|
Главная » Наш приход » Цикл бесед по христианской антропологии.
Мы решили провести серию бесед, посвященных учению Церкви о человеке,
Беседа первая. Сотворение человека.
Существуют очень глубокие, я бы сказал, онтологические основы христианской жизни, сопряженные, в том числе, и с некоторым аскетическим опытом Церкви. В них входят такие понятия, как понимание своей греховности и осмысление себя в смысле покаяния (покаянная дисциплина), представление о том, что такое послушание, понимание слова смирение, служение, любовь, любовь к врагам, прощение обид, прощение другого человека... Очень много понятий в христианстве являются знаковыми, отличающими христианство от всякой иной системы религиозных взаимоотношений. Отец Александр Шмеман категорически не хотел к слову христианство применять понятие религии. Он выводил христианство за рамки религиозных представлений, потому что они вносят ограничения жесткими категориями и детерминациями понятий, а христианство находится за пределами каких-либо четких законнических ограничений. Но, тем не менее, есть некоторые знаковые вещи, определяющие именно христианство как способ жизни, как способ взаимоотношения людей между собой и человека с Богом. Если они не восприняты в некой правильной системе этих отношений, то становятся катастрофичными: уничтожающими, а не созидающими, разрушающими, а не дающими жизнь. И здесь на первый план выходит понятие о человеке и о человечности. Если представление о своей греховности в человеке не воспринято по настоящему глубоко, свободно и открыто во Христе, то тогда оно превращается в бесконечное паразитирование чувства вины, которое становится довлеющим фактором в отношениях человека и Бога, человека и человека. И тогда покаяние, которое в христианстве понимается, как перемена ума (хотя учения о покаянии в христианстве нет) вместо того, чтобы делать человека иным, возвышать его и совершенствовать, наоборот, настолько его закрепощает, что в рамках своего чувства вины человек вообще двигаться не может. Он оказывается всегда виновен: всё, что ни сделает – это преступление, что ни подумает – это его вина. Жизнь лишается смысла, а спасаться как-то надо… Можно неправильно воспринять и чувство смирения, не во всей глубине понимания человеческой природы и отношений человека и Бога, ставшего Человеком и воспринявшего всю полноту человеческой природы. И тогда оно становится ущербным, чувством не смирения, а раболепства, когда человек просто обязан себя постоянно под кого-то подкладывать. Понятие послушания, если оно осмысливается неверное, вне понимания того, как Бог сотворил человека, и как Он воплотился в человеке, становится возможностью вообще ни о чем не думать, а перелагать ответственность за свою жизнь на кого-то другого. Человек находится как бы в некоем «послушании», но на самом деле он ничего не делает. Такие примеры можно продолжать до бесконечности, мы наблюдаем это вокруг себя. В Церкви, в Богочеловеческом организме, потерянная, не осмысленная человечность или, более того, – все человеческое поставлено под некий градус подозрительности. Человеческое – это плохое, чуждое, страстное, почти греховное, нам не принадлежащее. Такое искажение высочайших понятий догматизируется, и именно это начинают называть христианством. Ложное, ущербное понимание христианства воспринимается как форма христианской жизни и передается в качестве миссионерства, катехизации, научения основам веры. Когда христиане с таким посылом выходят в мир и так начинают проповедовать Христа, в ответ на это они получают бурную реакцию неприятия, непонимания такого Христа, нежелание жить с Церковью, подменившей эти понятия. Но это ведь не сегодняшняя наша проблема. Сегодня она, может быть, наиболее обострена, потому что мы, за многие годы атеизма и гонений на Церковь потеряв традицию христианской веры, начали воспринимать наше христианство как некую готовую схему, но уже в искаженном виде, не задумываясь о том, какие смыслы несут эти великие слова: покаяние, послушание, смирение, прощение и т.д. Мне кажется, что сегодня для нас всех, и для нашей общины, и для Церкви в целом, стоит задача такого осмысления нашего человечества: понимания человечества в целом и нашего человечества во Христе не как некоей идеологемы, а как отношения человека с человеком и человека с Богом. Во что превратился сегодняшний мир? Во что превратились отношения людей? Люди перестали общаться между собой. Общается одна идеологема с другой идеологемой, одна карикатура с другой карикатурой. Человек за этим не виден и никому не интересен, стоят только слова, только идеи, только идеологические формы. Люди превращаются в некие придуманные фигуры, за которыми нет ничего человеческого, и это рождает ненависть и отчуждение. А когда человек начинает говорить с человеком, пусть даже несогласным с ним, между ними всегда находится гораздо больше общего, чем разъединяющего. Но когда христиане начинают говорить между собой на уровне, – ты еретик, нет, ты еретик, – то, конечно, будет война. А когда они говорят, – Как ты понимаешь Христа, как ты говоришь о Христе, что ты в этом видишь? – тогда они начинают видеть друг в друге людей. Почему мы сегодня с таким удивлением читаем книги Льюиса или Честертона? Потому что в своем пространстве понимания Христа они совершенно освобождены от всякой идеологизации. И нам это приятно, потому что мы в них узнаем самое главное. Но если в какой-то момент мы признаем Льюиса за еретика, ведь он из англиканской церкви, в его книгах мы будем выискивать не то, что он говорит о Христе, а то, что не сродно православию. И это будет потеря человечности. По-разному можно читать Льюиса, по-разному можно читать и Иоанна Златоустого. Можно прочитать письма Иоанна Златоуста к Олимпиаде, а можно, увидев человека хулящего Христа, вспоминать его строчку про «освяти руку твою ударом» или признавать антисемитом, потому что у него есть "Слово против иудеев". Можно найти всё, что угодно, в любом из нас, с каждого нарисовать карикатуру и подменить этой карикатурой человека. Для чего я делаю это вступление к общему разговору? Для того, чтобы не заблудится и не запутаться. Такие понятия, как смирение, определены все-таки словесно, а слова, сказанные двести или даже тысячу лет назад, сегодня звучат иначе. Даже в Добротолюбии, переведенные Феофаном Затворником, они сегодня означают немного другое. Сегодня надо заново переосмысливать эти слова, снова искать эти смыслы, очень хорошо понимать, что стоит за словами о смирении, терпении, любви, прощении и послушании, когда о них говорили святые отцы. Почему они так говорят о человеке? Можем ли мы сегодня с бездумностью просто применять к себе и своей жизни эти слова, как некие формы или аксиомы? Поэтому давайте начнем с самого начала. Начнем говорить о том, как Бог сотворил человека, что такое человек в понятии личности, и что такое человек как образ и подобие Божие. Мы будем говорить все вместе. Это будет долгий семинар в расчёте на несколько месяцев. Мы будем поднимать много разных понятий. И я прошу вас к этому готовиться. Но готовиться не к тому, чтобы отвечать на вопросы, а, скорее , - формулировать свои вопросы.
А.Л. Дворкин: К тому, что сказал отец Алексей, я хочу добавить два очень важных слова. В современном мире были заведены пародии-двойники, о которых тоже непременно нужно будет поговорить в нашем обсуждении. Одно слово – это «община», которое было подменено словом «коллектив». Община по-английски - community, а родственное ему слово – communion, причастие. И по-русски «община» имеет родственное слово – «общение». Коллектив же – это просто собранные люди, представляющие единую массу. «Община» – это то, что имеет выход на Бога, а «коллектив» – только горизонтальное измерение. И вторая пара – это «личность», которая была подменена словом «индивидуумом». Человек был сотворен, как неповторимая, уникальная личность, по образу и подобию Божию. Индивид значит только - неделимое. Это – атом, и атомы собраны вместе в один коллектив.
о.Алексей: Его только можно расщепить. Он сам собой делиться не будет. Но расщепив его, вы получите ядерную реакцию.
А.Л. Дворкин: И во главе коллектива стоит какой-то самый пассионарный индивид, который накладывает на всех уже не послушание, а повиновение.
о.Александр: Начиная разговор о библейском понимании человека, прежде всего, нужно сказать, что христианство помимо откровения о Боге, имеет и откровение о человеке. Почему христианство имеет откровение о Боге, – понятно. Мы исповедуем Бога Недоведомого, Неведомого, Непостижимого. Мы понимаем, что путем естественного откровения – наблюдения звездного неба над собой и закона в себе, многого о Боге не узнаешь. Зная, что Бог к нам пришёл и открывает Себя во всей Своей полноте, мы имеем возможность своё учение о Нём православно формулировать. Но помимо учения о Боге, Бог дает и откровение и о человеке. О том, почему человек, который, казалось бы, сам в себе может разобраться, получает и от Бога откровение о самом себе, мы поговорим чуть попозже. А пока просто примите как факт: Священное Писание дает нам откровение о человеке, и святые отцы осмысляют откровение Божие о Себе и о человеке и строят определенную догматику. Существует два основных библейских источника откровения о человеке. Прежде всего, это рассказ о творении человека, во-вторых – свидетельство о Боговоплощении Иисуса Христа. Ветхозаветное откровение, изложенное в книге Бытия, и евангельское откровение о том, что Бог воплотился и вочеловечился, связаны между собой. Мы знаем, что в творении человека Господь закладывает основные понятия и представления о нём, а во Христе Он их восстанавливает. Отец Алексей закончил сегодняшнюю проповедь тем, что мы – новое творение. Это очень важная новозаветная мысль. Иисус Христос в послании к Колоссянам называется первородным всей твари (Кол. 1:15), т.е. рожденным прежде всей твари, и через Него происходит творение всего, видимого и невидимого, и ангельских сил, всего мироздания. В Нём, как в первенце из мертвых(Кол, 1:18) происходит восстановление всего человечества. Какие основные представления о человеке предлагают эти два библейских сюжета? Прежде всего, творение человека помещено в контексте творения всего мироздания. Бог творит мироздание во-первых, Своим Словом, во-вторых – из ничего, в-третьих – последовательно. Он последовательно формирует землю, наполняет её растениями и животными, и в самом конце, по-библейски – в последний день, Господь творит человека. И если до этого Господь просто повелел, и земля производит, то творению человека предшествует совет. Бог говорит: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Святые отцы, церковная традиция однозначно видит в этом совет Святой Троицы. Бог – предвечен, Он сообщается не с ангелами, не с другими тварными силами, а Он внутри Себя этим советом предваряет творение человека. Если творение животных, творение растений происходит по слову, и земля или вода производят их, то человека Бог творит Своими руками.
о.Алексей: Давайте подчеркнём эту антропоморфность. Когда в Библии говорится: «И взял Господь от праха земного» (Быт.2:7) – это как раз указание на то, что творение человека кардинальным образом отличается от того, как творится все остальное.
о.Александр: Но при этом подчеркивается непосредственная связь человека со всем предыдущим творением. То есть физиологически и материально человек ничем не отличается от праха земного, который породил и все прочие творения: рыб морских, птиц небесных и зверей полевых. Мы понимаем, что мы можем рассматривать человека физиологически, материально, как неотъемлемую составляющую этого наблюдаемого и исследуемого мира. Но Бог, сотворив человека, дает ему дыхание жизни, и человек становится душою живой.
о.Алексей: . Я хочу обратить ваше внимание на то, что нельзя считать животных не имеющими жизни. Дело в том, что при сотворении животных Бог произнес: «да произведет вода пресмыкающихся, душу живую…(Быт.1:20), «да произведет земля душу живую по роду ее, скотов и гадов…» (Быт. 1:24)
А.Л. Дворкин: А «сотворил Бог» сказано три раза. Во-первых сотворил Бог небо и землю, во-вторых, сотворил вообще жизнь, живых существ, и в третьих сотворил человека. Сотворение человека – особое, во всех остальных случаях – «да творит Земля».
о.Алексей: Здесь важно отметить, что к моменту творения человека биологическая жизнь, живая душа, так называемая биологическая душа, уже существует. Она существует в животных, в рыбах, даже в растениях, потому что растения живут и умирают. Но в творении человека этим словом показано, что это совершенно иной способ жизни, вообще – иная жизнь. Обратите внимание, жизнь человека – это не жизнь животных, для создания которых было достаточно взять их от персти земной. В этой персти земной уже существовала биологическая жизнь, все физиологические системы и органы.
о.Александр: Да, материально, физиологически человек полностью интегрирован в материальный мир, является его частью. Но он имеет божественную составляющую, духовную составляющую, данную непосредственно Богом и выделяющую его из ряда всего творения. Позднее в апостольских посланиях духовую составляющую называют душой, физическую составляющую – телом. Иногда говорят о трехсоставности человека, называя духовную составляющую – духом, телесную составляющую – телом, а душу предлагая как некий мостик между духом и телом, относящийся скорее к физиологической составляющей (это та психи, с которой работают психологи и психиатры, что можно поправить медикаментами, некой терапией). Хотя мы выделяем в человеке какие-то части, человек при этом - един. Просто тело человека – это не человек, как и душа без тела тоже – не человек. Человек – не призрак, не привидение, ожидающе будущего. Еще один важный аспект библейской истории – это то, что человек творится по образу и по подобию Божьему. Наиболее чётко это положение сформулировано в IV веке Григорием Нисским в трактате «Происхождение человека». Он отмечает эти два слова – «по образу» и «по подобию», – и толкует так: образ – это некая данность, некая перспектива, которая закладывается в каждом человеке, некий потенциал. Подобие – это то, что человек сам лично реализовывает и достигает. Поэтому святых мы называем преподобными.
о.Алексей: Я бы хотел, чтобы на это мы обратили сугубое внимание. Два таких слова как образ и подобие иногда кажутся нам взаимозаменяемыми. Попытаемся разобрать, что же мы называем словом «образ Божий». Что такое образ?
- Внешний вид. о.Алексей: Внешний вид. Ну тогда и подобие – внешний вид. Понимаете? Кто на что похож.
А.Л. Дворкин: Как на греческий слово «образ» переводится?
- Икона, конечно.
о.Алексей: Это опять-таки нам пока что ничего не говорит. Мало о чём говорит. Мы можем, конечно, исходить из этого греческого слова, образ есть икона. Отец Александр и сказал, что образ – это потенциал, а подобие – это действие. Это так и надо понимать, конечно. Подобие – это не результат. В конечном итоге, все-таки результат – это образ.
- Может быть подобие - это проявление образа?
А. Л. Дворкин: Восстановление искаженного образа.
о.Алексей: Но дело в том, что подобие заложено ещё до всякого искажения. И поэтому здесь само действие заложено как движение к образу. Что же все-таки этот образ Божий значит в человеке? Что этот образ Божий в каждом из нас значит?
- Ощущение?
О. Алексей: Ощущение – это слишком эзотерично. Ощущение чего-то непонятно чего. Здесь, как мне кажется, очень конкретные вещи. Мы можем понимать слово «образ» как отображение. Отобразить себя в своем творении. И хорошее слово – «отпечаток». Бог Себя запечатлел Своим образом в каждом из нас. Чем Бог мог нас запечатлеть в каждом из нас? Мы начали разговор о Боге Невидимом, Непостижимом, Неисследованном, Неизменном, Вечном и т.д. Так вот - именно этим Он Себя в нас запечатлел, как ни странно это звучит... Именно этим, именно Своей тайной Божественной, Своей неисследованностью, своей бесконечностью, своей всесущностью, всемогуществом, любовью, творчеством, Своими Божественными отображениями. Всем тем, о чём мы говорим, когда говорим о Божественных энергиях. Потом мы к этому ещё подойдем, к учению Григория Поломы о свойствах энергии, они ведь имеют самое непосредственное отношение к человеку, к высоте человеческой. Но сегодня мы скажем проще: Бог отобразил Себя Своими Божественными качествами, количество которых и знание которых нам не ведомо. Бог не дал человеку какие-то отдельные свои качества, какие-то отдельные свои дары, Он Всем Своим величием отобразил Себя в человеке. Бог дал ему - все, при этом оставаясь совершенно недоступным, непостижимым, неисследованным, неизменным, вечным, бесконечным, включая далее всё апофатическое богословие. В отличие от ангелов, кстати, которым Господь дал лишь некоторые Божественные дары. Ангелы не несут в себе образа и подобия Божия, поэтому не могут развиваться в каком-то своём божественном улучшении. Они могут искажаться, становиться хуже, но улучшатся уже не могут. По церковному учению ангелы отражают Божественный свет. Мы знаем, что они имеют бессмертие, свободу, нетелесность. Но и ангельская нетелесность к Божьему не относится, у них есть духовное тело. Они имеют силу и разум, а вот способностью к творчеству не обладают. И много другого не имеют, что имеет Бог. А в человека заложено всё. Бог вдунул Себя в человека, отобразил, запечатлел Духом жизни, потому что Бог – Он и есть эта жизнь, Он и есть этот Дух жизни, Дух Святой. Он отображает Себя в человеке во всей полноте, не частично, потому что, если бы в человеке не было полноты, то тогда невозможно было бы воплощение Сына Божия, было бы несоответствие, несовпадение. И человек тогда никогда не мог бы обожиться, а одно из главных учений христианства – учение об обожении. Вот это надо просто знать. Понять это трудно, это нужно просто запомнить. Но если мы этого о себе не знаем, если мы этого не принимаем, если человек к человеку уже не относится, как к образу Божию, то тогда нам не к чему стремится в нашем человечестве. Понимаете? Это основополагающая вещь. Насколько человек по своему творению высок и велик! Какая на самом деле бездна в человеке! Достоевский сказал: «Широк человек, я бы сузил, наверное». Широк человек. И всё Божественное в каких-то потенциях, в каких-то возможностях в каждом из нас заложено, как в Адаме, во всечеловеке, через которого весь мир произошёл. Говоря о возможностях, заложенных в человеке, мы имеем в виду не просто возможность говорить, не просто возможность печатать на компьютере, какие-то программы изобретать.. К человечеству это никакого отношения не имеет, это биологические вещи. Нас очень часто пытаются убедить, что мы люди потому, что мы на двух ногах ходим, на иностранных языках можем разговаривать, пользоваться компьютерами… Это абсолютная неправда. Не поэтому мы люди. Все это имеет отношение к высшим приматам, а не к Тому, Который есть Дух жизни. Люди – они что-то другое. И вот в этом смысле важно понять, кто мы такие, и что это для нас значит, и какая перед нами стоит задача. Вот это очень и очень важно, совершенно необходимо для нас. И теперь о подобии отец Александр продолжит.
о.Александр: Подобие – это то, как человек этот образ реализует. И, как мы уже выяснили, конечной задачей, конечной целью реализации подобия является полное проявление образа Божия. А примером для нас является Иисус Христос. Про Него мы знаем и говорим, что Он есть образ Бога невидимого. Мы знаем, что будучи совершенным Богом Он становится человеком и Своё человечество, Своё человеческое естество полностью реализует так, как должен реализовать каждый из нас. На Богододничных праздниках читаются слова апостола Павла, которые мы слышим чаще других. Звучат они непонятно. «Сие да мудрствуется в вас, еже в Христе Иисусе». (Флп.2:5) Это значит, что должно быть то же мудрствование, чувствование, те же мысли и чувства. И не просто чувства и мысли, но все наши ощущения должны быть те же самые, что и в Иисусе Христе. Он, будучи образом Божьим, принимает образ раба, и этот искаженный образ через реализацию подобия, через осуществление подобия возводит в то достоинство, в которое должен возвести через послушание Отцу.
о.Алексей: Подобие – это подражание.
о.Александр: Через послушание, через смерть и воскресение Он получает то Божественное имя, которому поклоняются небесные, земные и преисподние. Таким образом, в учении о Христе раскрывается максимально полное библейское представление о человеке, которое актуально для нас. Апостол Павел говорит: «Подражайте мне, как я подражаю Христу» (1Кор.4:16). Именно имея Христа перед глазами, мы имеем возможность что-то с собой сделать, как-то себя изменить, хоть чего-то достигнуть. Мы знаем, что Христос принимает не просто человеческую плоть, некую оболочку, но мы говорим, что Он воплотился, и непременно добавляем – вочеловечился, потому что Христос принимает и человеческую душу, и человеческое тело, всю полноту человека. И персть земная, и дыхание Божие, все со Христом и его Божеством было соединено.
о.Алексей: Говоря, что подобие Божие было дано Адаму до грехопадения, мы говорим даже не о том, что человек должен что-то исправлять в себе. Это говорит о том, что человек изначально должен был достигать непостижимой цели. Вот это достижение непостижимой цели, потому что Бог бесконечен, по сути оказывается для человека бесконечной задачей. Что являет собой Царствие Божие? Это вечное приближение к Богу-создателю. Это вечное раскрытие в себе образа Божия. Это вечное подражание Богу. Это бесконечная творческая деятельность человека, наполненная любовью, содержанием, смыслом, радостью в приближении к Богу. Еще в раю при сотворении человека Господь об этом говорит, там уже даны эти способы реализации. Шестой день – это конец творения, на седьмой день «и благословил Господь день субботы». И мы видим, что в этот день субботний творения не совершается, но присутствие Божие и действие Божие есть всегда. Бог уже не творит, но поставляет человека в этом мире, дает человеку этот мир, в котором человек должен реализовать себя Богом. Человек нарекает имена животных, заботится об этом мире, обо всем, что в этом мире есть. И, собственно, подобие Божие Адам приобретает в тот самый момент, когда он начинает действовать Божественно в мире творения. Более того, и в следующий раз мы об этом поговорим, человеку было дано понятие зла, потому что без понятия зла о человеческой природе говорить невозможно. Пока Адам ещё безгрешен, он к нам, сегодняшним, большого отношения не имеет, это пока такая высокая прекрасная картина, некое явление, на которое можно взирать с удивлением. Но как только Адам становится грешным, он тут же приобретает полное отношение к каждому из нас, потому что в нем мы начинаем понимать, кто мы такие. Но на этом самом интересном месте мы сегодня закончим. Продолжение следует. А теперь ваши вопросы.
Вопрос: То о чём Вы говорите, об осознании человечности, что это первостепенная задача сегодняшней Церкви. Выши ощущения в этом осмыслении к сегодняшнему моменту. К чему она подошла?
о.Алексей: Я сказал об этом вначале. Я сказал о том, что очень глубокие вещи, основные христианские понятия мы воспринимаем в искаженном виде. Не осмысливаем их, а сразу принимаем, как готовую форму. И это может быть очень болезненно и приносить дурные плоды.
- Т.е. это время понадобилось на приобретение этого опыта?
о.Алексей: Я думаю, что об этом надо начать говорить. Об этом разговор не начался. Какие-то вещи стали пониматься, как какие-то общие советы: терпи, молись, смиряйся, слушай станцию Радонеж… И всё.
- Поэтому извне говорят, что никакого творчества не может быть. Христиане – они рабы.
