"Cедьмой спутник"

 фильм Алексея Германа, 1967 г. 

 Вступительное слово

Сегодня мы будем смотреть фильм Алексея Германа (старшего), называется он «Седьмой спутник». Этот фильм был снят в 1967 году на киностудии «Ленфильм» двумя режиссерами, которые работали в соавторстве – это Аронов и Герман. Они работали вместе не потому, что хотели этого, а потому, что очень часто в те советские времена почему то на один фильм ставили двух молодых режиссеров. И хотя Аронов к этому времени уже снимал, все равно он считался молодым режиссером. Для Германа же это был первый фильм. И пока шли съемки, режиссеры постоянно спорили между собой о том, как нужно снимать этот фильм, и, надо сказать, с трудом находили общий язык.  Но, получилось то, что получилось. Мы будем более подробно говорить об этом после просмотра.,

Почему мне хотелось бы, чтобы вы посмотрели этот фильм? Потому что, как мне кажется, тема и время, и вообще антураж того периода, когда происходит действие этого фильма, мы хорошо знаем, и для нас в нем уже все открыто, и нас уже, вроде бы, ничего не удивляет… А это время кровавого большевистского террора, и, конечно, фильм, снятый в 68 году необычен в первую очередь тем, что в нем отсутствует какая бы то ни было идеология. Здесь не важно, к какой стороне примыкает герой – к большевикам, коммунистам или же  белогвардейцам, потому что этим двум режиссерам удалось снять фильм о человеке, который просто присутствует  в кадре и  живет своей жизнью. Главную роль играет замечательный артист Андрей Попов… остальное вы увидите сами.

Обсуждение фильма

Ведущий: Как мне кажется, основная мысль этого фильма высказана была в последних фразах генерала Адамова, когда он говорит о том, что когда большое тело пролетает через орбиту, оно втягивает в нее различные малые тела помимо их воли, и образуется седьмой спутник. То есть фактически – и это поражает больше всего – этот человек не мог выжить, поскольку то, что он из себя представлял, не кривя душою и всегда поступая по совести, в общем определяло его судьбу. Поэтому я бы хотел спросить у отца Алексея о соотношении воли человека и его судьбы, предназначения, которое этот фильм каким-то образом выражает: с одной стороны герой делает какой-то выбор, с другой стороны, мало что от него зависит. То, кем он является, фактически предполагает определенную судьбу, и с этим ничего нельзя поделать.

О. Алексей: В фильме герой противопоставлен другим людям, которые тоже делают свой выбор. При этом складывается впечатление, что выбор генерала Адамова основан на каких-то христианских, глубоких соображениях, а у всех остальных - это спесь и гордыня, которая заставляет их самоутверждаться в своей собственной правде. Думаю, что это не так реально в жизни, не совсем так. Понятно, что Лавренев (человек, по чьей повести был снят фильм) описывал себя и пытался оправдать свой выбор, но мы говорим немножко о другом. Очевидно, что такой образ честного и чистого человека заставляет задуматься о нем как о христианине, и он даже сам о себе так в фильме говорит – говорит, что он хочет поступать по-христиански. Он действительно последовательно старается поступать по-христиански, но здесь есть еще очень важный момент.

Интеллигентность, воспитанная в тот период, обязывала человека чувствовать свою вину за происходящее. И в данном случае, мне кажется, выбор этого человека продиктован именно этим. Он должен как-то искупить свою вину – перед Родиной, перед людьми, которые его окружают - перед большевиками. Он с ними не в одном лагере – это очевидно; когда-то его слово слышалось и воспринималось, а теперь даже писать и жаловаться некому, и все равно генерал остается со своей собственной правдой.

Но самое главное в том, что им движет не настоящий реальный выбор, как у других офицеров, которые либо по трусости идут воевать за революцию, либо гордо идут на расстрел, зная, что они остаются со своей правдой. У генерала Адамова вместо правды - вина. В этом все дело, и это показано в фильме с достаточной очевидностью.  Правды как таковой, за которую он мог бы постоять, у Адамова нет. Он даже объяснить ничего не может, потому что это вещи необъяснимые. У него есть какое-то глубочайшее чувство ответственности и принесения себя в жертву, желание собой искупить... Может быть, в этом есть что-то от Достоевского – «правильно пострадать»; очевидно, что человек идет на страдания. Это то впечатление, которое я вынес.

Вопрос: при этом правды нет нигде – ни у красных, ни у белых… Нет противопоставления белых и красных, как мы привыкли.

