Книга пророка Амоса. Беседа вторая. 

Как в присутствии рычащего льва

невозможно остаться спокойным

и делать какие-то свои дела, так

и в присутствии Господа, который

говорит с пророком, невозможно

заниматься ничем другим, кроме

как пророчествовать.

Мы с вами две недели назад говорили про Книгу пророка Амоса, и сегодня мы о нем поговорим. Пророк Амос... Почему?.. Потому что, скорее всего, он хронологически первый из пророков, из тех пророков, о которых остались книги; не Илия, не Моисей... Кроме того, эта Книга не очень большая, но вместе с тем очень много вмещающая: в ней есть практически все, что есть во всех пророческих книгах. У Исайи, у Иеремии будет намного подробнее и детальнее, но и у Амоса все уже есть, хотя бы намеком. По его Книге хорошо видно, как оно вместе выстроено, в чем пророческая весть заключается.

 Мы говорили: был Закон, были цари... Каков опыт жизни израильского народа по этому Закону? В основном -  неудачный. И в какой-то момент появляются пророки, как напоминание от Бога об этом Законе,  как взгляд сверху на то, что происходит, как некий призыв Бога оглядеться, взглянуть Его глазами на происходящее и, соответственно, в этом происходящем что-то изменить. В этом смысл ветхозаветного пророческого служения.

И, конечно, мы говорили, что и  в Новом Завете  были пророки, правда о них упоминается очень кратко, но они были... И  вы даже задавали вопросы, а закончилось ли пророческое служение в Церкви?.. Думаю, что нет, не закончилось, хоть  сегодня и нет  такой должности; нет, скажем, отдела по пророчествам в Московской Патриархии, нет в штатном расписании на приходе пророка, но само служение  не закончилось просто потому, что оно могло бы закончиться только в одном из двух случаев:  если бы Господь совершенно отступился от нас и сказал: "Что хотите, то и делайте. Я ни во что не вмешиваюсь!";  если бы мы действительно стали делать то, что Он хочет полностью,  и тогда Ему незачем  нам напоминать о Себе. А поскольку ни то, ни другое не состоялось, и, видимо, в этой жизни не состоится, то остается и место для пророческого служения, выражающегося в каких-то совершенно других формах.

 В Ветхом Завете Пророки - это действительно особые люди, и о том, кто такой Амос, и как он стал Пророком, мы будем читать дальше. Но я напомню, что в 1-ой и 2-ой главах были такие концентрические круги: Амос – пророк Северного Царства, то есть Израильского Царства,  он приближается к этому Северному Царству, оглядывая окрестные народы (в чем-то похоже на Книгу Бытия, где приближается повествователь к израильскому народу: сначала рассказ о сотворении мира, самое общее; потом предыстория окрестных  народов: откуда взялись моавитяне, эдомитяне, про предков израильского народа;  потом вдруг уже на пороге израильской истории, когда израильтяне переселяются в Египет, но еще это не народ, еще это одна семья всего лишь, он замолкает - и дальше идет история Исхода; это уже следующая Книга).

 Вот и Амос идет примерно по той же модели: начинает с самого общего - Творец всей земли обращается к самым разным народам,  упрекая их за разные вещи...  Мы уже говорили:  слушавшие его израильтяне, наверное, очень были рады, что обличают эдомитян, филистимлян и так далее, особенно про обличение их родных братьев-иудеев, которые с одной стороны, практически такие же, с другой -  все-таки отдельная страна. Но в конце пророк переходит на них самих: если окрестные народы он обличает в нарушении естественного права:  в жестокости,  вероломстве,  злорадстве  (что в детском саду уже дети понимают - это нельзя, даже если им особо этого никто не объяснял), то как раз иудеев и израильтян он обличает за несоблюдение Завета, за нарушение договора между Богом и ними.

  Напомню: иудеи и израильтяне – это две половины единого народа, которые разделились после царства Соломона на Северное Царство – Израильское и Южное – Иудейское и  уже никогда не соединились вновь (сравниваю для себя Россию и Украину: народ от одного корня, но два народа... два государства...  Чем-то похожи. И отношения соответствующие: с одной стороны - братья, все общее, с другой  -  очень ревниво смотрят: мы-то лучше, они-то хуже). И как раз вторая глава заканчивается обличением израильтян, его родного народа – Северного Царства.  Об этом дальше говорится в третьей и последующих главах намного подробнее. Он прошелся широкими мазками по карте Ближнего Востока, про другие народы упомянул... А вот теперь, израильтяне, я вами займусь, теперь я передам то, что Господь хочет вам сказать (цитирую по переводу Российского Библейского общества: он понятней, чем Синодальный и достаточно аккуратный; его и советую читать; главное - читать).

Третья глава посвящена полностью обличению израильтян, как и следующая пара глав. А с чего начинается это обличение?!  Начинается с воспоминания о Завете... Почему муж может упрекать жену в неверности? Потому что она ему жена, и потому что он был ей верен. Если он сам гулял направо-налево, какое право он имеет возмущаться? Почему Господь имеет право упрекать Израиль? Потому что между ними союз, подобный брачному, и потому что Господь этому союзу верен. И вот об этом и говорится в самом начале 3-ей главы:

 "Изо всех племен земли

только вас Я избрал,

потому и взыщу с вас

за все ваши грехи!"

 Вот избранничество. У нас сейчас очень популярна тема - богоизбранность русского народа: если мы говорим, что русские самые-самые, то тогда потому и взыщу с вас за все ваши грехи. Это сказано уже израильскому народу.  Эдомитяне -  с них достаточно естественного права, т.е. не будь жестоким, не будь злорадным, не нарушай обещаний и все в порядке. А вот вы уже: вы приняли со мной Завет. И поэтому с вас спрос по этому Завету, т.е. стремиться быть избранным – это, конечно, очень хорошо, но это и ответственность, а не привилегия, прежде всего. Это  одна из главных тем у пророков: вы – избранный народ, но что вы думаете, за это вам двойная порция шоколада? Не совсем так. Шоколад тоже будет, но прежде того - будет с вас двойной спрос. И дальше  характерная для отеческой и пророческой речи образность, когда он говорит притчами, намеками, поэтическими фигурами, и не очень даже сначала понятно о чем,  и манера евреев говорить вопросами всем, наверное, хорошо известна.