о.Алексей: Ну, часто мы и сами себе отказываем в этом, от культуры, например. Только в последнее время стали хоть как-то говорить о культуре, что христианства без культуры не существует. Мы сами отказались от ответственности. Мы от многих вещей целенаправленно отказались, потому что восприняли так называемые в кавычках «святоотеческие формы», которые говорят о некоем монастырском учении. Человеческая природа попала под жесточайшее сомнение… Всё что человеческое – нельзя. Я только что из Архангельска вернулся, разговаривал там с учителями воскресных школ. Я говорю, что детям нужно музыку слушать, ходить с ними на концерты, спектакли. Они говорят: «Ну как же так? Там же страсти во всех этих книжках, в этих спектаклях, в этой музыке!». Люди не понимают, что слово страсти в святоотеческом смысле и страсти у Пушкина имеют разные значения. У святых отцов под словом страсть имеются в виду греховные навыки, претворяемые на деле, а у Пушкина – это чувства обостренные, высокие. Понимаете?.. Сверхчеловеческие, глубокие. Если человек ничего не умеет чувствовать, если человек запрещает себе чувствовать, он становится бесчувственным, но не бесстрастным. И когда отсутствует понимание, что бесстрастность – это не бесчувственность, тогда и происходит вот эта подмена, потеря человечности.
Наверх Беседа вторая. "Нехорошо человеку быть одному".
о. Александр: На прошлом занятии мы говорили об откровении о человеке, содержащимся в Священном Писании. Успели поговорить только о первой главе Книги Бытия, о творении человека. Напомню, что мы отметили в библейском учении два основных момента. Во-первых, человек двусоставен. Он творится Богом из праха земного, то есть, физически, материально он является неотъемлемой частью этого мира. Сотворен он из того же праха, из которого произошли другие живые организмы на нашей земле. И во-вторых Господь дает ему дыхание жизни. Это две составляющие человека - материальная и духовная.
Второй аспект, который мы отметили в учение о человеке – это то, что Бог творит человека по образу и по подобию Своему. Образ – это некий отпечаток, отображение Божие в человеке. Подобие – это способность человека этот образ реализовывать. И достижение образа Божьего, полное ему уподобление – это цель человеческой жизни и его предназначение. Сегодня мы продолжим чтение библейского рассказа и поговорим о творении мужчины и женщины. Дело в том, что в Священном Писании, в Книге Бытия, творение человека изложено в двух главах. Сначала говорится о творении человека в общем контексте миротворения, подчеркивается, что человек творится на последнем этапе, на шестом этапе творческого акта Божьего. А во второй главе, когда говорится, что уже сотворены небо и земля, повторяется рассказ о творении человека и говорится о том, что Бог творит человека в двух частях, в двух полах. Итак, первый отрывок. «И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: сотворим человек по образу Нашему, по подобию шему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотами, и над всей землею, и над всем гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину, сотворил их» (Быт. 1:25-27).
о. Алексей: Давайте здесь маленькую паузу сделаем. Потому что здесь в этих словах первой главы святые отцы распознают указание на троичность Бога. Господь говорит о себе, как о Святой Троице. «Сотворим человека по образу и подобию нашему». Во множественном числе. И здесь очень важно понять, что когда мы говорим об образе Божьем, мы говорим о троическом образе Божьем в человеке. Мы должны всё время не забывать о том, что Бог есть Троица. Бог являет Себя миру как Троица, как троическая тайна, на самом деле. Потому что это одно из самых непостижимых и непонятных в христианстве явлений. Почему мы верим в Троицу? Ведь Бог Един. Какое это имеет отношение к нам? Зачем это надо? И сами христиане часто себя не понимают и не хотят глубоко осмысливать своё богословие, и, в конечном итоге, скатываются к самым примитивным ересям, которые были распознаны и отметены святыми отцами на Вселенских соборах.
Александр Дворкин: И даже еще до Вселенских соборов.
о. Алексей: А на вселенских соборах стали более вербализированы, так сказать. И человеку как-то приятно думать о том, что есть некий Бог-Отец, который настоящий Бог, а Иисус Христос как бы Бог, но не совсем настоящий. А Дух Святой – это вообще неизвестно что, такое как бы дыхание Божества, действие Божественной энергии. Вот в таком совершенно примитивном еретическом осмыслении очень многие христиане живут и таким образом пытаются своё христианство для себя осмысливать. Но если мы с вами попробуем таким образом мыслить, то ни о каком человечестве, по большому счёту, мы не сможем говорить. Когда мы будем говорить о догмате боговоплощения, о соединении во Христе природ божественной и человеческой, это сразу станет на свои места. А сейчас мне хочется, чтобы сразу, с первых же моментов нашего разговора, мы очень хорошо понимали наше троическое богословие: когда мы говорим о вере в Единого Бога, мы верим в Святую Троицу. Когда мы говорим, что мы образ и подобие Божие, мы – образ и подобие Святой Троицы.
о. Александр: Еще важно отметить, что Бог говорит о Себе «Мы», но глагол употребляется в единственном числе. Мир сотворил Тот, Кто мыслит Себя в трёх ипостасях, в трёх субъектах, и говорит о Себе «Мы».
Александр Дворкин: И можно добавить, что в первых словах Священного Писания – «вначале сотворил Бог небо и землю» – слово Бог употребляется во множественном числе, а глагол – в единственном. Если правильно переводить: «Вначале сотворил Боги небо и землю». Это тоже указание на Троицу.
о. Александр: «.. мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всеми животными, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1:28).
о. Алексей: И ещё один момент, на который я хочу обратить ваше внимание здесь. Обратите внимание, Господь говорит людям «плодитесь и размножайтесь» до грехопадения. Очень часто, к сожалению, и это входит в некий христианский менталитет. Само понятие деторождения стало восприниматься как нечто, связанное именно с грехом, именно с грехопадением. Но заповедь о деторождении, «плодитесь и размножайтесь», дана человеку, Адаму и Еве, в раю до всякого грехопадения. Но Адам познал Еву, как написано в Библии, уже после грехопадения, а почему так, мы не знаем.
- Другим способом.
о. Александр: Да нет другого способа.
о. Алексей: Другие, не другие.. . Слово «познать» всегда имеет одно и то же значение. Поймите, что мир до сотворения мужчины и женщины был уже разнополым. Бог творит растения, которые сеют семя, и животных, которые плодятся и размножаются. Уже понятно, что мир ддо человека сотворен разнополым. И поэтому в данном случае Бог не создает пол, мужской и женский. И когда мы говорим о сотворении мужчины и женщины, Бог не мужской и женский пол творит в данном случае, это немножечко о другом... Вот о чём, поговорить стоит. Это очень важные вещи, а о них мало кто вообще говорит.
о. Александр: «И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое древо, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу; А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, и всякому в котором душа живая, дал Я всякую зелень травную в пищу. И стало так. И увидел Бог все, что он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой» (Быт.1:29-31). Это рассказ о завершении всего миротворения. Потом автор Книги Бытия возвращается к творению человека, и пишет об этом так. «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою. И насадил Господь Бог рай в Едеме, на востоке; и помесил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое древо приятное на вид и хорошее для пищи, и древо жизни посреди рая, и древо познания добра и зла» (Быт.2:7-9). Итак, древо жизни – это дерево, которое дается человеку, поддерживает его жизнь, его существование. Многие святые отцы в духовном смысле воспринимали приобщение к этому древу жизни, как приобщение к самому Богу. Таким образом, наше причастие, принятие Святых Христовых Таин, соединение с Богом, дарующим нам жизнь (Христос называл причастие хлебом жизни) – это возвращение той способности приобщаться к древу жизни. Второе дерево – дерево познания добра и зла. Иоанн Златоуст, объясняет, почему ему дано такое название. С этим деревом связана заповедь, и через это дерево человек мог познать добро через послушание Богу, через исполнение Его воли и освобождения от тех искушений, которые сеял враг. А на практике это дерево послужило для зла, для грехопадения человека. «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерево познания добра и зла не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт.2-17). Первая заповедь. «И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника соответственного ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовёт их, и чтобы как наречёт человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена скотам и птицам небесным, и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника подобного ему. И навёл Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из рёбер его, и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её человеку. И сказал человек: вот это кость от костей моих, и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будет одна плоть. И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт. 2: 18-25). Этот рассказ всем известен. На что хочется обратить внимание? Человек, созданный как индивидуум, среди всех творений Божьих, среди всех существ земных не находит никого соответствующего себе. Это опять же говорит о том, что человек выделен из всего мироздания. Он действительно обладает бессмертной душою, которая выводит его из ряда всех прочих творений. Что же касается того, каким образом творится человеку помощница, его вторая половина. Бог наводит на человека сон и берёт одно из его рёбер. Ребро – это часть от человека, в библейском тексте такой конкретизации на самом деле нет. Бог берёт от человека часть, одну из его сторон.
о. Алексей: Да, тут отец Александр хочет сказать, что это не кость в прямом буквальном смысле этого слова. Я вспоминаю, как это объяснял митрополит Антоний Сурожский в своих собеседованиях по этому поводу. Он говорил, что кость, ребро, это по-французски значит «cote». И также словом «cote» обозначают, берег (сote d Azur - Лазурный берег), а также – сторона, другая часть. Т.е. Адама разворачивают. Адам находящийся сам в себе, разворачивается на две половины, поворачивается другой стороной. Отец Александр сказал, что человек создан, как индивидуум – неделимый, как бы закрытый в себе и со всех сторон недоступный человек, как некое зерно. Вот слово зерно здесь мне кажется очень важным, потому что зерно очень символично. Оно будет потом все время сопровождать библейский текст. И оно имеет очень глубокий символической смысл. Мы видим евангельский образ сеятеля, который сеет зёрна. Это и зерно, о котором Христос говорит Петру: «Хотел сеять вас как пшеницу». А с другой стороны Христос говорит, что если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. (Иоан.12:24). Это зерно, которое рождает хлеб. Мы встречаем этот образ в «Учении двенадцати апостолов», где говорится, что как зерна, рассеянные по полям, собираются, чтобы стать хлебом, так и Церковь, рассеянная по миру, собирается в Единое Тело Христово.
Александр Дворкин: Святой Игнатий Богоносец писал: «Я — пшеница Господня, и пусть будет она размолота зубами зверей, чтобы стать мне чистым хлебом Христовым».
о. Алексей: Очень много таких образов, потому что зерно – это образ абсолютного индивидуума, атома, твердого как камень. Это что-то непроницаемое, жесткое. И это зерно имеет возможность преображения. Удивительно, как из зёрнышка может состоятся хлеб. Какой путь преображения! У Ходасевича есть чудесное стихотворение «Путём зерна».
Проходит сеятель по ровным бороздам. Отец его и дед по тем же шли путям. Сверкает золотом в его руке зерно, Но в землю черную оно упасть должно.
И там, где червь слепой прокладывает ход, Оно в заветный срок умрет и прорастет. Так и душа моя идет путем зерна: Сойдя во мрак, умрет - и оживет она.
И ты, моя страна, и ты, ее народ, Умрешь и оживешь, пройдя сквозь этот год, - Затем, что мудрость нам единая дана: Всему живущему идти путем зерна.
И, в конце концов, зерно может превратиться не просто в хлеб, а в Тело Христово. Собственно, такой же образ у винограда. Это два образа такого небывалого преображения из одного естества в совершенно другое. Поэтому два этих образа, зерно и виноград, всё время в Библии присутствуют. Почему мы об Адаме говорим как о зерне? В данном случае он, действительно, является таким зерном, в котором заключена вся жизнь. Ведь в зерне заключена жизнь, но как бы мертвая, каменная, бесчувственная, безжизненная. И в Адаме, этом зерне, в этом камне, заключена жизнь. Из этого камня Христос делает детей Авраама. И в момент творения Евы Адам, если так можно сказать художественно, прорастает новой жизнью. Адам, как такое закрытое зерно, закрытое создание, вдруг становится совершенно иным по отношению к другому. Это совсем другое, нежели кабель и сучка. Простите меня за такое грубое принижение. Мы говорим о том, что Господь сотворил пол вместе с животными, А создание женщины – это не творение нового пола. Это не творение женщины как самки. Это не творение женщины как то, как Толстой описывает Наташу Ростову в конце своего великого романа.
о. Александр: И вот что интересно. Вы помните, как завершается каждый день: «И увидел Бог, что это хорошо…» Всё, что Он создал – весьма. Но когда Господь видит сотворенного человека, Он говорит: «Нехорошо…». Какой резкий контраст. «Нехорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18). Господь доволен тем, что получилось только тогда, когда человечество творится как союз, как союз мужчины и женщины, семейный союз, с потенциалом, с возможностью дальнейшего роста и приумножения. И хотелось бы, действительно, сказать об этом. Мы говорили о Христе, как о новом Адаме. Мы говорили о том, что евангельское учение о вочеловечении Сына Божьего во многом раскрывает те смыслы, которые заложены в рассказе о творении человека. Так, Боговоплощение происходит только потому, что человек носит в себе образ Божий. Единородный Сын Божий, как совершенный образ Отца, может реализовать этот образ Божий в человеке, как изначально заложенный в человеческой природе. Мы знаем, что Иисус Христос Своею личностью воспринимает человеческую природу, т.е. человека во всей его полноте, и человеческую душу, и человеческое тело. Тот же самый смысл человечества, как союза, реализуется и в новозаветной истории. Изначально в Ветхом завете союз – это, прежде всего, род, народ Божий, народ Израиля. Человек принадлежит к нему по факту рождения. Обрезание не делает его причастным этому народу Божьему, но становится лишь знаком его принадлежности к нему. А сейчас мы знаем, что мы принадлежим народу Божьему по нашему второму рождению, по рождению от воды и Духа. Таким образом, человечество изначально мыслит себя как союз. И этот же самый союз, но уже в преображенном, реализованном виде представляется в Церкви, в единстве Христа и верующих в Него, в нашем единстве между собой. Собственно, это происходит так, как об этом и молился Господь.
о. Алексей: Я немножечко разовью ту мысль, которую отец Александр сейчас изложил. Когда творится Ева, когда творится другое, то происходит вот что. От Адама изымается некая его часть. И в этот момент Адам становится неполноценным. Адам уже не есть та полнота, которая была в нем изначально. Он был сам по себе, ни в чём не нуждающийся, абсолютно самодовлеющий, самодовольный Адам. Адам – единица, а Бог – Троица. И Григорий Богослов объясняя, почему Бог не может быть монадой (по-гречески – единицей), говорит: « Если Бог есть любовь, то если это любовь монады, если это любовь единицы, тогда на что она может быть направлена?.. Только на самого себя. И тогда мы верим в Бога самолюбца, Бога – эгоиста». Таких слов, конечно, Григорий Богослов не употребляет, но мысль он высказывает именно такую. И в Новом Завете мы видим, как Бог раскрывает себя в Троице. Каждое Его ипостасное имя, то есть каждое имя Святой Троицы, несёт в себе любовь. Бог – Отец, в слове отец – любовь. Бог – Сын, в слове сын – любовь. Святой Дух мы называем утешителем, это тоже любовь. Все лица Святой Троицы, каждое из Них по-разному, ипостасно, но являют Собой любовь. И именно эта любовь в Святой Троице – это и есть единство Святой Троицы в этой любовной вечности. А Адам, сотворенный по образу любви, оказывается единичным. Это нехорошо, потому что он имеет залог любви, как образ Божий, а вот подобия в любви он достичь не может, потому что он один. Раскрыть это подобие в любви к Богу, т.е. научится этой любви Божественной… у него нет такого... Мы, конечно, немножечко упрощаем, или пытаемся словами выразить эти интуитивные вещи, чтобы эти понятия соответствовали… Человека, Адама, оказывается недостаточно без другого человека. И только вместе они – полнота. Только вместе они – человечество. То есть со вторым человеком появляется не просто еще один человек, появляется человечество. Образ человечества в Адаме и Еве – это не просто образ семьи, это, конечно, прежде всего, – образ Церкви. Это мысли, задумки о человеке-человечестве, как о Церкви. Т.е. всё человечество, прежде всего мыслится и творится как Церковь, восполняющая и имеющая полноту только тогда, когда все вместе с Богом и вместе друг с другом. И поэтому когда апостол Павел пишет о семье, пишет о том, как супруги должны любить друг друга, он, собственно говоря, прежде всего являет эту глубокую богословскую мысль. Это знание о человечестве, как о Церкви, которая есть, образ единства Христа и человека, и образ единства людей между собой. Поэтому Церковь – это когда все друг друга восполняют любовью. Мир наполнен людьми... Мы все разные. Не просто мужчины и женщины разные, не только в этом мы разные, мы во всем разные. И грехопадение сделало эту разность людей еще сильнее в самом таком неприглядном виде. Но через Церковь эта разность помогает людям приобрести как раз полноту. Потому что люди в этой разности начинают понимать и служить друг другу любовью. Об этом говорит апостол Павел, когда пишет о Церкви, как о человеческом теле. И здесь есть ещё одно указание, которое нам очень важно понять: как нам соотнести наше человечество с Божественной природой. Я просто хотел сейчас обратить ваше внимание на то, что это не просто Адам и Ева, как два разнополых существа, которые должны продолжать род, как животные это делали, и делают. Не в этом дело. По-человечески – да, по природности, по нашему праху – да, конечно. Это всё происходит функционально так, как в животном мире. Но смысл-то иной, наполнение иным содержанием. В момент соединения супругов творится бессмертная душа. Человек рождается уже как богоподобный, а не звероподобный. Вот в чём всё дело. Он рождается в человеческой семье как уже богоподобный. И в этом смысле вот основные значения человечества раскрываются перед нами. По крайней мере они даются нам для осмысления в этих первых Книгах Бытия. Думаю, что на этом сегодня можно закончить. А теперь ваши вопросы.
- Вы говорите, что человек – образ и подобие Божье.
о. Алексей: Это говорит Священное Писание.
- Мы верим в Святую Троицу. Мы являемся подобием Троицы. Имеется ли в виду трехсоставность человеческая?
о. Алексей: Нет.
- А в чём тогда подобие?
о. Алексей: Об этом мы говорили на прошлом нашем собеседовании. И чтобы сейчас не повторяться, вы прочтите нашу беседу на сайте. И тогда уже если по беседе у вас появятся вопросы, если вы там как-то не разберётесь.
- Ну хорошо. Сейчас у нас целостное состояние. Трехсоставное. Тело, душа и дух. Во-первых, я нигде не видел определение этого. Оперируют этими понятиями, а определения этому нет. Во-вторых, люди, которые умерли, и души которых развоплощены. Они не подобие уже Божье? Они не имеют телесной составляющей. Как к этому отнестись?
о. Алексей: К этому отнестись следующим образом. Люди, которые умерли, конечно, не являются людьми во всей полноте. Смерть – это и есть лишение человечества. Когда душа разлучается с телом, человек перестает быть человеком. Человек перестает быть тем, кем он задуман Богом. Это и есть самое страшное, что произошло в момент грехопадения. То, о чём мы будем говорить на следующей нашей беседе. И поэтому после смерти действие по подобию уже прекратилось. Человеческая жизнь дана на то, что это подобие в себе реализовывать.
- А как тогда вообще можно молиться святым, развоплощенным, когда они не в теле находятся. Они не являются уже подобием.
о. Алексей: Молится мы можем, как к ходатаям. Их сознательное существование продолжается. Как, собственно, продолжается и существование тела, только в другом материальном химическом составе. Иначе человек не мог бы воскреснуть телесно. Но человек воскресает телесно в день последнего суда именно потому, что его человеческое тело тоже продолжает существовать, но только в ином химическом, если хотите, составе. Но при этом они только ходатайствуют Богу за нас, а действует всегда Господь. Поэтому упрёк в том, что мы поклоняемся святым и тем самым затмеваем Бога, как раз тут не действует.
- Их молитвы более действенны, когда они были воплощены? Или после того, как они умерли?
о. Алексей: Мы, конечно, понимаем, что их молитвы сегодня более действенны. Вот святитель Николай, и при жизни его действие было сильным и необыкновенным, но он присутствовал лишь для небольшого количества людей. Но теперь, когда к нему своим ходатайством можно обратиться в любой момент со всех точек земли, и он слышит миллиарды молитв, конечно действие его становится более актуальным для Церкви.
Александр Дворкин: Если можно ещё немного запутать, то всё-таки нужно учитывать, что там души людей находятся в одном временном измерении. И ситуация, что было раньше, что было вчера, что было сегодня, что будет… не знаю насколько эта ситуация применима к тогдашнему временному измерению. В любом случае, это всё наши спекуляции насчёт того, каким образом действует ходатайство святых. Возможно, это ходатайство происходит уже после их телесного воскрешения. Мы не знаем.
о. Алексей: Нам об этом мало что известно. Вообще, учение о посмертном существовании человеческой души и тела, в общем-то достаточно смутное. У нас нет чётких представлений и пониманий, как это происходит.
Александр Дворкин: Но мы знаем, что это происходит.
о. Алексей: Как это происходит конкретно, мы не знаем.
- Но мы же всё-таки обращаемся.. о. Алексей: Правильно. Потому что это есть реальный опыт нашей жизни.
Александр Дворкин: Да, эмпирически. А каким образом – это уже Бог весть.
о. Алексей: Т.е. такого стройного и чёткого учения по этому поводу мы не имеем. Это нужно признать.
- А ещё такой момент: в Бытии два раза даётся жена Адаму.
о. Александр: Нет. Просто дважды одна и та же история рассказывается.
о. Алексей: Дважды история рассказывается по-разному. В первый раз рассказывается о творения человека, как о едином акте. Во второй раз показывается, как последовательный акт творения человека.
о. Александр: Историки текста объясняют это тем, что изначально существовало откровение. Редактор, из-под пера которого мы получили этот текст, соединяет два откровения, два рассказа. Это и текстологически можно проследить.
о. Алексей: Мы должны понимать, что Священное Писание, которое записано в книгах, до того как Моисей или при Моисее его записали, хранилось как устное предание, передаваемое из поколения в поколение. Как всякое устное предание, оно передавалось через символы и через мифы, особые глубоко содержательные формы, которые не имеют линейно-буквального толкования, но в которых заложены огромные смыслы, которые нужно раскрывать последовательно, слой за слоемм. Потому что человеческое мышление вообще мифологично, символично и очень глубоко.
- Не могли бы Вы сказать, чем отличается душа и дух?
Александр Дворкин: Если совсем в двух словах, то дух – это то, что отличает человека от животных, а душа – это то, что отличает живое от неживого. Это в двух словах.
о. Алексей: Дело в том, что богословские споры о трихотомии и дихотомии велись, как вы понимаете, довольно долго. И богословская система, которая являла человека двусоставным, тело и душа, дихотомическая, имеет то же право на существование, как и трихотомическое, где различают дух, душу и тело, т.е. тройственный состав, и где богословы вычленяли дух как высшую составляющую души.
- Образ и подобие Божие.
о. Алексей: Нет, нельзя сказать, что дух – это образ и подобие Божие. Мы говорим об образе и подобии Божием, когда говорим в целом о человеке. Душа и тело – это всё полнота. Отними у человека тело, он не будет образом и подобием Божьим. Они составляющие, потому что человек – это и земное, и небесное. В каком-то смысле можно называть душой чувственную сферу, наши чувства. Но чувства у человека всё-таки иные, чем у животного. А есть нечто, что возвышает человека над его чувственной природой. Это – дух. Даже мыслительная часть человека, ум его, в большей степени относится к духовному, чем к душевному. Вот посмотрим по-гречески: словом ум в переводе на русский язык называются ангелы. Умные силы. Т.е. духи, дух, ум. И в других языках мира то же самое. У животного нет этой части, которая существует у человека как некий ум. Но не ум как рацио, не ум как некий интеллектуальный инструмент, которым человек формулы решает, а некая высочайшая часть абсолютного ума, которая в Боге заложена как творческая потенциальная возможность развития всего человека в человеке.
