№  327                                                            7 октября/20 октября 2013 г.

Неделя 17-я по Пятидесятнице. Глас 8.

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  2 Кор, VI, 16-VI-1.

16. Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог:

вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом.

1. Итак, возлюбленные, имея такие обетования,

|| очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием. 

14. И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань!

15. Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его.

16. И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой.

_______________________________________________________________________________________________________

МАРИНА ЖУРИНСКАЯ: О ДУШЕВНОМ И ДУХОВНОМ

(отрывок из статьи «Ступени», опубликованной в журнале «Альфа и Омега» за 2002 г.) 

Среди людей молодых по возрасту или недостаточно духовно опытных подчас можно услышать о необходимости отринуть все душевное и предаться исключительно сфере духовной. При этом говорится даже, что апостол Павел якобы “ве­лел” убивать все душевное.

Можно предположить, что это странное воззрение исходит из слов сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор 15:44). Но при ближайшем рассмотрении данного текста становится совершенно очевидным, что при таком понимании игнорируются (помимо самого Евангельского духа) по меньшей мере два аспекта. Во-первых, слова эти относятся к всеобщему воскресению, к жизни будущего века, как может убедиться каждый, кто заглянет в текст. Во-вторых, сеять вовсе не значит ‘убивать’; напротив, семя — это символ, обетование зарождения будущей жизни, более могучей и прекрасной, нежели оно само, — достаточно вспомнить притчу о горчичном зерне (Мф 13:31; Лк 13:19). Но при этом из семени розы вырастет роза, из семени плевела — плевел; генетическая закономерность и последовательность тоже входят в значение символа сеяния.

Нелишним будет упомянуть и о том, что апостол Павел (как и другие Апостолы) употреблял слова душа и дух не вполне терминологично и не совсем в том значении, которое придается этим словам в учении о трехчастном составе человека. Очевидно, более адекватное понимание данных слов Апостола скорее таково: по воскресении праведных преумножаются и расцветают их добродетели, приобретая невиданные в падшем мире свойства и масштабы. Наша земная задача — стяжать душевные добродетели ради того, чтобы в Царстве Небесном они преобразовались в нетленные духовные добродетели.

Можно вспомнить о том, насколько свойственны были душевные движения Господу нашему Иисусу Христу, совершенному Богу и совершенному Человеку, во время Его земной жизни: Спаситель мог негодовать (знаменитое отойди от Меня, сатана, см. Мф 16:23), гневно порицать (обличения фарисеев, изгнание торгующих из храма, см. Мф 21:12–13; Мк 11:15–17, проклятие смоковницы, см. Мф 21:19–20; Мк 11:12–14,20–21) и, что для нашего рассмотрения очень важно, скорбеть (просле­зил­ся, см. Ин 11:35), сострадая[16]. А разговор Христа с самарянкой (Ин 4:4–42)? Сколько здесь теплоты, задушевности, снисходительности, — душевных качеств, получающих тем самым Божественное достоинство…

Можно долго рассуждать о том, откуда исторически возникла в христианстве идея черствого, бездушного бесстрастия (этого нет в учении о страстях преподобного Максима Исповедника; напротив, есть святоотеческое учение о дозволительных страстях), но, пожалуй, нет в этом ни нужды, ни пользы; вспомним святоотеческое изречение о том, что отношение христианина к миру не должно быть ни чувственным, ни бесчувственным, но сочувственным — и обратимся к тому, что непосредственно связано с нашей темой.

Ибо желание продемонстрировать свое бесстрастие — результат той же спешки, того же стремления мгновенно достигнуть совершенства — точнее, провозгласить себя совершенным, — что и притязание на статус сыновства. И точно так же в этом случае торопящийся не задумывается о том, какое отношение его бесстрастие — а на деле горделивая черствость — имеет к подлинному христианству, самая суть которого в любви, и причем в любви не только к Богу, но и к ближнему.

А любить ближнего нужно — заповедано! И любовь к ближнему трудна для каждого из нас, людей; ей нужно учиться, учиться долго и прилежно, обуздывая свои антипатии, раздражительность, жажду осуждения.

Кто может сосчитать, сколько людей стали жертвами ложного стремления к якобы чисто-духовному восприятию жизни! Сколько родителей были обижены и заброшены — как будто нет в Евангелии слов, обличающих “предпочтение” высоких слов и жестов незаметному, повседневному подвигу любви (см. Мк 7:9–13) — уходу за немолодыми, может быть, сварливыми и бестолковыми, но родными, чтить которых заповедал Декалог, а любить — Сам Спаситель.

