О хананеянке   


(Мф. 15: 21-28) 

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Сегодня, в воскресенье перед праздником Воздвижения, мы слышим евангельское чтение, посвященное исцелению дочери хананеянки.

Это очень интересная и одновременно странная история. Христос идет со Своими учениками, а вслед Ему идет женщина, язычница, и кричит: «Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется!» А Христос не обращает на нее никакого внимания, не слышит, никак ей не отвечает. А она идет за Ним и повторяет эти слова: «Иисус, Сын Давидов, помилуй!»

Интересно — эта женщина, язычница, чужая по крови, по вере, исповедует Его как Мессию, Сына Давидова, как должны исповедовать все верные иудеи. «Сын Давидов» означает — Помазанник Божий, Мессия, Христос. Казалось бы — вот оно, настоящее исповедание веры! И — никакого ответа. Более того, даже ученики уже начинают Его просить отпустить ее, потому что им надоедает настойчивость этой женщины.

Интересный и странный момент из Евангелия. Читаешь и думаешь — почему так, собственно говоря? Ко Христу прикасаются люди, которые вообще ничего не говорят, как женщина кровоточивая, которой вообще по Закону Моисееву невозможно в женской нечистоте прикоснуться к человеку, а уж тем более к Мессии, к Сыну Божьему! А она прикасается, не говоря ни слова, не исповедуя никакой веры, и Он ей говорит: «Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя» (Лк. 8:48). А тут такое исповедание веры — и никакого ответа!

Но часто очень многие готовы устами исповедовать Христа, внешним образом показывать, что они верны Ему, а по сути своей остаются настоящими язычниками. Ведь что такое язычество? Это когда вместо Бога у тебя в душе пустота, ложь и нечистота, как об этом говорит сегодняшнее апостольское чтение: «выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому» (2 Кор. 6:17). Так вот, язычество — это нечистота. Это не что-то специально оскверненное, но там, где нет Бога, там всегда будет нечистота. Если в душе человека главное место не занимает Господь, на этом пустом месте будет селиться нечистота. И даже если человеку будет казаться, что главное в его жизни — что-то важное и хорошее, но это не Бог, — все равно это будет язычеством, а значит, ложью и нечистотой.

Очень часто христиане думают, что они христиане, потому что они таковы, например, по факту крещения, или потому что они заходят в церковь и ставят свечи, заказывают молебны, освящают свои автомобили, даже соблюдают посты, даже приходят на Пасху, даже исповедуются и причащаются. Нет, христиане не поэтому христиане, а потому, что для них самое главное в жизни — это Христос, и ничего другого: Его Слово, Его заповеди, Его любовь, желание быть с Ним и любить Его всем сердцем, всем помышлением, всей крепостью своей.

В этом — христианство, а не в том, как мы постимся, как мы исповедуемся, и даже, как это ни странно звучит, не в том, как мы причащаемся. Потому что причащаться мы можем совершенно по разным причинам и совершенно не потому, что любим Христа. Например, кто-то может думать, что если причащаться, то все будет хорошо, это «во исцеление души и тела», в освящение нашей жизни. Вот плохо человеку — надо причаститься, и будет хорошо. Почему после причастия будет хорошо? Кто обещал, что после причастия будет хорошо? Разве мы не знаем, что причастие — это Крест Христов, о котором сегодня говорит апостол Павел? «Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал. 6:17). Для апостола Павла Христос — это настолько вся его жизнь, что он сораспялся Ему. Жизнь, говорит апостол, для меня Христос, а смерть — приобретение.

Вот христианин, вот человек, который по-настоящему исповедует Христа не словом, а жизнью. Он приходит к Чаше, потому что без этого не может жить. И соединяясь со Христом, он соединяется с Его распятием, потому что это Тело ломимое и Кровь изливаемая.

