АФОН 

Вначале - о том, как родилось решение о поездке

на св. Гору Афон.

Значительную роль в его принятии сыграли трагические события, произошедшие в Нью-Йорке 11 сентября. Как никогда раньше, стало очевидно, что мир все вернее приближается к своему концу. В такое время ехать загорать на средиземноморских пляжах или на воды Карловых Вар казалось совсем уж неестественным. А как раз выдалась пара недель отпуска. Так появилась мысль о паломничестве в какой-нибудь монастырь. И тут о. Алексий сказал, что нужно ехать на Афон, поскольку неизвестно, сколько еще будут летать самолеты и как долго будут открыты границы. Тогда действительно было ощущение, что глобальные военные действия могут начаться с недели на неделю. 

Заказать билеты и получить греческие визы оказалось делом нетрудным, хотя и накладным. И вот, наш самолет садится в Салониках. Дальше нам предстоял неблизкий путь до курортного городка Уранопули, откуда отправляется паром на Афон. Время уже было позднее, а рано утром нам еще предстояло получить разрешение на посещение св. Горы (диаметрикон). Не особо ожидая, что нас кто-то будет встречать, мы рассчитывали добираться на автобусе или на такси, но нас не просто встретили и довезли до городка, но еще накормили ужином в приморском ресторанчике и устроили на ночлег в прекрасную гостиницу. 

Костас

Теперь пришло время представить нашего благодетеля, о котором я почему-то стал говорить во множественном числе (наверное, слишком уж много для одного человека он для нас сделал). Это Костас Асимис, представитель русского Св. Пантелеимонова монастыря на Афоне. Судьба его заслуживает отдельного рассказа, но не могу удержаться, чтобы в двух словах ее здесь не описать. Родители Костаса бежали из Греции по политическим мотивам во время гражданской войны. Они приехали в Советский Союз и поселись в Ташкенте, где и родился Костас. По образованию он фотограф, но Господь вел его извилистым путем: он долго жил в Германии и оказался на своей исторической родине только после 1980 г . Здесь ему предложили посетить монастырь Св. Пантелеимона, так как там было много интересного материла для фотосъемок и реставрации старых снимков. И так полюбилось ему это место, что связал он с ним всю свою дальнейшую жизнь, там его крестили, потом он повенчался со своей женой. Теперь большую часть своего времени он проводит в монастыре. Его вклад в монастырскую жизнь неоценим, он восстановил огромное количество снимков начала ХХ века - периода расцвета Пантелеимонова монастыря. Именно Костас восстановил знаменитый снимок, на котором при раздаче хлеба убогим монахам у стен русского монастыря таинственным образом появляется Пресвятая Богородица в языках пламени, смиренно принимающая подаяние. Надеюсь, что наше знакомство с Костасом продолжится и в будущем.

Паром

Но вот все формальности улажены, и мы поднимаемся на борт парома. Погода солнечная, хотя по местным меркам и не жаркая. На палубе мы встречаем двух батюшек из Питера. Вообще публика очень разношерстная. Преобладают, конечно, греки, причем исключительно колоритные, без налета западноевропейской цивилизованности, таких я еще видел на Крите, все с огромными усами, многие с посохами для ходьбы, по-английски почти никто из них не говорит. Были там и сербы, и болгары, и даже несколько немцев. Я разговорился с одним паломником, который с маленьким сынишкой добирался в один из греческих монастырей для того, чтобы получить столярную работу. Он приехал в Грецию из Кисловодска уже несколько лет назад и занимается резьбой по дереву для нескольких афонских монастырей. 

На обрывистом берегу уже стали появляться первые пристани и монастыри. Вообще прибрежный ландшафт производил довольно-таки суровое впечатление, не было заметно обычных для этих мест широких пляжей. Ощущение усиливалось тем, что большинство строений пребывало в довольно-таки запущенном состоянии. Надо отметить, что кроме монахов и людей так или иначе связанных с монастырями, на Афоне никто постоянно не живет. Архитектура монастырей отличается величественной суровостью. Остальные же постройки невзрачны и часто заброшены. На Афоне нет дорог с покрытием. Единственный транспорт, который связывает полуостров с внешним миром - это паром. Одним словом, можно сказать, что, еще не сойдя на землю, чувствуешь, что попал в какое-то совершенно особое место. 