- Ребе, почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?

 - А что в этом такого?

Вот и  ветхозаветные пророки  все время отвечают вопросом на вопрос.

 Разве двое отправятся в путь,

пока друг с другом не встретятся?

 Это даже похоже на отношения заветные: Бог и Его народ. Надо встретиться и только тогда можно пойти в путь вместе. Если вы, израильтяне, хотите идти в путь со Мной, Богом, - говорит Господь, - так встретьтесь сначала со Мной.

 Разве лев в лесу зарычит,

если нет перед ним добычи?

Это еще о чем? Какой там лев?

Разве слышен рык льва из логова,

если он никого не поймал?

Кого там и кто собирается ловить? Тексты обличений... Господь обличает Израиль:  тут и лев, который кого-то поймал и рычит. Такие очень догадки нехорошие, наверное: может, это  их и поймали...

 "Разве птица в силок попадется,

если приманки там нет?

Разве силок взлетает,

если не бьется в нем птица?"

 То лев поймал кого-то, то охотник поймал птицу в силок - намек на что-то такое, что подразумевает встречу. Да, смотрите: двое должны встретиться, а вот встретился лев с добычей, птица - с птицеловом,  но,  наверное,  не совсем так, как хотелось бы...

 "Трубят ли тревогу в городе,

Если людям бояться нечего?

Придет ли в город беда,

если Господь не пошлет ее?"

 А вот, может быть это ответы на эту ситуацию?..

У вас все плохо!

И у нас постоянная тема русских разговоров - все плохо. И, как правило, так и есть. Может быть, слегка преувеличиваем только?  И то иногда. Трубят тревогу,  а может быть,  нечего бояться? И придет ли беда, если Господь не пошлет ее? Да, встреча произошла, но совсем не так, как вы хотели бы. И, оказывается,  этому есть причина. И дальше пророк делает такой вывод:

 "Владыка Господь ничего не совершает, не открыв Своих планов рабам Своим, пророкам..."

  В чем суть пророческого служения? Предупредить об этом: лев рычит, т.е.  Господь рычит перед тем, как броситься на добычу. Птица в силках, но  еще живая, которая бьется, пытается подняться,  и пророк - это, примерно, одно и то же.  Рык львиный идет от Господа…   трепыхание в силках беды,  может быть, покажет людям,  что здесь какая-то ловушка. А пророк - именно тот человек, который об этом предупреждает.  Но это он говорит о пророке применительно к людям, а вот дальше  говорит о пророке применительно к самому себе, своими глазами смотрит на свое служение. Лев зарычит, кто тут не дрогнет?! Владыко Господь говорит! Кто не станет пророчествовать?

Я уже говорил о том, что у нас нет пророков по штатному расписанию,  в древности были, в основном, при царских дворцах, но и они, как и положено идеологам, обслуживали царей:  говорили то, что царям было приятно услышать. Амос абсолютно не из них, и позднее он об этом  скажет. Пророк пророчествует не потому, что за это деньги платят, не потому что у него самовыражение такое, не потому, что ему очень хочется занять свое свободное время или по другим причинам, по которым обычно люди занимаются творчеством, а потому, что Господь говорит... Потому, что как в присутствии рычащего льва невозможно остаться спокойным и делать какие-то свои дела, так и в присутствии Господа, который говорит с пророком, невозможно заниматься ничем другим, кроме как пророчествовать. И вот это очень важная черта настоящих пророков Ветхого Завета - они пророчествуют вынужденно. Они пророчествуют потому, что ничего другого не остается, но в то же время они не медиумы, они не куклы, которые просто транслируют, не гонцы, которые доставляют конверт с вестью, но этот конверт не вскрывают, не читают, не несут никакой ответственности за его содержание. Это люди, которые принимают это пророчество в себя и дальше передают его людям, но сначала обязательно принимают: как человек, слышащий львиный рык в одной комнате с собой,  неизбежно сам сначала понимает, что это за опасность и только потом выбегает и кричит: «Здесь лев, здесь лев!».  Он  не просто рассказывает информацию: он сам пережил этот ужас, он сам понял, о чем здесь идет речь. И вот это - пророчество ветхозаветное.

Отсюда можно  задаться вопросом: есть ли оно сегодня, скажем, в Церкви? Наверное, иногда есть.  Хотелось бы сказать: "Мы тут все пророки: мы все выступаем, статьи пишем, на телевидении бываем..." Но это же совсем другое, это бледная тень.

 "Объявите в стенах Ашдода,

в городах Египта скажите:

«На холмы Самарии взойдите,

посмотрите, что здесь творится:

сплошное безумие и гнет!»

 Только что были обличены филистимляне и Египет, а здесь они призываются в свидетели, здесь пророк говорит жутко обидную вещь. Представьте себе, приехать в город Львов и сказать: " Позовите-ка москалей, пусть они посмотрят, как вы здесь живете по-свински." Или что-нибудь подобное при таких отношениях - позвать  окрестные народы, и пусть они скажут, как мы живем. "Вы не только  Завета со Мной не сохранили, вы даже по меркам языческого нравственного закона живете плохо."

И далее он говорит о вещах, которые очень трудно разделить. У пророков это тоже важнейшие темы: социальная справедливость и милосердие к бедным, нищим, больным, слабым  и верность Господу. Казалось бы, две совершенно разные вещи: социальность и религиозность. У нас они очень часто разделены: есть люди, занимающиеся социальным служением, они  не обязательно верующие; есть люди,  занимающиеся всевозможной духовной жизнью и  совершенно не  участвующие в благотворительности. Пророки постоянно утверждают, что одно без другого на самом деле не бывает.  Это не значит, что один человек должен делать и то,  и другое, но общество, в котором делается только что-то одно,  не работает. Поэтому он говорит:

 "Жить честно они не умеют, - говорит Господь, -

богатство их городов –

один разбой да грабеж!"