о. Николай: Я сделал большую подборку на тему ум, душа и дух. Консенсуса по этому вопросу нет.
о. Алексей: Более того, мы следующее занятие начнем с того, что отец Николай зачитает наиболее яркие цитаты чтобы их обсудить. Это правильный хороший вопрос.
- Ещё один вопрос. Я просто слышал такое мнение, что кровь – это место, в котором душа взаимодействует с человеком. Или это ерунда?
о. Алексей: Наверное, это неправильно, потому что делить человека на составляющие части невозможно. Это только древнегреческие стоики могли говорить, что тело – это темница для души, и поэтому для того, чтобы стать человеком, нужно это тело в себе уничтожить, чтобы оно не мешало тебе быть тем, кем ты есть. Христианство как раз думает об этом иначе. Но мы будем об этом говорить ещё.
- Заповедь «плодитесь и размножайтесь» была дана уже в раю. А почему тогда на земле только?..
о. Алексей: Серёжа, мы этого не знаем. Тайна сия велика.
о. Александр: Если я не ошибусь, то Ефрем Сирин считал, что человек чуть ли ни несколько часов только в раю успел побыть. Т.е. где-то в полдень Господь его сотворил, к вечеру он уже...
- Скажите пожалуйста, а вот прославленное тело в момент второго пришествия Господнего все ли обретут живые и мертвые? Или это касается только людей святой жизни? о. Алексей: Все обретут своё тело либо прославленное в Боге, либо помраченное в грехе.
о. Александр: Воскресенье жизни или воскресенье суда?
о. Алексей: Тело получат все. Либо прославленное в Боге, либо помраченное в грехе.
- Но это же есть нечто телесное.
о. Алексей: Вот вам пример того, как тело…
о. Александр: А тело воскресшего Христа?
Александр Дворкин: Христос мог бывать в нескольких местах. Мог проходить сквозь зарытые двери. Это свойство прославленного тела.
- Первые мученики настолько истреблялись и уничтожались, императоры развеивали их по воздуху. Мы из Ветхого Завета знаем, что кости сухие. Они воскресли. Должна же быть какая-то материя, которую Господь должен воскресить.
о. Алексей: Александр Леонидович как историк Церкви на этот вопрос ответит.
Александр Дворкин: Какие-то останки остались, но это не суть. Потому что Господь волен из элементов, рассеянных по всей земле, собрать их в единое тело, где б они не рассеялись.
о. Алексей: Язычники пытались так издеваться над христианскими мучениками: «Ну как ты воскреснешь, если мы сейчас отдадим львам тебя на растерзание, а потом от тебя останется куча навоза. Ты будешь кучей навоза. Воскресай потом из кучи навоза». Но христиан это никак не пугало.
- Как относится к кремации после отпевания?
о. Алексей: Собственно, исходя из этого учения, это никак не влияет на воскресение из мертвых. Церковь, конечно, относится к кремации неодобрительно, но только по одной причине: все-таки человеческое тело во Христе является святыней. И отношение к телу как к семени, как к образу, которое сеется в землю, чтобы потом взойти – это некий символ такого благоговейного отношения к человеку как к святыне. И поэтому христианское погребение – обряд очень важный, прощание с этим телом, ожидание его воскресения под крестом, «кости сухие воскреснут…». Оно имеет для нас большое смысловое значение. Мы, христиане, понимая, что кремация никак не влияет на участь усопших, относимся неодобрительно к кремации именно по этой причине.
Александр Дворкин: Или опять ситуация, когда человек погиб в пожаре. 11.11.2012 Наверх Беседа третья."Определение понятий: Сущность и ипостась, дух, душа итело".
о.Алексей: В прошлый раз мы говорили о сотворении мужчины и женщины и о понимании смысла творения мужчины и женщины, как особого акта. Я напомню, что смысл творения мужчины и женщины – это не творение полов, потому что пол как таковой, биологический пол, уже существовал, был сотворен в животном мире. Животным уже была дана заповедь «плодитесь и размножайтесь». Поэтому творение мужчины и женщины не означает творения полов, оно имеет иной онтологический смысл. Александр Дворкин: Это было восполнение существования человека и реализация образа и подобия Божьего. о.Алексей: И творение новой ипостаси в человеке. Прежде всего – это творение ипостаси.
Александр Дворкин: Соответственно, это как образ и подобие Божье, ибо Божество триипостасно, и творение новой человеческой ипостаси восполняет полноту творения. У святого Григория Богослова говорится о том, что творение – это серия отделений: отделение тверди от тверди, отделение неба от земли, отделение живого от неживого. И потом уже – отделение человека и отделение мужского и женского для дальнейшего воссоединения. Такой единый творческий акт, о котором говорит Григорий Богослов.
о.Алексей: Сейчас я попрошу Александра Леонидовича объяснить понятие слова «ипостась». Словом ипостась в нашем вульгарном языке что только не называется, а мы будем часто его употреблять. И поэтому, чтобы понимать, что мы имеем в виду под этим словом, я попрошу Александра Леонидовича, как богослова, объяснить богословский смысл слова ипостась . А затем мы дадим слово отцу Николаю, потому что возник вопрос о двухсоставности и трехсоставности человека. Дихотомический он или трихотомический? Дух-душа-тело или душа-тело? Отец Николай подготовил цитаты святых отцов, говорящих на эту тему.
Александр Дворкин: Объяснить смысл слова ипостась очень сложно, потому что, как справедливо заметил отец Алексей, этим словом обозначалось очень многое. Первоначально – это греческий философский термин по смыслу близкий к сущности. В общем-то, это был почти синоним слова сущность. В переводе на латынь «ипо» означает - «суб», то есть получается – субстанция. (Слово «эссенция» (лат. essentia, букв. сущность) в античные времена в латинском языке не употреблялось, оно появилось уже во времена схоластического богословия, примерно в 11-12 веках). По этому поводу было много богословских споров. Восток и Запад друг друга не понимали. И когда отцы-каппадокийцы стали говорить о том, что в Божестве одна сущность и три ипостаси, то на Западе это вызывало сильные преткновения. Потому что слово ипостась они понимали, как субстанцию, и получалось одновременно и одна субстанция (сущность) и три субстанции (ипостаси), и было непонятно, что они хотят этим сказать. Но на Никейском соборе император Константин по совету молодого александрийского дьякона Афанасия, будущего патриарха александрийского Афанасия Великого, предложил в Символ веры ввести слово единосущный, чтобы подчеркнуть Божество Сына. Сын единосущный Отцу, то есть Он имеет ту же самую сущность. Это самое главное в вопросе нашего спасения, потому что если Иисус Христос не Бог, то тогда соединение человека с Богом не произошло, и тогда, собственно, всё напрасно, наша вера утрачивает всякий смысл. И, в общем, это было совершенно правильное и естественное слово. Но многих на Востоке это как раз смущало, потому что, во-первых, это слово философское и не из еврейского словаря, во-вторых, получалось, что единосущность Отца и Сына как бы стирает различие между Ними. Может быть, Отец и Сын – это одно и то же? Тогда возникло много ересей, которые именно это и утверждали, в частности, – ересь модализма. Хотя это сложно, но я все-таки упомяну, потому что сегодня очень часто слово ипостась употребляется в смысле слова модус. Модализм – это такая ересь, которая утверждает, что различие между лицами Святой Троицы только кажущееся, это только разные модусы одной и той же сущности. Например, есть кусок пластилина, это Божественная сущность. Из этого куска пластилина можно слепить всё, что хочешь: можно слепить коня, можно слепить слона, можно слепить человека, можно ещё что-то. А потом можно скомкать его и опять получить тот же самый кусок пластилина. И еретики модалисты говорили, что различие лиц Святой Троицы – именно такое, что Бог принимает то одну, то другую форму в зависимости от обстоятельств. А на самом деле Он не Отец, и не Сын, и не Святой Дух, а Единая Божественная сущность.
о.Алексей: Т.е. там нет отдельных личностей.
Александр Дворкин: Личностей никаких нет, только различные формы в зависимости от обстоятельств. И очень многие отцы на Востоке испугались, не приведет ли нас слово единосущный к модализму. Если сущность одна, не всё ли тогда едино? Но святой Афанасий всю жизнь героически боролся за это слово, показывая, что если Иисус Христос не Бог, то спасение невозможно. А его продолжатели, отцы-каппадокийцы, Василий Великий, святой Григорий Богослов и святой Григорий Нисский, предложили использовать слово ипостась и придать ему совсем другое значение – значение личности, и даже более глубокий смысл, чем слово личность. В Боге одна сущность и три личности. Все три личности, или три ипостаси, имеют одну сущность, они единосущны. Поскольку сущность едина, то и Бог Един. Но личностное существование их сущности проявляется в личности и Отца, и Сына, и Святого Духа. Отцы-каппадокийцы приводили такой пример. У всех людей единая сущность, но мы – мультиипостасны. Вот сколько нас здесь человек, столько у нас ипостасей. А природа, или сущность, у нас одна, человеческая. Но мы не ощущаем свою единую сущность, свою единую природу, мы чувствуем своё разделение, поскольку мы разделены грехом. А в Боге греха нет, и нет этих разделений. И между теми из нас, кто в конце концов пребудет в Царствие Божием, этих разделений тоже не будет. Личность каждого сохранится, но при этом всех наших разногласий, разночтений, конфликтов более не будет, а будет наиболее полное воплощение личности. В Царстве Божьем в человеке будет восстановлено именно подобие Божие. Таким образом, ипостась – это личностное проявление сущности.
о.Алексей: Я слышал, что есть некая возможность определять слово ипостась не только как личность, но и как некое озарение, как некое выявление себя из сущности.
Александр Дворкин: Я старался говорить более конкретно. В современном инструментарии ипостась употребляется почти как синоним слова личность. Но когда говорят про человека, – смотрите как много у него ипостасей, он художник и ещё что-то… это совершенно неправильное употребление слова ипостась. Тут как раз очень подходит слово модус. У человека может быть много модусов.
о.Алексей: Направлений движения личности. Модус – это движение, способ выявления. А теперь отцу Николаю дадим слово.
О.Николай: Я на прошлой беседе вернулся в тот момент, когда уже закончился основной доклад, и в вопросах встала проблема о соотношении тела-души-духа-ума и т.д. У меня просто есть подборка святых Отцов на эту тему. Нам говорят, что одно из различий между католической Церковью и православной состоит в том, что католическая Церковь стремится к большей четкости, ясности в определениях, отличается таким юридическим подходом. В православии нет такого стремления. Есть разные мнения, виденья, которые уживаются в общем контексте. Поэтому я всего лишь готов представить вашему вниманию подборку высказываний святых Отцов на тему о взаимосвязи тела, души и духа, и еще ума. Вот как об этом писали сами Отцы, Отцы с заглавной буквы.
«Сколько душа честнее тела, столько разумный человек выше и лучше всего мира».
«Ибо иное, как говорит святый Василий, мы сами, иное наше, и иное что у нас. Мы – это ум и душа, наше – это тело; а у нас – имущество и прочие вещи».
«Тебе повелено тело иметь рабом, а не порабощаться сластям его противоестественно.»
веков».
о.Алексей: Слова ум и рассудок – это не одно и то же. Слово ум в данном случае в переводе с греческого - «нус» (nous - ум, мысль, разум), одновременно означает и душу и дух. Отец Николай начал с того, что в православии нет такого жесткого, четкого определения терминов, как на Западе, и это, собственно говоря, два разных языка и два разных способа мышления. Так было даже в античном мире: язык латыни – это язык римского права, язык греческий – это язык философии. Очевидно, два эти способа осмысления вошли в богословие и друг друга не ущемляют, а дополняют. Но здесь мы говорим о греческих Отцах.
Александр Дворкин: Поскольку греческий язык – философский, то каждый термин очень многозначен. Если вы возьмете древнегреческий словарь, то увидите, что там на каждое слово может быть целый столбец переводов, то есть слово можно переводить по-разному. А в латинском языке – очень чёткое определение слова, оно значит то, что оно значит, ни больше и ни меньше. Эти языки дополняли друг друга, но это же вызывало и много разногласий между Востоком и Западом. На Западе просто не понимали, что эти греки хотят сказать. Так и со словом nous … Для обозначения слова дух одни употребляли слово pneuma, а другие употребляли слово nous. Но nous обозначает также и разум, и ум, и только по контексту становится понятно, что хотели сказать, но иногда и не понятно.
о.Алексей: Лёша Лызлов здесь? Мы сейчас ему предоставим слово. Он расскажет о некой форме греческой и латинской аффективности, так как он занимается философией человека. Сейчас печатается его работа в журнале «Вопросы психологии». Потом мы попросим его сделать специальный доклад о человеческой аффективности. а сейчас просто скажи два слова, определяющие способ мышления Рима и Греции.
Алексей Лызлов: В Греции история была интересная. Изначально греческое мышление строится исходя из ощущений. В греческом мире человек этому миру открыт. Даже греческое слово upoceimenon, которое на латынь можно перевести как субъект, в греческом языке изначально употреблялось для обозначения той вещи, с которой человек имеет дело. Если брать греческую архаику, изначальные греческие смыслы, то для грека субъект, как нечто исходное, – это то, с чем он имеет дело. Он открыт миру. Он не столько ориентирован на себя самого, сколько ориентирован на этот мир. Он скорее является объектом перед субъектом, перед миром, который ему открыт. То есть, по отношению к привычному нам ново-европейскому человеку или скажем римлянину (с его волей, которая исходит из себя) грек находится как бы в обратной перспективе. Не он выходит к миру, а мир выходит к нему. Мир как бы смотрит на него. Интересно, что в обратной перспективе параллельные линии расходятся, то есть даль – не скудна, она предельно богата. И вот из этой предельно богатой дали, в круг того, что человек может вместить, выходит вещь. Но в Греции уже происходит достаточно значимый поворот, связанный с фигурой Сократа, который ориентирован на субъект-субъектные отношения, отношения "я – другой", и у которого опорой является уже не сфера ощущений, а сфера чувства. Сократ пытается привить грекам прежде всего этическую рефлексию. Если древний грек ориентирован на традицию, на поддержание устоев, которые упорядочивают его жизнь, как бы выстраивают его отношения с миром, то Сократ пытается показать, что не эти устои могут определять нравственность, а именно этическая рефлексия, рефлексия того, как ты относишься к другому человеку, созидаешь ли ты отношения с другими людьми или ты их разрушаешь.
о.Алексей: Теперь о Риме, в чём состоит смысл римского аффекта, римского отношения к человеку.
Алексей Лызлов: Римское отражение действительности связано скорее с волевым началом и с целееполаганием. Если грек отвечает миру, каков он есть, то есть он встречается с чем-то и соответственно реагирует на это, то римлянин сам выстраивает перспективу, сам ставит себе цели и задачи. Он подчиняет себе мир, стремится выстроить его в соответствии со своими планами.
о.Алексей: Спасибо, Лёша. Я в двух словах поясню. Для грека мир – это субъект, а он сам – это объект, на который мир направлен. Я этот мир воспринимаю собой, я перед ним рот открываю, понять ничего не могу и просто пытаюсь рефлексировать на мир, который направлен на меня. Для римлянина ровно наоборот. Я – субъект, а мир – объект, на который направлен я. Мир принадлежит мне, и я его осваиваю, я этот мир подчиняю себе. Это два таких модуса, которые как раз остались в языке, остались в понимании, остались в юридизме, в способе познания. И мы должны понимать, на каком языке говорят с нами греческие отцы. Хотя это уже не язык древней Греции, это уже язык христианский, скорее сократовский, о котором Лёша начал говорить. А язык Сократа другой: я – субъект, и мир тоже – субъект. Два субъекта смотрят друг на друга равноправными глазами, два субъекта находятся в диалоге. Этот диалог перемещается в христианское богословие, в христианское миропознание: диалог между двумя субъектами, открытый мир и открытый человек. Об этом будет специальный Лёшин доклад очень серьезный и глубокий. А сейчас мы продолжаем.
Александр Дворкин: Это два разных подхода, которые очень отражаются в подходе к тайне Троицы на Востоке и на Западе. На Западе, когда отцы говорили о Святой Троице, они исходили из единства Бога: сначала говорили о единстве, а потом уже – о троих. На Востоке же, наоборот, сначала говорили о трех, и от трёх шли к единству. Это тоже очень характерно.
о.Николай: Из столь высоких философических материй, позвольте все-таки вернуться к мыслям святых Отцов.
«… Ум боголюбивый есть благодетель и спаситель человеческой души». Меня интересовало, как соотносится тело, душа, дух, ум, а в данном случае Антоний Великий вот как пишет, что боголюбивый ум есть благодетель и спаситель души.
о.Алексей: Это уже о духе. Смотрите как хорошо, ум не есть душа, но дар Божий спасающий душу. о.Николай: «Те души, которые не обуздываются разумом и не управляются умом, который бы остепенял, удерживал и направлял (куда следует) страсти их, т.е. скорбь и удовольствие, – такие души погибают, как неразумные животные; потому что у них разум увлекаем бывает страстями, как лошадьми вышедшими у него из повиновения».
Блаженный Диодох Фотикийский, святой восьмого века: «Благодать действует через ум, а сатана через плотския чувства и влечения. Благодать Божия вселяется в самую глубину души, то есть в ум».
о.Алексей: Замечательное выражение. Я как раз хотел на это обратить внимание. Коля, помните, Вы спрашивали, что такое дух, душа и тело. Вот смотрите, как святой отец говорит, что дух – это глубина души. Он так это видит. А другие по-другому это определяют, кто-то говорит, что это что-то отдельное от души.
- Но есть же масса людей ритуальных, абсолютно не духовных.
о.Алексей: А это не значит, что в них нет духа. Иначе они бы не были людьми. Это означает, что он в них просто не действует, он не задействован, не воспитан.
о.Николай: Вот мы в нашем современном мировоззрении представляем, что ум и душа – это нечто противостоящее. Кто кому принадлежит? Ну вот, слова из молитвы пресвитера, готовящегося к служению литургии, Амвросий Медиоланский пишет: «… Тебе молю: благоволи мне грешному, небесную сию жертву со страхом и трепетом, чистою совестию, слез излиянием, в радости духовней и веселии Божественнем приносити, да ощутит ум мой блаженную пришествия Твоего сладость и ополчение ангел Твоих окрест мене».
Мы привыкли, что ум – это нечто другое, то, что не должно чувствовать. А вот у Амвросия Медиоланского «ощутит ум мой».
о.Алексей: «пришествия твоего сладость..»
Александр Дворкин: В данном случае действительно – ум.
о.Алексей: Конечно, молитва святого Амвросия Медиоланского вообще сама по себе потрясающая.
о.Николай: Это вершины богословия, философии и поэзии вместе взятые.
Александр Дворкин: Сейчас ПСТГУ начал издавать полное собрание сочинений Амвросия Медиоланского.
о.Алексей: Это один из величайших святых отцов. Причём ранних, совсем ещё дышащих духом апостолов. Причем Амвросий Медиоланский, конечно, наследник римской традиции, но мыслит совершенно иначе, чем мыслит вся римская традиция.
- Он хорошо греческий знал..
о.Алексей: Дело даже не в том, что он хорошо знал греческий. Его собственное отношение к миру во многом подействовало на римское богословие, сильно развернуло его, повернуло в греческую сторону. А вот его ученик Августин сделал ровно противоположное.
о.Николай: Преп. Антоний Великий: «Глаз видит видимое, а ум постигает невидимое. Боголюбивый ум есть свет души. У кого ум боголюбив, тот просвещён сердцем и зрит Бога умом своим». И в завершение приведу высказывание, как такого рода синтез, квинтэссенция. Феофан Затворник, еп. Вышенский: «В человеке надо различать душу и дух. Дух содержит чувство Божества – совесть и ничем неудовлетворённость. Он есть та сила, которая вдохнута в лицо человека при сотворении. Душа – низшая сила, или часть той же силы, назначенная на ведение дел земной жизни. Она такого чина как и душа животных, но возвышена ради сочетания с ней духа. Дух из Бога, сочетавшись с душой животных возвёл её на степень души человеческой. И стал человек двояк. Одно тянет его горе, а другое – долу. Когда человек в своём чине держится, то он живёт духом, то есть страхом Божиим водится и совести слушает, и горнего ищет». И ещё свт. Феофан Затворник: «… у нас внутри душа составляет низшую сторону тамошней внутренней жизни, а высшую составляет дух, иже от Бога, – богоподобная, равноангельская сила, которая и составляет характеристическую черту человека. «…» хотя человек, с одной стороны, то же, что животное с душой животной, но с другой он несравненно выше животного, ибо имеет разум, что совершенно соответствует слову – дух».
о.Алексей: Ну вот, здесь я о свт. Феофане скажу несколько замечаний. Мыслительный процесс свт. Феофана, его собственный способ отражения мира – это чисто Древний Рим. Это абсолютно как раз то самое, о чем мы говорили: субъект - Феофан, объект – мир. Он говорит вещи совершенно правильные, но несколько детерминируя их, не оставляя возможности пограничных явлений. Всё становится так ясно и понятно, но в этом есть опасность разделить человека на некие составляющие, сделать из него пазл, четко определить, где одна часть, где другая. А в человеке нет такой определенности. Свт. Феофан замечательный, прекрасный, удивительный человек. Он в XIX веке практически перевёл в основном древнее богословие. Добротолюбие – это его перевод, Никодим Святогорец – его перевод. Много других переводов он сделал, которыми мы пользуемся сегодня. Но греческую мысль, к сожалению, он всё-таки своим собственным внутренним духом, таким чётким, системным, все время раскладывал по полочкам. Это очень удобно для восприятия, но очень опасно для исполнения, потому что, если мы с этим отношением начинаем подходить к человеку, мы можем впасть в такую достаточно сложную ситуацию, когда человек для нас будет делим на духовое и душевное. Ты духовный или душевный? В тебе сейчас человеческое или животное? Ты кто такой вообще? Я утрирую, конечно. Вот сам свт. Феофан говорит, что разум это и есть дух, racio – это дух, и racio – это интеллект. Это тот интеллект, который сегодня превознесен превыше всего, который сегодня ценится как продукт, который сегодня делает человека успешным, невзирая на всю его душевность. И если мы вычленим вот это racio, этот разум, как самое главное составляющее человека, и на него обратим внимание, забыв о том, что есть душевное, есть животное, почти биологическое и низшее, то как мы можем ошибиться! Как неправильно мы можем к человеку тогда отнестись! Поэтому я как раз на это хотел обратить ваше внимание.
Александр Дворкин: Я могу чуть-чуть проиллюстрировать то, что говорил отец Алексей. Я знал очень и очень высоко интеллектуальных людей, которые прямым ходом попадали в секту. Со всем своим высочайшим интеллектом.