Св. Пантелеймон 

Пропустив несколько причалов, мы высадились у Св. Пантелеимона. По мощеной дороге прошли в гостиницу (архандарики), где нас провели на кухню и угостили анисовой настойкой и лукумом. Это угощение является традиционным для большинства афонских монастырей. Чай на Афоне можно встретить нечасто, намного более популярен кофе - сказывается греческая специфика. После заселения вновь прибывших паломников повели на экскурсию по монастырю. Роль гида выполнял пожилой послушник, о. Олег, про которого кто-то сказал, что в миру он был академиком. 

На своем нынешнем месте у моря обитель появилась после 1765 г. До того она находилась в другом месте, дальше от побережья - теперь там расположен, так называемый, старый , нагорный Руссик , основанный в начале XI в. Именно тогда на Святую Гору стали приходить русские монахи. Хотя сведения о первых русских на Афоне относятся и к более раннему времени, когда еще до прихода Рюрика, Русь ходила походом на Царьград и была разбита. Тогда многие русские были пленены, приняли христианство и стали насельниками некоторых афонских монастырей. 

К середине XVIII в. Руссик пришел в упадок, там не осталось ни одного монаха. Так монастырь перешел в руки греков. Греческая братия решила переселиться поближе к морю, где и был построен, нынешний Пантелеимонов монастырь. Особо щедрые пожертвования сделал в начале прошлого века господарь Скарлат. Достоверно неизвестно, кем он был по национальности, греки настаивают, что он был греком, хотя есть основания полагать предположения, что в его жилах текла молдавская кровь. История его тоже довольно примечательна. Был он очень удачлив и богат, все в жизни ему удавалось, но вот, врачи ставят ему страшный диагноз - рак. Сраженный этой новостью выходит он от эскулапов и, по воле Божьей, встречает тогдашнего игумена Пантелеимонова монастыря, который как раз возвращался на Афон, не получив необходимых средств для построения обители. Скарлат поведал монаху о своем горе и пообещал, что если Господь дарует ему исцеление, то он отдаст свое состояние монастырю. Братия усердно молилась, и чудо произошло, через некоторое время врачи заключили, что вельможа совершенно здоров, но обещание было выполнено лишь частично. Прошло много лет, Скарлату явился ангел Господень и, укорив его за забывчивость, поведал, что близок уже его смертный час. Господарь немедля отправил обоз с дарами на Афон, а следом поехал и сам, везя лишь незначительную часть своего богатства. По дороге его пригласил в гости турецкий паша, опоил вином и умертвил, рассчитывая завладеть сокровищами, но, по милости Божьей, большинство пожертвований уже достигли своей цели. По сей день братия молится об упокоении господаря Скарлата. 

В 1840 г. в монастыре вновь стали появляться русские насельники. Вскоре они, как и прежде, составляли большинство. В 1875 г впервые после долгих лет - был избран русский игумен, и Руссик стал действительно русским монастырем. К моменту революции в Пантелеимоновом монастыре жило более 2000 монахов. Архитектурный ансамбль монастыря с его многочисленными многоэтажными постройками и высокими куполами храмов производит впечатление небольшого города. 

К началу семидесятых годов в монастыре осталось лишь несколько насельников, самому молодому из них было за семьдесят. Дело усугубил сильный пожар 1968 г., нанесший огромный ущерб обители. Была очень велика вероятность того, что ее снова займут греки. Неисповедимы пути Господни, в дело вмешалось советское правительство Косыгина, и в начале семидесятых годов на Афон разрешили приехать двадцати русским монахам. Так началось возрождение. Сейчас в монастыре постоянно живет около 60 насельников. 

