Помощь заключенным



Протяните руку падшему человеку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет. Любите

его, помните в нем самого себя, и обращайтесь с ним как с самим собой 

                                                          Ф. М. Достоевский

Дело это было для нас совершенно новое и малопонятное. Мы не знали, с какой стороны за

Никто кроме нас

Благотворительная ярмарка

Женщина в тюрьме

Рассказывает Елена  Четвертушкина

Рассказывает Татьяна Константинова

него взяться, что следует, а что не следует делать, как правильно вести себя с этой специфической категорией людей. С одной стороны пишут люди несчастные, одинокие и больные, с другой стороны - малограмотные, преступные, к которым нужен особый  подход. Письма иногда были разрисованы, как цветочная поляна, по три ошибки в слове, попытка богословия. И в начале мы пытались как бы оценивать: кто говорит правду, кто неправду; кто действительно нуждается в помощи, пытались как-то просвещать. Но потом мы подумали и пришли к выводу, что наша задача не миссионерская, на это есть другие люди. В тюрьмах сейчас стали строить часовни, туда приезжают священники, миссионеры. А нашей задачей стало милосердие, сочувствие, помощь и поддержка. Со временем мы начали относиться к этим письмам с нежностью и любовью, но тяжесть этого послушания при этом не уменьшилась. Около восьми лет назад в наш храм стали приходить письма со странным адресом "отцу настоятелю и братии мужского Псково-Печерского монастыря, Хохловский переулок 9", как говориться "На деревню дедушке". Над адресом долго недоумевали, но потом о. Алексей сказал, что скорее всего этот адрес был взят из книг: монастырь издавал какую-то книгу, а Хохловский переулок дом 9 ее распечатывал, так как это адрес типографии, а книги попадали в руки заключенным. Потом письма стали приходить уже на адрес нашего храма. Сначала их было немного и отец настоятель благословил нас двоих – «старую» прихожанку Ольгу Филоненко и меня, недавно пришедшую в храм, заниматься перепиской и посильной помощью заключенным.

Со временем о нас «пошла молва», поток писем вырос в геометрической прогресcии, мы с Ольгой начали в нем тонуть, но подоспела помощь: Елена Четвертушкина – профессиональный журналист – грамотно и деликатно стала отвечать на непростые вопросы заключенных о жизни и христианском пути.  Ее «фронт работ» оказался, пожалуй,  тяжелее наших: купить необходимое лекарство, собрать и отправить посылку легче, чем вести долгую и терпеливую переписку c людьми духовно искалеченными, озлобленными, потерявшими веру в добро и справедливость. «... Ходишь иногда вокруг письменного стола, – делилась с нами Лена, – на котором конверты со страшными обратными адресами:  «Уч-к. 231», «1 туб., отд. 3», «ЛПУ-3, хирургия» и маешься: как бы не впасть в грех гордыни, учительства, человекоугодия... Думаешь о себе, а вовсе не о том, как принести несчастному человеку хоть капельку человеческого тепла. Потому что ему другого зачастую и не требуется: только маленькое подтверждение, что есть еще на свете милосердие и любовь! Стыдно в ответ на эти письма – наивные, иногда малограмотные, с картинками и поздравлениями, выписанными разноцветными чернилами, – писать взвешенные, теплохладные слова... Искать деньги, добывать лекарства, таскать на почту тяжеленные сумки  –  можно по послушанию, но любить и сострадать по послушанию –  нельзя...»

Многие прихожане вызывались нам помочь. Кто-то из «новобранцев», поработав немного, не выдерживал  физической и психологической нагрузки – уходил. Кто-то, закалясь, оставался всерьез и надолго, начиная воспринимать это послушание, как  личное и кровное дело...

Позже к трем «ветеранам движения» – Ольге, мне и Елене, присоединилась Надежда Селезнева и наша молодежь – Николай Желясков и Вероника Аникеева. Cо свойственными молодости азартом и категоричностью они предложили радикально изменить наши проверенные временем методы работы, однако, вникнув в тему, признали ценность накопленного старшими опыта. Теперь у нас полное взаимопонимание: они прислушиваются к нам, а мы с удовольствием принимаем то новое и полезное, что придумывают они.

Мы «опекаем» около двадцати мужских и женских колоний, расположенных в дальних  уголках России. Ежемесячно высылаем 25-30 посылок с духовной литературой, продуктами, лекарствами. Еженедельно ведем переписку с нуждающимися в совете и поддержке. Организуем сборы денежных средств, теплой одежды и обуви для освобождающихся. Дважды в год проводим благотворительные ярмарки, всю выручку от которых также направляем на нужды «страждущих в темнице». Каждый прихожанин нашего храма вносит свою посильную лепту в общее милосердное дело...

