Неделя 27-я по Пятидесятнице. Глас 2

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  Еф VI, 10-17.

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Лк., ХVIII, 18-27.

 _______________________________________________________________________

ПОЧЕМУ МЫ ПОСТИМСЯ НЕПРАВИЛЬНО

Как не поститься механически, открыть для себя истинный смысл и радость поста, рассказывает протоиерей Феодор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке.

– Отец Федор, наступает Рождественский пост, время особое, время обновления, но часто мы из года в год проводим время поста механически, в результате никакого обновления не происходит. Как изменить это, сделать так, чтобы пост не перестал быть постом?

– Есть такая категория прихожан – беременные женщины. Несколько раз мне приходилось слышать о том открытии, которое они для себя сделали. Если это женщины, которые имели долгую практику церковной, благочестивой жизни, строго соблюдали пост, имели к этому вкус, любили пост, то вдруг, когда они вынуждены были не поститься в пище, они понимали, что пост не состоялся, так как никакого другого поста, кроме ограничения в пище, у них раньше не было.

Женщина говорит: «Вы знаете, я 15 или 10 лет хожу в храм, начала еще до замужества, и всегда все очень строго соблюдала и была, в общем-то, спокойна по этому вопросу. А оказывается, спокойна была зря, потому что практически весь мой пост был сконцентрирован только на пищевом аспекте».

И я думаю, что все остальные члены Церкви должны прислушаться к этому. Действительно, получается, что для нас пост – это в основном выполнение пищевых предписаний.

Это неплохо, это нормально, но сколько бы мы ни слышали, сколько бы ни читали в притчах, например, о мытаре и фарисее, что это не самое главное, все равно – для нас пищевой пост занимает слишком большое место. Он слишком важен, он оказывается для многих из нас намного важнее духовного поста.

Что же делать, какие есть средства, чтобы это преодолеть? Я думаю, что прежде всего надо на время поста каждому человеку поменять что-то в молитвенной практике. Что-то прибавить, усилить, приложить еще сверх своего обычного правила: поклоны, чтение канонов, чтение Псалтири, чтение Священного Писания. И попытаться прибавить какие-то добрые дела.

Я думаю, что каждый сможет раз в месяц или раз в неделю кому-то помочь – бескорыстно, безвозмездно, так, чтобы никто об этом не знал, чтобы никто не похитил нашу награду. Приехать к старушке или в многодетную семью и сварить борщ, поколоть дрова, дать маме сходить куда-то погулять одной, чтобы она немножко пришла в себя. Совершить дела милосердия, но чтобы об этом никто не знал, чтобы не потерять награду, чтобы оценить, насколько нам нужно, чтобы о нас знали, сколько мы обычно теряем.

Вообще надо понимать, что пост – это очень индивидуальное делание, и каждый христианин, который много лет постится, знает, в чем он слаб, что у него хорошо получается, а что – плохо.

И вот там, где плохо, надо потрудиться в направлении преодоления греха и приобретении противоположной добродетели. Произвести какой-то труд, не ослабевая в пищевом, в телесном посте. Если человек не читает Священного Писания – значит, надо углубиться в его изучение. Если человек никому не помогает – значит, надо назначить себе кого-то и помогать.

Если вы никогда не читали Псалтирь, очень советую почитать: чтение Псалтири действительно низводит удивительный мир в душу человека. Может быть, в переводе Юнгерова один раз прочитать – с одной стороны, это почти богослужебный перевод, он задумывался до революции для употребления в богослужении, а с другой стороны, он намного понятнее, чем славянский. Медленно, не торопясь, по кафизме в день или даже поменьше, вдумываясь в каждое слово, для того чтобы все это заново зазвучало.

Пост – это то же самое время духовной жизни, только тетива твоего лука сильнее натянута. Пост – это время большего напряжения. И нужно увеличить свое напряжение на время поста там, где это для тебя необходимо.

– Можно ли найти радость в самоограничении?

– Радость, наверное, находится не в самом самоограничении, а в том, что приходит вслед за этим. Цель поста, всей этой огромной, развитой и очень продуманной постной культуры, которая имеется сейчас в практике Русской Православной Церкви, – возвысить человека духовно, сделав его свободным от пищевых вопросов, чтобы ему было все равно, что, когда и сколько есть.

Если мы сами себя проанализируем, сколько нашего внимания занимает пища, мы поймем катастрофичность положения. И вот цель – сделать человека свободным от этого фундамента плотского бытия, чтобы дальше можно было преодолевать уже какие-то другие страсти.

В этом, конечно, есть радость обретения свободы, некого освобождения, облегчения. Утучненная душа – хуже взлетает. Один святой говорил, что если ты крепко поел, даже не вздумай молиться, у тебя ничего не получится. То есть радость в том, что дается после того, как человек получил навык воздержания, а не в самом воздержании. А если радость в самом воздержании – это беда, это как раз фарисейство, тщеславие.