о.Алексей: Более того, сегодняшняя интеллектуальность в нашем мире равна антиклерикальной позиции. Заметьте такой эффект. Я же интеллектуал, ну как я могу? Я же интеллектуал, но что мне до этого? Это такой момент релятивизма. Знаете кто самый главный евангельский интеллектуал? Понтий Пилат. Вот он истинный интеллектуал в этом смысле. «Что есть истина?», – говорит Понтий Пилат. Это такой сверхинтеллектуальный подход Рима.
Александр Дворкин: Это риторический вопрос.
о.Алексей: Нет никакого ответа на него. Христос есть Истина, перед ним стоит живая Истина, а ему не интересно. Он интеллектуал, он заранее знает, что истины нет, и что интеллект работает на другое. Интеллект работает не на истину, интеллект работает на поглощение мира, на приобретение и порабощение мира. И эту цитату свт. Феофана нельзя вычленить из контекста святых Отцов. Если мы её вычленяем из контекста святых Отцов, то она работает на сегодняшний мир. Если мы её в контексте всего прочитанного понимаем, и понимаем в контексте того, как святые Отцы понимают слово разум (не как racio, а как nous), тогда всё прочитывается правильно. Слово nous – это же замечательное слово, это корень слова покаяние, - метанойа, изменение ума. Но как только мы вычленяем это отдельно, то эту цитату можно так неправильно развернуть. У Феофана есть склонность к систематизации. У него и у Игнатия Брянчанинова, у двух столпов XIX века в богословии, есть четкая система богословского осмысления, которая все расставляет по полочкам. Она воспринимается легко, понятно, она удобна для нашего прагматического сознания. Такая форма богословствования очень удобна для восприятия. Но она не может работать вне контекста языка.
о.Николай: В поздней античности легко было Ария принять, потому что он на этом языке говорил, на понятном языке. о.Алексей: Абсолютно верно.
- Ум и разум – это две разные вещи.
о.Алексей: Нет, это не две разные вещи. Это два разных проявления одного и того же таинственного состояния человеческого духа. Это те самые модусы, о которых сказал Александр Леонидович. Разум – это модус ума, потому что у разума есть ещё рассудительность, рассуждение и масса других ещё оттенков.
- Чем осуществляется нравственное бытие?
о.Алексей: Дело в том, что когда мы говорим о молитве, мы говорим о такой.. Знаете, Святые Отцы придумали такое слово «умно-сердечная молитва», как молитва достигающая своего самого высшего чистого состояния. Если мы переведем в другой словесный ряд, то можно назвать её не умно-сердечной, а духовно-душевной. Вот этим и осуществляется тот самый нравственный императив, о котором задан вопрос. Это соединение вот этих вещей в высшем пилотаже, в высшем напряжении. У нас бывает молитва эмоциональная. В момент какого-то особенного события просто сердце вопиет и мы умом даже не понимаем, что происходит. А чаще всего мы пытаемся с холодным сердцем произносить слова молитвы, по крайней мере внимательно. Такое тоже есть. И бывает то так, то сяк. А когда у нас умно-сердечная молитва, когда соединяется ум и сердце, когда наше духовное и душевное, начинает действовать в согласии, высоком согласии в разговоре с Богом – это достижение уже определенного пути, когда это не внезапно происходит, когда это не чуть-чуть происходит, а когда это постоянное состояние человека. Это уже тот самый рост нашей души, и нашего духа, и нашего тела в том числе, в продвижении к Богу, когда ум и сердце не противоречат друг другу.
- Если нравственность – духовно-душевное, а если человек нравственный, но бездуховный?
о.Алексей: Есть еще и тело. Когда мы говорим о целомудрии, когда мы говорим о действии. Наше тело должно подчинятся этому умно-сердечному.
- А разве нравственность и мораль – не синонимы?
о.Алексей: Я думаю, что есть возможность различать эти вещи, если мы говорим о нравственности в её христианском понимании. Когда мы говорим о светском понимании нравственности, то нравственность и мораль совпадают. Потому что нравственность равна этике. И мораль тоже равна этике. А христианство не равно этике.
- Мораль – это то, что идет снаружи, а нравственность – изнутри.
о.Алексей: Абсолютно верно. Уже третий час. Мы сегодня, к сожалению, сильно затянули с Литургией. Но это ваша вина, дорогие прихожане. Хотя мы все очень рады тому, что вас много, что каждый раз всё больше и больше приходи людей в храм, что больше и больше людей причащаются. Это замечательно. У меня к вам такое вот предложение. Мне хотелось бы, чтобы ещё какие-то основные литургические моменты переживались нами тоже сообща. Ну, например, вы заметили, что тайные молитвы я читаю специально громко вслух, чтобы всем было понятнее смысл происходящего. И я обратил внимание, как это делается за границей во многих храмах, ну, в Вашингтоне, в храме где Александр Леонидович был много лет назад прихожанином и алтарником. Сейчас недавно я побывал в русском приходе в Мадриде, где приход интересный, потому что в отличие от сверхинтеллектуального прихода в Вашингтоне, там прихожане в основном выходцы из Молдавии и Западной Украины. В основном это женщины, и нельзя сказать, что они богословски сильно образованы. Но молодой священник, отец Андрей Корточкин, тоже читает священнические молитвы вслух, и, благодаря этому, приход очень хорошо понимает Литургию. И мне очень понравилась одна вещь и в Вашингтоне, и в Мадриде. В тот момент, когда священник читает молитву приложения Святых Даров, весь храм говорит «аминь». Все вместе говорят «аминь» в тот момент, когда священник читает молитву эпиклезы, т.е. молитву на которой призывается Святой Дух на хлеб и на вино со словами «И сотвори хлеб сей честное тело Христа твоего. Аминь. Чашу сию - кровь Христа твою. Аминь. И приложи Духом Святым. Аминь. Аминь. Аминь». Я бы вас просил: если вы участвуете в этот момент в Литургии, произносить это всем вместе вслух, дабы вся Церковь в этот самый важный мощный доминантный момент Литургии говорила бы едиными устами, единым сердцем. Чтобы это говорили не только бы в алтаре, но и все находящиеся в храме.
Александр Дворкин: Одно из первых описаний Евхаристии осталось нам от святого Юстина Философа. Это первый церковный интеллигент, профессор философии, ученик святого Поликарпа Спирского, который в свою очередь ученик святого Иоанна Богослова. И описывая евхаристию, он как раз говорит о том, что когда мы освящаем хлеб и вино, весь собравшийся народ говорит «аминь». И там поясняется: слово это еврейское и обозначает оно «да будет так». Он пишет это около 150 года после Рождества Христова, то есть это очень и очень древняя практика.
18.11.12. Наверх
Беседа четвертая. Грехопадение человека.
История грехопадения изложена в Книге Бытия, в третьей главе. «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт. 3:1).
Библейским текстом этот змей включается в число всех зверей полевых, но в святоотеческой традиции и, как мы видим из дальнейшего текста, устами этого змея говорит первый богопротивник, т.е. сатана. И встает вопрос, как богопротивник мог оказаться в раю, как Господь это допустил. На мой взгляд, не имеет смысл как-то задаваться этим вопросом в таком вот буквальном его восприятии. Потому что получается, что либо это существо оказалось в раю по недосмотру Божьему, либо Господь специально его с какой-то целью впустил. Очевидно в библейском рассказе другое: что Господь, давая заповедь, дает возможность через эту заповедь реализовывать человеку свое свободное послушание, своё свободное влечение к Богу. И соответственно, если человек не развивается в этом послушании Богу, не преуспевает в исполнении заповедей Божьих, то, нарушая Волю Господню, он творит волю богопротивника. Дело не в том, что кто-то кого-то обольстил. В центре этого рассказа именно то, как человек принимает свободное решение. Он знает заповедь Божью, однако своим свободным решением заповедь Божью отвергает, проявляет недоверие Богу. Более того, дальше мы увидим, что вслед за богопротивником он обвиняет Бога во лжи и исполняет волю совсем другого персонажа. Вот собственно смысл библейского рассказа. Когда человек пытается переложить ответственность за свой личный поступок на искусителя, Господь своё праведное суждение по этому поводу выносит. Таким образом, важным является то, что через этого змея человек осуществляет свою свободную волю. Он задает вопрос: «Правда ли Бог сказал не ешьте ни от какого дерева в саду?» (см. Быт. 3:1). Мы видим, что изначально в этом вопросе содержится ложь. Вы помните, что Господь говорил строго обратное: «От каждого дерева, которое есть в саду, вкушайте, кроме...» (см. Быт. 2:16-17). И жена отвечает. «Плоды с деревьев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло». (Быт.3:2-5). Мы, когда говорили о вселении человека в райский сад, говорили о толковании святителя Иоанна Златоуста, который объяснял, почему дерево имеет такое название. Он объясняет, что через это дерево человек имеет возможность познать, т.е. сущностно приобщится или к добру, т.е. к исполнению Божьей заповеди, к реализации своей свободы в исполнении воли Божьей, или ко злу, т.е. к нарушению воли Божьей, что есть приобщение к смерти. Если человек вкушает от этого дерева, он, нарушая волю Божию, отторгает себя от источника жизни и приговаривает себя к смерти. Но мы это увидим дальше. «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание». (Быт.3:6) Эта триада искушений проходит через всё библейское откровение. Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, говоря «не любите мира, ни того что в мире», все в этом мире называл похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (см. 1Ин. 2:15). Дерево хорошо для пищи, думает Ева, и это и есть влечение похоти, насыщение телесных потребностей, первенство материального физического состава человека над его духовным. Второе, что думает Ева о древе, что оно приятно для глаз. Это похоть очей, которая может выражаться в самых разных вещах. Например, в искушении Христа в пустыни, как вы помните, присутствует эта же триада. Первое искушение - чтобы камни сделались хлебами, т.е. насыщение телесных потребностей, как и «дерево приятно для пищи». Второе искушение: совершить яркое чудо, поразившее зрение и воображение всех видящих, бросится с крыла храма и остаться в живых, т.е. приятное для глаз. Так хлеба и зрелищ требовал римский народ. И, наконец, Ева говорит, что древо вожделенно, потому что дает знание. Знание в данном случае – это синоним власти или силы, потому что через это знание, как обещает искуситель, люди станут как Боги. Таким образом, третье искушение – это искушение властью, гордость житейская, как говорит Иоанн Богослов. И Христу в пустыне в третьем случае искуситель предлагает обладание всеми царствами земными. «И взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания». (Быт. 3:6) В самом начале библейской истории мы читаем, что люди были изначально наги и не стыдились. Очевидно, что речь идет не о каком-то привычном нам стыде, о знакомом нам переживании. Из-за чего оно происходит? Из-за осознания собственной незащищенности, из-за того, что мы боимся смеха, насмешки или же какого-то физического воздействия, ведь человек прикрывает наиболее нежные и уязвимые части тела. В данном случае сознание наготы – это сознание полной своей уязвимости, полной своей обнаженности и беззащитности. Почему же люди, изначально пребывая в состоянии наготы не стыдились? Они чувствовали свою защищенность, они были покрываемы благодатью Божьей. Заступлением Господнем они были защищены и, несмотря на свою наготу, чувствовали полную уверенность. Очевидно, что отступив от Бога, отступив от заповедей Божьих, они понимают, что уже не вправе рассчитывать на Божественную защиту, покрывающую их наготу.
о.Алексей: Простите, отец Александр, что врываюсь. Не совсем уместно говорить, что они не вправе рассчитывать на.. Я думаю, что здесь немножко иные категории. Они были наги и не стыдились, говорит нам Священное Писание. А Святые отцы говорят о том, что Адам и Ева в раю не были обнаженными, хотя были нагими. Их обнаженность до грехопадения надо бы понимать в каком-то особенном смысле. Это не та обнаженность, которую они потом ощутили друг перед другом, а полная предельная их обнаженность и открытость перед Богом, их полная доступность для Бога. Их одежда, о которой говорят святые отцы, - это та благодать, которая была результатом их открытости перед Богом. Чем открытей человек перед Богом, чем человек доступней для Бога, тем Божественная энергия доступнее для человека, тем более соответствует ему «одежда» как Божественный покров, Божественная любовь, Божественное милосердие. Человека, который обнажает себя перед Богом, Она этим одевает, Она его этим покрывает. Когда человек обнажен перед Богом, он не может стыдиться, потому что ему стыдится нечего. Раз человек открыт перед Богом, он до конца человек, он до конца тот, кто он есть. Адаму безгрешному нечего стыдится. Еве безгрешной нечего стыдится. Потому что они доступны для Бога и Бог пронизывает их. Такого понятия, как стыд, для них не существует, оно возникает только как результат грехопадения, когда они становятся для Бога закрытыми и недоступными. Поэтому нельзя сказать, что они могут или не могут рассчитывать на это, а просто эта обнаженность перестала существовать. Они отвернулись от Бога, они выбрали иной вектор, посмотрели не на Бога, а друг на друга в этот момент. Им было предложено потреблять, и они сделали первый шаг к потреблению: к потреблению мира, к потреблению даров Божьих. Таким образом весь мир существует для тебя как для Бога в том смысле, что ты можешь им владеть, можешь этим миром наслаждаться, можешь этот мир употреблять. Образ надкушенного плода – это образ употребления даров Божьих, а не их умножения, не творчества с этими дарами Божьими, а именно употребления для себя самого. И тогда человек смотрит такими на другого. Они посмотрели друг на друга, и им стало страшно от этого взгляда. И они себя скрыли друг от друга, тут же друг от друга себя закрыли, потому что когда человек на человека смотрит таким страшным взглядом, становится неприятно, становится страшно, становится не по себе. И образ одежд, а они одели на себя смоковные листья, – это, конечно, образ того, что человек на человека посмотрел глазами употребления, глазами использования, и не только в самом примитивном животном смысле этого слова.
о. Александр: «И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?» (Быт. 3:8) Очень важно, что Бог зная, очевидно, по своему всеведению о том, что происходит, ищет человека как ни в чём не бывало, давая ему возможность покаяться, изменить все то, что произошло. Действительно, все притчи о покаянии, которые Господь приводит в Евангелии, – о пропавшей овце, о потерянной драхме, – повторяют этот образ Бога, ищущего человека. . Господь говорит Адаму: «Адам где ты?» «Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?».(Быт. 10:11)
о. Алексей: Обратите внимание на эти два очень важных момента, о которых отец Александр так спокойно сказал: отношение двух разных свобод. Мы привыкли к тому, что для нас есть только одна свобода – это свобода выбора.
о. Александр: Ну да. Тебе предлагают, ты выбираешь.
о. Алексей: А у Бога нет свободы выбора. Бог абсолютно свободен. У него есть та свобода, который человек может достигнуть путём реализации свободы выбора, реализации свободы. Наша свобода – это не та свобода в Боге, которая не выбирает. Мы потом об этом отдельно будем говорить.
о. Александр: Истинная свобода – это свобода следования воле Божьей. Воля Божья: «от всех деревьев ешь, а вот от этого не ешь». Когда человек начинает задумываться и ставит перед собой выбор – слушать ли искусителя или не слушать, он уже отказывается от той свободы, которая ему дана изначально – следовать воле Божьей. Человек, который следует воле Божьей, другого просто не слышит, вопрос выбора перед ним не стоит. Человек, который волю дьявола и волю Божью ставит на один уровень…
о. Алексей: Ну да, слышит два голоса одинаково…
о. Александр: Слышит два голоса одинаково и взвешивает. И более того, он доверяет голосу дьявола, гораздо больше, чем голосу Божьему. Змей обвиняет Бога во лжи. «Нет, не умрете, но будете как Боги». Может быть, действительно Бог солгал? «И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела». (Быт. 3:13) Опять же женщина не отвечает за свою собственную свободу, а свою свободу перелагает на некий выбор. Ей было предложено, и она выбрала поступить так. «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту».(Быт.13:14-15) Этот текст совершенно справедливо воспринимается отцами как первое Евангелие. Семя жены, т.е. Господь Иисус Христос, поразит главу змея. Изначально человеку согрешившему перед Богом дается обещание, обетование выражаясь библейским языком, что Бог изменит, исправит ту беду которую совершил человек. «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою».(Быт. 3:16) Очень важно, что образ общения мужа и жены в райском саду после грехопадения меняется таким вот чудовищным образом. Женщина действительно становится не помощницей человека, а становится слабым полом. «К мужу твоему влечение твоё». Понятно, что слабость женщины обуславливается теми функциями, которые женщина несет. После грехопадения человеческое деторождение становится действительно тяжелым бременем, и вынашивать ребенка тяжело, и рождать ребенка тяжело, соответственно выполняя все это без помощи, без влечения мужа, женщина в естественном состоянии просто не справится. И в силу этого муж начинает господствовать над ней. То есть при нарушении естественного и благодатного течения всего сотворенного Богом и получается такая схема, которую мы воспринимаем как данность. Иерархия, на самом деле, как мы обсуждали, не предполагает господства. Истинное послушание не предполагает приказания. А так называемая патриархальная система, которая здесь рисуется, складывается после грехопадения.
о. Алексей: Интересно, что когда апостол Павел в послании, которое читается на венчании, говорит, что муж есть глава жены, это уже понимается совсем иначе в Новом Завете, нежели как это понимается в Ветхом. Если это понимается в ветхозаветном смысле, именно как патриархальность, то муж – это некий образ добытчика и владельца женой, и потом женами, или наложницами, как такой воспроизводитель рода, прежде всего, и как человек, отвечающий за определенные функции, за функциональность семьи. Когда же апостол Павел говорит, что муж глава есть жены, он добавляет - как и Христос глава Церкви (Еф.5:23). То есть, в Ветхом Завете муж – глава жены, потому что он, как мужчина, главенствует над женщиной. А в Новом Завете совсем не поэтому, а потому что он – образ Христа. И он не главенствует. Отношение Христа по отношению к Церкви – это совсем другие отношения. Дальше Апостол говорит: потому что он жизнь свою за неё отдал (см. Еф. 5:25). В новозаветном смысле отношение мужчины к женщине определены таким образом, это уже другой мир, это уже другая семья. И это уже другое человечество, в котором муж – глава жены уже по другим причинам, по другим основаниям.
о. Александр: Очень важно сказать, что Новый Завет исцеляет случившееся в грехопадении нарушение человеческой природы и, в том числе, исцеляет и человеческую семью. В искаженном виде под влиянием человеческого греха «к мужу твоему будет влечение твоё и он будет господствовать над тобой», в христианском браке это уже не так. «Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:17-19). Собственно, если земля как райский сад рождает, то и женщина даже находясь в естественных немощах, в беременности, может себя пропитать. Проклинается не Адам, проклинается земля. Человек – он действительно глава мироздания, венец мироздания, и после того, как он отделяется от Бога, подпадает под грех, искажается всё творение, зависимое от человека.
о. Алексей: Более того, – проклинается всё человечество. Вместе с этим «проклята земля за тебя» - проклят весь твой человеческий род. Ты – земля, говорит Господь Адаму, ты – человек, и твоё человеческое существо, и твоя человеческая природа в твоем продолжении будет проклята, она будет наследовать этот грех, что и происходит.
о. Александр: В грехопадении нарушается внутренняя иерархия человека. Все-таки мы понимаем, что у человека есть высшая составляющая - дух, потом мы говорили о душе, связующей телесное и духовное, и наконец о теле. Мы понимаем, что в грехопадении человек в такой стройной пирамиде переворачивается вверх тормашками. Духовная составляющая уходит глубоко вниз, между Богом и человеком становится его материальная плотская составляющая. Мы понимаем, что духовым миром, потребностями души мы можем легко пренебрегать, годами не очищать душу покаянием, не вспоминать о Боге, не нуждаться в этом. А без пищи, воздуха и других телесных потребностей мы существовать не можем. Это следствие проклятия земли, т.е. материальной составляющей человека. «И нарек Адам имя жене своей: Ева ибо она стала матерью всех живущих» (Быт.3-20). «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их» (Быт.3-2). Под этими кожаными одеяниями Святые Отцы, в частности Григорий Нисский, понимает ту грубую плотянность нашу, которую мы имеем сейчас. Всё-таки вполне материальное тело Адама было совершенно иным. И мы верим, что во время жизни будущего века после воскресения мы опять же будем иными. Над нашей плотью будут не властны законы этого падшего мира, как над плотью Христовой. Эта грубая, подвластная всем законам падшего мира плоть, – следствие нашего грехопадения. Её Господь дает как определенного рода защиту от того духовного влияния, которое для человека становится уже нестерпимым. Человек, исказив себя, становится не способным переносить непосредственное общение с духовным миром.
о. Алексей: То, что сказал отец Александр, может быть более простыми вещами. Когда уже смотришь в кривое зеркало, как-то понимаешь, кто ты есть на самом деле. Кривое зеркало отражает нашу искаженность, и можно сравнить, кем был человек до грехопадения, и кем человек стал после грехопадения. У зеркала мы сейчас такие, по сравнению с тем, какие были, аллегорически выражаясь, Адам и Ева в раю. Эти же кожаные одежды, видимо, лишают человека каких-то таких особенных возможностей Богообщения с одной стороны, и вообще принципиально общения человека с духовным миром. Эти грубые одежды скрывают человека от Бога и от духового мира вообще, отделяют духовный мир от мира материального. С одной стороны, это для человека горе, потому что этими одеждами он отделен от Бога. Он стал перед Богом уже не независимым, а – отделенным. С другой стороны, эти одежды обеспечивают ещё и некую сохранность человека от другого духовного мира, которому он поддался, –от бесовского духовного мира, который тоже был открыт для этой обнаженности. Духовный мир и человек находились в едином пространстве, человек был доступен для духовного мира, и тут он этими одеждами становится недоступным. Эти кожаные одежды, эта плоть, как броня над духом, которая не дает вырваться и не дает выйти душе в богообщение, не дает Бога слышать, не дает Бога видеть, не дает с Богом разговаривать так, как было раньше. Но с другой стороны, она скрывает и спасает человека от прямого сатанинского воздействия, о прямого разговора и сатаной в том числе. И поэтому то, что происходит с человеком, с одной стороны, – явные искажения человеческой природы и его образа Божия, а с другой стороны, и в этом Господь проявляет к человеку милость, когда его от этого спасает. В этом смысле я хочу сказать, почему Церковь так подозрительно и даже чаще всего просто негативно относится к людям с какими-то особенными способностями, которых называют экстрасенсы. А кто-то специально в себе эти вещи развивает, специально пытается часть этих одежд с себя сорвать, утончить эту пленочку между собой и духовным миром. Человек, конечно, в состоянии это сделать через какие-то духовные упражнения, через оккультные занятия, йогу, чего хотите. Всё это человеку возможно. И мы знаем, что человек может достигать каких-то таких мистических способностей. Индийские йоги – кто они? Что хочешь, может сделать человек. Но опасность заключается именно в том, что человек сам срывает с себя эти одежды. Конечно, человек который идет к святости, эти одежды с себя снимает, но он идет тем путем, когда, в конечном итоге, эти одежды с него снимает Сам Господь, потому что Он и человек встречаются в этом мире. А когда человек снимает с себя эти одежды самовластно, он встречает только иной духовный мир, до которого он духовно не дорос. Но этот мир будет в него проникать, этот мир будет на него действовать, как-то влиять. Это такая маленькая ремарочка к этим кожаным одеждам.