 Вот богатство, которое растет из разбоя и грабежа. Вечная история... А с другой стороны, он говорит:

"Когда придет для Израиля

час расплаты за преступленья,

то не уйдут от расплаты

жертвенники Бейт-Эля,

их рога отсекут и на землю бросят."

 А что такое Бейт-Эль? Место, где было святилище (по синодальному переводу это Вефиль). Наверное, многим знакомое место. Это начало странствий Иакова, где он видел сон об ангелах сходящих... Это великая святыня, это место паломничества, это святое место... И когда израильтяне отделились от иудеев,  они построили там свой маленький храм. Не только там, но и в других местах, потому что иерусалимский храм на территории соседней страны, туда ходить на поклонение –  значит попадать под влияние этих нехороших иудеев, наших братьев. А у нас все свое будет,  свои национальные святыни. И, казалось бы, они не языческим богам там поклоняются, выбрали действительно святое место – место странствия Иакова, место его первой остановки. И, тем не менее, оно обличается как место недолжного поклонения, потому что тогда в Ветхом Завете был принцип только одного святилища - в Иерусалиме. Не было тогда возможности массовой коммуникации, не было возможности держать все воедино с помощью трансляций или чего-то еще,  сохранить хотя бы единообразия культа.   Вот поэтому Господь предложил, что израильтяне будут в одном только месте ему поклоняться. В остальных местах  можно молиться, можно читать Писание, можно чем угодно заниматься, но вот место для жертвоприношения – только Иерусалимский храм, чтобы не распадаться культу на множество маленьких культов. Израильтяне  это и делали. И вот Амос обличает, с одной стороны, эту социальную несправедливость, когда богатство – это результат грабежа, с другой стороны -  эту духовную религиозную жизнь, которая подстраивается под ожидания людей, под государственные запросы. Надо же государству иметь свое святилище, свое святое место и, желательно,  не одно. И его строят. Таким образом, и то и другое -  плохо. И дальше он прямо переходит к обличению царей:

 "И зимние и летние двоцы я разрушу,

дворцы с убранством из слоновой кости,

рухнут большие дворцы! - говорит Господь."

 В истории России тоже были и зимние и летние дворцы, и судьба ее была печальной... Но не только про царей - следующая, 4-ая глава, про всех. Неожиданно после царей он обличает богатых дам, женщин… а говорят, что Библия – это книга  из патриархальной культуры. Это правда, но и женщины занимают в ней видную роль. А это значит, что и в обличениях они будут занимать видную роль:

 "Слушайте это слово, башанские коровы на холме Самарии,

вы, притесняющие бедных, угнетающие обездоленных,

а мужьям своим говорящие: «Выпить нам принеси!»

 Феминизм в древности... Башанские коровы  или Башан – это область, которая славилась своими коровами. Там были хорошие пастбища,  т.е.  отборные, откормленные коровы; голландские в русском переводе надо писать  или холмогорские…

А далее эти пророки грубы, никакого политеса:

"Собою, Святым, клянется Владыка Господь:

скоро придет ваш черед,

и тогда вас потащат крюком,

рыболовным крючком переловят!

Сквозь проломы в стене, вереницей

вон из города вас поведут,

и забросят в Хармон, - говорит Господь."

 Хармон – одна из отдаленных областей.  Это, с одной стороны, очень конкретный образ - взятый город, стена разломлена, в стене пролом, сквозь нее выводят вереницу пленных, с другой стороны -  это образ рыбной ловли: крючком подцепляют на какую-то наживку. И  смотрите: опять социалка - угнетение обездоленных...  Дальше  - духовная жизнь: святыни в Бейт-Эле и второе место - Гилгал (еще одно святое место).

Здесь и про паломничества:   что плохого ходить по святым местам?  Возможно, израильтяне задали такой вопрос: "А что такого? У нас святилища, в конце концов, Богу покланяемся. Ни Ваалу какому-нибудь!" И он объясняет:

 "Приходите в Бет-Эль – грешить,

в Гилгал – грешить снова и снова!

Каждое утро жертвы несите,

каждые три дня – десятину!

Благодарственную хлебную жертву сжигайте,

о добровольных жертвах кричите погромче,

как вы любите, израильтяне! – говорит Владыка Господь."

 Это, конечно, ироническое повеление. Он говорит им соблюдать побольше обрядов, приносить побольше жертв: "Десятину жертвуйте каждые три дня". Десятина – это было строго. У нас в православии это редко встречается в полной мере; у протестантов до сих пор  человек регулярно отдает десятую часть доходов.

 "Каждые три дня смотрите, какие у вас доходы и отдавайте десятину" -  каждые три дня! Но это все бесполезно... Почему? Потому что вы приходите в Бейт-Эль грешить. Пока не очень понятно, что он имеет в виду. Может быть, разные вещи, может быть, то, что этот религиозный культ становится у них формой оправдания за греховную жизнь.  А может быть, и то, что этот религиозный культ совершается не так, как Господь от них требует, а так, как им самим хочется. Если это так, то жертв можно приносить сколько угодно, десятину можно давать сколь угодно часто, можно исполнять, казалось бы, все то, что исполнять надо. "Как вы любите, израильтяне" - ключевые слова. "Не так, как я хочу от вас, а так как вы это любите..." Вот  для пророков очень важный сюжет:  духовная жизнь не делится на правильную и неправильную по своим внешним формам, а духовная жизнь, религиозная сторона жизни делится на ту, которая угодна Богу, потому что она осуществляется в соответствии с Его требованиями, ожиданиями, правилами; и духовная жизнь, которая осуществляется так, как вы это любите, израильтяне.