Соборный храм монастыря был построен в 1812-1821 гг. Храмовые росписи также сделаны в ХХ веке. Богато украшенный иконостас выполнен русскими мастерами. Службы в этом храме совершаются на двух языках - греческом и славянском. Напротив входа в собор находится трапезная, она может вместить до 800 человек. Над трапезной возвышается колокольня, где находится множество русских колоколов, знаменитых по всему Афону. 

После посещения основных храмов о. Олег повел нас приложиться к святыням монастыря, честно говоря, я был совершенно сражен их обилием и значением. Мы приложились к мощам Св. Силуана Афонского, частицам Честного Креста Господня, стопе апостола Андрея Первозванного, множеству чудотворных икон. Но к главной святыне - главе св. вмч. Пантелеимона мы сподобились приложиться лишь в последние дни нашего пребывания на Афоне. Конечно же, надо отметить и те службы, на которых Господь дал нам побывать. Мы исповедовались у о. Макария - духовника братии. Сложно передать ощущения от многочисленных служб. В повседневной жизни и представить нельзя, что столько можно выстоять, да и на Афоне было нелегко, но Господь давал утешения. Кажется, уже засыпаешь стоя, сейчас потихоньку осядешь на дощатый пол и отключишься, но тут стройное пение монахов вливается в душу, и святые с икон смотрят, и Пресвятая Богородица поддержит, и вот, откуда-то силы берутся. 

Ксенофонт,
 

Зограф, Дохиар

На второй день, утром причастившись и отдохнув, мы отправились пешком вдоль по берегу. Некоторое время дорога была более-менее приличная, но скоро она превратилась в еле заметную тропинку, которая иногда вообще исчезала. Но вот мы вышли к греческому монастырю под названием Ксенофонт. Нас по обыкновению встретили лукумом и анисовой, после чего провели в соборный храм, где мы смогли приложиться к святыням и увидеть фрески ХI - XII вв., изображающие картины страшного суда. Задержались мы в монастыре недолго и отправились дальше по берегу. Дорога становилась все менее и менее приветливой. Через некоторое время мы вошли в монастырь Дохиар, где нам разрешили помолиться у иконы Пресвятой Богородицы Скоропослушница . Монах налил нам масла от иконы. Мы купили небольшие копии Скоропослушницы и, приложив их к оригиналу, отправились дальше. 

Путь, которым мы шли, то спускался к морю, то становился тропинкой, идущей по краю обрыва. Иногда даже приходилась карабкаться и прыгать по скалам. Через некоторое время мы приблизились к очередной пристани, а от нее дорога пошла в глубь полуострова. Шли мы еще долго, но, вот, в лучах клонящегося к закату солнца показался монастырь Зограф , что значит Иконописец. Название это по приданию произошло оттого, что, когда в Х в. образовывался монастырь, между основателями не было согласия, какому святому посвятить обитель, и когда после долгих споров, они оставили в храме пустую иконную доску, а сами пошли на молитву, то с утра обнаружили, что на доске изобразилась икона вмч. Георгия, в честь которого и был освящен монастырь. Монастырь традиционно населяется болгарскими монахами. 
Мы успели на вечерню, крестный ход и трапезу, которая, хоть и была совсем простой, но по вкусу, мы, наверное, не пробовали ничего лучшего ни в одном другом монастыре Св. Горы. В общежитии сейчас проживает всего около 10 монахов, хотя рассчитано оно как минимум на 500-600 чел. Служба идет на славянском языке. Настоятель обители - совсем старенький и дряхлый игумен. Он горбат, и, так как имеет нарушения дикции, то говорит на каком-то своем языке, но братия его прекрасно понимает. От него так и веет, умилением и светлой-светлой радостью. 

