П Р И Х О Д С К О Й Л И С Т О К

ПРЕОДОЛЕНИЕ СМЕРТИ В БИБЛИИ

Если систематизировать, то библейская традиция знает пять путей преодоления смерти – два ветхо- и три новозаветных:

1) Вознесение живых на небо, которое, однако, не отменяет смерти как таковой. Таким путем проследуют всего лишь двое праведников – Енох (см. Быт: 5:24) и Илия (см. 4 Цар 2:11). Они явятся на земле в конце земной истории, чтобы свидетельствовать в царстве антихриста о Христе. За это они будут убиты, но воскреснут на четвертый день и взойдут на небо. Святые Ветхого Завета станут свидетелями Нового Завета во Христе…

2) Воскрешение умершего в земную жизнь. В Ветхом Завете это чудо совершают пророки, а в Новом – Христос и Апостолы. Однако и это было лишь временной отсрочкой неизбежного. Все воскрешенные впоследствии умерли.

3) Воскресение Христово. Это полная и окончательная победа над смертью. Сын Божий становится Сыном Человеческим, чтобы исцелить человеческую природу от греха и умертвить смерть.

4) Преображение тех, кто в момент Второго Пришествия будет жить на земле. По слову апостолы Павла, не все мы умрем, но все изменимся (1 Кор 15:51). Те, кому предстоит подобное изменение в день всеобщего воскресения, не увидят смерти, но им предстоит жить в царстве антихриста.

5) Участие в Таинствах Церкви и прежде всего в Евхаристии. В Церкви воскресший Христос всем раздает дары Своего Воскресения. Он призывает нас воскреснуть внутренне во времени с тем, чтобы затем воскреснуть и телесно за его чертой. Христос говорит об этом так: ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскресшу его в последний день. (Ин 6:54)

Патриарх Сергий (Старгородский) обращал внимание на необычность Евангельских строк, согласно которым мы не потому входим в вечную жизнь, что воскреснем, а потому воскреснем, что уже здесь вошли в нее в таинстве причащения. «Жизнь вечная, - писал он, - не обусловлена воскресением из мертвых, она раньше его, и как будто бы даже обусловливает его собою». Тем самым смерть превращается в кратковременный эпизод между земной жизнью и всеобщим воскресением.

Более того, христианин может просто не заметить своей собственной смерти. Христос говорит об этом так: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек (Ин 8:51). Он говорит здесь об апокалиптической смерти второй, в которой происходит разделение не души и тела, а человека и Бога. Как ни странно это звучит, но оная смерть может наступить только после воскресения. Она навечно вычеркивает воскресшего из книги жизни (см. Откр 20:15). Этой участи подлежат те, кто во время своей земной жизни свободно и сознательно отказался от общения с Богом. Парадоксальным образом умершие второй смертью будут сочетать в себе воскресение и вечную разобщенность с Богом, Которого они отвергли, но Которых их воскресил. Бог хочет спасти всех, но ограничивает Свое всемогущество свободой человеческого выбора, в том числе и выбора в пользу зла.

БЕЗ ЕВХАРИСТИИ ДРЕВНИЕ ХРИСТИАНЕ НЕ МОГЛИ ЖИТЬ

Как отмечал Н.Д. Успенский, «история сохранила нам потрясающие картины, когда жертва хваления переходила в сораспятие Христу в буквальном смысле. Осужденный на растерзание зверям Игнатий Богоносец на пути в Рим писал тамошним христианам: «Не делайте для меня ничего более, как чтобы я был заклан Богу теперь, когда жертвенник уже готов, и тогда составьте любовию хор и вопойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе <…> Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтобы я сделался чистым хлебом Христовым» [Послание к римлянам, гл. 2 и 4] <…> В гонение Диоклетиана в Абилинитине (Африка) была замучена группа христиан, которые на суде показали, что они знали, что за ними следят имперские сыщики и что они будут обнаружены и казнены, но они из-за долгого отсутствия их епископа Фундануса так истосковались по Евхаристии, что решились больше не прятаться, вызвали пресвитера, который и совершил им Евхаристию. За это они заплатили жизнью.

Все каноническое право Церкви, которое начинает формироваться уже II-III веках, выстраивается вокруг евхаристического богослужения. Общей нормой всех канонических правил было следующее: для мирян падение в тяжкий грех означало отлучение от Таинства Церкви; и мера греха определялась временем этого разобщения со Христом. То же самое имело место и для клириков: для них подобное падение влекло за собой утрату права на служение литургии.