А мы по-разному можем подходить к Чаше, по-разному можем относиться ко Христу, в том числе и так, как эта языческая женщина. Ей, по большому счету, все равно, к кому обращаться. Она наверняка обращалась ко всем жрецам, ко всем магам, ко всем силам — лишь бы помогло, потому что у нее боль, у нее дочь погибает. Самое дорогое в ее жизни теряется, она не знает, куда ей идти. И она идет во все стороны просить у всех — а вдруг что-то поможет? А вдруг где-то отзовется?

Она и ко Христу идет так же, не понимая, к Кому обращается, даже если внешне исповедует Христа Сыном Давидовым. А Христос ее такую не принимает. Он говорит ей: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:26).

Приятно человеку в состоянии горя услышать такие жесткие, такие жестокие слова? Как часто слышишь слова обиды на священника или на Церковь: «Со мной не так поговорили! Мне сказали жесткие, грубые слова! Меня не поняли! Меня не услышали! Я больше в эту церковь не приду!» Как часто мы слышим эти слова и говорим: «Да-да, нашей Церкви действительно есть о чем подумать, ей надо исправляться». Без сомнения, так, конечно…

Но Христос какие слова ей говорит? А она не уходит. Почему? Потому что она прошла за Ним очень долгий путь, путь терпения, смирения, надежды и доверия. Она прошла длинный путь молчания Бога в ее жизни.

Этот длинный путь молчания Бога бывает в жизни каждого человека. Нам этот путь очень тяжек, мы не понимаем, почему Бог нас не слышит, почему Ему трудно нам помочь, когда нам так тяжело. Мы не выносим молчания Бога. А вот она прошла этим путем, а в конце еще получила такие жесткие слова — но приняла их, потому что она себя знает, потому что она знает, кто она такая, и со смирением сказала: «так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мф. 15:27).

За эти слова Христос сказал ей: «Иди, дочь твоя исцелилась», — потому что с этого момента она по-настоящему стала той, о которой сказал Господь, что верующий в Него не погибнет, но будет иметь жизнь вечную. Она оказалась верующей — верной, доверчивой дочерью. Мы всегда хотим от Него что-то получить, а она прошла и приняла этот путь за Христом, такой тяжелый, такой болезненный, но он оказался для нее настоящим путем к Богу, встречей с Ним, пониманием Его и пониманием себя, путем веры, доверия, смирения и вхождения в стадо овец Израиля. Чужая, из другого скверного мира, она вдруг вошла в истинное стадо Христово.

Этот путь — для каждого из нас, потому что мы сейчас подойдем к Чаше, за этим самым Хлебом, который нельзя, по слову Христа, отдавать псам. Давайте подойдем, как она, как эта хананеянка.

Аминь.

2018

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Сегодня, в воскресенье перед праздником Воздвижения, мы слышим евангельское чтение, посвященное исцелению дочери хананеянки.

Это очень интересная и одновременно странная история. Христос идет со Своими учениками, а вслед Ему идет женщина, язычница, и кричит: «Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется!» А Христос не обращает на нее никакого внимания, не слышит, никак ей не отвечает. А она идет за Ним и повторяет эти слова: «Иисус, Сын Давидов, помилуй!»

Интересно — эта женщина, язычница, чужая по крови, по вере, исповедует Его как Мессию, Сына Давидова, как должны исповедовать все верные иудеи. «Сын Давидов» означает — Помазанник Божий, Мессия, Христос. Казалось бы — вот оно, настоящее исповедание веры! И — никакого ответа. Более того, даже ученики уже начинают Его просить отпустить ее, потому что им надоедает настойчивость этой женщины.

Интересный и странный момент из Евангелия. Читаешь и думаешь — почему так, собственно говоря? Ко Христу прикасаются люди, которые вообще ничего не говорят, как женщина кровоточивая, которой вообще по Закону Моисееву невозможно в женской нечистоте прикоснуться к человеку, а уж тем более к Мессии, к Сыну Божьему! А она прикасается, не говоря ни слова, не исповедуя никакой веры, и Он ей говорит: «Дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя» (Лк. 8:48). А тут такое исповедание веры — и никакого ответа!