Был велик соблазн, остаться в Зографе на ночь, но одному из наших спутников надо было уезжать на утро, а вещи его оставались в Пантелеимоновом монастыре. Так что, решили тронуться в обратный путь. Темнота застала нас на подходе к берегу, но вскоре вышла луна и видимость некоторая все-таки была. Пройдя немалое расстояние, мы вдруг обнаружили, что идти далее некуда, так как кромка берега обрывалась, и надо было либо двигаться вплавь, вымочив всю одежду, либо ползти по скале, проявляя чудеса эквилибристики. Мы выбрали второе. В процессе этих гимнастических экзерсисов мы не переставали обсуждать, что же вызвало, такое кардинальное изменение в ландшафте. Я глубокомысленно заметил, что причина всему - прилив, и, что затопило лишь небольшой отрезок прибрежной полосы, но после 20-30 минут передвижения по почти отвесной стене, было принято трезвое решение повернуть назад и искать другую дорогу. И это было совершенно правильно, так как выяснилось, что мы просто вовремя не свернули на нужную тропу, идущую по верху обрыва. 

Таким вот манером мы добрались до Дохиара. Сил уже не было почти совсем, а около ворот монастыря мы нашли живописную беседку, в которой расположились отдохнуть. Как-то постепенно стало формироваться мнение, что стоит здесь поспать, хоть и на досках, а после рассвета двигаться дальше, но тут произошло событие из череды тех случаев, которые направляли нас во все время пребывания на Св. Горе. Из окошка над воротами блеснул луч фонаря и раздался угрожающий монолог на греческом языке, из которого было вполне ясно, что если мы сейчас же не уберемся, то будет вызвана полиция и т.д. По определенным интонациям голоса было понятно, что спорить бесполезно. Мы пошли в темноту. Надо сказать, что уже начинало подкатывать отчаяние, но батюшка сказал, что надо помолиться Св. Пантелеимону, что мы вместе и сделали. Идти стало сразу как-то легче, да и Иисусова молитва вместе с Радуйся Радосте очень помогали. Хотя нам предстояло пройти более половины расстояния, управились мы на удивление быстро. Было у нас опасение, что в такое время нам никто не откроет архондарик, но Св. Пантелеимон и здесь нас не оставил: дверь была заперта, но на первом этаже в одном окне теплилась лампадка, там один из братьев читал позднюю молитву. На монастырское вопрошение Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас! раздалось радушное Аминь! . Так мы попали в гостиницу, а если бы остались в беседке, то уж точно были бы совершенно разбиты на следующий день. По позднейшим подсчетам вышло, что за этот день мы прошли около 30 км. Готовясь ко сну и обсуждая дальнейшие планы, мы однозначно поняли, что в этот раз на саму Св. Гору нам подняться не удастся. 

После утренней Литургии, мы отправились к пристани, чтобы на пароме добраться до конечной точки его маршрута - пристани Дафни, а оттуда - на автобусе - в столицу Афона Кариес, и там решить, что делать дальше. Но наши планы здесь не учитывались, решалось все за нас. Когда подошел паром, мы стояли на пристани чуть ли не первыми, но с него стали съезжать автомобили, мы посторонились, чтобы их пропустить, почему-то замешкались, и вдруг поняли, что откидной трап уже поднимается, а паром отплывает, реакции на наши крики не последовало. Состояние было как во сне - ты куда-то из всех сил бежишь, а с места не двигаешься. Так вот и остались мы на пристани, а как добираться до Кариеса не знаем. К счастью случилось, что один монах собрался ехать на старенькой Ниве в Дафни и милостиво согласился нас подвезти до основной дороги, ведущей к столице. Дальше большую часть пути мы добирались пешком, зато, когда дорога пошла под гору, удалось поймать попутку - маленький автомобиль с открытым кузовом, и, поскольку гора была крутая, водитель-грек не отличался аккуратностью езды, а ехали мы втроем в кузове, впечатления были как от хороших американских горок. В Кариесе заседает священный Кинот, орган власти св. Горы, состоящий из представителей всех афонских монастыре. У нас не было четких планов, куда поехать из города, и прежде всего решили перекусить. Еда была невкусной, а содрали с нас втридорога. Вообще впечатления от столицы Афона остались очень странные. Вроде бы это и не монастырь, но в тоже время и не город. Дома есть, улочки - тоже, даже какие-то лавочки имеются. А жизни городской нет. Из мирян там никто постоянно не живет, женщин, как и нигде на святой Горе не было уже много веков, редко выползающие на улицу торговцы производят впечатление такой безысходной лени, что непонятно как они вообще занимаются каким-то делом. Единственным резвым существом оказался местный лошак, наглейшим манером похитивший только что купленный арахис. Он фактически вырвал из рук пакет с орехами, разодрал его в клочья, тем самым высвободив желанное кушанье, и, потом, нисколько уже не обращая на нас внимания, спокойно слизывал арахис с булыжной мостовой. 

