Христианство и философия в книге Деяний

Очевидно, что между только что родившимся христианством и эллинистической философией, развивавшейся уже несколько столетий, не могла не возникнуть напряженность, поскольку философия шла к истине долгим и тернистым путем познания мира и человека, а христианство давало полноту истины через Божественное откровение сразу и для всех.

Есть две точки зрения на взаимоотношения раннего христианства и философии того времени.

Первая наилучшим образом выражена в словах святого апостола Павла в первом послании к Коринфянам: «…Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость». (1 Кор. 1:22-24).

С другой стороны, известно, что уже первые отцы и учителя церкви, в частности Климент Александрийский, называли Сократа и Платона  «христианами до Христа» и «афинскими Моисеями», а русский философ В.С. Соловьев сравнивает основной постулат Сократа «Я знаю, что я ничего не знаю» с евангельскими заповедями блаженства.

Можно вспомнить и святого мученика Иустина Философа, который явил замечательный пример сочетания верности Христу и Евангелию с уважением к человеческому знанию и мудрости.

В Книге Деяний, не содержится прямого ответа на вопрос, насколько совместимы христианство и философия, но намечены те точки соприкосновения, которые в дальнейшем дадут импульс к развитию их взаимодействия. Встреча христианства в лице святого апостола Павла с эллинистической философией происходит в семнадцатой главе, когда он прибывает в Афины.

Обзор существовавших философских школ

Афины являлись центром интеллектуальной жизни еще со времен классического периода, и в общественном мнении оставались символом философского величия. Кроме того, город буквально «зарос» статуями богов. По словам Петрония в Афинах легче было найти бога, чем человека. Иосиф Флавий называет афинян самыми благочестивыми греками.

Павел вел свои беседы как с иудеями и прозелитами в синагоге, так и с эллинами на агоре, окруженной множеством герм, статуй, изображавших Гермеса. Здесь же располагалась и Стоя Пойкиле (пестрый портик) – штаб квартира стоиков. Уже здесь начинаются Сократовские ассоциации, усиливающиеся далее, ведь великий философ тоже беседовал на агоре. Среди слушателей Павла евангелист Лука упоминает эпикурейцев и стоиков.

Общая характеристика

Для понимания того, какой отклик слова апостола могли встретить у аудитории необходимо дать краткую характеристику направлений, существовавших в философии того времени.

Начало эллинистической философии совпадает с деятельностью Александра Македонского, с прекращением существования  греческих городов-полисов и с образованием империи. Раньше философия занималась или познанием природы, как у досократиков, или метафизическими вопросами — онтологией, гносеологией, как у Платона и Аристотеля. В философии эллинизма главенствующий характер приобретает интерес к человеку. Если в городе-полисе человек ощущал свою тесную связь с обществом и поэтому не мыслил своего счастья вне государства (как это видно на примере философий Платона и Аристотеля), то в огромной империи интерес государства к индивидуальному человеку ослабевает, каждый начинает ощущать себя одиноким перед лицом жизни с ее многочисленными бедами. Все главные философские эллинистические системы — эпикурейство, стоицизм и скептицизм — направлены на решение одного вопроса: как человеку жить в условиях существующего мира?

Эпикурейцы, как и  стоики, делили философию на логику, физику и этику. Основатель стоицизма Зенон сравнивал всю философию с яйцом: логика — скорлупа, физика — белок, этика — желток. Поэтому представляется целесообразным рассмотреть эти учения именно в таком разрезе. 

Эпикурейство

Эпикур (341–270 гг. до Р.Х.) родился на острове Самос. В 306 г. до Р.Х. перебрался в Афины и купил сад на окраине города. В саду он основал свою собственную школу, она часто и называется Садом.

Целью философии Эпикур считал указать путь человеку к счастью. Чтобы узнать, что такое счастье человека, нужно изучить природу человека, а для этого надо изучить природу вообще и исследовать познавательные способности человека, т. е. необходимы физика и теория познания.

