что свобода в Боге - это именно свобода от греха, когда человек чист, целен. 
   Повторю: хорошо бы себя приучить, чтобы каждый день начинался и продолжался с такой мыслью, что мы живем в этот день последний раз. Когда человек живет каждый свой день, как последний, этот день становится полон благодати. Человек в этот день каждую минуту проживает не попусту. Ведь что мы делаем со временем? 
   - Убиваем. 
   Отец Алексий: Это же страшное словосочетание, потому Христос и говорит, - за каждое праздное слово дадите ответ (Мф 12:36). Столько времени нам дает Господь каждый день для спасения, - а сколько в этот день мы посвящаем своему спасению? Попробуйте составить план на день, а потом посмотрите - сколько же я из двадцати четырех часов посвятил Богу. Мы каждый вечер на вечернем правиле читаем перечисление грехов; а что если сначала полностью и осмысленно вспомнить свой день?Тогда будет понятно, в каких грехах каяться. Как я употребил время, которое мне дал Господь для спасения, с самого начала, как я читал утренние молитвы, как я потом ехал в транспорте и что в этот момент в моей душе бурлило, как я нетерпеливо ждал автобуса, как потом в состоянии нетерпения и раздражения пришел на работу, насколько усердно к ней приступил, помнил ли я в это время о Боге, или мои глаза всюду зыркали, а уши слушали то, что слушать нехорошо, а потом я пришел домой и включил телевизор вместо того, чтобы взять хорошую книгу или просто посидеть в тиши, с самим собой побыть. И много-много всего, каждый день, сколько времени было, чтобы сделать много хорошего! Сколько раз я поленился вспомнить о своих родителях, позвонить им, скажем, о своих друзьях или о том человеке, о котором я обещал помнить, - много всего можно вспомнить и станет понятно: раз я так прожил этот день, то вот это и есть суд за этот день, и не обязательно ожидать Страшного Суда... Но не очень полезно замаривать себя бессонницей; говорится же больше спишь - меньше грешишь. 
   - А во сне же тоже смущения. 
   Отец Алексий: Бывает. 
   - Безгодно спах, непонятно... 
   Отец Алексий: Это когда ты выспался, а все равно лежишь и спишь, отсыпаешься, пересыпаешь. 
   Мы подходим к главе о совести. Очень важный момент: отчего совесть в человеке пропадает? И когда я спрашиваю ребят, начинается диалог: Скажите, ребята, кто из вас в жизни хочет найти настоящую любовь? - Все, конечно, ну, девочки чаще мальчиков. - Очень хорошую, интересную работу? - Тоже никто не отказывается. - Настоящих, верных друзей? - Тоже все хотят; все хотят прожить жизнь наполненную, интересную. - А ведь это ничего не получится. - То есть как так не получится, почему? - Не получится, и все, по одной простой причине, о которой авва Дорофей говорит в поучении о совести: ибо если кто начнет говорить: ну что за важность, если я скажу это слово или: что за важность, если я съем эту безделицу? или: что за важность, если я посмотрю на ту или эту вещь? ("Ну, а че таково-то?" - говорят наши дети). "А че мне нельзя-то? А почему? Ну, это же такая ерунда". А получается, что от этой малости, от того, что человек неверен в малом, он теряет свою совесть. И поэтому мы читаем в Евангелии слова о том что верный в малом и во многом верен (Лк 16:10); в малом ты был верен, над многим тебя поставлю (Мф 25:21); верному в малом многое доверят. Так что именно тот, кто умеет сохранять свою совесть, начиная с малого, и становится настоящим человеком, потому что на самом деле Господь всем подает настоящую любовь. Но кто ее удерживает до конца? Удержать ее очень и очень тяжело, потому что человек, который привык ко всему относиться, как сейчас говорят, "с пофигизмом", который в малом неверен (а у нас сейчас никто не верен в малом, и для детей уже стало стилем отношений - быть безответственным в поручениях, лгать по мелочам, на все плевать, все время себе позволять что-то недолжное, ну хоть по мелочам, не замечая, что мелкий грех - это, может быть, самая опасная привычка), уже не может удержать настоящую любовь, когда она к нему приходит, - ибо неверен в малом. Он будет неверен и в этой любви, и от его неверности она разобьется. Если человек встречает настоящую дружбу и не умеет быть верным в дружбе, то он эту дружбу не сможет удержать. Если человек приходит на хорошую, ответственную работу, с хорошей зарплатой, а не умеет быть верным, то его скоро просто выгонят. И вот так живут поколения и миллионы наших сограждан, несчастные люди с разбитой судьбой, обиженные на всех и на все, все вокруг проклиная, ропща на Бога, - и все это только по одной простой причине: из-за неверности в малом. С нее начинается предательство своей совести. А что будет такого, - говорит авва Дорофей, - что за важность в том, что за важность в другом - такой человек впадет в злой навык и начнет пренебрегать великим и важным и попирать свою совесть; а таким образом закосневая во зле, будет он в опасности придти в совершенное нечувствие. Поэтому берегитесь, братия, - пишет авва Дорофей, - пренебрегать малым, берегитесь презирать его как малое и ничтожное, оно не малое ибо через него образуется худой навык. Будем же внимать себе и заботиться о легком, пока оно легко, чтобы оно не стало тяжким, ибо и добродетели и грехи начинаются от малого и приходят к великому добру и злу. 