О. Алексей: Да, я как раз смотрел и вспоминал житие новомученика, отца Евфимия Горячева, который в какой-то сибирской
деревне служил священником и в конечном итоге был репрессирован и расстрелян в 35 году. Времена красного террора и гражданской войны прошли на его глазах; то приходили белые, то приходили красные, и всех убивали, а он как священник умолял то тех, то других, чтобы они не расстреливали. Когда пришел карательный отряд, чтобы расстрелять каждого десятого в этой деревне, отец Евфимий сказал, что первым в десятке будет он, во второй десятке – его жена, и дальше его дети, все семеро… После этого деревню не тронули.

Понятно, что жуткое состояние ненависти и забвения всего человеческого было и у красных, и у белых. В данном фильме показано, что все-таки человеческое в себе можно сохранить, и оно может быть вот таким. Людьми показаны несколько героев, которыми не движет ни трусость, ни конформизм, ни гордыня. ..

Вопрос: Обреченность героя, несмотря на ценности такие, несмотря на то, что он христианин…

О. Алексей: Ну, это и понятно.

Ведущий: Я читал об истории этого фильма, это очень интересно. Два режиссера имели противоположный взгляд на то, как снимать эту историю. Аронов, у которого уже один фильм на полке лежал, и его чуть не посадили, говорил: «Не надо снимать так-то и так-то, потому что этот фильм не выйдет». А это был первый фильм Германа, и он говорил «Я ничего не боюсь, буду снимать так, как я считаю нужным». И у них доходило до скандалов, и даже редакторы картины не могли с ними работать. Через некоторое время Герман выбрал уступчивость, начал Аронову уступать, и после этого Аронов тоже начал уступать, в общем, они пошли на компромисс. Интересно, что уже спустя много лет, в недавнем интервью, Герман сказал, что если бы все сделали так, как он хотел, этот фильм бы никогда не вышел, и он бы не стал режиссером, потому что ему бы никогда больше не дали снимать. А у них вдвоем это произошло. К примеру, было у них противоречиео по поводе того, каким должен быть начальник тюрьмы. Для Германа это был больше «Швондер», а для Аронова это был положительный крестьянский персонаж, и действительно, в результате получился почти добродетельный, человечный красноармеец.

Очень много таких деталей, о которых было интересно узнать. Например, самая большая дилемма – как снять расстрел. Если камера будет смотреть в глаза героям, – непонятно, что они должны играть. Выход предложил оператор Розовский, который сказал, что надо снимать землю. И они придумали эту сосульку с крыши, гениальный кадр: отъезд камеры, где в конце стоит плуг, который так и не будет пахать эту землю. Конечно, с режиссерской точки зрения здесь есть много таких моментов. В самом начале, когда красные уводят на расстрел группу заключенных, хлопает дверь, и раздается щелчок как от затвора ружья, от чего офицер вздрагивает. Такие детали создают ощущение того, что происходит что-то ужасное.

Вопрос: Мне кажется, что такой чудесный человек, полный достоинства, человечный, должен был бы иметь настоящих друзей, которые ценили бы его и понимали. А все его друзья отказываются от него…

О.Алексей: Тут замечательно показано то, как в периоды «суда» люди меняются,  – но у каждого есть свое оправдание. Они в глазах собственных и в глазах общества поступают правильно, потому что есть такие ценности как жена, или дочери, или сын, белый офицер, который прячется от красных, и которого мать должна сохранить и  не может предать . В то же время она говорит слова, которые очевидно противоречат правде: «Я за своего сына никогда не боюсь, потому что он не замарает честь мундира». И тут видно, что она больше всего за него боится, потому что он предал, спрятался, струсил, потому что он бежал с поля боя, а она его прячет… И ей приходится предавать эту дружбу. Каждому приходится предавать себя. Генерал не осуждает никого из них, прекрасно понимая, в каких условиях люди могут находиться. Все это совсем не значит для него, что эти люди - вот такие, что в этом их настоящая сущность. В том ужасе, в котором эти люди жили, это неизбежные вещи. Генерала Адамова показывают тихим, но очень высоким героем, который всегда спокоен, который сам с собой всегда в мире. Это, конечно, очень сильный образ; видим ли мы таких в жизни – не знаю...  Но, конечно,  очень хочется такого человека видеть. Очень хочется, чтобы такой человек был.

Вопрос: Мне как зрителю очень хотелось, чтобы нашелся у него друг.