Логика

Эпикур считал, что ощущения являются основой знания, они дают нам истинную картину мира и ошибаться не могут. Повторяющиеся ощущения образуют некий оттиск в душе, на основе которого возникает понятие воспринимаемого предмета. Эти понятия тоже истинны, а мысли о понятиях, т. е. умозаключения, могут быть ошибочными.

Физика

Физику он основывает на атомистической философии Демокрита и, как и свой предшественник, считает, что все тела состоят из атомов, которые чрезвычайно малы, и поэтому их нельзя увидеть. Между атомами — пустота. Все изменения в телах происходят из-за перемещения атомов. Число атомов бесконечно, бесконечна и Вселенная. Миров, подобных нашему, бесконечное множество. Между этими мирами находятся боги. Боги существуют не в мире, а между мирами, и поэтому на наш мир не влияют. Так как боги не влияют на наш мир и на нас, то и обратной связи не существует. Всякое поклонение богам — бессмысленно, боги совершенно блаженны, поэтому бояться богов бессмысленно. Понятно, что последовавшее обвинение Эпикура в атеизме было вполне логичным для языческого общества, обвинившего ранее в атеизме Анаксагора и Сократа.

Этика

Быть счастливыми людям мешает постоянный страх — перед небесными явлениями, перед богами и перед смертью. Чтобы избавить людей от всех видов страха, и необходима философия. Согласно Эпикуру, все протекающие в мире процессы имеют причинно-следственный механизм, всё можно объяснить и понять. Узнав естественную причину некоего явления, человек побеждает страх перед ним.

Смерти тоже бояться не надо, так как жизнь и смерть никогда не соприкасаются. Кроме того, душа, как и тело, состоит из атомов, и со смертью распадается на атомы. Душа смертна, и загробной жизни не существует. Поэтому смысл и цель жизни — в самой жизни. Этот смысл Эпикур находит в том, чтобы избегать страданий, получать наслаждение.

Философия указывает, что надо искать не временных телесных удовольствий, так как они ограниченны и непостоянны, а истинных душевных наслаждений. Будучи сильнее и выше, душа может повлиять и на телесное состояние, т. е. телесные страдания могут быть успокоены душой и даже переведены в разряд удовольствий. Нельзя жить приятно, не живя разумно, умеренно и справедливо. Идеал эпикурейского мудреца — человек, который может побеждать страсти своей души.

Стоицизм

Основатель школы – Зенон Китийский с о. Крита (336/3 - 262/4 г. до Р.Х.). Философию стоиков обычно принято делить на три периода:

1. Древняя Стоя: с IV в. до Р.Х. по II в. до Р.Х. Зенон, Клеанф и Хрисипп;
2. Средняя Стоя: со II в. до Р.Х. по I в. до Р.Х. Панеций и Посидоний — некоторое сближение с платонизмом;
3. Новая Стоя: с I в. до Р.Х. по III в. после Р.Х. Проникновение стоицизма в римскую среду – Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий.

Логика

В гносеологии стоики были последовательными сенсуалистами. Они считали, что все наши познания происходят посредством органов чувств. Мир познаваем, и истинное знание о нем возможно. На основе ощущений формируются представления, среди них выделяются те, которые повторяются, таким образом, образуются понятия, которые являются лишь знаками материальных вещей.

Физика

В отличие от эпикурейцев, стоики считали, что мир один и един, пустоты нет. Мир развивается целесообразно. В мире существует разумное направляющее начало Логос, или пневма (πνεῦμα — дух), которое является и причиной, и целью движения мира. Пневма — это божественный дух, но он материален и состоит из огня и воздуха. Стоики, опираясь на философию Гераклита считали, что первоосновой всего является огонь. Все возникает из огня и по прошествии мирового года, равного 10 800 лет, вновь сгорает.

