Переписка и материальная помощь заключенным - самое, пожалуй, незаметное из послушаний.

Трапезная - туда все ходят; уборка храма - на глазах; "Приходской листок" - вот он; паломничества - целая стена красочных фотографий. 


Оно и правильно, с одной стороны - благотворительность такое дело, что лучше пусть левая рука не знает, что делает права... но, с другой стороны, это послушание не менее трудное, чем молитва. Потому что сострадать по послушанию - нельзя. Искать деньги, добывать лекарства, таскать на почту тяжеленные сумки - можно по послушанию. А любить - нет. А "им" ничего другого, может быть, и не нужно. Как родне, далёкой и неустроенной - но свое, близкой, за которую душа болит.

Да, иногда ходишь вокруг письменного стола (или кухонного, или тумбочки - у кого как), на котором письма со страшными обратными адресами "Уч-к. 231", "1 туб., отд. 3", "ЛПУ-3, хирургия" -и маешься: как бы не впасть в грех гордыни, как бы не впасть в грех учительства, бы не впасть в грех человекоугодия... думаешь о себе, а вовсе не о том, как принести несчастному человеку хоть капельку человеческого тепла. Потому что, на самом деле, другого зачастую и не требуется, только маленькое подтверждение, что есть еще на свете милосердие и любовь. И очень стыдно в ответ на эти письма - наивные, иногда малограмотные, с картинками и поздравлениями, выписанными разноцветными чернилами, - стыдно писать взвешенные, тепло хладные слова.

Эти письма хватают за душу и не отпускают, потому что за каждым словом - неподдельные и необратимые страдания души и тела: 

"Жизнь прошла до сегодняшнего дня; бывают дни теплые и пасмурные - так и у меня. Иногда плачу. Всё принимаю близко к сердцу. Есть люди, только в тюрьме и на зоне задумываются о жизни..." (Юрий А.)

В цитируемые письмах сохранена стилистика автора. Такие письма "причесывать" грех.

Да, конечно - в своей боли, в своем горе они виноваты сами. Но, во-первых, кто из нас без греха, а, во-вторых, они-то уже здесь и сейчас, а не после Страшного Суда искупают свои грехи. У них уже сегодня и сейчас - муки душевные, одиночество, раскаяние. Но "Свет Господень просвещает всех", - и вот бывшие уголовники пишут нам: 

"Буду всё терпеть. Слова Богу за все!" (Владимир В.)
"Терплю и каюсь. Только вера в Господа дает мне силы и надежду, чтобы выдержать испытания. Я верю, что Бог не даст испытаний больше, чем я смогу выдержать..." (Сергей С.)
"Туберкулёз одолел. Всё думаю - за грехи мои мне такое испытание, потому что жестокое преступление я совершил. Но надежда появилась: получил ваше письмо, лишний раз оно мне дало поддержку..." (Алексей Я.)

Практически в каждом письме - просьбы выслать лекарства, теплые вещи, витамины. Но кроме этих просьб - а иногда и вместо них - просто крик души: Напишите мне! Пишите... пишите... Несчастный, осужденный законом и собственной совестью человек пытается создать в своей душе маленький островок человеческого душевного общения, где можно верить Богу, людям и себе.

Многие заключенные просят молится об их усопших родителях, о бабушках, когда-то их крестивших: 

"Крещен в детстве бабушкой Анисьей, на Юрьев день. Она умерла в 83 году..." (Владимир Ш.)

Ах, эти наши бабушки! Строгие и нестрогие, суровые и веселые, - маленькие светочи веры, на своих плечах вынесшие всю историю нашей грустной державы. По-разному сложилась жизнь нас, их внуков. Но, воздай им, Господи, за слезы их, за кротость, за твердую верность Тебе, которую они хранили в сердце и старались, как могли, передать нам, и крестили нас - зачастую без ведома и вопреки воле, партийных родителей, и молились о нас, и водили к Причастию потихоньку... Помяни их, Господи, во Царствии Твоем!"

"Мне 26 лет. Раньше грабил, стал виновником гибели людей. Видя моё беспутство, моя старенькая бабушка почти силой привела меня в церковь, показала иконы... Когда я вгляделся в лик Божией Матери Владимирской, то мне показалось, что вижу в Ее глазах слезы. Спросил у бабушки - оказалось она ничего не видит. Вот тогда я поверил в Божие Провидение... Ведь Пресвятая Богородица дала мне чудесный знак, она скорбела о моей загубленной жизни! В тот день я впервые в жизни встал на колени помолился. Впервые открыл Библию. Ночью читал, а утром пошел на исповедь. После исповеди вернулся домой, взял Библию, смену белья и пошел в милицию сам. Когда я в милиции написал явку с повинной на все свои преступления, то оперативники потеряли дар речи, ведь мои преступления были в разделе труднораскрываемых, и найти меня было практически не возможно..." (Алексей Ц.)

Елена Четвертушкина