Неделя 24-я по Пятидесятнице. Глас 7

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  Еф., 221 зач., II, 14-22.

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Лк., X, 25-37.

 _______________________________________________________________________

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО НАСТОЯТЕЛЯ НАШЕГО ХРАМА НА ПРИХОДСКОМ СОБРАНИИ

13 ноября в нашем приходе состоялось ежегодное собрание.

В этом номере листка мы публикуем вступительное слово нашего Настоятеля, прот. Алексия Уминского.

Мы начинаем наше ежегодное приходское собрание. Прежде всего, я хотел бы выразить свою сердечную благодарность и признательность нашим прихожанам, то есть вам, дорогие мои братья и сестры, и чада мои духовные. Наш приход, действительно,  живет благодаря тому, что здесь каждый  старается в меру своих сил, способностей  и усердия  послужить друг другу, исполняя слова Спасителя нашего.

Я уже не раз говорил, и еще раз хочу сказать, что приход и приходская жизнь – это как экспериментальная площадка для исполнения  Евангелия, – здесь мы учимся служить друг другу. Прежде, чем  идти на спасение всего человечества, надо научиться каким-то простым вещам. И оказывается, что это совсем не просто – делать какое-то дело постоянно, делать ответственно и жертвенно, постоянно жертвуя своим временем и интересами. Во время таких общих дел служения друг другу, а значит, служения Христу, мы сталкиваемся друг с другом, ссоримся, обижаемся, не понимаем друг друга, но это же именно  то, что надо для преодоления ненавистной  розни мира сего, которая, в конце концов, должна исчезнуть в нас. Мы здесь должны ее победить, исчерпать, потому что здесь-то мы друг другу близки и дороги. И когда мы оказываемся способны не просто пол в храме вымыть, не просто трапезу приготовить, а при этом сохранить друг к другу любовь, доверие и уважение, это и есть самое главное.

 Преподобный Авва Дорофей в одном из своих поучений говорит такие слова: «Конечно, важно делать дело. Но бесконечно важнее при том, что ты делаешь дело Божье, что ты исполняешь заповедь или послушание, сохранить  мирное устроение души. Ибо само дело – это одна восьмая, а устроение души – это семь восьмых этого дела».

 И нам часто бывает очень трудно сохранить устроение души, потому что мы, пытаясь делать дело Божее, все время думаем о себе: как у нас это получается, заметил ли нас отец-настоятель или кто-то из священников, заметили ли братья и сестры, как мы ради них трудимся и стараемся,  приняли ли наше дело с благодарностью, пониманием и вниманием. И часто этого не происходит, никто не хвалит, или хвалит слишком редко. А кто-то вообще бывает сильно недоволен и выражает нам свое недовольство. Или под горячую руку отцу Алексею кто-то попадется в самый неподходящий момент и получит несправедливую гневную волну. Это постоянно случается между нами. И когда оказывается, что мы научились это побеждать, что мы можем все это оставить за скобками, когда все это, кажущееся таким важным и значительным, все-таки оказывается меньше, чем любовь, меньше, чем прощение,  смирение и  хранение  мира, вот тогда созидается община.  Тогда мы  наконец-то начинаем понимать смысл служения и нашего становления, как христиан.

 Вот наша община, вы видите, растет, мы уже не можем вместиться в наш приходской дом. Может быть, она настолько вырастет, что Господь призрит на наше   смирение и пошлет нам миллиардера, который постоит нам «дворец съездов»… А может быть, и не пошлет, и не надо, в конце концов. Не ради этого все происходит. Будет плохо, если мы получим какие-то внешние вещи, а потеряем внутренне устроение. Будет плохо, если у нас появится какое-то  благополучное,  но мы утеряем доверие друг ко другу. Пускай лучше будет так. Давайте думать о главном, чтобы мы душу свою устроили как-то так, чтобы она была соприродна Христу, чтобы она  стала похожей на Него, чтобы мы  научились, я говорю это много раз,  чувствовать, как Христос, слышать, как Христос, говорить, понимать и внимать друг другу, как Христос. Это бесконечно трудно, но, как ни странно,  это достижимо. И кроме нас самих, этому ничто не препятствует. И когда, живя в приходе, мы учимся, несмотря ни на что, преодолевать себя, преодолевать ненавистную рознь мира сего, это самое главное, ради чего должна существовать приходская община. Все остальное – только прилагательное к этому: и социальное служение, и миссионерская работа, и молодежные акции, и ярмарки, и все прочее. Это все потом нарастет, потому что это естественно.

 На что еще я хочу обратить ваше внимание. Последнее время на слуху, что Церковь – это организованное сообщество, которое действует по каким-то там направлениям. Социальное служение… социальный работник… сплошной райсобес. А такие  вещи не бывают системными. Нельзя создать в Церкви систему милосердия. Нельзя создать в Церкви системы миссионерства или катехизации или любую другую, которые бы сами себя воспроизводили и транслировались дальше. Церковь – это почва. Приход –это почва. Мы знаем, как легко строится система, и как трудно создается почва. 