Скит Св. Андрея
 

Первозванного,
 

Филофей,
 

Иверон

По дороге мы решили заехать в скит Св. Андрея Первозванного, когда-то тоже принадлежавший русским. Этот величественный скит, превышающий по размеру многие монастыри, был воздвигнут в самом конце XIX в., но за советское время пришел в полный упадок и перешел во владение греческого монастыря "Ватопед". Сейчас там ведутся восстановительные работы, и живут несколько насельников из разных стран, говорят, что есть и два русских послушника. 

По дорогое в Филофей мы первый раз увидели суровые стены Иверона, сюда мы решили приехать на следующий день. Филофей встретил нас очень гостеприимно и вообще оказался очень уютным и изысканно красивым монастырем, стоящим среди развесистых каштанов. Мы побывали на вечерне, приложились к святыням - деснице Ионна Златоуста и частице Честного Животворящего Креста Господня, ночью причастились на Литургии и сразу после нее отправились на автобусе в Иверон. 

Чего-то я ждал особенного от встречи с Иверской иконой, Вратарницей, покровительницей Афона, да и всего православного мира. Вот вкратце ее история. В IX веке, в Малой Азии мирно жила благочестивая вдова с сыном. В то время начались гонения на православные иконы. В их дом ворвались солдаты. Один из них, увидев икону Божией Матери, ударил ее копье м. Неожиданно, к его великому ужасу, из рассеч нного образа Богородицы пошла кровь, и обезумевший от страха, он пал пред ним на колени, вымаливая прощения за страшный, непоправимый грех. Ночью несчастная вдова с сыном пришла на берег моря. Долго и горячо молились они, а затем, спасая икону, предали е волнам. И новое чудо! Икона встала и поплыла. Прошло два века. На берегу моря у Иверской (Грузинской) обители Афона сидели старцы и вели беседы. Вдруг удивительное явление привлекло их взор: от воды к небесам возне сся огненный столп, и стало видно, что свет исходит от стоявшей на волнах иконы. Долго не могли взять е в руки старцы. Наконец, седовласый отшельник Гавриил, славившийся святостью, осенив себя крестным знамением, смело поше л по волнам и взял святую икону. С почестями поставили е монахи в алтаре храма. Каково же было их удивление, когда наутро икону нашли над вратами обители. Недоумевая, ее снова перенесли в алтарь, но вновь повторилась та же история. Так было несколько раз, пока в чудесном видении старцу Гавриилу не открылось, что не для того явлена икона Богородицы, "чтобы Ее охраняли, но чтобы Ей самой быть Хранительницей". С тех пор она и стала "Вратарницей". 

Мы сподобились попасть в часовенку у ворот, где долго молились Иверской. В полутьме почерневшего лика ее совсем почти не было видно, только неугасимая лампада горела ровно и неярко. Здесь ощущалось какое-то непостижимое величие, простое и в тоже время недоступное. Среди афонских монахов есть поверие, что в последние времена дивная икона покинет Св. Гору сама, также, как пришла на нее. Пресвятая Богородице, спаси нас! 

Молодой монах-грек (монастырь теперь греческий - последний грузинский монах умер здесь в 1955 г.) открыл нам двери древнейшего иверонского соборного храма Успения Пресвятой Богородицы. Мы приложились к многочисленным святыням, а также получили от монаха масла от Иверской. После храма мы зашли в монастырскую лавку, где меня ждала удивительная встреча, пожилой монах о. Яковос встретил нас очень радушно, он говорил на отличном английском языке и стал нам рассказывать, как любит русских и сколько раз бывал в России. Он стал перечислять русских, которых встречал, и тут вдруг выяснилось, что он прекрасно знает о. Сергия Рассказовского, у которого я окормлялся, когда жил в ЮАР. О. Сергий основывал там первый приход Московской Патриархии. Чудны дела Твои, Господи! О. Яковос напутствовал нас иконками Иверской и даже заказал для нас такси. О. Сергий потом мне рассказал про него, что в миру он владел очень большим состоянием и вел много дел, но отказался от всего и предпочел монастырь. Спаси его, Господи! 