   Говоря о совести, мы встречаемся с понятием навык. Это очень важное, ключевое слово для аскетики, его все время употребляет авва Дорофей. Навык к доброму, к свободе начинается с малого, когда человек воспитывает свою волю во благе. С малого же начинается навык во зле, и именно навык и определяет человека на всю его последующую жизнь. 
   Далее авва Дорофей говорит о том, что человек должен сохранять свою совесть по отношению к Богу, по отношению к ближнему и по отношению к вещам. Хранить свою совесть по отношению к Богу - это, как он пишет, очень тайная вещь, потому что только Господь видит это хранение совести: как человек борется с помыслами на молитве, как воспитывает в себе волю к выбору свободы в Боге, свободы от греха - эта духовная брань и есть хранение совести по отношению к Богу. По отношению к ближнему хранить свою совесть - это значит не делать ничего такого, что оскорбляет или соблазняет ближнего делом или словом, или видом, или взором. То есть жить так, чтобы ближний никаким образом не соблазнился бы, не обиделся бы на тебя и не был бы тобою осуждаем, - вот такое ровное и невозмутимое отношение - к детям в том числе. Для учителя очень важно хранить свою совесть по отношению к детям. Здесь помогает слово возмущение. 
   - Как первая совесть взаимосвязана со второй? 
   Отец Алексий: Совесть вообще внутренне взаимосвязана, она не может распадаться, но тем не менее человек может действительно очень стараться и напрягаться на молитве, войти в некое состояние внешнего подвига, постов и бдения, и это будет незаметно, а по отношению к ближнему быть надменным, раздраженным, властным, часто жестоким. 
   - Прелесть. 
   Отец Алексий: Так это со стороны видно, прелесть это или нет, ты сам себя не видишь. И вот в этом и помогает хранение совести к ближнему. Если ты с Богом хорош, а с ближними нехорош - значит, у тебя что-то не в порядке. А что такое возмущение, можно проделать с детьми такой эксперимент. Вот стакан наполняется водой, на дне стакана мука или какой-нибудь порошок. Вот стакан отстоялся, там чистая вода, а потом - взять его и возмутить, и вода уже чистой не будет, потому что на дне была муть. Возмущение - это когда наша муть поднимается со дна. А если в стакан ничего не насыпано, его сколько ни болтай, вода все равно будет чистой. И поэтому когда мы себе говорим, что вообще-то мы хорошие и добрые, а только злые люди нам мешают, то мы глубоко ошибаемся: если ту муть, которая в нас, никто не возмущает, но она есть, то мы уже не можем назвать себя хорошими и чистыми, это дело обстоятельств. А Господь постоянно ввергает нас в эти обстоятельства, чтобы мы поняли, что эту муть не надо накапливать, а от нее надо избавляться. 
   А хранение совести по отношению к вещам - это очень важно детям объяснять, например, когда они пишут на партах.
   - Непонятно, если тебя обидел взрослый, ты по-христиански не ответишь на обиду или даже помолишься, а если ребенок дома что-то не делает, ты ему говоришь - иди сделай, а он на тебя обижается. 