И дальше очень жесткие слова про то, что из всего этого следует: «За это Я и воздал вам, по всем вашим городам у всех пусто во рту, и в селениях не осталось ни крошки.   Но вы не вернулись ко Мне," -  говорит Господь. "За это Я и лишил вас дождя за три месяца до жатвы; одному городу Я посылал  дождь, а другому нет; над одним полем дождь шел, а над другим  нет, и оно засыхало».

 И вечные истории со стихийными явлениями природы, когда почему-то в одном месте горит, в другом - тонет, и объяснить это как-то невозможно. Более того,  здесь  пророк даже не пытается сказать, что  поле, над которым шел дождь, принадлежало благочестивому человеку, а  просто отмечает, что так бывает:  очень избирательно, а по каким причинам – неизвестно. Здесь он описывает различные бедствия.

 «Но вы не вернулись ко Мне, - говорит Господь, - вы не вернулись ко Мне». В этом смысл этих наказаний  (как нормальные родители наказывают ребенка – не для того, чтобы причинить ему боль и порадоваться этой боли; родители всякие, конечно, бывают, но нормальные родители, если они наказывают, если они ругают, то  делают это чтобы вернуть ребенка – куда-то он не туда пошел, что-то не то  стал делать, - чтобы остановить и вернуть его к себе). И на самом деле  Господь говорит: «Да, Я насылаю на вас засуху, Я лишаю вас дождя, Я создаю вам какие-то жестокие с вашей точки зрения условия, но смысл только в том, чтобы вы вернулись, чтобы в этой беде вы Меня позвали».

«Вы были словно головешка, выхваченная из огня», –  очень яркий образ, то есть обгоревшие, но не сгоревшие до конца,  ведь ее все-таки выхватили. Это постоянный образ пророческих книг – остаток. Господь не уничтожает свой народ, Он его проводит через жестокие испытания, но смысл в том, чтобы выхватить его, чтобы головешка сама попросила, чтобы ее выхватили.

Но вы не вернулись ко Мне, - говорит Господь, –  а поскольку Я так поступлю с тобой, готовься Израиль, встречай своего Бога.

Двое должны встретиться, прежде чем пойдут вместе. «Встречай своего Бога. Вот Он – Создатель гор, Творец ветра, открывающий людям Свой замысел, зарю во мрак Превращающий, хребет земли Попирающий, Его имя Господь Бог воинств».  Одна из тем пророческих книг – пришествие Господа к Своему народу, пришествие страшное,  пришествие, служившее поводом для тревоги. В Новом Завете, конечно, мы будем постоянно встречать это: «Ей, гряди, Господи Иисусе» , как ожидание трепетное, ожидание со страхом. Не случайно суд, который упоминается в Новом Завете, у нас называется Страшным Судом. В Новом Завете он так не называется, говорится просто о суде. Но для нас он страшный, и понятно почему. Но здесь, в Ветхом Завете, впервые в пророческих книгах появляется это представление о дне Господнем, о дне, когда Господь приходит к своему народу, как о дне испытания, суда, и потому этот день страшный. Но он не бессмысленный  -  это день, когда должно произойти что-то важное,   оно легко для израильтян не пройдет.

В  5-ой главе он разъясняет про эти самые Бейт-Эль и Гилгал: «Гилгал посвящать не надо,  не надо  ходить в Беершеву (это еще одно святилище, но уже в Южном Царстве), Гилгал будет угнан в плен, Бейт-Эль бедой обернется». Здесь еще такие созвучия: «Ки Гильгал гало эгле – Ибо Гилгал будет угнан в плен». Такая длинная формулировка.

Так что же делать?  Куда ходить?  Как часто приносить жертвы? Когда молиться, когда поститься? Сколько давать десятин и с чего давать десятины? Какие у нас дни, обряды? Какой у нас устав? Сколько у нас грехов на исповеди? Такие обычные вопросы батюшке. А пророк Амос просто говорит: «Обращайтесь к Господу, тогда будете живы». И не объясняет, сколько им приносить, чего им отмечать, какие жертвы, в какие дни, по какому уставу:- «Обращайтесь к Господу!»  А точно там сказано: «Ищите Господа, и будете живы».

Вот важнейший принцип пророческих книг, который потом будет развернут в Новом Завете, в святоотеческой традиции: в чем совершенство, в чем достаточность перед Богом, в чем достоинство человека, приходящего к Богу? Сейчас много обсуждают, спорят, что надо делать, чтобы быть достойным причаститься, как надо готовиться, делает ли это человека достойным? А вот пророк Амос с самого начала не обсуждает подробностей, он говорит о принципе: «Ищите, обращайтесь к Господу, и будете живы».

Понятно, что когда мы что-то ищем, мы им не обладаем вот так, чтобы из кармана вынуть и сказать: «У меня тут столько-то молитв, столько-то дней поста, столько-то жертв, правил, десятин, у меня это все есть, я все это имею». Искать – значит постоянно  к чему-то стремиться, никогда не быть уверенным, достаточно ли этого. Искать  –  значит постоянно идти вперед, и  только тогда ты будешь жив. Но не сказано, на каком уровне можно сказать: «Все, достаточно: если я ниже этого уровня, значит, пропал, если выше –  все хорошо». То есть не порог, а движение, стремление. Если это стремление есть, то со всем остальным они сами как-нибудь разберутся,  если этого стремления нет, то и десятины даже раз в три дня все равно не помогут.

«Иначе как пламя Он обрушится на дом Иосифа, и сгорит Бейт-Эль, никто не потушит».  То самое место, которое служит местом паломничества, центром религиозной жизни,  просто сгорит – и все.

«Создавший Плеяды и Орион, мглу превращающий в утро, а день в темную ночь, призвавший воды морские и разливший по земле, имя Ему - Господь», - такое поэтическое описание Господа как Творца Вселенной! Действительно, когда видишь звездное небо или морскую стихию, то это настраивает на размышления о Творце, об осмысленности этого мира:  какой же Он великий и неподвластный человеку!