Но часто очень многие готовы устами исповедовать Христа, внешним образом показывать, что они верны Ему, а по сути своей остаются настоящими язычниками. Ведь что такое язычество? Это когда вместо Бога у тебя в душе пустота, ложь и нечистота, как об этом говорит сегодняшнее апостольское чтение: «выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому» (2 Кор. 6:17). Так вот, язычество — это нечистота. Это не что-то специально оскверненное, но там, где нет Бога, там всегда будет нечистота. Если в душе человека главное место не занимает Господь, на этом пустом месте будет селиться нечистота. И даже если человеку будет казаться, что главное в его жизни — что-то важное и хорошее, но это не Бог, — все равно это будет язычеством, а значит, ложью и нечистотой.

Очень часто христиане думают, что они христиане, потому что они таковы, например, по факту крещения, или потому что они заходят в церковь и ставят свечи, заказывают молебны, освящают свои автомобили, даже соблюдают посты, даже приходят на Пасху, даже исповедуются и причащаются. Нет, христиане не поэтому христиане, а потому, что для них самое главное в жизни — это Христос, и ничего другого: Его Слово, Его заповеди, Его любовь, желание быть с Ним и любить Его всем сердцем, всем помышлением, всей крепостью своей.

В этом — христианство, а не в том, как мы постимся, как мы исповедуемся, и даже, как это ни странно звучит, не в том, как мы причащаемся. Потому что причащаться мы можем совершенно по разным причинам и совершенно не потому, что любим Христа. Например, кто-то может думать, что если причащаться, то все будет хорошо, это «во исцеление души и тела», в освящение нашей жизни. Вот плохо человеку — надо причаститься, и будет хорошо. Почему после причастия будет хорошо? Кто обещал, что после причастия будет хорошо? Разве мы не знаем, что причастие — это Крест Христов, о котором сегодня говорит апостол Павел? «Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал. 6:17). Для апостола Павла Христос — это настолько вся его жизнь, что он сораспялся Ему. Жизнь, говорит апостол, для меня Христос, а смерть — приобретение.

Вот христианин, вот человек, который по-настоящему исповедует Христа не словом, а жизнью. Он приходит к Чаше, потому что без этого не может жить. И соединяясь со Христом, он соединяется с Его распятием, потому что это Тело ломимое и Кровь изливаемая.

А мы по-разному можем подходить к Чаше, по-разному можем относиться ко Христу, в том числе и так, как эта языческая женщина. Ей, по большому счету, все равно, к кому обращаться. Она наверняка обращалась ко всем жрецам, ко всем магам, ко всем силам — лишь бы помогло, потому что у нее боль, у нее дочь погибает. Самое дорогое в ее жизни теряется, она не знает, куда ей идти. И она идет во все стороны просить у всех — а вдруг что-то поможет? А вдруг где-то отзовется?

Она и ко Христу идет так же, не понимая, к Кому обращается, даже если внешне исповедует Христа Сыном Давидовым. А Христос ее такую не принимает. Он говорит ей: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15:26).

Приятно человеку в состоянии горя услышать такие жесткие, такие жестокие слова? Как часто слышишь слова обиды на священника или на Церковь: «Со мной не так поговорили! Мне сказали жесткие, грубые слова! Меня не поняли! Меня не услышали! Я больше в эту церковь не приду!» Как часто мы слышим эти слова и говорим: «Да-да, нашей Церкви действительно есть о чем подумать, ей надо исправляться». Без сомнения, так, конечно…

Но Христос какие слова ей говорит? А она не уходит. Почему? Потому что она прошла за Ним очень долгий путь, путь терпения, смирения, надежды и доверия. Она прошла длинный путь молчания Бога в ее жизни.