о. Александр: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3:22-24). Адам, как говорят Отцы, был сотворен и не смертным, и не бессмертным. о. Алексей: В отличие от ангелов… о. Александр: В отличие от ангелов, которые сотворены изначально бессмертными, и даже в грехопадении, как мы знаем, продолжают существовать. Адам поддерживает своё бытие от источника бытия, от древа жизни, что Отцы трактуют непосредственно как приобщение к Богу. Соответственно он отделяется своим грехом от Бога, и символически это отделение от Бога изображается двумя живыми существами: пламенным оружием обращающимся, что тоже является символом ангельских сил, и херувимом, чтобы охранять подход к древу жизни.
о. Алексей: Здесь хочу обратить ваше внимание на ещё одну ветхозаветную аллюзию на триипостасность Божества. Когда Господь изгоняет Адама из Рая, Он говорит, что «вот, Адам стал как один из Нас» (Быт.3:22). Там даже не сказано – как мы, а – как один из нас. И древо жизни, как образ божественных энергий, источник не просто человеческой витальности, а всякого творчества, всякой мысли, всякого смысла закрывается для Адама. Но закрывается опять-таки двояко. Во-первых, закрывается потому, что Адам оказался недостойным, оказался вне этого источника. Но закрывается ещё и потому, что если бы человек с его непокаявшейся душой, с его искаженной уже природой, оказался к этому источнику близок, то страшнее на свете существа невозможно было бы уже вообразить. Бес, в отличие от человека, – существо не творческое. Сатана не может творить, сатана может только внушать и искушать, но сделать ничего сделать. А человек – он бог, и вдруг оказывается, что бог – в руках сатаны. И вот, этот источник жизни, который дан для спасения, может использоваться в уничтожение и в прямую борьбу с Богом, такую, которая даже сатане не снилось, потому что он не творец. И поэтому Бог отсекает человеку эту возможность окончательно погибнуть и не вернуться к Нему. И делает это через отсечение, через изгнание, в том числе, человека из рая.
о. Александр: Вот есть словосочетание «первородный грех», который мы воспринимаем как такую неотъемлемую часть христианского вероучения, очень часто не отдавая себе отчет, что же это такое. Грех мы определяем как нарушение Божественных законов, установленных Богом законов бытия. При этом мы понимаем, что человек не родившийся, находящийся в утробе матери или только что родившийся, ничего ещё сознательно по своей воле нарушать не может. Поэтому в восточном православном богословии первородный грех воспринимается как изначальное порабощение человеческой природы власти дьявола. Мы понимаем, что Адам принимая своё решение, выбрать Бога или змея, принял решение за всё человечество. Мы с вами, носящие человеческую природу как его потомки, рождаемся под тем же самым рабством. Как в человеческих отношениях: дети раба – это рабы по своему рождению, а не потом отдают себя сознательно в рабство или в это рабство попадают. Они являются рабами по факту своего рождения. Так мы понимаем, что человек изначально рождается под властью дьявола, и это власть дьявола делает человека удобопреклонным ко греху. Те последствия грехопадения, о которых мы говорили, вот эта вот перевернутость человека, то, что в нём материальная составляющая главенствует над духовной, делают человека удобопреклонным ко греху. И человек, совершая свой грех, уже сам несёт ответственность и вину за свои конкретные дела. Но поэтому, даже крестя новорожденного ребенка, крёстные перед крещением отрекаются от сатаны, всех дел его, всех ангелов его и всей гордыни его. Т.е. мы верим, что при крещении человек от этой власти нечистых духов над ним освобождается и сочетается со Христом.
о. Алексей: Он свобождается от этого проклятия, от обреченности вечной смерти, от обреченности погибели. Но последствия первородного греха в человеке остаются. Т.е. сам первородный грех человеку прощается.. Не то, чтобы прощается, но он смывается, освобождается от личной ответственности за первородный грех. Мы не можем покаяться в первородном грехе, как бы нам не хотелось, поэтому слово «прощаются» не совсем уместно. Первородный грех смывается, очищается этим крещением, а вот последствия его остаются. И мы их чувствуем в себе. Поэтому цель христианской жизни – это победить эти последствия, пройти этим путем, чтобы самостоятельно участвовать в освобождении от последствий этого греха. И тут уже на первом месте стоит личное покаяние.
о. Александр: Вот как Святые Отцы это изображали. Феолипп Филадельфийский приводил такой образ, такую метафору. В город, в котором правит благой царь, приходят разбойники. Ну, наверное, с попущения местных жителей этот царь изгоняется, разбойники город захватывают, начинают грабить, убивать, насиловать местных жителей. И царь возвращается, выгоняет разбойников и вновь воцаряется в этом городе. Власть узурпаторов, захватчиков упразднена, но город разрушен. Предстоит очень долго возводить город из руин, исцелять нанесенные раны, в том числе и психические, при содействии Бога, как правителя города, и местных жителей. Без их участия Бог ничего не сделает.
о. Алексей: О грехопадении мы будем ещё говорить. И у нас будет отдельно беседа о свободе, потому что говоря о грехопадении необходимо как следует разобраться, что такое свобода в Боге и что такое свобода в человеке. А сейчас вы можете задать свои вопросы.
- Последствия грехопадения распространяются на всю вселенную?
о. Алексей: Да. Я думаю, на всё мироздание.
- На космос?
о. Алексей: На всё мироздание. Всё мироздание, как мы читаем по Книге Бытия, создано ради человека. Вся существующая вселенная нацелена на человека. Она антропоморфна. Она такая, что человеку в этой вселенной было возможно и удобно существовать. Мы видим, как Господь творит на четвёртый день земные светила ради того, чтобы был свет, ночь, времена года, чтобы всё на этой земле менялось, чтобы мог существовать человек. Т.е. центр всего творения – это сам человек. Поэтому вместе с человеком меняется не только мир, но и вся вселенная.
- Я может не совсем понял, как совместить стыд , вы сказали, сто это следствие грехопадения, и то, что христианская культура культивирует стыд, развивает его, понуждает стыдиться.
о. Алексей: Николай, давайте разделим с вами два таких понятия. Стыд и совесть – это разные вещи. Христианское сознание культивирует совесть в человеке. Стыд, как таковой, она не культивирует. Потому что стыд не надо культивировать, это чувство…
- Получается, что они в какой-то степени синонимичны.
о. Алексей: Нет, стыд и совесть – разные понятия. Их надо разделять, стыд – это одно, совесть – это другое. Мы можем стыдиться. Но стыд ещё - это проявление неправильного поступка совести. Стыд – это то явление, которое в человеке возникает из-за его поступка не по совести. Стыд – следствие поступка против совести.
- Господь одел своих детей Адама и Еву в кожаные одежды. Соответственно, тогда, наверное, было жертвоприношение?
о. Алексей: Метафорически. Жертвоприношение в раю быть не могло. Первое жертвоприношение первое описывается как жертвоприношение Авеля.
о. Александр: В святоотеческом наследии ничего такого нет. И жертва всегда имеет адресата. Кому Бог может приносить жертву? о. Алексей: Дело в том, что приношение жертвы и одеяние в кожаные одежды не соответствует друг другу. При жертвоприношении никогда потом в исторической памяти народов, каких бы то ни было, от животного не отделялась шкура, которую потом носили бы люди. Что интересно, после грехопадения человек, конечно, стал употреблять в пищу животных. Это понятно, потому что там было овцеводство и так далее. Первое указание, благословение Божье на употребление животных в пищу мы все-таки видим только после потопа.
- Значит ли это, что человек может спокойно обходиться без животной пищи? В принципе, получается, что это своего рода попустительство греху.
о. Алексей: Дело в том, что Господь наш Иисус Христос вкушал мясо животных вместе со своим народом. И судя по этому, мы не видим в этом какого-то состояния, чуждого человеку. То, что благословлено Самим Богом, в принципе не является грехом. То, что монахи в качестве поста отказываются от этой пищи в какие-то периоды или вообще отказываются от этого в своей жизни, говорит о том, что они идут более высоким путём. Мир устроен так, чтобы человек и животные не уничтожали друг друга, конечно же, идеальный мир таков. Но мы живем в мире не идеальном. Наступит пост, как знак приближения к идеальному миру.
- Батюшка, я вообще не понимаю проклятия человека. Как Господь мог проклинать человека?
о. Алексей: Он не проклинает, он констатирует.
- Вот эта констатация. Потом что когда Господь создавал человека, он ещё до его создания знал, что человек падёт. И он ставит перед собой задачу, чтобы человек стал богом. Я считала, что Господь пробовал в раю, чтобы в раю человек мог не пасть. Он мог. У него не получилось. Человек пал. Тогда Господь создал ему другие условия.
о. Алексей: Нет, не создал. Ничего нового Господь не создавал.
- Господь же даже дьявольские происки использовал себе на пользу и нам во спасение.
о. Алексей: «Себе на пользу» - так нельзя сказать. У Господа не может быть никакой пользы. По одной простой причине. Бог абсолютен и самодостаточен. Он не ищет своей пользы. У него нет недостаточности, чтобы искать в чём-то дополнительно каких-то преференций. Поэтому здесь сама формулировка неупотребима.
- В том смысле, что даже наше падение он использует..
о. Алексей: Он это делает потому что..
- Нас направляет к спасению.
о. Алексей: Да, Господь использовать всё, чтобы человека спасти. Потому что это свойство любви, прежде всего, а не свойство разума. Это не свойство каких то просчетов и компьютерного состязания, как будто человек – это компьютерная игра, в которую Бог играет, чтобы занять много свободного времени.
о. Александр: Вы правы в том, что то определение, которое дает Бог, очень во многом обращается на пользу человеку. Действительно, существо бессмертное и направленное ко злу просто не задумывается о том, что к Богу нужно вернуться. Оно будет устремлено совсем в другую сторону.
о. Алексей: Даже в самых различных обстоятельствах, даже в самых страшных обстоятельствах, Господь всё равно действует во благо человека.
- Я просто к тому, что некоторые говорят, что Христос воскрес, а люди продолжают умирать, женщина продолжает мучиться, поэтому ваш Христос – он не Бог.
о. Алексей: Нет, наша вера, и мы это исповедуем, заключается в том, что мы чаем воскресения из мертвых, чаем – ожидаем, и жизни будущего века. Верим, что наш путь на земле в этой жизни - есть некий путь нашего возрастания в Боге, через который мы наследуем жизнь не умирающую, которая придет к нам со Вторым пришествием. Поэтому нет ничего удивительного, что мы умираем. Ведь Христос умер и воскрес, значит, и нам нужно умереть, чтобы воскреснуть.
- Смерть она ведь нам полезна, на самом деле.
о. Алексей: Смерть не может быть полезна. Но даже в самой смерти мы можем встретить Бога. Бог обращает сень смертную в вечную жизнь. Мы читаем на отпевании, что в тени смертной присутствует Господь. Он сходит во ад! Даже в аду можно найти Бога.
о. Александр: Пребывая в благополучном, таком самодостаточном состоянии человек лишает себя возможности задуматься о Боге.
- Другая мысль. Во-первых, крест для нас спасение, а для погибающих юродство есть. Т.е. вот эти страдания... Женщина, которая рождает, оказывается в неком роде в положении Христа, потому что она должна умереть для того, чтобы другой жил. Т.е. здесь проявляется наше богоподобие. Это максимум, который может человек заплатить Богу, мученичество. Часто говорят, что каждый христианин заканчивает свою жизнь на Голгофе тем или иным образом. Но получается что те люди, которые упрекают нас, Бога, что он оставил страдание, смерти, они в корне не правы. Это наш путь.
о. Алексей: Давайте разведем некоторые понятия. Мир, который Господь оставил нам, христианам, остался тем же искаженным миром после грехопадения, в котором христианам дана возможность этот мир изменять. Этот мир такой же злой, враждебный, полный смерти, полный болезней, войн, эпидемий и катаклизмов. Он ровно такой, законы мира, законы бытия, физика этого мира – не изменились. Мир остался жить, продолжать свою жизнь к концу, потому что грех вошёл. Мы чаем в нашей вере новое небо и новую землю, на которой правда живет. Об этом нам говорит Священное Писание. Мы веруем в то, что те, кто воспринял Христа, как своего Спасителя, как Бога, который принес мир, людям – вечную жизнь, соединяясь со Христом могут изменить свою жизнь и жизнь своих ближних, сделать ее иной. Сделать ее подобной той, о которой говорит нам Евангелие, и с этой жизнью войти уже в жизнь вечную, где правда жизни. Но пройти эту жизнь нам надо по тем же путям, по которым идет весь мир. Мы не изъяты в благополучное пространство из-за того, что мы христиане. Наоборот, – мы ввергнуты в самое неблагополучное пространство, потому что спасение мира как такового, зависит от нас. Спасение мира зависит от Церкви и от Христа, и поэтому в этом смысле христианство будет всегда находить себя по-настоящему во всей своей чистоте именно в своем неблагополучии, именно в своем подражании Христу. Но это не значит, что нам нужно специально мучиться.
- Мы это должны благословлять вот это состояние мучения? Как вот это?
о. Алексей: Мы должны быть к нему готовы. Прежде всего, мы должны быть готовы к тому, что с нами это может произойти и в этом состоянии не потерять себя, не унывать, не испугаться, не отвернуться от Бога, не проклясть Его. Мы должны быть к этому готовы, прежде всего готовы. А там уж у кого как получится.. . Кто-то благословит, кто-то просто зубы стиснет и пойдет.
- Отец Алексей, у меня не вопрос, у меня просто маленькое сообщение в связи с тем, что Вы сказали об антропоморфности вселенной. Не так давно я встретил совершено изумительное сообщение из научных кругов. Астрофизиками на сегодняшний день исследовано порядка 450ти планетарных систем. Солнечная система является исключением из всеобщей картины, потому что в солнечной системе все легкие маленькие планеты ближе к центру, а планеты-гиганты на периферии. Во всей вселенной как раз всё наоборот. При этом расположение планет гигантов на периферии предохраняет Землю от внешних негативных воздействий. По расчетам, то ли в 98ом, то ли в 99ом мощный астероид должен был если не разрушить Землю, то во всяком случае принести неисчислимые разрушения. Но на его пути встал Юпитер, и он его проглотил. И ученые считают и в шутку, и всерьёз, что такое уникальное строение планетарной системы мог создать только Господь Бог.
о. Алексей: Спасибо. 25 ноября 2012 г. Наверх Беседа пятая. Последствия грехопадения.
о.Александр: Напомню, что на прошлой беседе мы обозначили, что в грехе прародителей искажается вся человеческая природа. Изначально человек создается Богом абсолютно свободным. В том смысле, что он свободен не только от греха и от искушения, но и от необходимости выбирать между добром и злом, между грехом и правдой Божьей. Он укоренён в правде Божьей. Но человек ограничивает свою свободу, ставя перед собой выбор – кого ему слушать: Бога, давшего заповедь не вкушать от древа познания добра и зла, или дьявола, говорящего ему о том, что Бог лжет, скрывает от него какие-то Свои сокровенные знания. И таким образом, вступив в собеседование с этим существом, поставив перед собой возможность неправильного выбора, человек, в конце концов, этот неправильный выбор и делает. Он свою свободу променивает на исполнение воли дьявола, став слугой его, полностью подпадая под его власть и им порабощаясь. И таким образом, первородный грех является властью дьявола над человеком. Мы, как наследники Адама, изначально полностью ему соприродные по факту своей принадлежности человеческому роду, наследуем и эту несвободу.
Но мы верим, что Господь Иисус Христос, принимая на Себя эту порабощенную, поврежденную человеческую природу, сразившись с имеющим державу смерти сатаной, побеждает его и всё человечество, включая нас, от этой власти освобождает. В таинстве крещения мы получаем возможность порвать с властью дьявола над нами и войти в то усыновление Божье, в которое Господь нас призывает. Вот краткое содержание того, на чём мы остановились в прошлый раз. Сейчас на основании Книги Бытия мы попытаемся восстановить основные последствия поврежденности человеческой природы. Мы уже перечисляли те повреждения, которые Бог в грехопадении констатирует: это нарушение отношений между Богом и человеком, между людьми, т.е. между мужчиной и женщиной и искажение всего мироздания. Вот основные беды, которые человечество постигают после грехопадения. Во-первых, разрушается связь между Богом и человеком. Символическим образом херувим и пламенное оружие охраняют ворота Эдемского сада, чтобы человек не имел доступа к древу жизни. Мы говорили о том, что приобщение к древу жизни – это приобщение к самому Божеству. Человек своим грехом строит стену, ограждается от возможности приобщения к Богу. Нарушаются и связи людей между собою. Это сразу проявляется в искажении отношений в первом союзе, первом браке, когда женщина приходит в подчиненное состояние, которое Господь формулирует так: «будешь иметь влечение твоё, и муж будет господствовать над тобою». А в первом же поколении людей это разделение вытекает в человекоубийство. Старший сын Адама и Евы Каин по зависти убивает своего младшего брата. Безусловно, это является плодом и, к сожалению, неизбежным следствием нарушения первой заповеди. Святые Отцы, толкуя это событие, отмечают, что Каин рождается сразу после грехопадения и в полной мере несёт на себе печать искажения. Также Отцы поясняют, что возможно позднее Адам и Ева как-то смогли осознать чудовищность своего поступка, смогли очистить себя покаянием, и второй человек, рожденный на Земле, Авель, являет собой образец праведности и стремления к Богу. Его жертва оказывается приятной Богу, достойной, тогда как его брат приносит жертву Богу неугодную. Мы говорили и об искажении всего мироздания, когда Земля, животворившаяся словом Божьим, приходит в упадок, рождает волчцы и тернии. Человек же вынужден в поте лица работать, достигать того, чтобы она хоть как-то его прокормила. Искажения всего мироздания – это тот принцип существования вселенной, который мы сейчас наблюдаем. Дело в том, что всё мироздание одухотворяется и животворит. И действительно мы видим, что по слову Божьему творение организуется, умножается, усложняется. Мы видим, что Земля, неодушевленная стихия, производит растения, вода производит жизнь. То же самое, как это ни печально, мы наблюдаем в духовном мире. Знаем, что любой застой или стагнация в духовной жизни ведет человека к упадку. Мы понимаем, что нам приходится прилагать некие значительные усилия в преодолении собственной греховности, в преодолении собственной страстности. Когда мы не прилагаем к своей духовной жизни импульс внешний, не понуждаем себя, то наша жизнь так же естественным образом идёт к распаду, идет к разложению, разрушению. Собственно в Нагорной проповеди Господь это так: узкий путь и тесные врата, ведущие в Царствие Небесное, так что немногие его находят. Естественным образом, не ища этот узкий путь, не пытаясь себя как-то утеснить и попытаться в него протиснуться, человек идет пространным путём и широкими вратами, ведущими в погибель. Вот собственно та данность, которую мы наблюдаем и в естественном мире, и в мире духовном, на духовном опыте каждого из нас. Как можно пояснить, почему это происходит? Происходит это потому, что в грехопадении человек определенным образом переворачивается, выворачивается, если можно так сказать, наизнанку. Мы знаем, что человек двусоставен. Он сотворен из элементов этого мира, из праха земного, несёт в себе материальную составляющую, и имеет духовную составляющую, данную Богом, задача которой как-то управлять человеческим существом. Тело, являясь неотъемлемой частью человека (без тела человек существовать не может), служит словесной душе, как мы читаем в молитвослове. Таким образом, выстраивается определенная иерархия: дух управляет, руководит телесным составом, а телесный состав служит, помогает, определенным образом содействует этой духовной составляющей человека. В грехопадении человек, образно выражаясь, переворачивается с ног на голову, и телесные потребности человека становятся основными, руководящими человеком. Если изначально человек был призван руководиться духовным началом, то сейчас в человеке руководит плотская составляющая. Человек не может не дышать, это получается рефлекторно. Человек не может задержать дыхание и задохнуться по собственному желанию, рефлекс сработает, и он воздух вдохнёт. Когда мы нуждаемся в пище, наш организм наиболее ощутимым образом нам об этом заявляет. Т.е. даже если мы потерпим без еды несколько дней, мы очевидным образом почувствуем голод. Без сна больше суток нормальный здоровый человек не выдержит. Любые потребности нашего тела стали руководить и определять нашу жизнь и очень громко и очень отчетливо о себе заявлять. Однако мы понимаем, что человек к своему телу не сводим. Он имеет духовные потребности, которые должны быть у человека в приоритете, но которые он очень легко и благополучно забывает, что каждый из нас мы знает по собственному опыту. Мы понимаем, чем больше мы не спим, тем сильнее нам хочется, чем дольше мы не едим, тем острее мы чувствуем голод. С духовными потребностями все наоборот. Чем дольше мы не очищаем душу покаянием, тем сложнее нам потом к этому покаянию прибегнуть. Чем меньше мы понуждаем себя обращаться к Богу, тем труднее нам потом научить себя молиться. Преодоление грехопадения идёт по такому пути. Человек определяет некую внутреннюю систему ценностей, внутреннюю систему приоритетов, и, осознав это разумом, усилием воли, положив на это все сердечные силы, подобным образом свою жизнь организовывает. Понятно, что с точки зрения законов этого мира это очень и очень сложно. Как сложно преодолеть земное притяжение, так не менее сложно преодолеть и притяжение греха. В этом смысле очень ярким образом последствие грехопадения проявляется в истории потопа. Почему Господь посылает потоп на всё человечество? В Книге Бытия в шестой главе это описывается так: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери. Тогда сыны человеческие увидели дочерей человеческих, что они брали их себе в жены, какую кто избрал. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божьи стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им» (Быт. 6:1- 4). По толкованию Святых Отцов сынами Божьими являются потомки Сифа, третьего сына Адама, который хранил праведность, веру в Бога, старался в себе это духовное составляющее взгревать и воспитывать, и как-то вновь сопрягать разрушенные связи. Дочерями человеческими здесь называются потомки Каина, которые, напротив, умножали в себе плотскую составляющую. Плодом этих связей является рождение исполинов. Образным языком Библии исполины, т.е. гигантские существа, выражают, что в этих людях в таком гипертрофированном виде доминирует и умножается плотская составляющая. Господь по этому поводу говорит следующее: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть же будут дни их сто двадцать лет (Быт. 6:3)». Т.е. Господь, видя это развращение человека, говорит, что они – плоть, и сокрушается, что Дух Святой, т.е. его собственное дыхание в этих людях пренебрегаемо. В большинстве древних языческих мифов вина человека изображается иным образом. Человек виновен тем, что похищает нечто духовное: или Прометей похищает огонь у богов и дает их людям, или другой какой-нибудь божественный артефакт, несущий божью силу людям. Бог, наоборот, сокрушается, что люди погрязли в своем слишком человеческом, а Духом Божьим пренебрегают. Это е очень интересное противопоставление. И действительно есть определенная связь. Мы говорим, что Дух Святой, Слово Божье – это имена Божества. Духом мы называем третью ипостась Святой Троицы, Словом называем вторую ипостась Святой Троицы, Бога Сына, и говорим, что словом Господним небеса утвердились, и Духом уст его вся сила их. Мы говорим, что Слово и Дух – творчески оживотворяющие начала Божества. Когда человек пренебрегает Словом Божьим, от него отступает и Дух. Он лишает себя Духа Божьего, который таким образом его питает, животворит и направляет.