Как не пожалеть детей, которые вместо материнской теплой люб­ви получают только кислые и прохладные поучения, ничего не говорящие ни уму их, ни сердцу, кроме одного: мама не любит…

А разве мало случаев, когда человек в беде ищет душевной поддержки у своего верующего друга — а получает пустое для него “молиться надо”, произносимое без всякого участия, либо указание на собственную вину как причину несчастья — и уходит, чувствуя себя совершенно оплеванным, уничтоженным и опустошенным?

Как-то мы все ожесточились в ужасном ХХ веке, это правда. Но на то христианам и дан неиссякаемый источник воды живой (Ин 4:10), веры, любви и милосердия, чтобы вопреки духу века иметь в себе и нести людям Благую Весть о Милующем Боге; нести не в словах, а во всем своем существе.

Скажем и о том, что Православие — вера трезвых людей — учит о различении духов, о том, что в мире духовном имеются сущности, враждебные Богу, и “прорыв” в духовность человека, не подготовленного внутренней дисциплиной, рискует привести его под власть именно этих сущностей; в конце концов, мать всех грехов, гордыня — явление чисто духовное. И именно гордыня, а не любовь к Богу влечет неопытных к непосильным, недоступным и неясным для их разумения духовным подвигам и свершениям.

Подлинное же возрастание к духовности — процесс таинственный и таинственный, и его мера устанавливается не нами, а Тем, Кто хочет, чтобы все спаслись.

Так не лучше ли просто молиться о духе любви, как преподобный Ефрем Сирин[19], и помышлять о чистоте сердца, читая 50-й псалом, и радоваться с радующимися, коль скоро радость их чиста, и плакать с плачущими — и вновь и вновь дерзать соединяться со Христом благодатью Святого Духа в таинстве Евхаристии?

 «Альфа и Омега» № 32 (2002 г.) 

_______________________________________________________________________________________________________

 СТРАДАНИЕ СВЯТЫХ МУЧЕНИКОВ СЕРГИЯ И ВАКХА
(память святых мучеников совершается 7/20 октября)

Сергий и Вакх, прославленные воины, были любимцами императора Максимиана и пользовались большим уважением при римском дворе. Но, несмотря на общее уважение к ним, Максимиан, ненавистник христиан, узнав, что они также принадлежат к верующим в «сына плотника, которого евреи распяли как злодея», приложил сначала все старания, чтобы вывести их из обольщения «христианскими баснями», но не сумев подействовать на воинов ни обещаниями, ни угрозами, отправил их к Антиоху, правителю одной из сирийских областей с предписанием уговорить Сергия и Вакха  отречься от Христа или предать их жесточайшим истязаниям и смерти.

Антиох, хотя и был известен лютой ненавистью к христианам, все же не забыл, что обязан своим возвышением бывшим царским любимцам - Сергию и Вакху, и, не желая их гибели, принялся с усердием убеждать их отступиться от христианской веры.

- Напрасно ты хочешь речью своею прельстить нас: для ищущих небесной жизни – и честь, и бесчестие, и жизнь, и смерть – решительно безразличны: «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Филип.1:21).. Видя невозможность поколебать веру исповедников, Антиох велел отвести Сергия в темницу, а Вакха подвергнуть истязаниям. Не выдержав мук, тот вскоре скончался. Его останки, выброшенные на съедение зверям и птицам, были тайно унесены христианами и погребены в пещере.

Видя невозможность поколебать веру исповедников, Антиох велел отвести Сергия в темницу, а Вакха подвергнуть истязаниям. Не выдержав мук, тот вскоре скончался. Его останки, выброшенные на съедение зверям и птицам, были тайно унесены христианами и погребены в пещере.

В эту же ночь Вакх явился в сновидении Сергию, скорбевшему о нем в темнице, и утешил его извещением, что он уже перешел в мир вечной радости, и укрепил своего друга на предстоящий ему мученический подвиг.

Недолго пришлось ждать и Сергию: на следующий же день его обули в железные сапоги с длинными острыми гвоздями внутри и приказали сопровождать Антиоха, который отправлялся по делам службы в другие города. Гвозди причиняли нестерпимую боль, и, когда пришли в Розад, измученный пыткой Сергий был едва жив. Жестокий Антиох этим не удовольствовался и подверг его новым истязаниям, но видя, что христианин не собирается отрекаться от веры, приказал отрубить ему голову.

