Как становятся бездомными в Москве

По периметру небольшой площадки во дворе дома недалеко от станции метро «Курская», по соседству с Сергиевской церковью, плотно расставлены бытовки и палатки. По ним протянута лента, на которой висят записки: 

«Меня зовут Николай Степанович, мне 67 лет. Оказался в отчаянном положении после выхода из больницы № 513 г. Москва, без денег и лекарств. Мне была оказана бескорыстная помощь — жд билеты и билеты на автобус. За это сердечно благодарен».

«Я, Наталья Петровна, в Москве искала работу, но так вышло, что у меня украли вещи и документы. Огромное спасибо за помощь»

Так люди, которые по разным причинам оказались в Москве без жилья, денег или документов, благодарят службу помощи «Милосердие» (объединяет 25 социальных проектов, на 80% работающих на пожертвования) за программу «Возвращение». За два года своей работы программа вернула домой больше 2,5 тысячи человек.

По данным столичного департамента труда и социальной защиты населения, в Москве около 13 тысяч бездомных, хотя некоммерческие организации насчитывают до 50 тысяч человек. Сотрудники службы «Милосердие» говорят, что около 70% этих людей приезжает из регионов и стран бывшего СССР на заработки. Многие из них рано или поздно узнают об «Ангаре спасения».

***

Внутри квадрата бытовок и палаток есть еще
один — столов полевой кухни. За чаем, блинами и другой едой тянется извилистая очередь.

Андрей, запинаясь и путая порядок предложений, рассказывает свою историю. Как будто случайно добавляет, что учился в Чувашской академии управления МВД, и смущенно улыбается.

— Знаю, хоть и не в совершенстве, пять языков. Мать и отец давно развелись, разъехались по разным городам. Нужно было зарабатывать. Однажды я попал в неприятную ситуацию, потом украли документы, потом я запил. Так и очутился здесь.

В девяностых у Рафаэля была своя фирма. Однажды ему пришлось взять крупный кредит. Он оформил документы, но деньги так и не получил.

— Рано утром ко мне домой пришли сотрудники безопасности банка, требовали невозвращенные деньги по так и не полученному кредиту. Меня отвезли в СИЗО и держали там восемь месяцев. На очередном допросе следователь сказал, что я могу так просидеть до семи лет или же заплатить ему один процент от суммы, которую я был должен. По тем деньгам — это почти 50 тысяч долларов. Что же мне, все СИЗО обыграть в карты? Не придумал ничего лучше, чем продать квартиру.

Константин твердит, что пришел с неба, и настойчиво просит записать «Песню города небесного», которую он там сочинил:

Я царь царей царь, я лютый и злейший,

Я царь царей царь, я самый добрейший,

Я царь царей царь, я верный и истинный,

Я царь царей царь, я судящий воинственный.

Бездомным себя не считает.

В 2014 году Александра, который родом из Харькова, призвали в украинскую армию и отправили воевать. Скоро он сбежал и уехал в Россию. А потом оказалось, что по документам его уже «похоронили».

— С марта меня вообще нет. Я не существую.

***

В «Ангар спасения» могут обратиться не только те, кто оказался на улице. «Ангар» существует уже третий год, хотя помощью бездомным в службе «Милосердие» занимаются уже больше десяти лет. В день сюда приходят примерно сто человек.

На площадке «Ангара» есть палатка доврачебной медицинской помощи. Там постоянно работает фельдшер, часто приходят помогать волонтеры. При необходимости вызывают скорую помощь. Рядом находится специальная мобильная душевая. Люди получают гигиенические наборы — мыло, зубную щетку, нижнее белье.

— Если человек следит за собой, у него еще есть возможность вернуться к нормальной социальной жизни, — говорит Анна Ордиянц, администратор «Ангара».

Между бытовками выделяется большая синяя палатка, вмещающая около 50 человек — кто-то ждет обед, кто-то просто греется. Сейчас «Ангар» работает каждый день до 18:00. Раньше можно было остаться и на ночлег, но после того как в московском Центре социальной адаптации «Люблино» увеличили количество спальных мест, «Ангар» решили перевести на дневные смены. Тех, кому негде остаться на ночь, «Социальный патруль» департамента труда и социальной защиты вечером отвозит из «Ангара спасения» в «Люблино».

— В первую очередь о нас узнают через сарафанное радио, — рассказывает Ордиянц. — Кроме того, на вокзалах работают наши социальные работники. Они помогают там, но сложные ситуации передают в «Ангар». Мы даем людям специальный справочник со всей важной информацией: где можно поесть и переночевать, кому позвонить с определенной проблемой.