Этот длинный путь молчания Бога бывает в жизни каждого человека. Нам этот путь очень тяжек, мы не понимаем, почему Бог нас не слышит, почему Ему трудно нам помочь, когда нам так тяжело. Мы не выносим молчания Бога. А вот она прошла этим путем, а в конце еще получила такие жесткие слова — но приняла их, потому что она себя знает, потому что она знает, кто она такая, и со смирением сказала: «так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мф. 15:27).

За эти слова Христос сказал ей: «Иди, дочь твоя исцелилась», — потому что с этого момента она по-настоящему стала той, о которой сказал Господь, что верующий в Него не погибнет, но будет иметь жизнь вечную. Она оказалась верующей — верной, доверчивой дочерью. Мы всегда хотим от Него что-то получить, а она прошла и приняла этот путь за Христом, такой тяжелый, такой болезненный, но он оказался для нее настоящим путем к Богу, встречей с Ним, пониманием Его и пониманием себя, путем веры, доверия, смирения и вхождения в стадо овец Израиля. Чужая, из другого скверного мира, она вдруг вошла в истинное стадо Христово.

Этот путь — для каждого из нас, потому что мы сейчас подойдем к Чаше, за этим самым Хлебом, который нельзя, по слову Христа, отдавать псам. Давайте подойдем, как она, как эта хананеянка.

Аминь.

2018

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

В сегодняшнем Апостольском чтении мы слышим слова, обращенные апостолом Павлом к Коринфянам: «Очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» (2 Кор. 7, 1). А чуть ранее он говорит: «Выйдите из среды их и отделитесь, и не прикасайтесь к нечистому» (2 Кор., 6:17).

В других же местах апостол Павел говорит, что Господь всё очистил, и что для христиан нет уже ничего нечистого,  в отличие от  иудеев в Ветхом Завете, когда существовал закон о чистых и нечистых животных и  о физической нечистоте, которая могла бы переходить в нечистоту духовную. Об этом говорит Евангелие, и в Апостольских Деяниях рассказывается о том, как Апостолу Петру были явлены нечистые животные, и Господь повелел ему приготовить их себе в пищу.

Ясно, что когда апостол Павел призывает не прикасаться к нечистому,  речь идет об иной нечистоте – о нечистоте нашего внутреннего содержания, о нечистоте духовной, о нечистоте, которая рождается в нашей душе из-за наших помыслов. И Христос говорит, что от сердца идёт эта нечистота, то есть именно нечистые помыслы  – любодеяния, убийства, злости, коварства, ненависти, лжи, предательства, измены, зависти –  являются нечистотой. От этого призывает Господь очиститься, подходя к Святыне, подходя к Нему Самому.

А сегодняшнее евангельское чтение повествует нам о том, как одна женщина, хананеянка, язычница, пыталась подойти ко Христу. Господь в Ветхом Завете повелел иудеям не прикасаться к хананеянам и не вступать с ними ни в какое общение. Более того, когда еврейский народ шёл в землю обетованную, в Ветхом Завете было повеление изгонять и уничтожать эти народы, потому что жизнь их была скопищем всяческой нечистоты: жертвоприношений,  проституции, приношения в жертву младенцев. И вдруг женщина из этой среды приходит ко Христу.

Причина этого прихода ясна: её дочь тяжело больна, она одержима бесами. Болезнь дочери не дает матери быть спокойной, она везде  ищет возможности исцеления. Наверняка эта женщина ходила к своим жрецам. Наверняка она принесла все возможные жертвы своим идолам. Но ничего не получилось, никто не смог ей помочь. И вот она идет ко Христу, по-мессиански исповедует Его и говорит: «Сыне Давидов, помилуй мя, дочь моя беснуется». А Христос ей ни слова в ответ не отвечает. Она идёт за ним, просит, а Он не обращает внимания, как будто не слышит ничего.