Из этого делаются выводы: «Он гибель дерзкому шлет, и гибель вступает в крепость. Ненавидят того, кто в суде обличает, говорящим правду гнушаются». Вот такой странный переход, но для пророческих книг это характерно: когда сразу про все. Нет такого, чтобы эта глава про это,  а  эта глава - про то…  Сразу про все! С одной стороны, он говорит о гибели, которая грозит, если люди отказываются искать Господа, с другой - «гнушаются говорящим правду» ( это скорее уже о судьбе пророка).

Чуть дальше он обличает их социальную жизнь: «Вы разоряете бедных поборами, зерно взимаете с ни,х как оброк». И в параллель: «Ищите Господа, обращайтесь к Господу» он призывает: «Ищите добра, а не зла, тогда будете живы.  Тогда и Господь Бог воинств будет с вами, как вы говорите».

Ну, понятно, что «Ищите Господа, обращайтесь к Господу» и  «Ищите добра, а не зла» - это примерно одно и то же, но вот вновь и вновь он подчеркивает эту неразрывную связь между справедливостью и милосердием в общении между людьми и богопочитанием между людьми и Богом.

Это была 5-ая глава, где  в конце очень хорошо сказано про день Господень. День Господень, как я уже говорил, - день, когда Господь придет к своему народу, этот день ожидается, для многих  это день торжества:  всех  идомитян нечестивых накажут, а нас Господь вознесет. Вот тут  Амос говорит, возможно, дикие, страшные слова: «Горе тем, которые мечтают о дне Господнем. Зачем вам день Господень? Он тьма, а не свет, как если бы бежал человек от льва, и навстречу ему медведь вбежал в дом и коснулся  рукой стены, и тут укусила его змея. Так и день Господень не свет, а тьма, беспросветный мрак».

О. Алексей: В стихирах Иоанна Дамаскина, помните, цитируется: «О вы, ищущие, зрите день Господень. Сей бо есть тьма, огнем бо искушается» - на погребении.

А. Десницкий: Да, и дальше очень жесткие слова, которые ветхозаветные пророки скажут еще не раз, у Исайи мы тоже услышим ровно эти слова, хоть и немножко другие, но с этим же смыслом. И они звучали тогда абсолютно скандально: «Ненавижу, гнушаюсь праздниками вашими, не хочу вдыхать дым ваших праздничных жертв. Приносите Мне всесожжения, а Я ваших жертв не приемлю. Режете лучший скот, а Я и смотреть не хочу. Избавь Меня от шума твоих песнопений, и звука твоих лир не желаю Я слушать. Пусть лучше рекой потечет правосудие, справедливость потоком не сохнущим. Разве с жертвами и приношениями приходили вы, израильтяне, ко Мне, кочуя сорок лет по пустыне?»

И дальше обличение, которое цитируется в книге Деяний, очень непонятное: «Вместе с вашим царем Сикутом и богом  Киюном (Киваном - богом пустыни), чьи изваяния вы сделали, я угоню вас в плен, и не в Дамаск, а дальше, - говорит Господь, - чье имя Бог воинств».  Здесь опять сочетание каких-то языческих культов, которые, возможно, здесь он на них ссылается, еще во времена перехода через пустыню существовали у израильтян, хотя в Пятикнижие об этих Сикуте и Киюне ничего  нет. Возможно, это только сейчас у них появилось, но вот вновь и вновь: «Ненавижу ваши всесожжения, лучше пусть течет рекой справедливость»: вместо того, чтобы умножать все эти жертвы, лучше ведите себя справедливо. И одновременно: «Нет никакого смысла кочевать по пустыне, нет никакого смысла приходить ко мне со всем этим, потому что когда вы кочевали по пустыне, все было иначе. Тогда вы доверяли Мне…» Хотя странно: по пустыне они кочевали со скинией, приносили жертвы, но, вероятно, религиозная жизнь  была не такой обрядово-насыщенной как сейчас, когда они живут оседло, когда давно есть храм, и не один, они построили себе много других. То есть здесь Господь вспоминает о времени такого юношества Израиля как народа, когда они путешествуют по пустыне, когда не все гладко, и когда религиозная жизнь была довольно бедна внешними вещами, но в ней самое главное было. Не обязательно, чтобы этого было много: обязательно, чтобы это было по-настоящему! 

В 6-ой главе  много обличений  знатных и богатых людей: «На ложах из кости слоновой, развалясь на них небрежно, ягнят едят понежнее, телят едят потучнее, напевают под звуки лиры музыканты не хуже Давида, из жертвенных чаш пьют вино, умастясь лучшими благовониями». Из жертвенных чаш – это из чаш, которые должны быть только в храме.

«А крушение рода Иосифа их не печалит ничуть». Род Иосифа – это Северное Царство, потомки его – это Ефрем и Манассия, два самых больших колена или племени Северного Царства.

«За это первыми в плен пойдут, там лежать-пировать не придется» -  универсальное обличение богатых людей, услаждающих себя и совершенно не заботящихся о том, что происходит вокруг.  Они первыми за это и поплатятся, но первыми  - это значит, что не только они. Здесь нет такого революционного пафоса, что у буржуев все отнимем и заживем хорошо и счастливо.

В 7-ой главе самая, может быть, интересная сцена –  спор о канонической территории или спор о профессии священника и профессии пророка и о том, профессии ли это. Здесь описывается история, которую я, если бы составлял эту книгу, поместил  в 1-ой главе. Говорится о том, как Амос пророчествует в Северном Царстве.  Как раз все то, что он тут говорил, было там сказано, и, конечно, это было очень неприятно слышать, особенно знатным и богатым людям, особенно священникам Бейтеля. Столько уж про этот Бейтель было сказано! Что ж они: сидели и молчали? Конечно, нет. «Амасия, священник из Бейт-Эля, передал Иеровоаму, царю Израиля: Амос готовит против тебя  заговор среди израильтян, страна уже не может терпеть его речей». Видите:  священник сразу говорит от имени всей страны. «Так говорит Амос: Иеровоам падет от меча». Он сразу говорит про царя, хотя здесь про Иеровоама конкретно сказано не было, сами понимаете, на  кого он намекает. «Иеровоам падет от меча, а Израиль в плен уведут на чужбину». Это уже примечание, главное – царь, и он против первого лица выступает, вот что плохо.

