Главная » Наш приход » Приходской листок » Архив » 2017 год » № 477 - 03.12.2017
Неделя 26-я по Пятидесятнице. Глас 1-й. АПОСТОЛЬСКОЕ ПОСЛАНИЕ: Еф., V, 8 – 19.
ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Лк., XII, 16 – 21.
----------------------------------------------------------------------------------------------------- Тропарь предпразднства, глас 4 Ра́дость предобруча́ет всем Áнна ны́не,/ печа́ли сопроти́вный плод прозя́бши, еди́ну при́снодеву,/ ю́же и приво́дит, моли́твы исполня́ющи,/ днесь веселя́щися, в храм Госпо́день,// я́ко су́щий храм Бо́га Сло́ва и Ма́терь Чи́стую. Кондак предпразднства, глас 4 Весе́лия днесь вселе́нная испо́лнися вся/ в благознамени́том пра́зднице Богоро́дицы, зову́щи:// Та есть сень Небе́сная.
----------------------------------------------------------------------------------------------------- КАК НАУЧИТЬСЯ МОЛИТЬСЯ Первое, о чем я хотел бы с вами говорить, хотя я не впервые к этой теме обращаюсь, — это молитва, но не с точки зрения техники, о которой вы можете прочесть в учебниках, в творениях отцов и в писаниях богословов, а с очень практической точки зрения, с точки зрения человека, который хочет найти путь к Богу. Часто люди, которые хотят молиться, начинают с того, что читают перед Богом молитвы, составленные столетия тому назад или в наше время людьми, у которых в душе молитвы поднимаются волной к Богу. И часто бывает, что, читая эти молитвы, мы не можем в них влиться полностью, особенно если подумать о том, что вечерние молитвы, утренние молитвы, которые большей частью мы читаем, были составлены святыми. Они не были составлены академически, у письменного стола людьми, которые задумывались над тем, как бы лучше с Богом поговорить. Они вырывались из души человека в трагические или радостные моменты его жизни. Они вырывались, как кровь бьет из раны. Иногда это были молитвы ликования: вспомните, например, те молитвы, которые поются в пасхальную ночь. Иногда — молитвы глубокой скорби и покаяния: подумайте о великопостных службах или просто, в частности, о 50-м псалме: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззакония моя… Царь Давид эту молитву произнес в момент, когда вдруг обнаружил, что греховностью своей оказался активной причиной смерти, убийства другого человека, у которого он украл жену (2 Цар 11). И когда вдруг эта мысль ударила его в сердце, как кинжал, у него вырвалась эта молитва, как я уже сказал, как кровь бьет из раны. Когда мы ее читаем, мы неспособны влиться в эту молитву, большей частью. Подумайте о том, как в церкви читают псалмы, читается эта молитва: спокойным, ровным голосом. Это неплохо, но с каким чувством эту молитву читают — соединяясь с ужасом, который пережил царь Давид в этот день, в эту ночь, в этот период его жизни? или как бы от имени всех грешников, так что эта молитва, которая была личная, которая была криком ужаса о себе самом, растворяется в тысячи, и тысячи, и тысячи отдельных переживаний? Я так говорю, потому что это относится к каждой из тех молитв, которые указаны нам в молитвослове. И тут еще одно замечание мне кажется очень важным. Эти молитвы были не только написаны в моменты трагедий или ликования. Они были написаны святыми, множеством святых, которые глубоко ушли своим опытом в Бога, в самих себя. И невозможно нам даже мечтать о том, что, читая эти молитвы, мы сможем слиться с опытом одного святого за другим. Это немыслимо. Они эти молитвы произносили из глубин своего опыта, опыта отдельного человека — да, но святого, то есть человека, который прошел через целую жизнь, познал Бога, познал себя, познал жизнь и это все выразил в той или другой молитве. Поэтому, когда мы их читаем, мы даже мечтать не должны о том, что можем просто взять да слиться с каждой этой молитвой, так слиться, что этот святой и мы станем будто едины. Мы не можем мечтать о том, чтобы