О.Алексей: …и хочется, чтобы все хорошо кончилось! Так нас приучил американский кинематограф, что все плохие, но один-то найдется настоящий, который не предаст, не бросит, и так далее….

Вопрос: Здесь показано, как в данной ситуации человеческие отношения разрушены, истончены, и крепкие ранее связи уже стали шаткими…

О.Алексей: Этот ужас революции, это разрушение всего настоящего разрушило, прежде всего, человеческую личность. Люди перестали быть людьми. Мы это видим, как результат всего последнего столетия, – как человек расчеловечивается. Очень ярко показан момент расчеловечивания, причем самых лучших людей.

Ведущий: Этот фильм вышел в прокат, и его даже показали по первому каналу. Получилось это благодаря отцу Германа, который был известным драматургом, и все госчиновники очень хорошо знали его. Когда был прием фильма, один человек, директор института культуры, встал и сказал, что режиссеры неправильно толкуют события, не мог быть такой террор, ведь известно, что это белые проявляли жестокий террор по отношению к другим людям, на что Герман сказал, что есть документы, которые советская власть не скрывала, о том, что был террор, и определенные меры, о которых сам Ленин говорил, тоже применялись. Тогда присутствующий там завкино сказал: «Вот видите, он начинающий режиссер, а Вас уже посадил». После этого фильм прошел в прокате, но  через какое-то время его сняли и больше уже не показывали, так как все-таки  сочли фильмом вредным, с «перевернутой реальностью» с точки зрения советских властей. И так происходило практически со всеми фильмами Германа.

Вопрос: А как Вы считаете, чувство вины – недостаточно христианский мотив, я правильно понимаю? В чем ущербность мотива?

О.Алексей:Мы не можем увидеть этого человека как настоящего христианина до конца, потому что его мотивация продиктована скорее некоей культурологической причиной. Русский либеральный интеллигент, особенно начала ХХ века, всегда должен испытывать чувство вины по отношению к другим. В каком-то смысле – это, конечно, комический персонаж – это Васисуалий Лоханкин у Ильфа и Петрова. Образ русского страдающего интеллигента был воспитан русской культурой к этому моменту. В каком-то смысле это типичный образ тех самых Лавреневых,  которые честно переходили на сторону революции.  Лавренев был белым офицером, потом стал советским писателем, коммунистом. Священномученик Лука Войно-Ясенецкий – вот вам пример. Изначально он был таким революционно настроенным интеллигентом, чувствующим свою вину перед русским народом за крепостничество, за монархию, за все что угодно,  но при этом сохранивший в себе все самые светлые черты своего христианского мировоззрения. В данном случае мотивация генерала Адамова – это не мотивация идущего за Христом, понимаете?

Вопрос: То есть культурная традиция – это не покаяние?

О.Алексей: Это ведь не покаяние перед Богом. Это искупление своей «буржуйской сущности», если хотите, своего благополучного состояния. Мысль в принципе очень глубокая, хорошая. Он – генерал – отрекается от своего благополучия в неблагополучном мире, не хочет его, потому что понимает, что его благополучие – за счет неблагополучия других. В этом его вина перед этим народом. Вина у всех своя, и он не виноват в неблагополучии кого-то, но как русский офицер, как русский дворянин, как христианин в том числе, он испытывает глубочайшее потрясение от того, что происходит, чувствую свою вину – причину которой  не может ни найти, ни определить, ни и объяснить никому, даже самому себе. Для него выход – собою пожертвовать, идти наперекор благополучию, когда всякая другая сторона предлагает благополучие. Это все равно кончится смертью. Благополучие кончится поражением и смертью на любой стороне, если хвататься за него, как хватаются его друзья. Но они теряют себя, а этот человек себя не теряет: для него это самое главное. У него в данном случае, конечно, путь христианский, но мотивация у него человеческая. Чувство вины, которое движет им – это чувство человеческой вины, чувство гражданской ответственности, если хотите, его личного благородства. Я так это почувствовал. Я не могу сказать, что в данном случае нам показан образ христианина, подвижника и мученика - нет, конечно.

Генерал ведь не мог не видеть, что люди, с которыми он сейчас вместе, настроены совсем по-другому. "Ты же большевик, - говорит он красноармейцу, - ты же в Бога не имеешь права верить". Вся мотивация тех людей, с которыми он живет, совсем иная – это открытое богоборчество, открытое уничтожение всего доброго и ему дорогого… Он просто готов на все, потому что он понимает, что мир рушится, и его затягивает в эту орбиту, и тут он должен прежде всего сохранить себя как человека. Он понимает, что в противоположном лагере он точно себя не сохранит, потому что тот лагерь бьется исключительно за внешние формы своего благополучного существования. И это ему гораздо более противно, чем нести ответственность вместе с большевиками, которым он чужой.