На этой же территории находится пункт социальной помощи. Здесь выясняют, как и почему человек оказался на улице, помогают восстановить документы, кому-то — купить обратный билет.

— Мы отправляем человека по адресу его прошлого места жительства или туда, где его ждут. Но случаи бывают разные. Иногда мы звоним родственникам, а они говорят: «Пожалуйста, не возвращайте его, оставьте себе».

Если отправиться некуда, сотрудники «Ангара» звонят в региональные социальные учреждения, чтобы человек не оказался на улице.

— Чаще всего проблемы появляются из-за нелегальной работы. Люди находят работу по объявлению, проходят собеседование по телефону, приезжают. А потом или узнают, что на это место уже нашли рабочего, или же устраиваются, работают, а в какой-то момент их работодатели исчезают вместе с зарплатой.

***

Абдулла приехал в Москву из Севастополя несколько лет назад. Все это время он работал на стройках. Говорит, что его история типична.

— Работаешь, дают тысячу рублей в неделю на еду, как-то живешь. А потом все сделаешь — и пойди поищи хозяина. Остаешься без денег, на улице холодно. Куда ехать? На вокзал. Там встречаешь таких же товарищей. Главное — не начать пить, иначе конец.

Абдулла сидит у большого зеркала в тесной бытовке парикмахерской. Парикмахер Настя рассказывает, что пришла в службу «Милосердие» волонтером и еще не умела стричь, когда ей предложили прийти в «Ангар», но сразу согласилась.

Пока она кружится вокруг Абдуллы, дверь в фургон постоянно открывается: люди стоят в очереди, ожидающие нетерпеливо заглядывают внутрь, кто-то просит маникюрные ножницы.

— Я еще не очень уверенно чувствую себя как парикмахер, — говорит Настя. — Беру насадку побольше или поменьше и каждый раз работаю с ней аккуратно, как художник. Но многие недовольны. Думают — вжик-вжик — пять минут же, почему тяну. Так только кажется, у всех же свои прически. Как-то приходил мужчина с такой стрижкой-каре на манер восьмидесятых. Так и не смогла ничего сделать.

На полках вокруг расставлены шампуни, гели, бритвы. На стене висит вытянутый белый прибор — ультрафиолетовый обеззараживатель. Устройство включают, когда в фургоне нет людей, оно убивает бактерии.

— Не понимаю, почему сюда не приходят те, кто учится на парикмахеров. Им же нужно развивать руку, а здесь — такое поле для работы и экспериментов. Наверное, просто не знают, никто же информацию у них не распространяет.

— Все они знают,  — говорит Абдулла. — Знают, но брезгуют.

— Да ладно вам. Ко мне в основном приходят чистые люди. И далеко не все они живут на улице. Средний клиент — это мужчина лет сорока, который приехал в Москву на заработки, ему не заплатили, а дома осталась семья, которую как-то надо поддерживать. Он не может уехать, ищет работу. И не забывает поддерживать себя в форме.

— Именно — не забывает сам. Вы видите грязных, неаккуратных людей? Я считаю, что они сами виноваты. Государство помогает им. Посмотрите: есть где умыться, одеться, поесть, переночевать.

— Может, у них просто нет внутреннего стержня? — спрашивает Настя.

— Я видел в ночлежке многих молодых ребят, которые просто не хотят идти домой.

Стрижка сделана. Абдулла благодарит Настю и выходит из бытовки.

— Я скоро уеду. В Севастополе уже начинает цвести черешня. Знаете, от моего дома до моря идти всего 15 минут. А здесь мне больше нечего делать.

У Насти перерыв — пять минут на чай и быструю уборку. Дверь постоянно открывается: очередь не расходится. Настя просит немного подождать.

— Все, кто приходит ко мне, по-разному относятся к своему положению. Однажды пришел парень лет тридцати: у него отобрали документы, избили — он был весь в синяках, но такой улыбчивый. А как-то пришел очень угнетенный мужчина, молчал, я даже не знала, как себя вести. И, надо же, именно во время стрижки дверь открылась и координатор программы «Возвращение» назвал его фамилию. Как он был счастлив, когда узнал, что может вернуться домой. Это был сильный эмоциональный всплеск.

Настя говорит, что сначала не представляла себя волонтером в «Ангаре», а теперь не представляет себя в других местах.

— Некоторые помогают неизлечимо больным людям, и это очень тяжело — поддерживать человека, зная, что ему уже нельзя помочь. Наверное, я бы так не смогла. Здесь по-другому, здесь видна надежда. Если человек приходит в «Ангар», значит, ничего не потеряно и ему можно помочь.