Он это царю донес. Пока здесь не сказано как действует царь, потому что в пророческих книгах дальше много будет историй про царей и пророков. Цари, даже если они не были  благочестивыми людьми,  пророков часто уважали,  они понимали:  в том, что говорит  пророк  что-то есть, нельзя его просто взять и казнить, например, как  позднее Иоанн Креститель перед царем Иродом ( Ирод тоже  пытался его послушать, не сразу собирался казнить, пытался с ним договориться, наладить отношения, но не удалось). Таких историй будет много. Здесь не написано подробно, как поступит Иеровоам,  обычно цари пытались уладить дело миром: не надо бередить раны. Но Амасия дальше уже идет к самому пророку Амосу. С ним он говорит совершенно по-другому: «Амасия сказал Амосу: «Прорицатель …», - то есть даже не пророк, а  прорицатель, это немного другое слово в еврейском языке, как бы рангом ниже, - «сейчас же ступай в Иудею, соседнее государство, там и пророчествуй, зарабатывай себе на хлеб», - то есть лишить гражданства Израильского. «А в Бейт-Эле не пророчествуй больше, это царское святилище, государственный храм»  -  здесь у нас свой государственный культ, здесь у нас все про царя, во имя царя, ради царя, а ты тут нам мешаешь своими пророчествами.  Вот, пожалуйста, за границу,  там, если они тебя примут, действуй как хочешь. Амос отвечал Амасии (он мог немножко оскорбиться на то, что его назвали всего лишь прорицателем, а не пророком, т.е. как бы ты и не пророк на самом деле, ты тут занимаешься какими-то прорицаниями, но мы не знаем, что это за прорицания). Амос принимает это обвинение: «Не пророк я и не  из рода пророков». В синодальном переводе: «Не пророк я и не сын пророка», - т.е. не профессионал, не наследник ремесла, как в Израиле, как совсем недавно в России были наследственными (каждый человек делал ту же работу, что делал его отец и дед) профессии.  Амос не сын пророка – он мог быть учеником пророческой школы, например, при Илии были сыновья пророческие, при Елисее были,  не его лично сыновья, как бы младшие пророки, подмастерья.

Так он говорит: «Я не пророк, не профессионал. Я хожу за скотом, ращу сикоморы». Эта фраза вызывает вопросы – чем же он занимался, потому что невозможно быть одновременно скотоводом и садовником. Сикоморы – это разновидность инжира или смокв. «Но Господь  взял меня от овец и велел: «Иди и пророчествуй Моему народу Израилю», - вот в чем дело. Он говорит о себе (может быть, он такую риторическую фигуру применяет): «Я не пророк. Вот ты там царский священник, а я, знаешь,  асфальт кладу, дворы подметаю, в колхозе коров пасу. Я не важно кто, я из самых-самых низов. Я не при дворе, я не при святилище». Что такое ходить за скотом и растить сикоморы?! Это значит заниматься самой черновой работой. "Поденщик я, кто наймет -  так и придется." Возможно, это и не так, и был он человеком какой-то определенной профессии, не таким уж бедным – мы этого не знаем,  это и не важно.

«Я не пророк, - он говорит, - я самый последний. Но Господь мне сказал, Его послушай. А теперь слушай Слово Господа. Ты мне говоришь – не пророчествуй Израилю, не вещай дому Исаака».  Он это не говорит, он говорит: " Уходи отсюда, за границу, там пророчествуй." Но это значит – не пророчествуй Израилю, ты на нашей канонической территории. Это государственный храм, это Израильское царство и, пожалуйста, на нашей территории ничего этого не делай. «Ты говоришь – не пророчествуй Израилю, не вещай дому Исаака». Дом Исаака - это потомки Исаака, Иакова, Авраама. «Поэтому так говорит Господь (здесь, по-видимому, перевод выправили под влиянием радостной вести): жена твоя станет уличной шлюхой (мне не нравится здесь слово «шлюха», можно было иначе как-то сказать), сыновья и дочери падут от меча, землю твою землемер разделит, а сам ты умрешь на земле нечистой, а Израиль в плен уведут на чужбину». И вот тут он переходит очень резко на личности, очень резко. Это дикое оскорбление.

Надо сказать, что Амасия с Амосом очень мягко обошелся, хотя был при должности. Он ему сказал: "Ты давай, давай отсюда." А этот ему прямо   все в лицо -  это тоже интересная особенность пророческих книг. Пророки бывают иногда хамами, с точки зрения обыденного этикета. Они могут сказать очень резкие вещи,  могут оскорбить человека, но не ради того, чтобы оскорбить или доказать свою правоту (Амос начинает с того, что он от этого отказывается: я никто, я ни на что не претендую), а чтобы человека вышибить из состояния слепой самоуверенности,  сказать ему, как страшно все это заканчивается. Это не значит: «Ах, ты, мерзавец, сволочь, кретин...»  Это значит сказать : «У тебя страшная болезнь, немедленно лечись или все кончится для тебя очень и очень плохо. Ты говоришь, что не будешь лечиться, я сейчас тебе расскажу, что будет».  Эти слова он обращает здесь к священнику, в другом месте - к царю, постоянно - ко всему народу. То есть эти оскорбления -  это не столько какой-то личный наезд, как принято  сейчас говорить, сколько попытка выбить человека из состояния самоуверенности. То, что часто делали юродивые  в истории Церкви уже христианских времен, когда они совершали скандальные поступки, говорили крайне резкие, обидные, злобные, на первый взгляд, слова, – тоже  попытка вышибить человека из состояния самоуверенности и заставить его задуматься, о чем вообще идет дальше речь.