Вопрос: Это меньшее из двух зол?

О.Алексей: Нет, он не выбирает из двух зол, это глубже и серьезнее, понимаете? Люди, которые приглашают его в белую армию, не воюют за христианскую Русь. Каждый из них бьется за свою собственную. Я в этом смысле вспоминаю книгу Бунина «Окаянные дни». Это визг резаного поросенка. Бунин описывает все эти  ужасные вещи, страдания русского народа, закрытые храмы, изнасилованные женщины, и так далее, но – его это интересует только с точки зрения потери собственного благополучия: барин потерял мягкое кресло. Бунин в данном случае визжит от отсутствия собственного комфорта, его выгнали с насиженного места. Эта книга очень показательна с точки зрения тогдашнего менталитета. Она великолепна с точки зрения литературы, она замечательно описывает все происходящее, честно, жестко показывает цену всем большевикам и их идеям, но она же показывает одновременно,  кто такие  эти  «бывшие», почему они Россию-то не сохранили, почему у них сил-то не было. Каким-то оборванцам, понимаете, противостояло огромное количество разных армий… Они не победили. Почему? Потому что каждый боролся за что-то свое, за свое личное благополучие.

Здесь очень важно понять, что вот это личное благополучие – самый главный враг  генерала Адамова. Он от него отрекается, он готов идти туда, где неблагополучные люди, где есть хоть какая-то надежда их идеи выстроить в справедливую модель мира. Он слышит их слова

- «быть полезным»

О.Алексей: Да, хоть что-то есть впереди, а у белых вообще ничего нет, кроме резни, братоубийства, по крайней мере в те моменты, которые показаны. Хотя, конечно, были великолепные замечательные русские офицеры, и был Колчак, и были герои этой войны, которые сражались за Русь и за веру. Были и такие настоящие герои, в том числе христиане. Но мир показан вот таким:  все рушится, кто-то хватается за благополучие, кто-то понимает, что это благополучие стало причиной распада.

Вопрос: Мне кажется, в этом фильме мы видим человека, который по крайней мере поступает по совести. Может быть, нет следования за Христом в явном виде, но в каких-то проявлениях… хаотичных…

О.Алексей: Конечно, генерал, как он нам показан, человек очень совестливый. Конечно, он следует своей совести. Просто мы должны понимать, что наша совесть тоже имеет свои мотивации, она тоже воспитана в определенных условиях. Наша совесть не является чистым эталоном. Будь у человека чистая совесть, как эталон, нам заповеди были бы не нужны. Совесть определяла бы человека от начала до конца. Но мы знаем, что у каждого человека разные критерии совести. Кто из друзей Адамова поступал якобы не по совести? Разве не по совести было хранить свою жену и семью, не участвуя при этом в кровавых делах? Что плохого? Но в то же время этот человек не доходит до конца. Нам показали его как лукавствующего, но я в данном случае не очень верю, я в это не хочу верить, я прекрасно понимаю, что у него есть мотивация поступать так!

Вопрос: А как Вы относитесь к высказыванию одного священника о том, что человеку пережить вину гораздо легче, чем пережить свою никчемность, поэтому многие ищут вины, прячась за ней… и отсюда, например, ложное покаяние может родиться?

О.Алексей: Может. Бывает и такое.

Вопрос: Может быть, и Адамов переживает нечто такое?

О.Алексей: Как ложное покаяние? Я бы не сказал, что у него есть покаяние в церковном или христианском смысле этого слова… Я как раз это хочу подчеркнуть: там нет того покаяния, которое называлось бы христианским. У него есть интеллигентское покаяние.

Вопрос: Может быть,  иногда человеку взять на себя вину за что-то, чего даже и не было, легче, чем признать ущербность свою, никчемность свою, и я думаю – может быть, мы просто ищем этой вины, чтобы нам было психологически легче? Вот, говорят: ищите в себе грехи, вы виноваты, и может быть человек заточивается на это?

О.Алексей: Ну, одно дело искать грехи, а другое – вину. Но я понимаю, о чем Вы говорите. К сожалению, бывает  такое садомазоическое сознание, которое проецируется на всех остальных. Так быть не должно.

- Я хотела это от Вас услышать.

- Пожалуйста.