Беседа о семейной жизни

В последнее время очевидно, что в обществе семья перестала быть непререкаемой ценностью.  Вот в дореволюционном обществе сама система общественных отношений и   просто общественное мнение были гарантами твердости  семейных отношений. Развод в общественном сознании  воспринимался не как  норма жизни,  а как из ряда вон выходящее событие. Чтобы его получить,  необходимо было произвести массу сложнейших  действий,  пройти через суды,  епархиальные комиссии... Если супругов и разводили в конце концов, они уже  не могли создать новую семью. Евангельская брачная норма   была укоренена в сознании и воспринималась именно, как норма.

 Но подобное сознание  было разрушено в очень короткий  срок,  буквально за несколько десятилетий.  После  революции  можно было развестись за несколько минут,   по нескольку раз в день можно было жениться и разводиться…

 И вот  современные христианские браки создаются  с таким «новым»,   уже разрушенным сознанием,  в принципе допускающим  возможность развода. Теперь,  думая о создании брака, люди уже  изначально не воспринимают развод, как катастрофу, как нечто такое, чего в принципе не сможет произойти в их жизни. И  подобное сознание очень опасно для создания  полноценной семьи.

Иногда  думают, что венчание, как некая  внешняя сила или  магическое  действие со стороны Церкви, может само по себе  сделать брак надежным, крепким, долговременным,  и счастливым. Но в современном мире венчанные  христианские браки оказываются   такими же  недолговечными, как и браки,   не имеющие церковного благословения. Это парадокс, конечно...

Этот разговор  вряд ли поможет людям,  уже создавшим или потерявшим свои семьи. Но вот тем, кто только что заключил или готовится к вступлению в брак, наверное, надо, прежде всего,  этот вопрос пред собой поставить: насколько ты сам   в себе уверен, насколько сам  для себя  благонадежен.  Потому что очень часто люди ищут надежности и опоры в другом:  именно другой человек  должен быть надежным, именно другой  должен быть опорой,  быть гарантией того, что все сложится хорошо и правильно. Но если в тебе самом этой надежности нет, тогда бессмысленно искать ее в другом. Это очень опасно, потому что рано или поздно обязательно проявится.

И есть второй серьезный аспект, о котором люди забывают  или даже не осознают. Многие, когда готовятся к вступлению в брак,  другого по отношению к себе воспринимают как источник  собственных наслаждений  и всевозможных удовольствий – интеллектуальных, душевных,  психологических, материальных и прочих. То есть человек, которого я люблю,  для меня –  источник света, он для меня источник радости, он для меня то, чем я пользуюсь. Это колоссальная ошибка и очень большая проблема, потому что любой источник рано или поздно иссякает.  Лампада, в которую не подливают масла, обязательно потухнет. В этом смысле человек не бесконечен,  его  ресурсы, те дары, которые он имеет от Бога,  будут оскудевать, если  не будут восполняться. 

Стало нормой такое понимание, что любовь – это  постоянно что-то для себя использовать, кого-то потреблять. Но говоря о любви в семье, мы говорим не о такой любви, когда  я люблю макароны и ем их с большим удовольствием,  а совсем о другой.

Христианский брак предполагает совсем иное отношение человека к человеку: ни он для меня источник света, а я для него источник жизни. И когда человек таким образом начинает относиться к другому, –     не я у него беру, а  ему  дарю все, что у меня есть, - тогда эта лампада никогда не оскудеет, потому что она  все время восполняется, твоей  собственной любовью. Это очень тяжелый путь. Но в этом и залог истинно христианских отношений, только такой брак может быть нерушимым, иначе очень скоро, рано или поздно, семейные отношения иссякают.  Люди  начинают удивляться: «Что вдруг случилось? Почему мы вдруг  перестали  быть друг другом увлечены?  Почему стало скучно и неинтересно? Ведь это  тот же самый человек…»  А вот  источник иссяк.  И тогда человек начинает мучиться,  изнывать от своего брака,  искать себе источник наслаждений на стороне. 

 Хорошо, когда есть дети, которых любят родители. Родительская любовь все время отдает, и поэтому она может быть источником скрепления  полуразвалившейся семьи. Там, где  существует  любовь, которая отдает,  есть что-то, на чем семья может держаться.  А когда ребенка нет, и некому отдавать, и взять тоже уже нечего,  брак рушится.  И христианский он или нехристианский, это уже не имеет ровно никакого значения, потому что то, что Бог дает   в таинстве венчания, человек не воспринимает. А Бог  дает человеку именно  силы постоянно что-то другому отдавать.   Семья строится только на принципах, что это единственный и единственно возможный брак,   и  что ты в этом браке не берешь, а отдаешь, и иначе не бывает.

Интересно, что природа брака  такова, что эти принципы онтологически заложены даже в нехристианском браке. И даже люди, которые в Бога не верят, могут исполнить полноту брака на земле, исходя из этих двух принципов. Семья далекая от Церкви,  от христианства будет счастливой,  замечательной, полноценной,  а христианская семья может рухнуть.

– Можно ли  воспитать в себе, такое отношение к любви? Это не только касается одного человек, супруга, но можно ли взрастить такую любовь ко всем, кто тебя окружает?