Мы знаем: Израиль – Северное Царство - был завоеван Ассирией. Все это сбылось, пророчество не имело, с одной стороны, успеха, если мерить его категориями земного успеха. Удалось Амосу провести в жизнь свою программу? Нет, не удалось. Но ему удалось предупредить, и, может быть, отсрочить эту кару, сберечь какую-то часть остатка, во всяком случае, ясно дать понять людям, что происходит.  В этом  - цель пророка. Его успех или неуспех не измеряется тем, как сложилась судьба самого пророка (обычно плохо), народа, которому он пророчествует (тоже обычно плохо, исключения есть,  их немного). А вот все эти бедствия, которых и так в жизни хватает,  пришли не внезапно, не без предупреждения, не без смысла. Оглядываясь на историю и  Древнего Израиля и  России, понимаешь: история трагична. Хочется, конечно, как где-то  у Шолом Алейхема, сказать: «И зачем Господь не поселил нас где-нибудь в Швейцарии, где тепло и вечные французы?»

Далее было про царей, либеральные ценности, демократию. Все, что идет дальше, подходит к либеральным ценностям:

 "Слушайте, попирающие обездоленных

Бедноту страны истребляющие

Вы говорите: Когда же пройдет новолуние? (новолуние - это праздник)

Нам бы выставить хлеб на продажу

Когда же минует суббота, будем снова хлеб продавать (суббота - праздник)

Будем снова зерном торговать

Убавим эфу (мера объема), увеличим шекель (мера веса)

Подделаем гири - будем обвешивать 

Купим нищего за серебро, бедняка - за пару сандалий...

 Вот вам невидимая рука рынка, действовавшая уже тогда  и все расставлявшая по своим местам. Достается всем, этот текст никого не оставляет в покое. И вот такой Пророк, который всем раздает оскорбления в лицо, иногда даже сатирические, яркие.

В IХ главе появляется сцена в самом храме, думаю, не в Иерусалимском:

 Я видел Владыку,

Стоя на жертвеннике Он сказал:

Ударь по колонне, по самому ее верху, да так, чтобы пороги дрогнули

Пусть Храм рухнет людям на голову: кто уцелеет - мечом перебью, уцелеть никому не дам;

Спастись - никому не позволю...

 Здесь явная аллюзия на одну из ветхозаветных историй:   удар по колонне, после которого рушится крыша Храма и погребает всех собравшихся,  - гибель Самсона в филистимском храме. Господь сравнивает то святилище, в котором они приносят жертву, с филистимским; Он говорит, что произойдет то же самое. Возможно, это пророчество о каком-то землетрясении. Мы знаем из жития Андрея Юродивого, что он бил по колоннам перед землетрясением: колонны, которые он отметил,  остались стоять, а остальные  упали! Возможно, и здесь было что-то подобное. В любом случае дальше он подробно рассказывает о том, что Господу самому это не угодно, что бывает такое служение, которое ему отвратительно.

Любая пророческая книга, без исключения, заканчивается позитивом, как ни странно. Вот такие они - пророки. Сначала говорят израильтянам: "Как вы плохо себя ведете", потом - "Уак с вами плохо все закончится",  а потом - "Ничего, ничего, все потом будет лучше."

В конце IХ главы, не специально, здесь нет четкой хронологии, - позитив (это очень важно!). Кстати, в Псалтири так же: начинается с траурных нот, а заканчивается ликованием.

Чем заканчивается вся книга Амоса?

"Тогда Я восстановлю упавший шалаш (царство) Давида

Заделаю бреши в стене, разрушенное воссоздам

Отстрою как в дни былые,

Наделю свой народ землею, отбрав ее у остатков Эдома..." и прочих иноплеменников (опять про окрестные народы) "Они все мне подвластны, - говорит Господь", который совершит это.

"Скоро придет то время - говорит Господь,

Когда выйдет пахарь, а жнец еще в поле

Выйдет сеять, а еще давят виноград..."

Образ для сельскохозяйственной страны понятный: настолько обильной будет жатва, что ее не успеют собрать до нового посева. Им будет чем заняться весь год! Жатва будет огромная: винограда столько, что его не успеют передавить до следующего посева.

"...С гор заструится вино, все холмы обратятся в мякоть..." - интересный образ! Виноградники на вино обычно растут в горах - образ " цветущей и текущей молоком и медом земли" - так она называется в Пятикнижие.

"Я верну процветание былое моему народу Израилю

Опустевшие города застроят они и заселят

Виноград посадят - будут пить вино

Сады посадят - будут фрукты есть..."

Это очень важная для Ветхого Завета образность: кто посадит виноградник, тот и будет пить вино. Значит, этот виноградник никто не вытопчет, никого не убьют, никуда не угонят... Виноградник должен вырасти - пройдет немало времени...

"Их самих на родной земле укореню

И никто их уже не вырвет

Из земли, что Я даровал им, - говорит Господь Бог твой."

Такое очень неконкретное утешение у Амоса (это особенность ветхозаветных пророков -  о хорошем они говорят щедро, но предельно обще, а о плохом - конкретно). Все-таки Господь любит вас , - заканчивает Амос, - Он не даст вам пропасть. Когда современные израильтяне читают эти тексты, то, соответственно, относят все к себе: у нас есть свое государство, мы его заселили, растет виноград...

 Отец Алексей:  Да, Израиль сегодня - цветущий сад: 280 млн деревьев высажено за время существования государства Израиль.

  Андрей Десницкий: Это правда. Это пророчество можно отнести к историческим событиям – Израиль. страна; можно - к эсхатологии, т.е. к жизни будущего века, когда Господь, наказывает, но это наказание имеет свои пределы, свой смысл, и пророки обязательно об этом говорят: "... не истреблю без остатка."  В конечном счете, все будет хорошо,  на этом книга Амоса заканчивается. На будущее хочу предложить вам начать читать книгу главного Пророка Исайи.

 Отец Алексей: Давайте начнем его читать, это одна из самых значительных пророческих книг Ветхого Завета.