_____________________________________________________________

ПРЕПОДОБНЫЕ ОПТИНСКИЕ СТАРЦЫ О ЧТЕНИИ СВЯТЫХ ОТЦОВ И ДУХОВНЫХ КНИГ

Старцы советуют читать и перечитывать творения свя­тых отцов. Они глубоки и понимаются постепенно. Пред­мет их — духовная жизнь, а она обширна: «широка запо­ведь Твоя зело». Духовному росту предела нет, поэтому перечитывание имеет огромное значение. Лучше с благо­говением и вниманием перечитывать небольшое количе­ство книг, нежели многое читать наскоро. Чтение одно из самых необходимых деланий. Без чтения или слушания чтения нельзя узнать истину. Говоря о чте­нии, разумею исключительно чтение Священного Писания и писаний отеческих и церковных. Но чтение только тогда будет приносить желаемую пользу, когда читаемое будет по мере сил и возможности входить в жизнь, становиться правилом жизни, а не простым голым, бездушным и хо­лодным знанием.

…Все книги и писания святых отцов и истинных учителей Церкви о духовной жизни, а в особенности пи­сания о молитве, надо читать с крайним вниманием, не спеша, вникая по силе своей умом в каждое изречение, каждое слово, дабы не упустить чего-либо необходимого, дабы не дать себе повода к неправильному, произвольному пониманию и толкованию читаемого. Духовная жизнь и подвиг молитвы имеют свои законы, свою последова­тельность; их надо изучить и понять, усвоить уму и сердцу. Самочиние, самомышление здесь места не должны иметь, они приводят человека в заблуждение. Малое по внешно­сти уклонение или неточности приводят иногда к большим ошибкам и заблуждениям, имеющим горькие плоды и по­следствия. Если что-либо кажется непонятным, неясным, то надо спросить у знающего, если имеешь такого человека, а если не имеешь, то пусть это остается до времени непо­нятным; не пытайся понять своим умом. В свое время Господь пошлет вразумление.

Писания святых отцов заключают в себе истину духовной жизни и мудрости, всегда доставляют читающему их утешение и вразумление и подкрепление духовное! Они никогда не могут потерять своей жизненности, ибо духов­ная жизнь, в них изложенная, навсегда имеет свои законы неизменяемые.

Прп. Никон Оптинский

Читайте отеческие книги и занимайтесь их учением, оно пригодится к познанию своей немощи и к приобретению смирения, терпения и любви и вразумляет нас, как противиться страстям, как очищать сердце свое от сего терния и насаждать добродетели.

Вы поверяйте свою совесть и руководствуйтесь уче­нием святых отцов, прошедших путь иноческой жизни и житием и учением своим оставивших нам пример. В учении их мы видим, как поступать и проходить путь жизни, иметь борьбу со страстями...

Книги читать нравственные, то есть деятельные, отно­сящиеся до жизни христианской, можешь столько, сколько время позволит при занятиях общежительных; умозритель­ные, т.е. созерцательные, нам еще недоступны; созерца­тельная жизнь бывает по очищении себя заповедями Хрис­товыми, а оной сама благодать научает. В отеческих учениях называется: «деяние и видение». Деяние — заповеди, а ви­дение — созерцание умом таинств, не подлежащих чув­ствам; искать сего отнюдь не должно, дабы вместо истины не подпасть прелести.

Прп. Макарий Оптинский

Усердно прошу вас, как искреннего друга, не набивать головы своей пустошью и вздором, но употребить память свою на прочтение книг, наиболее духовных и назидательных.

Чтение духовных книг советую вам не оставлять, ибо бывает иногда и одна строка, прочитанная в добрый час, оценится дороже всего годового издания и останется на­всегда в памяти.

Ничто столько не утешало душу мою, и не успокаи­вало ее, как всегдашнее чтение книг духовных, которые попеременно я прочитывал, а некоторые места, замечая, и повторял, дабы долее в памяти моей могли сохраниться. Ибо и овечки, по насыщении своем, обыкновенно прежнюю пищу пережевывают, подая тем пример, дабы и мы, вкушая нетленную пищу, то есть, читая или слушая слово Божие, оное почаще пережевывали, сиречь со вниманием и рассуждением в памяти своей слышанное обносили и нрав­ственность свою поправляли

Прп. Антоний Оптинский