 Мертвая система, нарисованная на бумаге,  просчитанная и отштампованная на компьютере создается очень легко: она спускается сверху вниз, и ты должен заполнять правильные клеточки правильным словами и выполнять инструкции. Система – это инструкция.

 А Церковь – это почва, из которой все растет. Причем, Евангелие нам описывает эту почву по-разному: это и  дорога, и  камень, и терновник, и только небольшое количество доброй плодородной земли. Мы видим в нашей Церкви, и вообще в истории, что этой доброй земли не очень много. А в основном, даже в Церкви, больше протоптанных каменистых дорог и терновников.  Но почва созидается и там, потому что если Господь сеет сюда, то и тут может быть что-то важное. Поэтому откуда-то надо вырывать сорняки, где-то убирать камни или вспахивать мертвую землю, чтобы она становилась почвой.

 И это дело каждого христианина, а не только священноначалия, которое просто ставит задачу перед «православным комсомолом». Это не дело просто священников, которые как бы «организуют приходскую жизнь». Вот мы – не организаторы приходской жизни, мы священники. А почву мы созидаем вместе. И тогда на этой почве начинает что-то расти, начинают появляться плоды, что-то созидается.

 Но эта почва – очень легко умирает. Ее невозможно транслировать, воспроизводить контейнерным методом. Она всегда создается руками, сердцем, слезами, большим трудом и мозолями.

И мы здесь собрались, я надеюсь, понимая, что мы трудимся ради этой почвы. Это главное, о чем должен думать человек, пришедший сегодня на собрание: "Это мне надо? Готов ли я вот так трудиться над созданием этой почвы?"  Потому что Церковь  созидается  так  и никак иначе.  И в этом – ответственность каждого христианина. 

 Протоиерей Алексий Уминский

_______________________________________________________________________

ОБЕТ

Рассказ

Лидия Сергеевна Запарина (1903 - 1996) принадлежит к лучшим самиздатовским авторам. Она близко знала многих прославленных и не прославленных святых нашего времени, была духовной дочерью замечательных священнослужителей митрополита Вениамина (Федченкова) и протоиерея Александра Ветелева…

80-е годы девятнадцатого столетия. Небольшой провинциальный город на берегу Донца, тихие широкие улицы, а на одной из них – просторный деревянный дом с зелеными ставнями.

 Живет в доме небогатый чиновник Порфирий Васильевич с большой семьей и вдовым братом, известным всему городу протоиереем отцом Александром. Вначале он священствовал в губернском городе, но после смерти жены заскучал и переехал к брату. Это он и дом ему помог поставить, а без его помощи Порфирию Васильевичу своего дома вовек не видать. Да и как увидишь, если малых детей шесть человек, а он один добытчик?

 Как-то летним вечером семья сидела под старой грушей и ужинала, вдруг яркая вспышка света озарила сад. «Горит где-то близко», сказал Порфирий Васильевич и поспешил со старшим сыном на улицу.

Горело через дом. Все растерялись, не зная, что делать, за что хвататься. Первой опамятовалась жена Порфирия Васильевича и бросилась в детскую выносить младших детей из кроваток.

 Их и какие поценнее вещи отнесли к дальним соседям, а тем временем отец Александр вышел на середину двора и, торжественно подняв руки к небу, возгласил: «Господи, сохрани от огня дом брата моего, а я даю обет поехать в Иерусалим на поклонение Твоему Святому Гробу!»

 Горело у соседей долго, но все-таки полдома отстояли, и к середине ночи на улице было уже все тихо и спокойно.

Отец Александр несколько дней оживленно толковал о поездке, даже железнодорожный справочник у городского головы взял, но потом разговоры прекратились, все забылось и он никуда не уехал.

 Прошло два года, и загорелось рядом с домом Порфирия Васильевича, только огромный сад отделял его от пожара. На этот раз отец Александр не давал никаких клятв, а всклокоченный, осунувшийся ходил по двору и, ударяя себя в грудь, шептал: «За мой грех, за то, что обет не исполнил, сгорит братний дом».

Но дом не сгорел, хотя полыхало сильно, - сад спас. Опять возобновились разговоры о поездке в Иерусалим, был намечен маршрут, и опять отец Александр остался дома.

Минул год, и от молнии загорелся купеческий особняк напротив Порфирия Васильевича. Пожар был огромный. Дом Порфирия Васильевича уцелел чудом – у него уже и ставни дымились, и угол начал тлеть. Всей семьей таскали воду, поливали крышу и фасад. Что делал в это время отец Александр – неизвестно, не до него было.

 Утром вся семья собралась за чаем, не было только отца Александра. Вдруг за окном раздался колокольчик и дорожная тройка остановилась у ворот.

 - Кто заказал лошадей? – забеспокоился Порфирий Васильевич.

- Лошадей заказал я, - сказал отец Александр, появляясь в дверях в дорожной рясе и со шляпой в руке. – Я сейчас еду на железнодорожную станцию, оттуда в Одессу, а потом в Иерусалим.

 Все стояли ошеломленные, а отец Александр подошел к большому образу, висевшему в углу, земно поклонился и проникновенно сказал: «Слава долготерпению Твоему, Господи!»

 Л.С. Запарина по книге «Последняя заутреня»