- Если человек в сложной психологической ситуации обратился не к духовнику, не в монастырь, а к психологии. Не теряет ли он..?
о.Александр: Нет, не теряет, нужно просто понимать границы психологии. Помните, мы говорили о двух возможных схемах изображения человека – двусоставной и трехсоставной? Психология не работает с человеческим духом, с душой, в духовном её понимании. Она работает с некой физиологической, но не материальной составляющей человека, если так можно сказать. И, безусловно, если она делает это грамотно, квалифицированно, то ничего страшного в этом нет. Мы знаем, что медикаментами, терапией душу человека, т.е. духовную его составляющую, не поправишь. Выпил таблетку и избавился от гордости… от жадности…. так не бывает. Но с другой стороны, мы знаем, что какие-то психические, психологические проблемы человека вполне можно медикаментами и терапией поправить. Ничего предосудительного в этом нет.
- По каким законам жили Адам и Ева, если еще заповедей не было?
о.Александр: Заповедь была дана, даже несколько. Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, владычествуйте над всеми тварями. Вторая заповедь – возделывать сад. Третья – не вкушайте древа познания добра и зла.
- А по каким тогда нравственным канонам они должны были на земле жить после грехопадения?
о.Александр: В поте лица есть хлеб. Очевидно, что убийство считалось грехом. Потому что даже животных умерщвлять в пищу себе было нельзя. Вкушение мяса вводится только после грехопадения. Святые Отцы объясняют это опасностью идолослужения. Дело в том, что по свидетельству Библии идолопоклонство, как поклонение твари, получает развитие только после потопа. Для того, чтобы показать, что человек действительно владыка всего мироздания, в том числе и твари – «власть лишать их жизни», ему деется в пищу. Никому не придет в голову поклоняться тому, что ты вкушаешь.
- Отец Александр, а мне кажется, что по-детски как-то Каин отнесся. Неочевидно. Он не думал, что он что-то нарушает.
о.Александр: Он, вероятно, не знал, что значит отнять жизнь у другого. Он поддался двум страстям. Зависти и злобе. Очевидно, что страсти эти не согласны с волей Божьей. Он какие-то добрые импульсы в душе, например, миролюбие в себе подавил, а уступил другим эмоциям. Мы видим, как из этих эмоций проистекает, действительно, кошмар. И очень часто мы ничего плохого не хотим, а просто даем волю своим страстям. Вот человек дал волю своим страстям, а вышло братоубийство.
- Борьбы просто никакой не было. Выбор был какой-нибудь?
о.Александр: Безусловно, был. Мы понимаем, что человек не предопределен к определенному своему решению. Вы видите, как Бог снисходительно к его поступку относится. Он его увещевает. Относительно того, что был ли у него выбор. Помните, Господь предостерегает его до того, как он убивает. Я позволю себе зачитать. « Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу,
Александр Дворкин: И в смысле того, что он не ожидал, что так получится, – большая часть бытовых убийств так происходит. Люди не ожидают, что так получится.
- Каин был боговидцем, и как он не боялся?
о.Александр: Не боялся. А мы с вами причащаемся, и не боимся. 9. 12.2012 Наверх Беседа шестая. Всемирный потоп.
И вот библейский рассказ о потопе. «Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В те дни были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди».
Мы говорили с вами о христианском понимании этого текста. Сынами Божьими стали называться потомки Сифа, праведного сына Адама и Евы, который хранил верность заповедям Божьим, помнил о Боге, и который является прародителем всего человечества, в том числе и каждого из нас А дочерями человеческими здесь называются потомки Каина. Кк вы помните, Господь оставил его в живых, даже запретил прочим людям как-то вредить ему. Мы также успели обратить внимание на слова Господа: «Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками». То есть Он отмечает, что от соединения сынов Божьих с дочерями человеческими рождаются некие исполины, славные и могучие люди, в которых плотское начало возвышено, умножено и таким видимым образом наглядно проявляется, тогда как Дух Божий, который человек от Бога получает ещё в раю, в этих людях умален и пренебрегаем.
о. Алексей: Что здесь имеется в виду под словом Дух Божий?
о. Александр: По поводу этого разделения, когда они – плоть, и Дух Божий пренебрегается, я хотел бы еще отметить, что мы как-то привыкли воспринимать плоть, как наше человеческое тело, а дух – как всё, что относится к чувственной, ментальной и незримой сфере. На самом деле это не так. Если мы посмотрим, как понимается Дух и плоть в Евангелии и в апостольских посланиях, то увидим, что под Духом понимается всё благое, что есть в человеке, в том числе и относящееся к его материальной составляющей, а под плотью, наоборот, понимается всё страстное, все наносное и искаженное. Когда апостол Павел перечисляет дела плоти, он называет и то, что безусловно имеет к плоти отношение - прелюбодеяние, блуд, нечистота и непотребство, но также и идолопоклонство, волшебство, вражду, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, ереси. Получается, что то, что мы воспринимаем душевными грехами, которые к плоти, к нашей материальной составляющей, прямого отношения не имеют, тоже являются следствием доминирования в нас этого нечеловеческого начала, следствием того, что Дух Божий в нас пренебрегается.
Александр Дворкин: Иногда смысл зависит от контекста. В Священном писании, если по-гречески, то плоть – это «sarx». И тогда это, действительно, то, что принадлежит человеческому, и это дела плоти. Но если читать слово плоть по-еврейски, «васар», то тогда это может пониматься как вся совокупность человеческого. И «Слово плоть бысть» (Инн. 1:1) имеется в виду, что Слово стало человеком, Слово стало плотью. Так что можно понимать и так, и так.
о. Александр: Но в данном случае, когда говорится, что эти люди – плоть, это означает, что они отказались от человечества.
о. Александр: Да, хотя они славные и сильные исполины. «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем» (Быт. 6:6).
Здесь так эмоционально это описывается, и к этим словам нужно относится, как к любому антропоморфизму.
о. Алексей: С одной стороны, без всякого сомнения, это так, потому что Библия вообще антропоморфна. Человек не может представить себе Бога, не имеющего каких-то внешних качеств. Но с другой стороны, это как раз говорит о том, что образ Божий в человеке таков, что он представляет Бога похожим на себя.
о. Александр: Человек способен описывать Бога, анализируя самого себя и свои собственные чувства. Т.е. Бог не равнодушен к человеку. Он не просто какой-то кармический закон, по которому ты будешь истреблен, если не соответствуешь замыслу. Он действительно раскаялся, и скорбит в своем сердце, и глубоко переживает.
о. Алексей: Более того, эта скорбь Божественного сердца в Ветхом Завете отзывается параллелизмом в Новом Завете, когда Христос скорбит о Иерусалиме. Совершенно та же библейская интонация, практически те же слова. «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как пицца собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст.» (Мф. 23:37-38). Это те же самые слова скорби, раскаяния и сожаления. Раскаивание в данном случае не должно восприниматься нами как то, что Бог пожалел о содеянном, признал Свою ошибку. Раскаяние – это сожаление о них, а не сожаление о Своей ошибке. Бог раскаялся – это значит, Бог сожалеет о том что происходит, но отнюдь не в смысле покаянного раскаяния, не в том смысле, что Он совершил ошибку и теперь Ему надо эту ошибку исправлять.
о. Александр: «И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Господа» (Быт. 6:7-8). о. Алексей: Теперь тут тоже маленькую остановочку сделаем. Почему вдруг такое решение? Почему вдруг надо истреблять это человечество? Почему вдруг такая хирургия? Оказывается, что человечество, лишенное своего человечества, не способно слышать Бога. Оно не способно ко спасению ни при каких условиях. Как только в человечестве его настоящее человеческое гаснет, такому человеку бесполезно проповедовать. Такого человека невозможно обратить. И эта одна из проблем современного мира. Когда мы говорим о проповеди Христа, о миссионерстве, надо очень хорошо понимать: к кому мы обращаемся? Каким языком мы говорим? Кто является центром нашей проповеди? Может это слишком жесткие слова. Мы же всё время говорим о том, что нет человека, который не призван ко спасению, что всем людям дана возможность спастись и так далее, и тому подобное. Да, это так. Но это людям, человеку дана такая возможность. А вот для того, кто подобно допотопному человечеству от своего человечества отказался, такой возможности уже нет, потому что там нечего спасать. Там ничего для спасения не осталось. Мы думаем, как же так.. такой жесткий Бог.. покарал людей.. и представляем по гравюрам Доре эти ужасные волны, людей тонущие в морских пучинах…. Всё это, наверное, можно изобразить и так. Но, с другой стороны, можно представать себе и понять, что человечество, которое было повергнуто потопом, это уже было не человечество. Это человечество, лишившее себя человечества настолько, что Бог плачет о нём, не оставляет камня на камне от этого ветхого Иерусалима, не сохранившего своего человечества, вот так по-своему отказавшегося от него. Поэтому сегодня, когда мы говорим о проповеди слова Божия, тут очень важно понять с кем говоришь, что человеческого осталось в человеке, которому ты сегодня проповедуешь Христа. И тогда о можно идти с проповедью. Есть вещи, которые очеловечивают. Есть вещи, которые наоборот обезличивают. И я просто хотел бы поделиться своими мыслями о том, как сегодня происходит такое массовое миссионерство. Оно происходит на уровне рекламных моделей. Флешмобы, митинги, майки со словами Священного Писания, билборды, расклеенные по городу с десятью заповедями Христа. Т.е. это ход, абсолютно лишающий человеческого, заставляющий человеческое мышление превратиться в бессмыслицу. Это воспроизведение бессмыслицы. Человек воспринимает не смыслы, а картинки. Человек воспринимает не смысловое содержание, а заданную вещь. Картинка мелькнула, – ага, надо купить новую пачку Тайда. Ещё одна картинка мелькнула, –надо пойти в супермаркет. Это как раз и есть обесчеловечивание, когда из человека вынимаются смыслы, когда человек живет бессмыслицей. И вот в этот контекст вставляется такая возможность сегодняшней миссии. Почему-то считают, что это язык современного человека, и он будет понятен. Но он ему не будет понятен, потому что это вообще не язык. Это бессмыслица. Это очень важные вещи, мне кажется, потому что говорить о Христе можно только в категории человек с человеком. И выискивать в человеке нужно, прежде всего, человеческое, а потом уже говорить о Божественном. А не найдя разговора человека с человеком нельзя говорить о Христе.
Тимофей Попов: Есть ещё одно толкование того, кто такие в данном случае сыны человеческие, помимо приведенного отцом Александром. Собственно, это достаточно позднее толкование, возникшее в конце четвертого – начале пятого веков. Я читал
Александр Дворкин: Зарождались языческие культы.
Тимофей Попов: Да, зарождались языческие культы, и, действительно, Дух Божий полостью уже пренебрегался. От человека практически уже ничего не оставалось.
о. Алексей: Да, такое толкование известно, безусловно.
Тимофей Попов: И сейчас оно все больше приобретает известность.
о. Алексей: Одно ведь другому не мешает.
о. Александр: Батюшка, тогда получается действительно как-то очень страшно. Наверное, человек, если он, как христианин, обязан возвещать правду Божию, не вправе решать проповедовать или нет, говорить себе, что я здесь не могу проповедовать только потому, что передо мной уже не люди. Всё-таки мне кажется, что поскольку Бог сказал «Я больше не погублю человечество», наверное, такого полного одичания не будет.
о. Алексей: Да, без сомнения. Человек не может так сказать. Но просто понимание каких-то вещей должно быть.
о. Александр: Но в любом случае, как вы правильно сказали, мы не должны использовать технологии.
о. Алексей: Мы, наоборот, даже когда кажется, что человек лишён своего человечества до конца, преступник или бомж, должны докопаться до человеческого и через человека его выводить, через какие-то простые вещи – накормить, напоить, приголубить. Прежде чем говорить о каких-то других, белее важных вещах, прежде чем говорить о главном, надо для него что-то такое сделать, чтобы он вернулся в человечество.
о. Александр: Технологично работать с человеком действительно очень не сложно.
Александр Дворкин: Отец Александр, все-таки вспомните слова Христа, что «если кто не примет вас, не принявший вас, не принимает и Меня. Выйдете из этого селения и отряхните прах от ног ваших» (см. Мф.10:14; Мк. 6:11).
о. Алексей: Если не принимают…
Александр Дворкин: Поэтому тоже есть некое ограничение миссии.
о. Алексей: Нет, ограничения есть, но после того, как ты начал эту миссию, когда ты сам для себя решил, кому тебе проведывать, а кому нет. А когда ты ещё не начал, о чем тут разговаривать…
о. Александр: В подведение итогов можно сказать, что Господь Сам нас лишил этой возможности – судить других. Он Сам говорил, что будет судить человека по итогам его жизни. До этого пшеницы и плевела пока не принесут тот или иной плод будут произрастать вместе. «И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека доскотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Господа» (Быт. 6:7-8). «Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил пред Богом. Ной родил трех сынов: Cима, Хама и Иафета. Но земля растлилась пред лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями. И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле. И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Моим, ибо земля исполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их от земли. Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей. И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье жилище. И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни. Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою. Введи также в ковчег от всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых; мужеского пола и женского пусть они будут. И от птиц по роду их, и от скотов по роду их, и от всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остаться в живых. Ты же возьми себе всякой пищи, какою питаешься, и собери к себе; и будет она для тебя и для них пищею. И сделал Ной все: как повелел ему Бог, так он и сделал» (Быт. 6:9-22).
о. Алексей: Понятно, что Ной предвозвеститель. Ной здесь – прообраз Иоанна Крестителя, конечно, а образ потопа – это образ крещения, в том числе, в котором умирает человеческий грех. Это первый прообраз крещения и первый видимый символ Церкви, Церкви-спасительницы, которая спасает людей от греха. Вода – одновременно и образ жизни, и образ смерти, как в крещении. Ной, как и Иоанн Креститель, – проповедник покаяния. Его строительство Ковчега вдалеке от моря, среди суши, среди людей, живущих иначе, вызывает очевидное недоумение. Он делает абсолютно абсурдную вещь. Он строит вдали от моря огромный корабль. Это не может не привлечь к себе внимания. Это не может не удивить тех, кто живет совсем иными вещами. Он делает вещь непрактическую. Люди, живущие плотью, занимаются тем, что им нужно для потребления жизни. Они потребляют жизнь. Они максимально используют свои человеческие способности, данные от Бога, для животного существования. Это значит, в их понимании, что они живут очень прогрессивно. Собственно говоря, смысл прогресса – это использовать все способности человечества для биологического существования, исключительно для земных целей. И это человечество, о котором рассказывает Господь, как раз являет собой этот самый образ. Славные, сильные гиганты, мощные по способностям своим используют все способности человеческие совершенно с другими целями. И вдруг появляется Ной, который делает что-то совершенно противоположное. Он делает совершенно ненужную вещь. Он делает абсурдную вещь. Что-то нелогическое и смешное, что не может не вызвать смеха, недоумения, какого-то вопроса: что ты делаешь? Отец Александр уже начал говорить об этом, это святоотеческое понимание. Строительство Ковчега – это проповедь покаяния. Это проповедь, обращенная к этим людям, о том, что человечество погибнет, что человечество не спасется, человечество будет потоплено водами. Ковчег, конечно, имел конкретные размеры, но он. строится таким образом, чтобы было место для всех. о. Александр: Я думаю, что всё человечество он мог бы вместить при желании.
о. Алексей: Человечество могло бы взяться за построение Ковчегов. И тогда бы было и спасение твари, потому что каждый Ковчег пополнился бы и людьми, и животными. Тут же можно еще раз понять, насколько человек отвечает за мир. Одна семья спасает только то, что доступно ей. Как это у Джона Донна, – человек как материк. И если от материка отрывается какой-то полуостров, то земля уже становится меньше. Смерть всякого человека не может не умалять человека в тебе, - пишет Джон Донн. Поэтому когда звонит колокол, то не спрашивай, он звонит по тебе. Это образ того, что всё человечество едино. Как в мире, так и в общении с самим собой. Всё человечество спасается и спасаемо, если оно человечество, если в нём есть человеческое. И вот тут вопрос возвращения в человечество, когда всё возможно для спасения.
о. Александр: «И сказал Господь Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег, ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем; и всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского; также и из птиц небесных по семи, мужеского пола и женского, чтобы сохранить племя для всей земли, ибо чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли. Ной сделал все, что Господь повелел ему. Ной же был шестисот лет, как потоп водный пришел на землю. И вошел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним в ковчег от вод потопа. И из скотов чистых и из скотов нечистых, и из всех пресмыкающихся по земле по паре, мужеского пола и женского, вошли к Ною в ковчег, как Бог повелел Ною. Чрез семь дней воды потопа пришли на землю. В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей. В сей самый день вошел в ковчег Ной, и Сим, Хам и Иафет, сыновья Ноевы, и жена Ноева, и три жены сынов его с ними. Они, и все звери по роду их, и всякий скот по роду его, и все гады, пресмыкающиеся по земле, по роду их, и все летающие по роду их, все птицы, все крылатые, и вошли к Ною в ковчег по паре от всякой плоти, в которой есть дух жизни; и вошедшие мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог. И затворил Господь за ним. И продолжалось на земле наводнение сорок дней, и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землею; вода же усиливалась и весьма умножалась на земле, и ковчег плавал по поверхности вод. И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом; на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы. И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло. Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, -- все истребилось с земли, остался только Ной и что было с ним в ковчеге. Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней». «И вспомнил Бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах, бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились. И закрылись источники бездны и окна небесные, и перестал дождь с неба. Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней. И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских. Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор. По прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега и выпустил ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды. Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли, но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег, ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег. И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли. Он помедлил еще семь дней других и выпустил голубя; и он уже не возвратился к нему. Шестьсот первого года к первому дню первого месяца иссякла вода на земле; и открыл Ной кровлю ковчега и посмотрел, и вот, обсохла поверхность земли. И во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла. И сказал Бог Ною: выйди из ковчега ты и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою; выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле: пусть разойдутся они по земле, и пусть плодятся и размножаются на земле. И вышел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним; все звери, и все гады, и все птицы, все движущееся по земле, по родам своим, вышли из ковчега. И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес вовсесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого -- зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал: впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (Быт. 7-8).
о. Алексей Чумаков (настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы города Лос Анджелес, клирик Русской Православной Церкви за рубежом): Я хочу сказать, что мы имеем дело с текстом, который, наверное, один из самых древних, из всех, что есть в ветхозаветном писании. Все знают, что и у других народов есть нечто похожее: рассказы о потопе, о спасении одного, или семейства, или нескольких семей. С разной степенью подробностей это изложено. И, конечно, здесь есть некоторая опасность буквального понимания, что есть просто смешение жанров. Читая какую то притчу или басню, мы не толкуем её буквально. Если там говорится о вороне и лисице, то это не значит, что они между собой беседуют на самом деле. Но, тем не менее, это имеет определенный очень глубокий смысл. И тут мы сталкиваемся с тем, что у нас, у современных людей, наверное, за последнее тысячелетие примерно, стало преобладать более рациональный способ мышления. Мы всегда думаем: а вот как это действительно было? Действительно ли у него голубь летал с веточкой, и в какой последовательности это было? Для нас очень важно то, что мы называем историей последовательность событий, как она была. А для тех, кто эти рассказы пел, скорее всего, у костра в течение тысячелетий, это совершенно неважно. Для них важен тот смысл, ради которого все это рассказывается. В этих ветхозаветных мифах они выражают некий смысл. Они часто спорят с языческими представлениями. Иногда они говорят о своем представлении Бога иногда, они интерпретируют Его действия в этом мире в этом ключе. Так что, когда мы пытаемся буквально это все интерпретировать, раскладывать, мы неминуемо попадем в смешную ситуацию, когда скажем «да, действительно нельзя всех в ковчег загнать, и людей тоже нельзя». Очевидно, что если мы будем говорить с биологом или другим ученым, который знает историю человечества, то конечно вам скажут, что нельзя.
о. Алексей: Отец Алексий, вы же биолог?
о. Алексей Чумаков: Да, я биолог. …. Нет такого малого количества людей, от которого произошло всё человечество. Но на самом деле, нам это не важно, потому что мы, читая рассказы о сотворении мира, например, или вот эту историю спасения Ноя в ковчеге, и многие другие рассказы такой степени древности, читаем очень многие вещи, которые и нас тоже касаются. Мы видим некий образ взаимодействия Бога с человечеством. И на самом деле, часто история этого потопа повторяется и в жизни народов, цивилизаций и отдельных семей иногда. Нечто очень похожее происходит. По-гречески это называется мифос, то есть такой образ мышления, когда важно не как и что происходит, а зачем оно происходит. Они верны на всех уровнях бытия, в какой-то степени они приложимы ко всему человечеству, и к народам, и к отдельным людям. Иногда мы начинаем в очень мелкие детали вчитываться, которые может быть не всегда важны.
о. Алексей: Очень правильное замечание. Мне недавно библеист Михаил Селезнёв, что среди библеистов, которые занимаются текстом, есть очень странные люди, которые считают, что если в Библии так написано, то это абсолютная правда. И вот недавно было признано, что кролик не является жвачным животным, как это написано в Библии. Он говорил, что один выступающий библеист сказал, что даже если вся наука, по Достоевскому, признает, что кролик не жвачное животное, я останусь с истиной, которая в Библии, и буду признавать, что кролик – жвачное животное. До такого абсурда дело доходит. И Селезнев говорит: «Я вышел тогда на сцену и сказал: я же не могу сопрягать своё спасание с тем, жвачное животное кролик или нет. Какое мне дело до этого кролика? И какое кролику дело до того, что о нём написано в Библии, он грызет себе и грызет?».
о. Александр: На самом деле нужно понимать, что так называемое научное мышление, которое мы абсолютизируем, и принимаем как единственно возможный способ восприятия текстов и всего на свете, это вещь довольно новая.
о. Алексей: Сознание человечества сильно поменялось после средневековья, потому что средневековое сознание – это всё-таки сознание мифов и сознание смыслов. Потом ренессансное сознание, возрожденческое сознание – это уже сознание препарации. Это Леонардо да Винчи, который всё препарирует. Это сознание людей, которые пытаются всё просчитать. Потом оно выходит в новые просвещенческие времена и т.д.
о. Александр: И не исключено, что спустя столетия изменится иточка зрения, и наш так сказать объективный взгляд, которым мы так гордимся, и который мы воспринимаем, действительно, как истину в последней инстанции, и только так можем воспринимать мир и своё место в мире. Вот объективно, глядя извне, это просто будет абсолютно непонятно нашим потомкам.