Когда читаешь это Евангелие, удивляешься – как же так?  Ведь Господь как бы обязан всегда на все наши просьбы отвечать. Он же слышит её! Он же видит, как она страдает! Почему же не отвечает?  А она всё идет и идёт за Ним, просит и просит, а Он всё молчит и молчит. До тех пор пока Апостолы к Нему не обратились и не сказали: «Отпусти её, потому что она долго идёт вслед за тобой и кричит». На это Господь говорит слова, которые кажутся очень жесткими, даже жестокими: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева». Это значит, Я только к своим прихожу, к тем, кто достоин, к тем, кто моими овцами является, а к этой нечистоте прикоснуться невозможно.

Как же так? Где же любовь Божия? Где же  Божья милость?  Ведь Господь всех любит! Господь каждого пришёл спасти в этом мире! И вдруг Он говорит этой женщине такие жёсткие, оскорбительные слова, добавляя, что негоже взять хлеб у детей и бросить его псам. На это женщина говорит: «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». Тогда Господь отзывается удивительными словами: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему». И исцелилась дочь ее в тот же час.

Что же произошло? Что случилось с этой женщиной? Почему вдруг неожиданно она получила то, что мог получить только тот, кто принадлежит к стаду Христову, входит в стадо избранных Его овец? А случилось то, что эта женщина сумела по-настоящему очистить себя «от всякой скверны плоти и духа». Эта женщина совершила огромный духовный путь ко Христу. Пока она шла за Христом, и Он ей не отвечал,  она этот путь и прошла.

Вот она шла и шла, а Господь её не слышит и не слышит, она всё идёт и идёт, она всё верит и верит, она всё приближается и приближается. Она  идёт за Христом, долго идёт, не унывая и не обижаясь, идёт с упованием, с настоящей глубокой верой и пониманием, что  из-за нечистоты и духовной скверны, которая в её сердце поселилась, она ничего не достойна. И эта вера даёт ей возможность совершенно преобразиться, стать другим человеком и войти в число погибших овец Израиля.

Слова хананеянки, что крупица, упавшая со стола Господня  для неё – величайшая милость, говорят о том, что человек в своём смирении и глубочайшем духовном прозрении настолько приблизился ко Христу, что стал Ему совершенно своим, родным и близким. Жестокие  слова, которые произнес  Господь, вдруг явили  всю красоту души этой некогда скверной женщины.

Вот как  выходят из нечистоты! Вот как от неё освобождаются: путём доверия к Богу,  отдачи всей своей жизни Христу, путём глубокого смирения.

Ведь бывает так: приходит человек – весь разрушенный, осквернённый грехами, но понимающий, что ему нужна помощь Божия,  и говорит: «Господи, помоги!» А в ответ – ничего. «Ах, ты мне не помог?! Ах, тебя здесь нет?! Мне тогда здесь делать нечего!» И уходит.

Или по-другому бывает: приходит человек в таком же состоянии и говорит: «Господи, помоги!». Господь помог. Как хорошо! «Я это возьму, – думает человек, – и вернусь к старой жизни». Так тоже возможно.

А так, как с этой женщиной произошло, с нами бывает очень редко. Ни у кого из нас, к сожалению, не хватает ни терпения, ни смирения, очищающего сердце, ни такого покаяния, которое даёт  возможность понимать, что Бог ничем нам не обязан, что это мы всей своей жизнью обязаны Ему служить и жертвы от своего сердца приносить – чистые, нескверные, благоуханные.

А мы ждём, что Господь будет нам служить, нашу разрушенную жизнь без нас выстраивать, исправлять и исцелять. А мы будем только смотреть и думать: «Ну, когда же, наконец, в нашей жизни произойдёт что-то хорошее?» И если ничего не происходит,  мы начинаем унывать, отчаиваться, протестовать против Бога, внутри себя отходить от Церкви и от молитвы, говоря, что мы не можем молиться, что у нас пустота в сердце, что нам некуда двигаться, что Господь почему-то нас не слышит.