Что за люди нам пишут? Разные. Но со схожей судьбой.

Как правило, это  выходцы из «неблагополучных» семей, с самого жизненного «дна», где родители или отсутствуют, или оба – тяжелые алкоголики. Дети в такой среде c малых лет голодают, подвергаются жестокому насилию, оказываются  втянутыми во взрослые преступные дела. Попав в тюрьму однажды, они неизбежно возвращаются туда снова и снова. На воле эти люди никому не нужны и совершенно дезориентированы, а в тюрьме чувствуют себя как дома, жизнь «по понятиям» для них привычна и хорошо знакома...

    Много наркоманов, которых государству легче посадить за решетку, чем лечить. Почти поголовно они  ВИЧ-инфицированы, больны гепатитом и открытой формой туберкулеза, половина из них, если не больше – молодые ребята до 25 лет и женщины, имеющие несколько малолетних детей.

Есть и особая категория – «пожизненные», с ними  общаться особенно тяжело. Стоит только вообразить, за ЧТО  человек получил такое наказание – и становится сильно не по себе. Но  Господь говорил: «Мне отмщение, Аз воздам». Мы помним об этом и стараемся сдерживать охватывающие порой эмоции.

Какие письма пишут? Тоже разные.

Иные написаны будто под копирку и явно предназначены для рассылки по нескольким адресам: авось кто-нибудь да откликнется! Несколько «благочестивых» и «покаянных» фраз в начале, а затем на двух страницах – список «самого необходимого»: от грецких орехов с медом до постельного белья...  Мы помогаем, конечно, чем можем, но при этом стараемся внятно и необидно объяснить, что храм Божий – не универмаг,  что без меда вполне можно обойтись, а вот без духовной пищи – никак. Это не попытка миссионерства (которое по плечу только людям духовного звания), а нормальная и доброжелательная человеческая реакция. Многие украшают свои послания длинными, цветистыми, выспренными фразами на «божественные» темы, стараясь таким образом произвести хорошее впечатление,  но при этом ни единого честного и простого слова о себе и своей жизни не говорят... Трудно отвечать  на такие письма – сердце молчит.

 Но есть и другие. Неграмотные, но предельно искренние, они вопиют о подлинном человеческом страдании: в них и глубина раскаяния, и тоска о загубленной жизни, и – не смотря ни на что! – надежда на спасение…

 Удивительно, КАК душа остается живой в этом «земном аду» и продолжает тянуться к добру, свету, вере христианской! Такова очистительная сила страдания...

Нам часто задают вопрос: почему вы помогаете преступникам, а не их жертвам?

Потому, наверное, что Христос пришел не к праведникам, но – грешникам,  а мы должны подражать Христу в меру наших слабых человеческих сил.

                                                                                                    Татьяна Константинова 

Что можете сделать лично вы?

Писем становится все больше, пять-шесть  человек справиться с таким объемом работы не в состоянии. Даже на одно письмо бывает очень трудно ответить, и одна посылка собирается не за один день. Каждый человек в нашем приходе мог бы участвовать в этом деле, даже не беря его на себя как постоянное послушание. Если каждый будет вносить в кассу хотя бы по 10 рублей в месяц, это уже помощь, потому что, как говориться, капля за каплей - это уже океан. Удобнее, чтобы помогали все-таки деньгами, потому что мы конкретно знаем, что и кому надо. 

А те, кто взялся или хочет взять на себя ответы на письма, должен помнить, что мы имеем дело с людьми больными, одинокими, погибающими, здесь надо быть особенно постоянным, не ждать напоминания, а самому о них помнить. Собственно, так и в любом деле, - ответственным очень тяжело и не хочется просить, напоминать и подталкивать. Хорошо, когда каждый заботится, помнит и узнает о том, что он должен сделать, а не ждет, когда ему всучат очередное задание. Мы должны возгореться за свое послушание и нести его как свое кровное дело. 

И еще хочется сказать, что мы никогда не знаем, что случится с нами. Даже когда мы, казалось бы, твердо стоим на своих ногах, мы всегда можем лишиться этой опоры и оказаться в условиях, когда ждать помощи будет не от кого. Это хорошо выразила русская поговорка: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. И тогда этот наш труд к нам вернется, как возвращаются к нам все наши дела, плохие и хорошие. 

                                                                                                       Ольга Филоненко