в течение короткого времени стать как бы носителями опыта целого ряда святых. С другой стороны, в каждой молитве есть нечто, что в той или другой (пусть малой) мере уже принадлежит нашему собственному опыту. Но есть многое, что этому опыту не принадлежит, что превосходит нас колоссально. И вот когда мы читаем молитвы, мы должны первым делом, раньше всего быть честными перед Богом и перед тем святым, слова которого произносим, потому что иначе молитва превращается в ложь, в попытку убедить Бога в том, что в нас живут такие чувства, которых мы даже издали не касались. Как же к этому относиться? Я думаю, что самое простое — делать то, что советует в своих писаниях святой Феофан Затворник: продумывать и прочувствовать молитвы, не тогда, когда ты их произносишь перед Богом, а когда у тебя есть какой-то досуг и ты можешь сесть, взять книжку, прочесть одну молитву, вчитаться в нее и поставить перед собой ряд вопросов. Первый вопрос таков: то, что здесь сказано, я понимаю или нет? Очень часто бывает, что то, что выражено в молитве, нам кажется понятным, а на самом деле оно слишком превосходит наш опыт для того, чтобы мы могли сказать: «Да, я это полностью понимаю». Поэтому надо попробовать понять, что точно значат эти слова, что именно этот святой сказал в этот момент из глубин своей души Живому Богу. Мы читаем молитвы большей частью на славянском языке, и не все слова нам понятны. Иногда святой говорил совсем не то, что мы ему приписываем в нашем непонимании. Я много лет читал молитвы по молитвослову, и только спустя, постепенно осознал, что многое, что мне казалось понятным, своим, я понимал превратно, что я не понимал верно слова, которые там употреблены. Второе. Надо поставить перед собой вопрос: есть у меня что-нибудь общее с этим святым и с этой молитвой? Могу ли я произносить эти слова от себя, а не только повторяя, словно чужие слова, оставаясь как бы в стороне от них? Могу ли я эти слова произнести от себя или это будет неправда? Я могу вам дать один пример, который уже давал, но, возможно, не все его слышали, а те, кто слышали, может, простят мне повторение. В молитве Господней: Прости меня, как я прощаю своим должникам… мы ударение ставим на «прости меня», а «как я прощаю» произносим будто в придаток. Но у меня был очень печальный случай, когда мне стало совершенно ясно, что в придаток этих слов нельзя повторять. Подростком я как-то поссорился «насмерть» с одним из своих товарищей. Когда я вечером захотел произнести молитву Господню, мне стало ясно, что я не могу честно сказать прости, как я прощаю, когда у меня и в мыслях нет желания простить его. Я тогда обратился к своему духовному отцу: что мне делать? Он на меня посмотрел с наивным выражением лица (наивным он не был!) и мне сказал: «А в чем тут проблема? Когда ты дойдешь до этого места в молитве, вместо того чтобы сказать: остави мне долги мои, как я оставляю моим должникам, включая этого твоего товарища, ты честно скажи: Господи, моих долгов Ты не прощай, потому что ему я не прощаю и никогда не прощу».Я пришел в ужас: как же я могу молить Бога о том, чтобы Он меня не простил? Я ушел, и когда дошло до молитвы, я не мог произнести этих слов. Через несколько дней я к отцу Афанасию вернулся и говорю: «Не могу!» — «Ну что же, если ты не можешь, попробуй вот что сделать: перескочи; дойдешь до этого места и перейди к следующему прошению, а это оставь в стороне». Я попробовал, но в стороне оставить не мог, потому что я нуждался в прощении, нуждался в милости Божией. Я попробовал раз, другой и снова вернулся. Отец Афанасий мне говорит: «Ну что? Один только выход — когда дойдешь до этого места, скажи: Господи! Прости мне мои грехи, но лишь поскольку я прощаю другим. А дальше — твое дело научиться прощать». И он меня заставил в течение долгого времени продумывать мои отношения со всеми людьми, которые