Этика

Человек имеет разум, который есть часть логоса, управляющего миром. И поэтому человек может познать логос, но не воздействовать на него, он может быть свободным в том смысле, что подчиняет себя судьбе. Судьба ведет любого человека, отличие мудреца от глупца в том, что «умного судьба ведет, а глупого — тащит». Свобода — это познанная и осознанная необходимость. Стоический мудрец должен полностью избавиться от всех страстей. Для этого нужно жить в соответствии с разумом, природой. Идеал жизни без страсти у стоиков — апатия (ἀπάθεια, бесстрастие). Нужно принимать всё как есть, без гнева и пристрастия, полностью полагаясь на неумолимую судьбу, диктуемую мировым Логосом. Эти идеи стоицизма, особенно отчетливо высказанные в работах римских стоиков, были весьма созвучны идеям христианства.

Речь апостола Павла в Ареопаге

Уже во время бесед на агоре афиняне назвали Павла «суесловом». В обвинении, выдвинутом против Павла как проповедника «чужих божеств», ассоциации с Сократом становятся очевидными. Сократа обвиняли в том, что он проповедует о новых божествах, а не о тех, в которые верит полис. Но на самом деле он говорил о Боге в единственном числе.

Практически та же ситуация повторяется с апостолом Павлом, который говорил об Иисусе и воскресении. Уже святитель Иоанн Златоуст предположил, что греки восприняли «воскресение» (Анастасис) как проповедь какой-то новой богини с женским именем Анастасия.

Не существует единого мнения о том, имело ли выступление Павла в Ареопаге судебный характер, или нет. Под Ареопагом здесь понимается сам совет, а не место, где ранее происходило его заседание («холм Ареса»). Некоторые исследователи полагают, что этот совет был официальным органом, экзаменующим публичных ораторов. Так это или нет, неизвестно, но ясно одно: Ареопаг был наделен определенными официальными полномочиями, и речь Павла имеет принципиальное значение.

Здесь опять четко прослеживается аналогия с Сократом, которого несколько веков назад тоже «привели» в Ареопаг. Возможно, Лука хочет, чтобы его греческая аудитория увидела в апостоле Павле нового Сократа.

Некоторые исследователи считают речь апостола позднейшей вставкой, основываясь на существенном отличии содержащейся в ней теологии от той, которая представлена в его  Посланиях. Но общее мнение таково, что речь все-таки носит аутентичный характер, поскольку, хотя в ней и содержатся философское рассуждение и цитата из греческого поэта, но есть также и слова, которыми пророки Исайя и Иеремия обличали идолопоклонство.

В своей речи вплоть до ее кульминационного момента Павел старается подчеркнуть точки соприкосновения со своими слушателями, даже если сходство проявляется только на уровне слов. Апологеты иудаизма на протяжении столетий старались придать своей религии философскую респектабельность, и здесь, как и в посланиях, Павел опирается на аргументы своих иудейских предшественников.

Называя афинян «набожными», Павел имеет в виду, что они соблюдают религиозные обряды. Это слово («дейсидаймонистерус») могло употребляться в двух значениях: положительном – «богобоязненный» и отрицательном - «суеверный». Надо учитывать, что начинать речь с комплиментов слушателям во вступлении (exordium), было запрещено в Ареопаге. При этом слушатели, как стоики, так и эпикурейцы могли воспринимать это слово скорее в отрицательном смысле, так как первые видели в суеверии страсть и как таковую осуждали, а вторые в целом относились к народной религии высокомерно. 

Можно предположить, что употребленное слово было выбрано намеренно с учетом возможности его двойного понимания аудиторией. Возможно, эта характеристика афинян в начале речи должна была вести к словам: «Кого вы сами не зная почитаете, Того я вам возвещаю». Ни чистая похвала, ни чистое порицание не служили бы этой цели.

Многие исследователи пытались найти в Афинах жертвенник с надписью «неведомому Богу», но поиски успехом не увенчались. При этом есть мнение, что поскольку задолго до этих событий в Афинах имела место страшная эпидемия, и никакие жертвоприношения не могли умилостивить богов, афиняне принесли жертвы «неведомому Богу», после чего бедствие прекратилось. Возможно, что эти жертвенники все еще стояли, чем и воспользовался Павел.