Хиландар

Из Иверона мы направились в Дафни, чтобы на пароме добраться до Хиландара - сербского монастыря. В дороге нам встретился один интересный человек, похожий то ли на покаявшегося пирата, то ли - отставного мушкетера. Звали его Петр, а по национальности он был серб и направлялся как раз в Хиландар. Он любезно предложил нам отправиться вместе с ним на машине от пристани до монастыря. 

Не зря бытует мнение что сербы, наверное, лучше всех наций относятся к русским, иногда бывает даже немного неудобно за такое доброе отношение. С первых минут в Хиландаре появилось ощущение, что мы попали домой. Какое-то молчаливое радушие царило везде. Первое, что обратило на себя внимание, это - крепость предложенного при входе напитка. Если анисовая была не более 20 оборотов, то здесь имелись все 50. Оказалось, что нас потчевали настоящей сербской ракией, которую, как мы позже узнали, здесь и приготовляют. В голове загудело после первой же рюмки, после второй гудение стало выстраиваться в подобие хорового пения, а после третьей наш провожатый Петр повел нас осматривать монастырь. 

Да, здесь было, что посмотреть... Монастырь был основан сербским архиепископом св. Саввой и его отцом св. Симеоном в XII веке. Соборный храм был заложен в 1293 году сербским кралем Стефаном (Св. Саввой), который основал монастырь. За епископской кафедрой собороного храма по сей день находится могила святого Симеона (отца Стефана), откуда через стену храма выросла виноградная лоза. Ее ягоды чудодейственным образом излечивают от бесплодия женщин, которые вместе со своими мужьями обращаются к святому Симеону с просьбой излечить их от бесплодия. 

Наверное, самой главной святыней монастыря считается икона Божией Матери "Трихерусса" ("Троеручица"). Она была написана самим святым Иоанном Дамасским (8 век). В период иконоборчества святой, отстаивая иконы, писал письма императору-иконоборцу Леону III. Тот же, чтобы оправдать себя, оклеветал его перед сарацинским князем, который приказал отрубить святому руку. Святой Иоанн с отсеч нной кистью пришел к иконе Богоматери, которая была у него дома, и попросил исцелить его. Кисть чудесным образом срослась, и святой Иоанн в память об этом чуде приделал кисть из серебра к иконе. 

Выйдя за стены обители, мы посетили небольшую церковь, посвященную Св. мученику Трифону и монастырскую костницу. В Хиландаре произошло еще одно удивительное событие, о. Алексий повстречал русского архимандрита - о. Иеронима, у которого исповедывался более двадцати лет назад, когда бывал в Псково-Печерском монастыре. Такие вот сюрпризы дарит Афон... 

Ночь в Хиландаре была довольно беспокойной, так как Петр как истинный серб, делал все с полной самоотдачей - и молился, и пил, и... храпел. Звуки были сравнимы разве что с рыком дикого горного зверя. 

После Литургии мы вместе с о. Иеронимом и двумя сопровождавшими его монахами отправились обратно в Св. Пантелеимон. Здесь мы сподобились поучаствовать в архипастырском богослужении - на Литургии служил архиепископ Воронежский. 

И вот, в последний раз причастившись на Афоне, мы садимся на паром и отплываем обратно, в суетный мир. Бросаем последний взгляд на Св. Гору, ее вершина свободна от облаков, по монашескому преданию, это значит, что Пресвятая Богородица, в это время посещает свой земной удел. 

Господи, помоги нам не растерять то святое, что мы здесь получили,

и сподобь нас еще побывать в этом дивном месте!