– А почему тенденция к смягчению поста в еде свойственна тем людям, которые давно ходят в церковь? Вот строгость поста почему-то соблюдают именно те, кто только начинают поститься.

– Вы знаете, это две тенденции, с которыми человек сталкивается в своей жизни. Одна из них – это действительно некое искушение расслаблением: «я достиг, я попостился, у меня получается, это для меня пройденный этап» – некое расхолаживание. И если ослабление в посте случается по этой причине, это нехорошо.

Пост тренирует волю человека, которая потом, усилившись и укрепившись, может быть направлена на какие-то более глубокие и более трагичные вещи, разрушающие душу человека. В этом смысле себя надо все время держать в узде, возвращать себя к тому, чтобы поститься и не расслабляться.

А с другой стороны, вы правильно упомянули людей, которые давно ходят в храм. Акценты смещаются. Если для новопришедшего очень важно внешнее, и это нормальный этап развития человека, то для человека, который 20 лет ходит в храм, это внешнее уставное исполнение не может захватывать его существо и быть настолько важным. Центр борьбы для такого человека должен смещаться внутрь.

Если внутренняя борьба не усиливается, а только ослабевает внешняя – это плохо. А если человек уже достаточно освободился от телесных пут и ему более-менее все равно, что есть, то, может быть, смягчение поста не так страшно.

Вообще, христианин подобен в каком-то смысле военному, но не солдату, а офицеру. Потому что офицер – это человек, обладающий определенной свободой и очень большой долей ответственности. Свободой – потому что он находится на такой должности, где он должен принимать решения.

Для того чтобы вырастить офицера, его сначала страшно муштруют в училище, такое ощущение, что у него полностью отнимают волю: подъем, отбой, все секунда в секунду, у него нет вообще своего времени. Кадетское училище или суворовское, потом институт, армия, но только так можно воспитать офицера, который будет обладать ответственностью и свободой и будет иметь в себе силы принимать правильные решения.

Вот точно так же и христианин. Христианин – это человек, который сначала долгие годы воспитывает в себе силу воли, которая нужна для исполнения заповедей Христовых. И здесь очень важно послушание уставу, духовнику, исполнение, рожденных Церковью и освященных присутствием Духа Святого в Церкви традиций исполнения поста.

Но цель Церкви – спасти человека, а спасти человека, не научив его свободе, невозможно. Цель прихода или священника как духовного отца – вырастить взрослого, свободно принимающего и отвечающего за свои решения христианина, любящего Христа, который не делает чего-то не потому, что ему страшно, что его накажут, а потому, что он любит Господа Иисуса Христа, все время живет с Ним. И в своей свободе он может принимать решения.

И вот, если человек 20 лет ходит в церковь, а для него до сих пор телесный пост остается самым значимым, важным, заслоняющим все остальное, это не очень хороший признак. И бывает и такое, что для христианина, подчеркну, очень давно ходящего в храм, давно уже воцерковившегося, именно телесная часть поста становится менее существенной, менее важной.

Мы все знаем пример святителя Спиридона, который Великим постом угощал свининой своего гостя, и ел сам. От этого он не перестал быть великим аскетом и учителем благочестия для каждого из нас. Мы его почитаем великим чудотворцем и святым. Просто он был уже свободен.

www.pravmir.ru

_________________________________________

СЕРГЕЙ АВЕРИНЦЕВ О СВЯТЫХ

Кто такие святые? Святые — это не люди, абсолютно во всем безупречные и заведомо, гарантированно непогрешимые во всех своих мнениях и суждениях. Такое представление нецерковно.

Мы недаром исповедуем: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос». И если мы не будем говорить о непостижимой тайне пренепорочности Божией Матери, что же святые? В этом как раз есть великая радость для нас: они были. Но почему были? Мы же не можем сомневаться, что и сейчас есть святые? Люди, как мы, во всем, кроме одного — кроме великодушия, мужества, с которым они готовы были и готовы в наше время оставить всё (это легко сказать «всё»), чтобы последовать за Христом.

Добровольцы Христа, которые из любви ко Христу, из любви к Небесному Отцу и из любви к нам берут на себя подвиг, которого мы, грешные люди, даже и представить себе не можем, которые становятся между праведным Божьим гневом, и натиском ада, и нами. Мы прячемся за их спинами. В этом причина святости, а не в их гарантированной безупречности. И люди, слабые умом и ничтожные сердцем, этим соблазняются.

Мы знаем, что святым, которые были современниками, случалось спорить друг с другом, быть в чем-то друг с другом несогласными, но при этом они были согласными в самом главном, едиными в самом главном…

Мы отсиживаемся за спинами святых. Мы можем жить, наша христианская жизнь при нашей немощи возможна — благодаря их подвигу. Дай нам Бог никогда об этом не забывать и быть соединенными с ними живым чувством благодарности! И дай нам Бог в меру наших слабых сил, по нашей немощи, не так великодушно и не так легко, как они, оставляя всё, что мы имеем, все-таки отвечать на призыв Господа: «Иди за Мной».