были вокруг меня, и поставить перед собой вопрос резко, остро о том, кому я прощаю от всей души, кому я прощаю сколько-то, кому я вовсе не прощаю, а стараюсь о нем забыть. Это заняло довольно долгое время. И в какой-то момент мне вдруг стало ясно, что это безумие, что даже молясь о том, чтобы Бог меня простил, постольку поскольку я прощаю, я навлекаю на себя Божие осуждение. Потому что пока у меня нет в душе настоящего прощения, а только желание простить — это неправда: ведь мое желание простить заключалось только в том, чтобы самому быть прощенным. Настоящего желания не было, потому что, не будь вопроса о том, чтобы меня Бог простил, я бы и не беспокоился о том, могу ли я сам простить. И постепенно, постепенно я дошел до момента, когда смог сказать: Господи, прости, потому что я его прощаю! Вы, может быть, думаете, что этим дело кончилось. Это было только начало, и это начало длится до сих пор, потому что, по мере того как живешь, ты обнаруживаешь, что ненависти у тебя, может быть, нет ни к кому, злобы настоящей нет, хотя бывают вспышки гнева, неприязни, но настоящее прощение по отношению к людям, которые тебя окружают, которые хоть чем-нибудь тебя ранили, обидели, унизили, не так просто принести Богу. Нужно спросить себя, могу ли я сказать честно: Господи, я его прощаю от души, я его прощаю всей своей посильной любовью, я хочу, чтобы мы вошли в вечность вместе, как братья, как брат и сестра, чтобы было счастьем встретиться в вечности. Но и на земле, если что-нибудь, что принадлежит мне, мешает его внутреннему освобождению, о Боже, очисти это! Митрополит Антоний Сурожский, из бесед 2000—2001 гг.
----------------------------------------------------------------------------------------------------- НАЧИНАЕТСЯ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОСТ Уж сколько было сказано про посты, а всё равно, как только он начинается, всё те же вопросы: что можно, что нельзя. Первое. УЧИМСЯ МОЛИТЬСЯ. Прибавляем к тому, что имеем, ещё что-то. Если дома вообще не молимся, то творим, хоть краткую, но регулярную молитву. Если совершаем утреннее и вечернее правило, то начинаем ежедневно или читать Псалтырь, или главу из Евангелия. Если ходим в храм только в воскресенье, то прибавляем ещё хотя бы один день в будни. Второе. УЧИМСЯ БОРОТЬСЯ С ГРЕХАМИ. Предлагаю из всех повторяющихся прегрешений выбрать самое маленькое и попробовать его победить. Ну, например, навык высказывать своё недовольство по поводу всего, что видишь или слышишь. Или обсуждать с близким другом (подругой) третьи лица. Или употреблять в разговоре бранные слова. Или держать старую обиду на родственника (начальника, учительницу, соседа и т.п.). Как это победить? Ежедневно молиться за него. Третье. УЧИМСЯ ПОКАЯНИЮ. Выбираем из списка грехов самые тайные – те, которые скрыты от глаз окружающих и за которые особенно стыдно. Идём на исповедь и спрашиваем священника, как с ними бороться. Священник – человек опытный, он наверняка посоветует то, что надо. Четвертое. УЧИМСЯ ТВОРИТЬ ДОБРЫЕ ДЕЛА. «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 35-36). Каждый день вечером испытываем свою совесть: какое доброе дело я сделал сегодня? Кого утешил, кому помог, кому уделил время и т.д.? Если этого не было, то осознать, что день прожил зря. Пятое. УЧИМСЯ РАДОВАТЬСЯ. Красоте Божиего мира. Божиим дарам и талантам, которыми наделены люди. Проявлениям любви, сострадания, милосердия. Обретению смыслов, логики, гармонии, истины. Короче, всему тому, что нас приближает к Богу. Протоиерей Владимир Вигилянский - https://www.facebook.com/profile.php?id=100005353178647
-----------------------------------------------------------------------------------------------------
|
Наш храм расположен по адресу: 109028, г.Москва, Хохловский пер., дом 14с5
Телефоны: +7(495)917-51-34, 916-00-96 e-mail: trinity-church@mail.ru |