Более того, сам добровольный отказ верных от причащения на литургии воспринимался как грех, нуждающийся в епитимии. В Древней Церкви крайнее недоумение вызывало то, что сейчас стало распространенной практикой, - когда христиане приходили в храм, чтобы «отстоять» или «прослушать» литургию. Таковое поведение расценивалось как грех, нуждающийся в покаянии. ( Апост. Правило 9; Трул.66, 80; Антиох. 2; Сердик. 11).

Как пояснял блаженный Августин христианам, только начинавшим свою церковную жизнь после крещения: «Если же вы – тело Христово и члены Его, то таинство ваше – на трапезе сей возлежит. Вы приобщаетесь вашему таинству. «Аминь» отвечаете вы на то, чем являетесь, и, так отвечая, вы ставите подпись. Ты слышишь: «Тело Христово», и отвечаешь: «Аминь». Будь членом тела Христова, чтобы «аминь» твой был правдой».

Некоторые исследователи связывают угасание литургического благочестия с появлением монашества. Не исключено, что мнимое подвижничество склоняло иных монахов к отказу от причащения как недостойных и неподготовенных. Но нормой благочестия в монашестве считалась все же литургическая жизнь. Проповедник монашества на Западе, лично познакомившийся с традициями восточного подвижничества, сам аскет, Иоанн Кассиан Римлянин подобно древним христианам настаивал на том, что «нам необходимо ежедневно питаться священною плотию Агнца».

Тем самым обращаясь к тем, кто уклонялся от причащения под предлогом недостоинства, преподобный Иоанн показывал абсурдность этого псевдоблагочестия: либо никто не достоин причащения, ибо каждый из нас – грешник, либо таинство причащения тем более необходимо для нас, но приступать к нему надо со смирением…

Иеромонах Димирий «Вторая смерть и Евхаристия»

Полностью данную статью вы можете найти

в новом номере журнала «Альфа и Омега» № 1 (60) 2011

СВЯТЫЕ: КАК ПРАВИЛЬНО?

Помогают иконы, есть чудеса. Я сам – неоднократный свидетель замечательных чудес от святых и их мощей, или от других проявлений их святости, оставленной нам в наследство. Но мне кажется, что мы идем к святому или святой за каким-то чудом, совершенно игнорируя то, что он или она стали похожа на Христа и нам вообще этого не надо, а нам надо от нее получить какую-то определенную часть наших нужд, а до самого святого или святой дела нет.

Такое ощущение, что блаженная Матрона только и ждет, чтобы ей как можно больше свечей поставили, как будто она питается этими свечами. Или кто-нибудь еще только и ждет, чтобы побольше цветов к мощам принесли. Какое это имеет отношение к жизни святого, если люди, приходящие к ним с молитвой или просто просьбами, потому что люди часто даже не понимают, что такое молитва? «Дай мне! Дай мне!» – что это за молитва?

Ведь если мы посмотрим, ектенья – на что мы говорим «дай, подай» – мы просим о правильной смерти, мы просим о честном ответе на суде Христовом, мы просим о таких вещах, которые не имеют отношения к тому, что «дай вот сейчас». Совсем другое просим и в конце как раз и говорим эти слова, что всю жизнь нашу, всего себя до конца Христу-Богу отдаем, «все мое – Твое».

А так, конечно, мы благодарны Богу и святым за то, что они оставили нам знаки их похожести на Христа и знак того, каким может быть человек, который становится похожим на Христа. Какими богатствами человек может обладать, если он не испугается взять дары Божии, сказав: «Мне только это надо, а остальное не надо». Святые показывают нам, как богатеет в Бога человек. Вот это их богатство, их богатство во Христе, которое является знаками их похожести на Христа.

Но, если мы видим их богатство вне их жизни, а нам надо от них просто что-то утянуть, получить и все – то тогда мы неправильно что-то понимаем и поступаем так, как поступают, например, язычники. У них тоже есть свои почитаемые места. У индусов в Индии масса мест паломничества, масса мест, где жили их гуру, которым они верят как святым, масса мест, куда они притекают, чтобы что-то такое для себя получить. Также и в исламе есть масса почитаемых мест и святынь исламских, куда они приходят. Смысл, внутренний позыв, внутренняя мотивация – что в Индии, что в Мекке, что в Покровском монастыре, – оказывается одной и той же. В основном, в большинстве случаев.

Прот. Алексий Уминский

www.pravmir.ru