о. Алексей: Теперь давайте к вопросам.
- В Ковчег с Ноем вошли люди, они потомки Сифа? Или некая примесь Каина есть? Т.е. хочу спросить: мы сами какие? о. Алексей: «Сами мы не местные». Андрей, я думаю, что после татаро-монгольского ига этот вопрос вообще не актуален для нас. Нет, конечно, Библия говорит о потомках Сифа. Вопрос на самом деле задан по существу. Потомки Каина были уничтожены. И к Ною отношения не имеют. Если мы посмотрим все библейские родословия, то они как раз чётко прослеживают эту связь поколений от Сифа. - Спасибо. Значит уже теперь в современных людях нет того...
о. Алексей: Есть.
- Есть?
о. Александр: Потому что Каин не исключение из всего человечества.
о. Алексей: Дело в том, что вопрос идёт вот о чём. Помните, как заканчивается? «И увидел Господь, что сердце человека от века злое».
о. Александр: Бесполезно топить. Не потому что хорошие остались и их потомки будут ещё лучше.
о. Алексей: Да. Потому что мы видим, что в потомках Ноя происходит то же самое, потому что повреждение человеческой природы грехопадением касается и Ноя. Поэтому всё осталось. Можно встать и опять вернутся к этому же безобразию.
- А раньше Господь не понимал?
о. Алексей: Что значит не понимал?
- Что-то увидел для себя новое?
о. Алексей: Нет, конечно. Только что отец Алексий сказал: давайте менять образ мышления, когда мы читаем библейский текст. Давайте не будем прилагать какие-то вещи подобные «понимал – не понимал». Такие категории совершенно плоскостного мышления. Это говорится о неких образах.
о. Алексей Чумаков: Я хочу заметить такую вещь. Когда мы читаем рассказ о сотворении мира, мы там видим определенный образ - как Бог действует. Какие у Него «повадки». Как Он поступает в определенных ситуациях. И то же самое с человеком получается. Если творится мир, то он дает некую область человеку, отходит от нее и смотрит, что это призываемое бытиё, существо сделает. Сможет оно правильно заполнить эту область? Получилось. И сказал Бог, что это хорошо. Повелел Земле «сотворит земля..», повелел воде «да сотворит вода». И вот она творит. Хорошо получилось, пусть будет. И то же самое в каком-то смысле с людьми. Есть некая область свободы для человека, которую он может по-разному заполнить. Может ничего не делать или какую-нибудь гадость сделать. А результат его: годится он для жизни с Богом или нет? У Бога есть паттерны, как Он поступает. Он сотрудничает со своим творением, даёт ему возможность во что-то вырасти. Получилось? Хорошо.
о. Алексей: Получилось плохо, значит получилось плохо.
- Получается, что у Него есть замысел, какая-то идея по поводу этого творения. И Он не знает до конца, как получается, согласно закону творчества?
о. Алексей: Знает. Согласно закону творчества. Это очень хорошо сказано.
Александр Дворкин: И знает, и не знает одновременно.
о. Александр: Пока творение себя не проявит, Он должен не знать. Но должен дать возможность творению проявить себя.
о. Алексей: Он должен как бы не знать. Я уже говорил, что когда Бог дает человеку свободу, и для того, чтобы человек был свободен, свобода Бога ограничена. Бог самоограничивает Свою свободу. Если человек оказывается свободен в присутствии свободного Бога, то кто-то должен уступить. Вот Бог уступает Своё место человеку, ставит его главой твари на земле. Бог ограничивает Свою свободу ради свободы человека. Соответственно, возникает вопрос: чего Он не знает? Чего Он не может? Чего Он не умеет? Нет, Он все может, но просто ограничивает Свою свободу. Иначе человек не станет человеком.
- Как понимать, как происходило общение между Богом и человеком? Как это понимать: Бог сказал?
о. Алексей: Так и понимать. Как это воспринималось в то время, и как понимал Божьи повеления Ной, я не могу по пальцам рассудить. Зачем нам это знать? Главное, что он услышал.
о. Алексей Чумаков: Может быть, он обращался и к другим тоже, но..
о. Алексей: Не факт, что Он не обращался к другим. Может быть, это обращение и было каждому человеку дано. А услышал только один Ной. Стучался же Господь в сердце каждого. Можно и так подумать, как отец Алексий сейчас сказал. Может быть, это не только Ною было сказано, а было сказано миллионам. А услышал Ной.
- Зачем Господу сжигание заживо несчастных животных? Целесообразность этого в чём?
о. Алексей: Это символы, это исключительно символы. Этот образ жертвоприношения – это исключительно внешние, понятные, внутренне воспринимаемые мифологически обоснованные символы. Понятно, что Бог не вдыхает ноздрями курение от ладана или курение от жертвенных животных. . Это те образы, которые человек считает возможными для обозначения своей жертвы Богу. Эквивалент какой-то. Ну, казалось бы, зачем человек дарит цветы любимой девушке? Вот что он прибавит или убавит этот цветок? Ничего. Вот такой же символ – образ жертвы. В этом образе дарения цветка веками запечатлены романтические любовные отношения мужчины и женщины. Ты даришь символ своей любви, своего хорошего отношения, привязанности и симпатии.
- Жертву впервые Каин и Авель приносят?
о. Алексей: Первую жертву, да, так описана. В этих двух лицах, Каин и Авель, нам даны два образа священства.
- Как человек догадался приносить жертву?
о. Алексей: А это внутренняя интенция человеческая, его внутреннее стремление каким-то образом наладить общение с Богом. Через какой-то символ, через какое-то действие, через какой-то знак привлечения к себе внимания Божественной силы. 16.12.2012 Наверх Беседа седьмая. Языческие представления о человеке
Александр Дворкин: Общие представления об отношении язычества к человеку, как правило, очень сильно искажены. И искажены они благодаря так называемой эпохе Возрождения. Есть такие стереотипы мышления: было темное мрачное средневековье, когда человека подавляли, когда человек ничего не значил, а потом, наконец, рассвело солнце Возрождения, и великие отцы-основатели Возрождения, гуманисты и прочие, совсем по другому расценили человека; произошло возвращение к языческому, к древнегреческому наследию; прекрасные люди с прекрасными формами своих тел занимаются премудрой философией, и вообще человек – мера всех вещей... и так далее, и тому подобное. Но на самом деле это представление глубоко ошибочно, потому что в античности, если мы действительно рассматриваем настоящую античность, человек мало что значил.
И вообще принадлежность к биологическому виду homo sapiens для античного человека совсем не означала, что вы являетесь человеком. Человек уравнивался со своим статусом, со своим окружением. Классическая греческая античность, 5 век до Рождества Христова, – это классические города-полисы. Там человек не мыслился вне своего полиса. Есть город-полис, и в нём живут его граждане. Самым страшным наказанием для человека было изгнание, остракизм: человек изгонялся, и вне полиса он был уже никто и звали его никак. Любой мог его обидеть, ограбить, убить, потому что вне своей общины он не человек. Но если мы посмотрим ещё более внимательно, то и внутри полиса далеко не все живущие – это люди. Люди – это мужчины, обладающие собственностью, те, которые голосуют. Женщина – это, собственно, уже не человек. Во всяком случае, недочеловек. Дети людьми не считались. И поэтому случаи педофилии, которые там процветали, были вполне нормальным явлением. Ведь дети для того и существуют, для удовольствия взрослых. И идеи ограничения детского труда, или ещё что-то подобное, никому даже в голову не могли прийти. Когда ребенок вырастет, тогда он станет человеком. И затем целый класс населения – рабы, которые вообще никакого отношения к людям не имели. В более позднее время будет сформулировано, что раб – это говорящее орудие. Но это, в общем-то, справедливо для всей античности. И что интересно, никому не приходило в голову делать умозаключение о том, чем же раб отличается от человека. Вроде ничем не отличается. Но, тем не менее, захватили тебя в плен жители соседнего города, и всё – ты раб. Был ты человеком и перестал быть человеком, а стал полной собственностью хозяина, который может сделать с тобой всё, что ему угодно, и никакой ответственности за это нести не будет. В Римской империи было несколько иначе: там статус людей получали все граждане. Сначала это были граждане Рима, потом это были граждане Италии, потом стали появляться граждане империи. И, в конце концов, когда все жители империи стали гражданами, это были свободные жители. То есть та же самая система: граждане – это свободные земле- и домовладельцы. Вспомним совершенно потрясающий римский обычай. Когда в семье рождался ребенок, в любой семье, от плебея до патриция, он получал какие-то права и мог считаться членом семьи только тогда, когда отец подходит к ребенку, смотрит на него, и если он берёт ребенка в руки и провозглашает его членом семьи, то ребенок считается членом семьи. Если же отец проходит мимо, то ребенка выставляют за дверь, и он там умирает. Зимой быстрее, летом, наверное, дольше. И никто на него не смотрит. Это не человек. Этот римский обычай был отменен только императором Константином уже под влиянием христианства. Это считалось совершенно естественным и нормальным. Отношение римлян к браку показывает отношение к женщине. Брак по любви в принципе не заключался, это считалось глупостью. И вообще любовь – это блажь какая-то. Если есть влечение к женщине, заводишь себе любовницу. А брак – это заключение контракта с семьей для своего продвижения. Если вы посмотрите биографии известных нам римских деятелей, вы увидите, сколько у каждого их них было браков: шесть, восемь, девять браков... Но последовательно, двоеженство запрещалось. Если семья попадала в немилость, было нормально и естественно тут же отослать жену назад к отцу. Если же ты не сделаешь этого, то ты выступаешь против заведенного порядка вещей. То есть ты практически заявляешь о своем бунтовщическом намерении. Нарушение супружеской верности мужчиной было нормой. Оно даже не считалось каким-то нарушением. А женщину за нарушение супружеской верности тут же отсылали, отношение к ней совершено иное. Иными словами, даже те люди, которые считались людьми, все равно вне государства и вне общины как личности абсолютно никаких прав не имели и существовали лишь постольку, поскольку они вписывались в некую общность. И ещё может быть несколько слов сказать о платоновском учении.
о. Алексей:. Ты просто сейчас говоришь о таком понятии как права человека. Ни о каких правах принципиально речи не шло. Потому что само это понятие в античном мире никак не было сформулировано. Говорилось о правах гражданина, а не о правах человека.
Александр Дворкин: А к гражданам относилась только небольшая часть людей.
о. Алексей: И мы с вами видим это на примере апостола Павла, которому довелось родиться в городе Тарса. Получив римское гражданство при рождении, он был уже достаточно защищен. И только тогда, когда он говорит о своем римском гражданстве, он получает какие-то элементарные права на справедливость, на суд, на какое-то рассмотрение его дела. Мы видим это по Деяниям святых Апостолов. Если ты не существуешь, как гражданин, в отношении тебя может быть полное беззаконие. Человек оказывается подсуден всему, чему угодно. Его можно обвинить в чем угодно, его можно разорвать на части, заключить в темницу, и никому никакого дела до этого не будет. Соблюдались не права человека, а права определенного гражданина, а как человека тебя не существует.
Александр Дворкин: В представлениях о человеке в Древней Греции, о его жизни после смерти присутствовало некое ощущение ада. По их представлениям после смерти все попадают в некое царство теней, в котором у человека сохраняется какое-то сознание. Но эти тени влекут тяжелое, призрачное существование, и очень страдают. Мы помним слова Ахиллеса, когда в царстве мертвых его встречает Одиссей: «Ахиллес, ты был герой. Наверное, и здесь, в царстве мертвых, ты тоже царишь над всеми мертвыми». Ахиллес отвечает: «Лучше я лучше буду последним подёнщиком у последнего пастуха, чем царём в царстве мертвых». То есть там, за гробом, абсолютное отчаяние и ужас. Поэтому максимум, что можно получить в этой жизни, лучше получить. Ведь потом уже собственно ничего не будет. Бывают редчайшие исключения – величайшие герои. Кто-то иногда получает редчайшую возможность и попадает на елисейские поля. Но если даже Ахиллес не попал… В области настоящей философии Платон пытался как-то с этим материалом работать. Он переосмыслил это по-другому и даже в каком-то смысле пришел к осознанию некоего единого Бога.
о. Алексей: И Сократ…
Александр Дворкин: Да, сократовские идеи мы знаем в основном через Платона. Их идея в том, что все наоборот: существование без тела – это наивысшее существование. Есть мир идей, высший мир, а наша земная жизнь – это лишь отражение тех абсолютных идей, которые существуют в том мире идей. Собственно, таким образом мы и распознаем какие-то вещи. Если стулья все разные, самой разной формы, то откуда мы знаем, что все это стулья? Есть некая общая идея «стульности», и все здешние стулья – это выражение чистой идеи «стульности». Мы их распознаем и узнаем, потому что это воспоминания об этом мире идей. Поэтому освобождение для человека – освободится от оков плоти, которые мешают свободному парению духа, и вернутся в мир чистых идей. Наше существование тут на земле Платон уподоблял существованию в темной пещере. Где-то там есть выход из пещеры, немножечко свет попадает, но мы сидим спиной к этому свету. И всё настоящее происходит за пределами этой пещеры. Время от времени мимо входа в пещеру кто-то проходит, что-то совершается, а мы видим лишь какие-то едва-едва заметные тени на стене. И вся наша реальность, которую мы воспринимаем, это не более чем тени тех чистых идей, которые происходят на свободе. То, что можно и нужно человеку – спасение и освобождение – это освободится от этой плоти, от этого заточения в этой пещере и выйти туда, на чистый свет абсолютной истины. Т.е. тело – это зло, и ничего хорошего из него быть не может. Эта мысль развивается и в платонизме, и в неоплатонизме. Это тот вызов, с которым столкнулось раннее христианство. Вы помните проповедь апостола Павла в Ареопаге. Когда он начал говорить, его даже согласились послушать. И начал он хорошо, сказав, что нашел в Афинах алтарь неведомому Богу, и он о нём расскажет. И все приготовились слушать. Но как только он сказал про воскресение из мертвых в плоти, сказали: «Все, иди, послушаем тебя в другой раз». Для греческих философов это был абсолютный абсурд, ведь с молоком матери они впитали идею о том, что плоть – это зло, это оковы, это темница. И что? Опять воскресать и опять возвращаться к тому же? Зачем это в принципе кому-то нужно?.. Явный абсурд. Поэтому в каком-то смысле платоновское учение, которое легло в основу позднего античного понимания, как-то расчеловечивало человека, который не более чем какой-то недоделок, попавший в темницу. И основная задача – это освободиться из темницы и, в конечном итоге, перестать быть человеком, стать чистым духом, чистой идеей. Эта идея развивается в мире до сих пор. Если спросить среднего прихожанина, то он рай себе именно так и представляет: тело лежит в могиле, а в раю – духи. В раю тело как бы не нужно.
о. Алексей: Более того, я как раз хотел добавить, что идеи платонизма и неоплатонизма породили даже такое своеобразное аскетическое учение, которое оказало на христиан довольно сильное влияние. Стоики, например, как раз представители такого философского течения, которое прежде всего эту идею и развивало. Стоики были настоящие аскеты. Для них тело – это темница для души, сосуд греха, которое ни в коем случае не надо ублажать, поощрять и т.д. И интересно, что император Юлиан Отступник был как раз настоящим стоиком. Он не просто был каким-то банальным язычником. Он жил в идеях. Он был высокоинтеллектуальным императором.
Александр Дворкин: Он был неоплатоником.
о. Алексей: Юлиан Отступник говорил: «В моей бороде философа ползают вши. Философ, отращивай бороду!». Таким образом он показывал свое небрежение к телу. Он, император, этим гордился.
Александр Дворкин: У стоиков было развитое нравственное учение, которое очень многие сопоставляют с христианством, и говорят о том, что стоическое нравственное учение оказало влияние на христианство. Это умеренность, помощь другим. Но есть одна принципиальная разница между стоицизмом и христианством: стоик уповал только на собственные силы. Стоицизм, в общем-то, воспитывал гордыню: «Я выше всего этого. Когда надо, я оказываю милосердие, я себя смиряю. И я знаю, когда приходит мой час, потому что я не боюсь смерти. И когда я знаю, что мой час пришел, нечего превращаться в развалину, за которой будут другие ухаживать. Я себе наливаю ванну с тепленькой водичкой, вскрываю вены и спокойно угасаю в приятной обстановке». Это идеальная смерть для стоика, и, по большому счёту, высшее проявление гордости.
Алексей Лызлов: Чтобы пояснить платоновскую логику учения о человеке, можно вспомнить один из диалогов. Сократ, который во многом все-таки литературный герой Платона, говорит о том, что жизнь философа – это упражнение в умирании. Как смерть разлучает душу от тела, так же и философ стремится высвободить душу из плена телесности. И логика здесь такая: тело – это как бы полюс дробления душевных желаний. Тело связывает человека с миром, в котором ему, в общем-то, хочется очень много разных вещей: и поесть, и выпить, и погулять, и что-то ещё. И постоянно это желание дробится. А душа – это нечто такое, что должно быть устремлено к единой идее блага. И она должна быть собрана в этом едином стремлении. Т.е. тело осмысливается чисто негативно, как то, что связывает человека с многообразием мира, но единое желание для души – дробить. Она расчленяет, привязывает к каким-то вещам, и поэтому возникает стремление освободить душу от плена телесности. Тело осмысливается чисто негативно, как темница души, начиная уже с Пифагора. И Платон воспринимает это от Пифагора. Этот момент становится для многих людей, воспитанных в греческой культуре, воспитанных на наследии Платона, камнем преткновения для принятия христианства. Ранних христиан люди, воспитанные на платоновском наследии, называли даже телолюбцы за то, что христиане учат воскресению мертвых и тому, что Христос пришел во плоти. Для Платона это было бы немыслимо. Зачем Богу приходить во плоти? Зачем ему облекаться в эту темницу, в то, что душу порабощает и сдерживает? И конечно христианское учение о боговоплощении для греческого мира было какой-то неслыханной новизной, чем-то таким, что трудно было вместить.
Александр Дворкин: Что для иудея соблазн, для эллина – безумие.
Алексей Лызлов: Да, именно поэтому, когда Павел проповедовал язычникам, им очень трудно было вместить это учение.
Александр Дворкин: И тогда еще немножко расскажу про волшебную сказочную Индию, которой так многие увлекаются, и про учение о реинкарнации, которое тоже многие воспринимают. В современной массовой культуре реинкарнация, переселение душ, кажется чем-то очень увлекательным. Здорово, что мы живем не в одном теле, можно и то попробовать, и это попробовать. И некоторые люди вспоминают, кем они были в прошлой жизни. Что меня всегда удивляло, что в прошлых жизнях не было обычных профессий: там не было прачек и дворников, все были графами или князьями. В лучшем случае кто-нибудь скажет: я была куртизанкой. Может быть, люди обычных профессий не перевоплощаются? Но на самом деле, если мы посмотрим первоисточник, то учение о реинкарнации в Индии – это не захватывающее приключение, а страшное проклятие. Есть колесо сансары, которое часто сравнивают с мельничным колесом. И лопасти на мельничном колесе – это человеческие жизни. И оно вращается, лопасть проходит сначала через воздух, потом через воду, то есть через жизнь и через смерть, и так по кругу. Оно все время крутиться вокруг одного и того же центра, никуда не идет и не развивается, все время одно и то же вращение. Колесо сансары крутит карма, как мельничное колесо крутит вода. Карма – это причинно-следственная связь. Любой поступок, который мы совершаем, рождает свои последствия. Когда мы совершили поступок – это как камень бросить в море. Камень упал на дно, его песком уже затянуло, поступок уже забыт, его нет больше, но на поверхности воды он поднял волны. И волны идут до берега моря, потом отражаются, потом идут назад, и эти волны уже никогда не загаснут, но все время будут продолжаться. Это та карма, которая формирует всю нашу реальность. На самом деле, карма – это фактически закон умножения зла. Если я сейчас ударю отца Александра, то в следующей жизни меня тоже кто-то ударит, мне так же будет причинена боль. А тому человеку, который мне причинит боль, соответственно тоже будет причинена боль. Так однажды причиненная боль никуда не денется, в каждом новом воплощении она будет возвращаться и возвращаться. Таким образом зло будет без конца умножаться. Как-то изменить карму невозможно, просить у кармы прощения бессмысленною Невозможно сказать: «Я раскаиваюсь, я хотел бы чтобы этого не было, я хочу это изгладить». Это все равно, что просить прощения у электричества. Я дотронулся до оголенного провода и говорю: «Ой, электричество, прости меня, я больше так не буду». Электричество подумало и решило: «Пожалуй, я не буду в этот раз его наказывать, дам ему шанс...» Карма – это абсолютно безличный закон, которому подчиняются все: люди и боги, оно формирует абсолютно все мироздание. И вырваться из этого невозможно. Например, вся работа, которую ведет наш приход, помощь другим людям, в этой системе координат абсолютно бессмысленна. И не только бессмысленна, но и откровенно вредна. Как в истории про христианского миссионера, который приехал в Индию и увидел какого-то несчастного нищего человека. И так он был тронут, что выгреб из карманов все, что у него было, и высыпал этому нищему. А рядом шел брахман и сказал: «Какие вы, христиане, глупые. Ты понимаешь, что ты ему навредил? Он изживает свою карму. А ты сейчас дал ему денег. Он сейчас пойдет в больницу, вылечится и до конца свою дурную карму не изживет. И значит, будет страдать в следующей жизни. Т.е. самое полезное, что ты мог бы для него сделать – это оставить его умирать под забором. Тогда в следующей жизни у него будет больше шансов. Сейчас этих шансов ты его лишил. Ты причинил ему вред». Если индусу сказать, –Я знаю, что ты воплотишься в следующую жизнь, – он ответит, – Зачем ты предрекаешь такое несчастье? Потому что лучшее, что можно сделать, это разломать это колесо и умереть, чтобы никогда больше не возвращаться. Для этого, кстати, существует йога. Йога – это искусство смерти. Это такая термоядерная бомба против жизни. Если христианский подвижник умирает для того, чтобы жить вечно, то йог живет для того, чтобы умереть навсегда. И задача йоги – это воспитать в себе не только абсолютное бесстрастие, но и просто равнодушие, абсолютно убить в себе всяческие желания и стремления. Убить ненависть и любовь, убить жестокость и убить милосердие, сделаться абсолютно ничем и впасть в самадхи еще при жизни, чтобы уйти, еще при жизни раствориться в небытиео. И тогда этот цикл страданий и несчастий прекратится. Это тоже совершенно расчеловечивающая система. Что такое человек в этой системе координат – вообще непонятно. Потому что если без конца перевоплощаться…
о. Алексей: Ты же можешь превратиться не только в человека..