 Андрей Десницкий: Да, самая крупная из книг, используемая и в Новом Завете, и в богослужении, и в христианской жизни.

Единственное чего нет у пророка Амоса - это мессианских пророчеств, которые мы относим ко Христу; у Исайи их много.

 Отец Алексей:  Для нас это особенно важно.

 Отец Александр: Андрей Сергеевич, "... восстановление скинии Давида падшей" в Книге Деяний Апостола Иакова - это как раз относится к восстановлению церкви другими народами...

 Андрей Десницкий: Да, спасибо за такое примечание... Это напрямую не является  мессианским пророчеством, это еще одно понимание пророчеств восстановления  - пророчество о Церкви. Это, конечно, уже в переносном смысле, что ветхозаветный Израиль приходит к своему концу, но это не значит, что все закончилось... Восстанавливается, устанавливается Новый Завет. Кстати, само слово Новый Завет из Пророческих Книг.

 Прихожанин: Читал Пророка Амоса, не понимаю одну вещь: человек захотел стать благочестивым , и тут начинаются проблемы, все  трагичнее и трагичнее... Казалось бы, все хорошо будешь делать - и все хорошо будет... Еще трагичнее, если человек - фарисей: он все выполняет, приходит Христос, говорит об Израиле небесном, о спасении... "... Я вам дам нечто большее..." А к большему-то люди не готовы, может, не готовы мы ко Христу?..

 Андрей Десницкий: Любая отдельно взятая книга Ветхого Завета или определенное количество книг,  и даже весь Ветхий Завет - не есть совершенство! Если бы так  было, то зачем Новое? Правильно? Можно по-разному подходить (я с самого начала стараюсь внушить мысль, близкую мне и дорогую:  Ветхий Завет - это ступень, постепенное восхождение). И как раз я рассказываю о том, что Пятикнижие - это основание, а Пророки - это уже намного выше! В Пятикнижии мы видим:  если речь идет о грехе, о святости –  это чисто ритуальные вещи. Жертва за грех - в основном это очищение от ритуальной нечистоты, от прикосновения к мертвому... С нашей точки зрения - это даже и не грех. В Ветхом Завете эта нечистота просто как зараза передается... Пророки - это огромный шаг вперед и вверх в том смысле, что они отказываются от этой ритуальной детальности, они на нее не обращают внимания и даже провокационно, как Амос, говорят: "Это все не важно - каждые три дня - десятину..." Они начинают говорить о нравственном, социальном, духовном грехе и святости соответственно. Они переносят эти понятия на гораздо более высокий уровень. Здесь как в школе: ты будешь хорошо себя вести - с тобой все будут дружить (на самом деле это не так, но мы с этого начинаем). Мы устанавливаем базовое доверие к миру, настрой на позитив (читай жития мучеников, жития святых - тебя за это сильно побьют и потом убьют - мы так не говорим с самого начала). Мы не хотим вырастить неврастеника.

- Очень удачный пример. Спасибо.

  Андрей Десницкий: Понимаете, даже Книга Иова (мы ее с вами читали) - книга трагического крика. Иов: "Кошмар, что творится?! Посмотри, Господи, в каком мире я живу?! Это твоя ответственность! Как ты такое допускаешь?!"  Само это несогласие вытекает из представления о том, что в мире все должно быть хорошо. Это очень важная вещь, потому что с точки зрения обыденного людоеда: " Я поймал его - я его съел. Ему больно - это его проблемы." Нет в этом несправедливости, ужаса... Так в мире дикой природы: кошка ловит мышку, начинает с ней играть, замучивает ее до смерти и потом приходит ласкаться к человеку. Она вот такая, это животное. А человек имеет хотя бы базовое представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, но сначала оно закладывается крупными блоками: хорошо себя ведешь - будет тебе хорошо! В Ветхом Завете такого много.

 Потом начинается доработка: а вот не всегда (как у Иова) или Экклезиаста - а совсем это значения не имеет: всем - одно! И это тоже правда, но только она позиционируется более базово. Может быть, это не совсем понятно... Т.е если мы с самого начала знаем, что такое хорошо и что такое плохо, а потом мы узнаем, что за хорошо бывает плохо, а за плохо - хорошо - это нормально! А если у нас нет ни хорошо, ни плохо: мне нравится - я убил - вот тогда это страшно! Хотя и в истории человечества таких примеров много. И во времена ветхого Завета многие так жили. Ассирийцы, уничтожившие Северное израильское Царство, - одна из первых мировых империй, потом был Вавилон, Египет был великой империей, но не захватывал огромных территорий, были Персы и т.д. Ассирийцы - первая мировая империя, которая хвасталась: "Я вторгся в их страну: деревья вырубил, города сжег, жителей перебил, с их царя снял кожу и повесил на ворота города." Это для него нормально, он этим хвастается: "Я - крутой!" Чтобы дальше разговаривать с этим ассирийцем, ему надо внушить простую мысль: так себя вести нельзя!

 Отец Алексей: Прихожан интересует проблема обратного перевода (перевода на арамейский язык Нового Завета).

 Андрей Десницкий: Стараются перевести (уже 100 лет) хотя бы речи Христа, чтобы услышать, как они звучали. Это было действительно красиво, но это всегда всего лишь реконструкция. Если углубиться, то это древний язык, у нас нет аудиозаписей, у нас есть только письменные записи.  Арамейское письмо не передает гласные, значит,  мы уже не можем точно восстановить звучание. Арамейский язык как английский: у него очень много разновидностей (язык Шекспира и современного жителя Алабамы - английский, а общего между ними мало). И арамейский так же имеет много диалектов. Есть молитва "Отче Наш", на арамейском языке ее приводят в современном сирийском произношении (сирийский язык - тоже арамейский). Это очень красиво, но это не совсем те арамеи (Сирия и Палестина - две разные страны и огромная временнАя дистанция). Как прочитывают современные сирийцы и как прочитывал Иисус  - мы можем только реконструировать.