Инна Сухорецкая:

    «Роль Февронии

             мне очень нужна в жизни»





 В театре «Практика» уже не первый год идет спектакль «Петр и Феврония». Посмотреть историю о муромских святых, об их удивительной любви, написанную в 16 веке на старославянском языке, приходит полный зал.

Это не традиционная литературная инсценировка памятника древнерусской литературы, иначе бы спектакль не получил «Золотую Маску» в номинации «Эксперимент», а современное сценическое действо, в котором молодые актеры, погружаясь в средневековую жизнь, остаются при этом современными героями.

Успех спектакля во многом складывается благодаря удивительной игре известной молодой актрисы Инны Сухорецкой, исполняющей роль Февронии.

– Инна, спектакль очень необычный по постановке. Режиссеру Светлане Земляковой удалось сделать понятной современному зрителю эту давно случившуюся истории. А что самым сложным было, когда вы ставили этот спектакль?

–  Вот это и было самым сложным – приблизить к зрителю эту историю. Найти место для звучания старославянского языка. Найти адекватные средства, чтобы пересказать происходящее.

К примеру, в одной из сцен князь Петр берет за руку Февронию и,  разжав ее, видит ладан благоухающий и фимиам. Ну что это для современно человека? Сказочка? А если ты считаешь, что это не сказочка, а на самом деле так было?  Как об этом сказать?

 Или один из героев говорит о князе Петре, что он по Евангелию поступил, выбрав не власть, а семью, жену. Но ведь большинство современных людей не живут по Евангелию. И сам отказ Петра от княжения – это нонсенс для нашего светского общества, так не бывает. Он же мог отказаться от Февронии, как ему предлагали бояре, поскольку она простолюдинка и поэтому не может быть княгиней, и остаться править. Он мог и найти оправдание своему выбору, что это его Бог поставил на это место, что там все в тартарары полетит без него. Но он так не делает, и надо это сыграть, чтобы зритель понял выбор Петра.

– Чем эта работа отличается от других твоих ролей?

– У меня есть два спектакля – «Бабушки» и «Петр и Феврония», которые мне очень нужны в жизни. Они ее камертон. Они задают достаточно высокую планку в профессии. Именно так должно мое сердце трудиться, вот что-то такое должно звучать в спектакле.

– Кого ты играешь – «мудрую деву», как зовут твою героиню в спектакле, или святую?

– Точно не святую. Человек не рождается святым. Это только после смерти Петра и Февронии их  признали  святыми. Наша история разворачивается постепенно, и личность Февронии раскрывается не сразу.

 И потом, мы не скрываем, что мы сейчас в театре, что это игра. Должна быть дистанция между мной и моей героиней, что я все-таки не Феврония, я актриса, которая сейчас исполняет эту роль.

Но у меня есть к этому свое отношение. Мы не будем сейчас наряжаться в костюмы 15 века. Это не важно. Мы просто расскажем вам историю.

В одной из сцен я встаю и читаю по книге, что было дальше. Такой способ существования на сцене, называемый отстранением, правильно настраивает зрителя, дает ему много правильных эмоций.

–  Когда ты захотела быть артисткой?

– В первом классе. Я выросла в Перми и училась в гимназии с художественно-эстетическим уклоном. И у нас был предмет в первом классе – театрализация. Помню свою первую маленькую актерскую удачу на этих уроках. Надо было пройти по полу, как будто по канату идешь. И я иду, и мне это так нравится. И нравится, что это воображаемое можно как-то еще и разбирать, оценивать. Вот это дело! И мне тогда захотелось им заниматься, когда я вырасту.

 Но потом был долгий путь. Мама меня не отпустила поступать в Москву. Потом мне пришлось в Перми закончить экономический факультет, и я там играла в студенческом театре. И после окончания учебы я все-таки решила, что должна хотя бы попробовать поступить в театральный, чтобы потом не терзаться в сорок лет, когда будет поздно. И со второго раза поступила.

–  Ты удивительно красиво поешь в спектакле. Где ты училась вокалу?

– В музыкальной школе. У нас был очень сильный педагог, Ольга Выгузова. Она сейчас создала уникальнейший коллектив. Я считаю, что это лучший хор в нашей стране, который умеет петь все – и джаз, и народную музыку, и классику, и духовную музыку. И мы все это пели. Она с нами очень серьезно занималась.