Но и эту хананеянку Он, казалось бы, не слышал. Но она шла за Ним, шла и шла... И обрела великую веру. А мы знаем, что вера,  самая маленькая, с горчичное зёрнышко, может горами двигать.

Научиться бы нам хоть немножечко такой вере, о которой нам говорит сегодняшнее Евангелие.

 Аминь.

19.09. 2010 

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В сегодняшний воскресный день мы слышим Евангельское повествование о хананеянке. Господь был в пределах Тира и Сидона, где Ему встретилась женщина-хананеянка, то есть язычница. Тир и Сидон — это Финикия, область, которую населяли язычники, поклоняющиеся страшным идолам, таким как богиня Астарта… И вот эта женщина, увидев Иисуса и узнав о Нём, подошла, стала идти вслед за Ним и просить: “Помилуй меня, Сыне Давидов, дочь моя беснуется” (Мф 15:22). Она обращалась к Нему как к Сыну Божию, хотя ей самой это обетование было чуждо, потому что она не принадлежала к Ветхозаветной Церкви. Ей, собственно говоря, было и не известно до конца, Кто такой Сын Давидов. Вот услышала, что все Его так называют и обращаются к Нему за исцелением как к Сыну Давидову, как к Мессии, и  тоже пошла за Ним и стала просить. А Господь молчит, никак не реагирует, не откликается на её мольбу. А она идёт и просит: “Помилуй меня, Сыне Давидов”. А Господь молчит и не оборачивается. А она идёт и кричит вослед. Даже ученики стали уговаривать Его: Отпусти её, потому что кричит за нами (Мф 15:23).

Очень часто в этой Евангельской истории строгость, с которой отнёсся Христос к хананеянке, удивляет до непонимания. Почему Христос отворачивается от язычницы? Как приговор звучат слова: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева (Мф 15:24). Страшно услышать в ответ на вопль отчаявшейся матери: Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.

Сказав так, Господь поступил с ней совершенно по-иудейски, потому что иудеи относились к язычникам как к псам как к нечистым, живущим в скверне, потому что когда человек живёт по законам языческого мира, у него даже самое чистое и хорошее превращается в скверну, извращается и теряет свой смысл. Нельзя отдавать святыню псам. Об этом говорит нам и сегодняшнее Апостольское чтение: надо совершать святыню в страхе Божием. К святыне надо подходить внутренне готовым, потому что, как говорит апостол Павел, разве вы не знаете, что вы храмы Духа Святого и Дух Святой живёт в вас? И поэтому к нечистоте, ко всякой языческой нечистоте — не прикасайтесь.

А что такое язычество? Язычество — это когда на место Бога, на самое главное место в душе человека ставится ложь, пустота, неправда. Если человек знает, что есть Иисус, Сын Давидов, но Он отодвинут на задворки его сознания и бытия, а главное в сердце и мыслях человека — временное и ложное, тогда это и есть язычество. И часто бывает так, что человек считает себя христианином, обращается к Богу с просьбой, — Сыне Давидов, Господе Иисусе Христе, помилуй мя… в храм ходит, свечи ставит, а по-настоящему в сердце его и в душе Бога на главном месте нет. Потому что самую главную заповедь, которую даёт нам исполнять Господь, — возлюби Господа своего всем сердцем, всею душою своею, — он не выполняет. Всем сердцем мы прилепились к этой жизни, к её ложным ценностям и страстям. Только ими питается наше сердце. Даже в те минуты, когда мы стоим на молитве, даже когда мы о самом главном просим у Бога, никогда не бывает полной отдачи и чистоты, помыслы пожирают нашу жизнь. Это свидетельство того, что нет у нас Бога на главном месте, а это и есть язычество, иногда очень ловко и очень удобно прикрытое христианством.