О.А. Что касается супружеской любви, я думаю, да, можно. Для каждого из нас – это цель христианской жизни – исполнить заповедь о любви, которую Господь дал человеку.

 Любить ближних своих  – это инстинктивно очень глубоко заложено, и не только в человеке, как в образе Божием, но даже  в животных. И язычники делают то же.  А мы говорим о том, что любовь должна выйти за рамки  самого близкого круга:  семьи, детей, может быть самых близких друзей.  И очевидно, что человек не рождается с чувством, что он может любить всех, он способен любить очень немногих, очень ограниченный круг людей. А по Евангелию человек должен любить не только своих близких, он должен любить врагов.

Конечно, если бы в человека это не было заложено изначально, он вообще к любви не был бы способен. Значит, это тот христианский труд, который человек может взять на себя и, наверное, исполнить. В этом заключается весь кодекс самого Евангелия. Когда Христос говорит, что «кто хочет за Мной идти, пусть возьмет крест свой и идет за Мной», то в этих словах  заложено не только и не столько преодоление всевозможных неприятностей жизни, скорбей и несчастий, как  мы обычно воспринимаем слово крест. На самом деле это второстепенный смысл, в данном случае под словом «крест», имеется в виду сама любовь, потому что  крест является видимым выражением  всеобъемлющей Божественной любви. Кто готов идти путем Евангелия, кто готов несмотря ни на что взять на себя подвиг любви, пусть идет за Христом, а кто не берет этого подвига любви,  тому бессмысленно идти за Христом, так говорит Евангелие. Поэтому, конечно, человек может научиться любить, но он может научиться любить только через подвиг.

Для того, чтобы полюбить кого-то из людей, необходимо, прежде всего, полюбить Бога. Если в своей жизни не ставить всегда Бога на первое место всегда,  в принципе невозможно любить. Можно не воровать, не убивать, не прелюбодействовать,  не лжесвидетельствовать, можно практически все девять заповедей исполнить,  но они все равно бессмысленны, потому что только тогда человек может кого-то любить по-настоящему, когда он все свои поступки, действия, пожелания, реализует таким образом, что сначала он Бога ставит на первое место, а потом уже все остальное.

Для человека это мучительно трудно, иногда с большим внутренним разрывом, но  именно тогда   его поступками начинает руководить Господь,  и с этого момента начинается любовь человека к Богу, взаимная любовь. И тогда человек может постепенно научиться  любить одновременно с Богом и  человека.

 Потому что это возможно только одновременно. Любовь не может быть  просто  - любовью к одному. Нельзя любить Бога и не любить человека. Природа любви такова, что она – всеобъемлюща. Человек начинает  любить Бога, и соответственно начинает любить все вокруг него. Иначе никак... Об этом все написано, ничего нового я сказать не могу.

- Для меня то, что вы говорите – любить Бога, – непонятно. Что вы в это вкладываете?

О.А. У всякого человека есть свой внутренний опыт любви к своему Творцу. На пальцах это невозможно объяснить… я попытаюсь, но вряд ли это удовлетворит… Любить Бога – это очень хотеть попасть в Царство Небесное и  все свои силы для этого употреблять. Это не получить путевку в санаторий, на хорошее место, а именно попасть к Богу в объятия. Потому что Царство Небесное – это Он и есть, это значит попасть к Нему в руки,  очень близко, очень  тепло к Нему прижаться… вот что значит – попасть в Царство Небесное.

Очень многое  передается нам через пример других людей, любящих Бога  и осиянных этой любовью. Если мы видим, как человек любит Бога,  и как он Богом любим,   через него эта любовь распространяется и на другого, каким-то лучиком касается и сердца рядом стоящего.

– Вот вы сейчас сказали – как он Богом любим… – как понять это?

О.А. Это одно и то же…  Когда человек любит Бога,  он любим. Бог любит всех людей, но некоторые люди открыты для Его любви, а некоторые закрыты.  То есть Бог может  любить тебя, но тебя это не интересует, ты от этой любви все время закрываешься. Поэтому ничего и не происходит.

Если человек любит Бога, это значит, что он совершенно открыт, он совершенно доступен  для Бога, что в человеке  не остается даже тайного  уголочка,  куда бы не проник Господь, куда бы Богу не было  открыто место. А у нас, людей, есть много мест, где перед Богом  стоит шлагбаум: « А вот сюда не ходи. Этого не касайся.  А вот это, пожалуйста, не надо, здесь - Твое, а здесь – мое». А если человек любит Бога, в его сердце   таких мест просто нет, или почти не осталось. И тогда это и означет, что человек любит Бога и Бог любит человека. И получается, что это одно и то же.

–  Как вы думаете, искаженность человека нивелирует Божественный источник?

О.А. Источник все равно Божественный, но всякий источник можно загадить.  Есть источник воды, они вначале чистый, но туда  можно вылить ведро бензина. Но источник все равно чист. Даже искаженные проявления все же имеют какое-то Божественное начало. Все можно очистить, все можно поправить, исцелить, потому что во всех есть  божественный источник.