   Отец Алексий: А вы можете сказать с возмущением, а можете без возмущения, даже и громко, но без возмущения. Если у вас нет мути, ничто не мешает знать, как и что правильно сказать. Это именно возмущение мешает правильно говорить с ребенком. 
   - От чистоты сердца в нужный момент говорить нужные слова... 
   Отец Алексий: Конечно, понятно, что мы все не такие, но Господь призывает нас быть именно такими. Это не значит, что мы не должны наказывать детей, и об этом даже авва Антоний Великий говорит: надо наказывать людей ради их собственной пользы и спасения, но не по страсти и не по злобе; не надо поощрять тех людей, которые не наказаны, но наказывать надо ни в коем случае не по страсти и не по злобе, а по любви и ради спасения самого человека. А не наказывать нельзя. 
   Я убежден, что в принципе ребенка можно наказывать физически, но это нужно делать очень осторожно и аккуратно. Вот, скажем, женщина не умеет наказывать ребенка физически и поэтому не должна этого делать. А мужчина может наказать ребенка физически, когда он не возмущен и спокоен, и делает это без злобы и по-мужски, и ребенок это понимает. А женщина это по страсти делает, а потом плачет и у ребенка просит прощения. Это - антивоспитание, и тогда лучше наказать по-другому. 
   ...Так вот, третье хранение совести - по отношению к вещам. Имеется в виду, что надо быть очень аккуратным. Важно приучать, чтобы дети не писали на партах, не валялись в школе на полу, не вытирали собой подоконники. Это просто, но очень важно. И все эти три вещи помогают сохранить совесть. 
   - У нас нет ни одного ребенка, который бы не рисовал на партах, на стенах... 
   Отец Алексий: А также не лазил по карманам в раздевалке. На этом я закончу лекцию, и вы можете перейти к вопросам. 
    - А если украл, а не стыдно? 
   Отец Алексий: Значит, нет этого на совести, и говорить не о чем. Если Вы совершили воровство, а Вам не стыдно, то нужно понуждать себя на покаяние. 
   - А если не понимают, что это грех... 
   Отец Алексий: Например. 
   - Например, сейчас многие семьи есть... 
   Отец Алексий: Я понимаю о чем Вы говорите, но я хочу эти вещи немножечко развести: вот, скажем, есть просто уголовное преступление или экономические нарушения, или государственный закон, или нравственный - это не всегда одно и тоже. Предписания закона, которые формализуют отношение человека и государства и делают его для государства выгодным, - и грех, то есть человек отлучается от Бога своим ложным и греховным поведением - это разные вещи. 
   - Да, иначе многие фирмы вообще бы не существовали. 
   Отец Алексий: Меня не волнуют фирмы, я просто говорю о том, что какие-то вещи формально могут и не быть грехом: вот человек деньги выделил, помог на них бедному, какой же это грех. Если у человека нет денег на дорогу, он едет без билета, ну что тут, в храм поехал, неужели ему Господь за эти пять рублей будет галочку там рисовать, что-де согрешил. Опять-таки, некоторых безвинно в тюрьму сажают. 
   - А если будильник ставят "на пораньше", чтобы еще полежать? 
   Отец Алексий: Если человек заранее ставит себе будильник и знает, что эти пятнадцать минут его личные, он честно поступает, он ведь не спит больше положенного, он просто заранее дает себе возможность постепенно выйти из сна. А если ставит будильник, а потом - "еще пять минут, ну еще пять минут..." - это другое. 
   - А можно ли совсем потерять совесть? 
   Отец Алексий: Нет, совесть не умирает в человеке до конца, как не умирает до конца область души. Но бывает такое опаление совести, сожженная совесть, - это как некое состояние крайнего нечувствия и почти что смерти души. 
   - В воскресной школе один мальчик все знает, но у него эти знания не связаны с внутренним... географию хорошо знает... говорит беспрестанно на уроке... может быть, ему задания отдельные давать, чтобы его немножко нейтрализовать, а то получается, что все время урока направлено на него. 
   Отец Алексий: Давать ему индивидуальное задание, творческие задания, карты рисовать. 
   - Значит, он сидит на уроке вместе со всеми, но занимается своим? 
   Отец Алексий: Да, а в конце пусть дает полный ответ для всех. Или давать ему подготовить на следующий урок какой-нибудь доклад для всех, - это надо знать меру ответственности; небольшой доклад на десять минут...