Александр Дворкин: Да, естественно. И вообще шансы, что я перевоплощусь в человека, крайне малы. Это как лотерейный билет выиграть. Это даже ещё хуже, чем в античности. Хотя, с другой стороны, античность тоже пришла к реинкарнации, и у Платона она есть. Но это полностью разработанная система, в которую верят до сих пор. У нас просто изменилось представление о реинкарнации в связи с оккультизмом и теорией эволюции. Наши оккультисты конца XIX века, увлеченные позитивизмом, придумали эволюционную реинкарнацию, когда колесо распрямилось и сделалось лестницей накопления заслуг: каждый опыт, который человек накапливает в этой жизни, возвращается в следующей жизни. Но это исключительно фантазии Блаватской и всех, кто за ней последовал – Рерих и все прочие. В первоначальной системе это очень тяжелое пессимистичное учение. Индуизм достаточно размытая система. Мир существует, пока верховному богу вообще все не надоест, и тогда он разрушает весь мир, и, может быть, всё начнётся заново. Или, может просто, он спит, и ему снится сон, мы все ему снимся. И вот такой кошмар ему сниться.
- Какое место занимает нирвана?
Александр Дворкин: Нирвана – это небытие. Это сейчас нирвана стала восприниматься как что-то приятное.
о. Алексей: Нирвана – это состояние вне категорий добра и зла. Бесчувственность. - А апатия?
о. Алексей: Ну, в какой-то мере это сопоставимо с апатией. Но апатия – это просто перевод с греческого «арatheia», что значит бесстрастие. Но нирвана воспринимается больше не как бесстрастие, а как бесчувствие.
- Язычники бывают благородные. Стоик, например... Он порезал себе вены и благополучно благородно умер, никому не сделав зла. Даже себя подставив. И как он будет судим?
о. Алексей: Мы сейчас этого вопроса не касаемся, у нас совсем другая тема. И думать о том, что будет с кем-то – это не в нашей компетенции. Не мы же судьи, и вопрос не к нам. Мы можем, конечно, думать, но это ничего нам ровно не даст.
- Нас, христиан, так мало. Получается, весь мир погибнет. И все эти люди, индусы там..
о. Алексей: А индусы думают о нас таким образом.
Александр Дворкин: Для индусов мы не совсем люди. Мы – млеччхи, белые варвары. Мы родились вне кастовой системы, поэтому, что с нами делать, вообще непонятно. Брахман после общения с европейцем должен пройти ритуал очищения. Если вы поверите во все то увлекательное учение, о котором я вам рассказал, и будете его практиковать и стараться все делать правильно, то у вас есть шанс, что в будущей жизни вы родитесь женщиной в касте неприкасаемых.
- Может быть, это протестантская теория, но многие считают, что Бог настолько любит человека, что не может быть того, что он навсегда погибнет. И как бы происходит некое перерождение, и Господь снова пускает душу на землю, где человек может реализоваться как христианин.
о. Алексей: Такое учение в христианстве существовать не может.
о. Александр: Тем более это невозможно в протестантизме, который верит в Библию. А там говорится, что человеку надлежит однажды умереть, а потом суд.
о. Алексей: В протестантизме, отец Александр правильно говорит, принято буквальное толкование библейских текстов, и нет никакой возможности для какого-либо перевоплощения. Протестантское учение вообще не воспринимает смерть человека на земле, как какое-то возможное существование души до страшного суда. Они считают, что человек умер и всё, его нет, до Страшного Суда он не существует. Поэтому у них нет молитвы за усопших, нет почитания святых. И только на Страшном Суде он воскресает, и тогда суд. Умер, а потом Суд. Всё.
- Действительно, а почему природное человеческое – это страх смерти. Почему он есть? Почему он возникает? Ну, пожил человек, и уже дал Господь это счастье пожить.. Хоть три дня, хоть 20 лет, хоть 70. А почему мы так боимся этой ступени уйти в никуда?
Александр Дворкин: Смерть – это трагедия и ужас.
о. Алексей: Смерть – это несчастье и горе. Смерть – это противоестественное для человека состояние. Человек не сотворен умирающим. Человек сотворен с возможностью бессмертия.
- Как это с возможностью бессмертия? То, что человек умрет – это мы все знаем.
о. Алексей: Нет. Нам об этом рассказали, но опыта у человека такого нет. Смерть – это последствие грехопадения. Она неестественна для человеческой натуры. Смерть – это образ страдания. А потом смерть – это некий страх непонимания и незнания того, что на самом деле тебя ожидает. Потому что у нас на самом деле нет такого опыта. И реинкарнация – это собственно некая успокоенность на том, что все будет шоколадно, привычно. Ну, по крайней мере, привычно плохо. Ничего нового ты не узнаешь.
- Самое страшное наказание, которое человек получил за грехопадение. Александр Дворкин: Не наказание. Смерть – это не наказание, это последствие. Это как заразился вирусом, который в конце концов приводит к смерти. Наверх
Беседа восьмая. Новозаветное откровение о человеке.
о. Александр: Сегодня мы будем говорить о новозаветном откровении о человеке, о том, что нового о человеке открывается нам в Евангелии и в апостольских посланиях, а также о том, что нового произошло в истории человечества.
В течение нескольких недель мы говорили о ветхозаветном учении о человеке, о том, как представляет человека ветхозаветное откровение. На прошлом занятии Александр Леонидович дал краткий обзор такого религиозного фона, на фоне которого появилось ветхозаветное откровение, то есть языческое и индийское представление о человеке. Индийское представление на откровение никак не повлияло, а развивалось параллельно. Но в нашем сознании оно тоже присутствует, и надо иметь о нем четкое представление, чтобы была возможность сравнить его с богооткровенным учением о человеке. Новый Завет – это проповедь о том, что с человечеством произошло действительно качественное изменение, и изменение настолько глобальное, что по своему смыслу и значению оно равнозначно творению самого человека. То есть то, что произошло две тысячи лет назад, изменило и саму человеческую природу, и каждого человека личностно так качественно и всецело, как это произошло многие тысячелетия назад во время творения человека. Мы говорили о последствиях греха, о том, что последствие греха – это, прежде всего, разделение между Богом и человеком. Человек по своему свободному волеизъявлению порывает с Богом, нарушая Его волю, нарушая Его заповедь и отделяясь от Него. Во-вторых, грех рвет отношения людей между собой. Нарушаются отношения в первом союзе мужчины и женщины. Спустя некоторое время грехопадение выливается в братоубийство, которое тоже сигнализирует о разделении людей. И, наконец, в-третьих, грехопадение поражает самого человека, в нем начинает доминировать плотская, материальная составляющая, и проступает болезненное разделение, которое, в конце концов, влечет за собой смерть – разделение души от тела. Мы верим, что во Христе эти три болезненных разделения уврачевываются. Это является не только объектом нашей веры, но и основанием всей нашей надежды. Именно потому мы и являемся христианами, что на это надеемся. Мы верим, что в лице Иисуса Христа Божественная природа соединяется с человеческой, и что это соединение двух природ дает возможность и нам лично стать причастниками Божественного естества, как говорил апостол Петр. Мы верим, что воплощение Иисуса Христа делает нас всех едиными во Христе: мы не только через Христа соединяемся с Богом, но и становимся ближе и роднее друг другу. Христос это изображает в образе виноградной лозы: «Я есть истинная виноградная лоза, вы же – грозди» (см. Ин. 15:1). Мы верим, что если мы пребываем со Христом, благодатно с Ним соединены, то и мы, как ягоды на одной грозди, соединены друг с другом. Образом благодатного соединения и преодоления всех ветхозаветных разделений является наша Церковь, которая призвана к тому, чтобы побеждать ненавистную рознь мира сего. И, наконец, мы верим, что воплощение Иисуса Христа во многом восстанавливает и нашу собственную природу и врачует то болезненное разделение, которое присутствует в каждом из нас. Есть такое понятие в христианской аскетике – целомудрие, когда человек воспринимает себя целым, гармоничным и единым, и это самоощущение – полостью адекватно действительности. Человек во Христе Иисусе восстанавливается в этой целостности, в этом целомудрии. Вследствие этого природного исцеления человек и преодолевает смерть, соединяясь со Христом. По Его обещанию мы верим, что Господь даст нам победить смерть и приведет к воскресенью. На протяжении столетий Вселенскими сборами формулировалось православное вероучение. На первых двух соборах формировалось и формулировалось учение о Святой Троице, последующие пять Вселенских соборов формулировали учение о Господе Иисусе Христе. То, чем занимались Вселенские соборы, для нас принципиально важно, так как отделяет истину от лжи. Мы так держимся за свою правоту и осуждаем лжеучения, не просто потому, что это уяснение некоторой научной истины, объективной научной богословской точки зрения: уясняя церковное представление о Господе Иисусе Христе, Вселенские соборы решали сугубо практические вопросы. Коль скоро наше спасение, восстановление нашей человеческой природы, неразрывно связно с тем, Кто такой Иисус Христос, и что Он для нас сделал, любые искажения, любые неправильные, неадекватные представления на этот счет ведут к разрушению верного понимания того, как нам самим быть. Апостол Павел формулирует нашу взаимозависимость с Иисусом Христом следующими словами: «В вас должны быть те же чувствования, что и во Христе Иисусе» (Флп.2:5). И действительно, пока мы не поймем, кто такой Господь Иисус Христос, пока мы четко не сформулируем, каким образом мы можем свои собственные чувства, свои собственные устремления, свой собственный разум сообразовать и согласовать с Ним, всякие попытки что-то осуществить в нашей духовной жизни, безусловно, обречены на провал. Поэтому очень важно, что собор, посвященный личности Иисуса Христа и образу соединения в Нем Божественного и человеческого, определяет, что в Иисусе Христе присутствует одна и только одна ипостась, одно и только одно лицо. Мы с вами на одном из занятии пытались сформулировать, что такое ипостась, и что такое лицо. Нередко эти основополагающие антропологические термины понимаются неадекватно. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что термин ипостась близок пониманию лица, личности. Если бы во Христе Иисусе присутствовало два лица, две ипостаси, две личности, то, безусловно, наблюдалось бы и какое-то разделение этих личностей. Болезненное разделение личности диагностируется современной медициной как шизофрения, и очевидно, что в Иисусе Христе ничего подобного быть не могло.
Александр Дворкин: Я хочу добавить, что в просторечии, в обычных разговорах слово «ипостась» понимается по-другому. Когда говорят, что у человека много ипостасей, имеют в виду, что он занимается и тем, и другим и третьим, и всякий раз являет себя как бы в разных ипостасях. Это очень частое, но чисто бытовое употребление.
о. Александр: В этом случае имеется в виду некий модус, как проявление человека.
Александр Дворкин: Я думаю, что в таком общепринятом понимании ипостась скорее воспринимается именно как некоторое проявление, хотя это категорически неверно. Ипостась у каждого человека только одна, его собственная человеческая ипостась, которая может себя проявлять многогранно в разных модусах или проявлениях.
о. Александр: Вот поэтому так важно то, что происходило на Вселенских соборах. Это не просто спор о словах. Если мы не договоримся о том, что мы подразумеваем под тем или иным словом, то никакого единомыслия у нас не будет. Итак, мы верим, что во Христе Иисусе, в одном лице соединяется Божественная и человеческая природы. При этом, если Божественная природа проста, то человеческая природа двусоставна. Во Христе Иисусе мы наблюдаем человеческую природу во всей ее полноте: и в виде телесной, и в виде духовной составляющей. В евангельской истории мы неоднократно видим, что Господь нуждается во сне: например, Он спит, когда ученики борются с бурей и будят Его. Он нуждается в пище: Евангелие говорит нам, что, постясь сорок дней, Господь напоследок «взалкал». Он терпит боль на кресте, это не иллюзия, не педагогическое изображение, это абсолютно реальная боль. Он был осязаем. И, с другой стороны, Христос и человеческую духовную составляющую, человеческий дух и душу, также принимает во всей ее полноте. Божественная природа не замещает человеческую душу.
Александр Дворкин: Я хочу добавить о двух ложных пониманиях этого вопроса. Была такая ересь – несторианство, в которой как раз происходило такое разделение на две составляющих. Несториане говорили, что Иисус как человек засыпал, но как Бог исцелял прокаженного; как человек – терпел боль, но как Бог воскрешал сына вдовицы и так далее. Против этого Церковь выступила категорически и абсолютно правильно. Если спросить у несториан, – Кто страдал на кресте? – они ответят, что страдала человеческая природа.
о. Александр: Природа отвечает на вопрос «что?».
Александр Дворкин: Да, и не может страдать по определению, потому что это умозрительное понятие. А православные отвечают, – нет, Сам Сын Божий страдал на кресте. Это даже в нашем Символе веры заложено: «и страдавшего и погребенного и воскресшего… », и это относится к лицу.
о. Александр: При этом понятно, что страдает лицо по человеческой природе, но природа не является действующим объектом, а лишь неким инструментом.
Александр Дворкин: Природа не может страдать, страдать может только «кто», а не «что». Есть еще одно ложное понимание, к которому часто люди склонны, и которое нужно упомянуть, чтобы подчеркнуть, что мы мыслим не так. Это учение Апполинария Лаодикийского, который хотел четко и непротиворечиво объяснить, каким образом в Иисусе Христе соединяется Божественное и человеческое. И он придумал, что есть Логос, предвечный Сын Божий, а человек трехсоставен: дух, душа и тело. И Логос при воплощении замещает человеческий дух. Дух убирается, его место занимает Логос, и получается, что в Господе Иисусе Христе – Божественный дух, человеческая душа и человеческое тело.
о. Александр: Все очень логично, но тоже категорически невозможно
Александр Дворкин: Да, очень красиво, но абсолютно неверно.
о. Александр: Это бессмысленно, потому что в нас должны быть те же самые чувства, что и во Христе Иисусе, но мы не можем иметь чувства, которые не относятся к нашей природе. Если во Христе были только Божественные чувства, которые наполняли его материальную человеческую оболочку, то чему нам подражать?
Александр Дворкин: Отцы говорили, что Бог вочеловечился. Но человек – это единство духа, души и тела. Если убрать дух, то получается не человек, а труп. А мы же говорим, что Христос вочеловечился, а не вотрупился. Кроме того, Бог не может быть убийцей, а убрав человеческий дух, Он фактически убивает его и вселяется в материальную ололочку. Это категорически противно Божьей природе, он не может никого убивать. И поэтому было признано, что Апполинарий категорически не прав.
о. Александр: Таким образом, христианское откровение дает нам возможность познать человека гораздо глубже, чем Ветхий завет, и, в том числе, дает очень глубокое представление о человеческой душе. Мы верим, что в человеческой душе наблюдается несколько сил или действий. В рамках человеческой души есть разумная сила – разум, есть чувственная сила – сердце, и, наконец, воля, которая также является силой души, контролирующей и направляющей. О том, что такое воля и, связанное с ней понятие, – свобода, мы поговорим дальше. Итак, каков же практический смысл из всего вышесказанного? Если во Христе Иисусе наблюдался человеческий ум, очищенный от страстей и соединенный с Богом, наблюдались человеческие чувства, также очищенные от страстей и сопряженные с Божественными чувствами, наблюдалась воля, очищенная от своеволия и греховных побуждений и согласованная с волей Божьей, то, значит, у нас нет никакой необходимости отказываться от своего собственного человеческого ума, своих собственных человеческих чувств и от своей собственной человеческой воли. Нужно только, как во Христе Иисусе, ум, волю и чувства очистить и соединить с волей и чувствами Божиими. Это очень важно понимать, потому что мы как-то привыкли свое христианское делание сопрягать с отказом от всего человеческого, от всех человеческих побуждений. Когда мы читаем в Евангелии призывы апостола Павла свою волю, свои чувства, свой разум направить на познание Бога, мы не понимаем, о чем идет речь, потому что привыкли считать, что все в нас – грех и скверна, от этого нужно просто избавиться, выскрести из себя и освободить место. Но если мы выскребаем все душевные побуждения, мы убиваем в себе человека, как Александр Леонидович рассказывал о ереси Апполинария Лаодикийского, который представлял, что Господь удаляет из человека его дух, и разум, и человеческие чувства и вселяется на их место. Но мы уже выяснили, что это глубоко ложная антропологическая схема. В христианстве образ Иисуса Христа призывает к восстановлению человеческой природы, восстановлению всех чувств, всех сил души, к их очищению и сопряжению с Богом. Мы привыкли к таким словосочетаниям как «свобода во Христе», как высшая форма реализации своей воли; или «любовь Христова», «любовь во Христе», как высшая форма реализации наших чувств; или «радость во Христе», как еще одна из форм проявлений наших человеческой природы.
о. Алексей: Я недавно читал на эту тему лекцию будущим миссионерам: о том, что человек должен все-таки уметь чувствовать, что человек должен все-таки стать человеком. Я говорил о радости, о свободе, а они так с недоумением говорят: «Ну, это же во Христе…». А я говорю: «Простите, а как можно быть свободным во Христе, если вы как человек несвободны?» Как можно говорить про «любовь во Христе», если вы по-человечески не знаете, что такое свобода, если вы, как человек, любить женщину не умеете? То есть это чувство вы убили, считаете его недостойным, считаете его низменным, а во Христе хотите любить. И что у вас получится? А получится подмена понятий: вместо послушания – безволие, вместо смирения – абсолютная подчиненность и нежелание брать на себя ответственность за свои поступки, вместо свободы – жизнь от сих до сих, «можно-нельзя». Свобода во Христе мыслится самым примитивным образом: я могу делать то, что можно. И тут мне задают вопрос: «А что, разве не так? Разве можно делать грех?». Нет, говорю, делать грех нельзя, вообще плохие поступки делать нельзя, но не потому, что это можно или нельзя. Скажите, а добро можно делать? Разве добро – из категорий можно-нельзя? Любовь – из категорий можно-нельзя? Или добро можно делать, потому что разрешается? Нет, – говорят они, – добро нужно делать. И это, говорю, тоже не так. Никто не заставляет человека делать добро, чтобы было нужно его делать. Добро не можно и не нужно, оно существует вне этих категорий. И любовь вне категорий можно или нужно существует. Радость вне категорий можно или нужно существует. Но если человек себя поставил в эти рамки, то вполне понятен вопрос: «Почему христиане такие нерадостные?» И в этом суть проблемы. Христианин не может жить в рамках можно-нельзя. А мне вопрос задают: «Батюшка, а что можно, а чего нельзя?» Вот так вот… И тогда какая же радость во Христе? Какая свобода во Христе? Какие чувствия во Христе? Какая любовь во Христе? Если по-человечески все это убито, задавлено и еще припудрено прекрасными словами: смирение, послушание, свобода во Христе и так далее.
о. Александр: Так вот, в человеке – три силы душевные: разумная, чувственная и волевая. Господь их взращивает, чтобы, как садовод, привить к ним Свой Божественный разум, Божественные чувства и Божественную волю. Если человек убил их в себе, выполол, выкорчевал, то Божественная воля, Божественные чувства и Божественный разум привиться, задержаться, зацепиться за человека не в состоянии. Действительно, как человек, у которого воля отсутствует, может сделать так, чтобы его воля сопрягалось с волей Божественной? Мы знаем, что Царствие Божье нудится, силой берется, приложением больших волевых усилий. Если у человека воля атрофируется, если человек все силы тратит на то, чтобы эта воля отсутствовала, то что он будет сопрягать с Божьей волей? Как он научится противостоять тому же самому греху? Так же и с чувствами. Через все Евангелие и через апостольские послания проводится мысль, что любить Бога иначе, как воплощая это в любовь к ближнему, невозможно. Господь называет заповедь о любви к ближнему заповедью, подобной любви к Богу, потому что мы любим ближнего, как образ и подобие Божье. Можно сколько угодно утешать себя мыслью, что если ближнего мы любим мало, то зато Бога-то мы любим, зато Богу-то мы верны. Но апостол Иоанн Богослов четко говорит, что это грех. И когда мы раздражаемся на кого-то из близких, праведный наш разум возмущенный кипит, но мы можем себя утешать тем, что таким образом проявляем к этому человеку любовь Христову. Понятно, что это – абсурд. Христова любовь, как чувство, не противоположна любви человеческой, она подобна ей. Если наша «любовь» находит такие формы приложения, которые не имеют ничего общего с тем, что в мире принято называть любовью, не имеет ничего общего со словарным определением слова любовь, то стоит подумать, что же это на самом деле. Ну, наверное, это – подмена. Конечно, пути Божии – это не наши пути, и мысли Божьи – это не наши мысли, но они выше, а не ниже наших мыслей. И чувства Божьи – не низменнее, не грязнее человеческих.
о. Алексей: Скажем так: они не из другой категории.
о. Александр: Они должны превзойти те чувства, которые мы имеем. Но для того, чтобы расти дальше, надо иметь хоть какой-то свой личный опыт.
Александр Дворкин: А то получается некая аналогия с мусульманским пониманием. Вот сейчас вина нельзя, а в раю можно употреблять сразу много.
о. Александр: Сейчас радоваться нельзя, зато потом мы каким-то образом научимся радоваться.
о. Алексей: У нас, действительно, к сожалению, современная аскетическая литература подается в преломлении новых толкователей, подобных архимандриту Рафаилу (Карелину) или Лазарю (Абашидзе)… Есть такие современные писатели, очень популярные. Они как раз эксплуатируют вот этот момент о том, что надо в себе все живое убить, и это будет как раз по-христиански. Такое ощущение, что эти люди, придя в монашество, до сих пор сожалеют об этом, и если им нельзя чего-то, то надо обязательно сделать, чтобы и всем другим тоже было нельзя. И под это подводится святоотеческое обоснование. Вчера видел в Фейсбуке пост, как отец Рафаил грозно выступал против мужей, которые присутствуют при родах своих жен: мол, это такой грех смертный, это такая потеря целомудрия.
- Ему возражали?
о. Алексей: Ну, конечно, возражали.
- А какие аргументы приводили?
о. Алексей: Ну не помню точно… нормальные аргументы. Сколько случаев в истории человечества, когда муж принимал роды у своей жены. Это обычно в история человечества, так происходит до сих пор, и раньше так и было. Авраам принимал роды у своей жены Сары, праотцы у своих жен принимали. Не было тогда роддомов, извините. Сами перерезали пуповину, завязывали. Это делали очень часто мужчины, когда не было служанок. Чего в этом такого?
о. Александр: Были повитухи. Александр Дворкин: Это не к тому, что мы утверждаем, что можно рожать только дома.
о. Алексей: Нет-нет. Есть такие семьи, где жены просят мужей их поддержать. А есть такие, где жены говорят, – нет-нет, ни в коем случае, ты не должен на это смотреть. Некоторые сами не в состоянии этого выдержать. Просто может быть так, а может быть иначе.
о. Александр: К духовной жизни этот вопрос ровным счетом никакого отношения не имеет, ни к целомудрию, ни к отсутствию его. 30 декабря 2012 г Наверх |
Я хотел бы сначала обрисовать проблему, прежде чем мы начнем её осмысливать богословски, может быть, практически и культурологически.
.png&h=279&f=png&q=90&sia=thumb_777(7).png)
|
Наш храм расположен по адресу: 109028, г.Москва, Хохловский пер., дом 14с5
Телефоны: +7(495)917-51-34, 916-00-96 e-mail: trinity-church@mail.ru |