Далее, возможно, имеется апелляция к стоикам, которые считали, что Бог пронизывает все сущее, а потому не может обитать в храмах. Кроме того, стоики подчеркивали, что Бог «не имеет ни в чем нужды», употребляя то же слово, что и Павел здесь.

Цитата из греческого поэта Эпименида «в Нем мы живем, и движемся, и существуем» была включена в еврейские антологии, служившие для доказательства язычникам истины о Боге, и Павел, вероятно, узнал эти стихи из подобной антологии. Далее, приводятся слова еще одного поэта Арата, который, обращаясь к Зевсу,  говорит, «ведь мы порода его..». Для доказательства истинности своих воззрений греки цитировали Гомера и других поэтов — подобно тому, как иудеи цитировали Писание. Одни философы критиковали поэтов за чрезмерное увлечение мифологией, но другие охотно использовали строки из их произведений для подтверждения своих идей.

Наконец, переходя к кульминационной части речи, Павел порывает с воззрениями своей аудитории. Он твердо отстаивает иудейское учение о покаянии перед Богом и судном дне. А затем благовествует о Христе и воскресении.

Реакция афинян

В целом реакция афинян была скептической. Часть слушавших откровенно насмехались над Павлом, есть мнение, что это были эпикурейцы. По поводу другой группы нельзя сказать однозначно, были слова «послушаем тебя в другое время» однозначно отрицательными, либо означали, что эта группа готова была признать, что в словах апостола есть нечто интересное, заслуживающее более детального рассмотрения.

Среди постулатов христианского учения, неприемлемых для эллинистических философов, можно выделить несколько наиболее критичных.

1. В своей речи Павел говорит, что трансцендентный Бог не только имеет промысел о мире и человечестве, но и открывает себя людям. Это противоречило взглядам как эпикурейцев, вообще не признававших какого-либо влияния богов на мир, так и стоиков, видевших в Логосе божество, совершенно недоступное человеку.  
2. Апостол проповедует иудейское учение о покаянии перед Богом. Философы же полагали, что для перехода от неведения к мудрости необходимо изменить образ мыслей.
3. Слова о суде противоречили представлению греков о времени как о некоем непрерывно продолжающемся процессе, исключающем вероятность завершения истории в Судный день.
4. Наиболее резкое отторжение вызвало учение о воскресении. Среди многочисленных религиозных и философских течений греческого мира только эпикурейцы отрицали бессмертие поскольку душа носит материальный характер, как и физическое тело, и умирает вместе с ним. Вера большинства греков в загробное существование «теней» (сопоставимых с ветхозаветными «рефаимами») иногда сочеталась с представлением о переселении душ, встречавшемся еще у Пифагора и разработанным Платоном. Под влиянием учения Платона некоторые считали, что бессмертная душа, освобождаясь от земного существования, возвращается на небо, где была создана. Стоики верили, что душа продолжает жить после смерти, в итоге, сливаясь с Логосом, как и все сущее. Но представление о воскресении тела было совершенно непостижимым и для них.

Хотя весть Павла, обращенная к философскому сообществу того времени и не принесла незамедлительных результатов, его проповедь в ареопаге, несомненно, не прошла бесследно.

Неизвестно, кем был Дионисий Ареопагит и прочие уверовавшие, но вполне можно допустить, что  они принадлежали к интеллектуальной элите афинского общества, что не помешало им принять благую весть апостола. 

Библиография 

1. Крейг Кинер. Новый Завет. Культурно-исторический контекст, СПб., 2005.
2. Левинская, Ирина Алексеевна. Деяния Апостолов. Главы 9-28: Историко-филологический комментарий. СПб., 2008.
3. Лега, Виктор Петрович. История западной философии. ПСТГУ, Москва, 2008.

 Тимофей Попов