– Ты поешь  не только в театре, но и в храме на клиросе. В чем разница этого пения?

–  Это абсолютно разное пение. На клиросе – это все-таки молитва. Ты поешь не для того чтобы завладеть чьим-то вниманием, чтобы слушателя во что-то погрузить. Ты просто должен точно, не фальшиво петь. Ты следишь за простыми вещами. Я очень люблю петь на клиросе. А когда ты выступаешь на сцене, должно что-то случиться, произойти какое-то событие в музыке, в твоем пении. Со зрителями должно что-то произойти.

– Но ведь певчии на клиросе тоже помогают молящимся войти в определенное состояние.

- Да. Но чаще всего в церковном пении атмосфера, которая должна сложиться, заложена уже в нотах. Ты просто должен точно их спеть. Не надо устраивать концерта, который всех отвлечет от молитвы – ах, как красиво поют! Хорошо, конечно, если красиво, но это не самое важное. Иногда ведь бабушки поют своими, может быть, не очень сильными и не всегда уж такими красивыми голосами, но молитва все равно случается.

–  Когда ты крестилась?

–  Мы вместе с мамой крестились. Мне было семь лет. Это был 1989 год. Но мы тогда не стали ходить в храм. И мое воцерковление началось уже в Москве.

Помню, в тот период я ощущала полную потерю смысла жизни. Тяжело переживала личные трагедии. Казалось, что я пропадаю. Я носила крестик, знала, что есть храм. Но как я туда приду? И в храм меня привел Серафим Саровский.

 Мы как-то поехали с подругой Симой в Дивеево. Это был первый монастырь, в котором я была. И там с нами происходили удивительные события, которые для меня – просто чудеса.

 Когда мы ехали туда на поезде, нас чуть не высадили раньше. Проводница спросонья думала, что это уже наша станция и прямо выпихивала нас из поезда – сейчас ваша станция! И мы уже вышли на перрон, но какая-то женщина нам сказала, что наша станция следующая, и мы скорей забежали обратно в поезд.

Когда мы приехали в монастырь, то на первой же службе монахини чудесным образом выбирают нас с Симой из толпы молящихся (а мы стояли с подругой в разных местах храма)  присмотреть за двумя подсвечниками, которые стоят в огороженном месте перед солеей, куда могут попасть только монахини и приглашенные ими гости. И вдруг мы с Симой, придя первый раз в этот храм, там оказываемся.

После этой поездки у меня появились силы и стремление ходить в храм. У меня появились силы для этого. Именно Серафиму Саровскому я молюсь сегодня, чтобы он меня «приклеил» к храму, чтобы меня не снесло обратно.

–  Инна – очень женственное имя, но оно мужское по своему происхождению. Твой небесный покровитель - святой мученик Инна. Каково это женщине иметь святого мужского пола?

–  Когда я молюсь святым женщинам или Богородице, то я к ним по-другому обращаюсь, чем к своему святому. Сердце другого просит у них. Своего святого я просто прошу – моли Бога обо мне. Но я все равно надеюсь, что он меня защищает. Растут же девочки с папами, когда мамы по какой-то причине нет. Такие вот, наверное, взаимоотношения у меня с моим святым. У меня в жизни вот нет папы, поэтому мой духовник, Инна и Серафим Саровский заменяют мне его.

– Вера поменяла твое отношение к актерской профессии?

–  Да. Когда происходят какие-то события в моей духовной жизни,  я хуже играю в театре. Ведь для того чтобы выйти на сцену и хорошо сыграть, тебя это должно очень волновать. А меня не волнует. Меня занимает другое, связанное с моей духовной жизнью. Пропадает какая-то мотивация в профессии. А зачем? Что-то не включается. Кажется бессмыслицей.

Я часто езжу в Псково-Печорский монастырь. Поживешь там недельку, возвращаешься, приходишь в театр и прямо – А-а-а! Особенно тогда замечаешь,  что в этой профессии что-то не то. Но пока я в ней существую.

–  Поэтому я спрошу тебя о твоих ближайших премьерах.

–  В мае у меня две премьеры. В МХТ я играю в пьесе Ивана Вырыпаева «Dreamworks», а в Театре Наций – в гоголевской «Женитьбе», где профессиональные актеры будут выходить на сцену вместе с людьми-инвалидами.

Елена АЛЕКСЕЕВА