И вот, Господь говорит эти страшные слова — нельзя хлеб давать псам, — но женщина почему-то не оскорбилась, не прокляла Христа, не стала всем рассказывать, как Он грубо с ней обошёлся, как её не поняли, не выслушали её горькую просьбу. Вместо этого она сказала очень важные слова; она признала, увидела в себе нечто такое, что не даёт ей право называться дочерью Израилевой. Но одновременно она поняла, что жить без Бога она не может. Когда Господь не отвечал на её молитвы, не поворачивался к ней лицом, не откликался даже на просьбы Апостолов, святых угодников, близко к Нему стоящих, она не переставала идти за Ним.

Господь не откликнулся сразу на её призыв по одной простой причине: Он дал ей возможность совершить очень важный духовный путь — от осквернённой язычницы войти в стадо овец Израилевых, погибших, но всё-таки своих, потому что знал: человеку надо до конца пройти свой путь, и тогда он поймёт, что без Бога ему невозможно жить в этом мире, что без Христа ему идти некуда. Даже если дочь будет исцелённой без Христа, это всё равно будет беснованием, потому что наша жизнь без Христа всегда является беснованием, как бы благополучно она ни выглядела, как бы красиво ни камуфлировалась разными масками.

Эта женщина так долго шла за Христом, прося Его о милости, что обратно без Христа она уже вернуться не может.

Как часто бывает с нами: Господь не ответил нам, не помог сразу, и в ответ — отчаяние, уныние, нежелание идти дальше, нести свой крест, что-либо делать... Это говорит только о том, что человек шёл не к Богу, он шёл только за своим, за исполнением своего, маленького такого, совсем не главного… Он не искал преображения своей жизни.

И вот женщина, которая прошла такой тяжёлый, безблагодатный путь, увидев в себе всю свою скверну, сказала: “Ну хоть крупицу мне, псу… потому что без этой крупицы жизни мне нет”. И Господь подаёт ей этот хлеб, как и каждому из нас подаёт. Каждый раз, когда мы приходим причащаться Святых Христовых Таин, Он нам этот Хлеб подает как чадам Своим, и это действительно делает нас по-настоящему Его детьми, по-настоящему соединяет нас с Ним как с Отцом не только во временной, но и в вечной жизни.

 Как же мы Его принимаем? Чтобы взять этот хлеб, подобно язычникам, использовать для себя, только для своих маленьких нужд, только для того, чтобы вот сейчас получить нечто просимое, а потом жить, как жили раньше, как будто никакого Бога нет? Ведь мир нас всё время призывает: “Живи так, как тебе хочется, живи так, как тебе выгодно, живи так, как будто Бога нет. Бог есть, не спорю, но ты должен жить так, как будто Его нет”. Вот это и есть настоящее язычество, новое язычество, которое стремительно врывается в нашу жизнь, настоящее, мерзкое, отвратительное, с кровавыми и блудными жертвоприношениями, которые когда-то были только мелкими эпизодами в жизни, а сейчас становятся законом жизни. И каждому снова и снова внушается мысль, что надо жить именно так и никак иначе. А Господь говорит: “Изыдите из среды их, к нечистоте не прикасайтесь, и Я буду вам Отцом, а вы будете — сыны и дочери”.

Хананеянка обрела тот хлеб, который Господь подаёт чадам. Господь сказал: “За это слово иди, исцелилась дочь твоя”. И женщина ушла христианкой; ушла со Христом, поняв, что значит быть дочерью Сына Давидова, потому что она поняла в своей жизни самое главное — кто она такая. Очень важно хоть раз в жизни по-настоящему увидеть себя такими, какие мы есть, понять, кто мы, что занимает наше сердце. И когда это происходит с человеком, у него рождается очень важное чувство — глубочайшее покаяние и сокрушение о своей жизни. А увидев это, будешь просить хоть крупицу, потому что без этой крупицы жизни тебе нет.

Эта Евангельская история показывает, на что Господь откликается — на глубочайшее смирение и сокрушение о наших грехах. Она учит нас, как надо приходить к Господу,  — и идти путём хананеянки, идти по-настоящему до конца.

Аминь.

2002