Неделя 2-я Великого поста. Глас 6-й.

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  Евр. I, 10 - II, 3.

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Мк., II, 1-12.

Тропарь святителя Григория, глас 8

Правосла́вия свети́льниче,/ Це́ркве утвержде́ние и учи́телю, мона́хов добро́то,/ богосло́вов побо́рниче непребори́мый,/ Григо́рие чудотво́рче,/ Фессалони́тская похвало́, пропове́дниче благода́ти,// моли́ся вы́ну спасти́ся душа́м на́шим.

Кондак святителя Григория, глас 8

Прему́дрости свяще́нный и Боже́ственный орга́н,/ богосло́вия све́тлую согла́сно трубу́,/ воспева́ем тя, Григо́рие богоглаго́льниче,/ но я́ко́ ум, Уму́ пе́рвому предстоя́й,/ к Нему́ ум наш, о́тче, наста́ви, да зове́м:// ра́дуйся, пропове́дниче благода́ти.

--------------------------------------------------------------------

ОХЛАЖДЕНИЕ В ВЕРЕ

Охлаждение в вере – это, на мой взгляд, одна из самых больных проблем современной церковной жизни. Это то, о чем очень часто приходится говорить на исповеди, просто в беседах с людьми и о чем еще чаще приходится думать.

Практически каждый из нас в той или иной степени переживал в начале своей церковной жизни то, что можно назвать горением сердца. Когда человеку открывается жизнь со Христом, жизнь в Церкви, он, как правило, ощущает эту жизнь как радость, и ничто в окружающей его реальности сравниться с ней не может. На первых порах Господь человека поддерживает, как мать маленького ребенка, и всё делает за него. Неудивительно, что эта жизнь с Богом представляется поначалу не только радостной, но и очень легкой – человек буквально летит, и ему невдомек, что это полет не на своих крыльях, что этот полет подарен ему ради того, чтобы он узнал чувство полета и к этой свободе стремился впоследствии.

А потом всё начинает постепенно меняться. Жить в Церкви становится труднее, всё в большем приходится преодолевать себя, и вместе с тем начинает как бы скрываться та полнота, радость пребывания с Богом, которая эту жизнь первоначально характеризовала. Нужно понимать, что это еще не охлаждение в вере, – это некая часть процесса нашего в ней становления. Но современный человек именно на этом моменте, подробно описанном у многих святых отцов, зачастую претыкается так, что впадает в бедственное духовное состояние – холодное, нечувственное и в каком-то смысле неживое.

Порою верующим христианам приходится, давая, по слову апостола Петра, отчет в своем уповании (см.: 1 Пет. 3: 15), отвечать на вопрос примерно такого содержания: «Вот ты ходишь в храм, ты христианин. Как ты объяснишь, что порою христиане, церковные люди творят такие вещи, каких и язычники себе не позволяют?»

Поводов для подобного вопроса, к сожалению, немало. И, я думаю, не стоит уходить от ответа на него, потому что, если не дать ответ, человек будет считать, что это некое недоумение для нас самих. И всё же, если попытаться это объяснить, возникает определенное затруднение.

В первую очередь, наверное, мы скажем о том, что не каждый, кто посещает церковь и христианином называется, им на самом деле является. Человек может быть верующим – и бесы веруют, и трепещут (Иак. 2: 19), человек может быть церковным – хорошо знать учение Церкви, посещать богослужения; но христианином он становится только тогда, когда действительно начинает, учиться христианской жизни – усердно, искренне и от чистого сердца. Но таких людей не так много – и в Церкви можно встретить наряду с ними тех, кто совершенно чужд духу Христову.

Можно задать вопрос: «Но что тогда в Церкви, где человек призван христианской жизни учиться, делает огромное количество людей, которые этой жизни не учатся? В чем резон и не развиваться, и не уходить?»

Людям может не приходить в голову, что их пребывание в Церкви тоже не должно быть таким – «ни почему» и «ни для чего». Это состояние, когда человек еще молится, еще постится, еще исповедуется в силу духовной инерции: если бы ее не было, он бы уже давно находился вне Церкви, но в нем еще сохранилось эхо некоего толчка, который в его духовной жизни произошел.

Как возникает эта инерция, что в ней разрушительного и каковы ее свойства? Это может быть неглубокое понимание христианства, связанное зачастую с тем, что человек вообще не привык копать глубоко, добираться до сути вещей. Он получил какие-то переживания в Церкви, они его тронули, вдохновили, но жизнь Церкви осталась для него закрытой книгой – и когда период призывающей благодати прошел и всё уже не так легко и радостно, тем более не хочется ее открывать. Есть люди, для которых это даже некий принцип жизни: «Мне хорошо здесь и сейчас – к чему лишние вопросы? Завтра я всё это оставлю, если что-то другое будет для меня приятнее». Можно придерживаться норм внешнего благочестия, но жить по сути именно так, даже не отдавая себе в этом отчета.

Еще одна причина, очень банальная и обыденная, – нерадение. И нет, наверное, среди нас ни одного человека, который бы от этого недуга не страдал. Но один человек себя постоянно стремится преодолевать, и тогда все-таки как-то движется вперед, а другой выбирает путь создания себе иллюзии: да, я этого не делаю и того не делаю и в храме уже не был давным-давно, но я в Церкви, и у меня в принципе всё хорошо. А что в это время происходит с душой? То же, что и с мышцами тела, если их долгое время не приводить в движение: душа, если она не трудится, в какой-то момент становится совершенно бессильной. И выйти из этого состояния, вернуться к нормальной церковной жизни бывает уже очень трудно.

И еще одна есть очень серьезная причина. Господь не случайно говорит о том, что нам, если мы идем за Ним, необходимо будет отвергнуться себя (см.: Мф. 16: 24). Нередко христианин в период первых шагов в Церкви об этом просто не думает, либо ему кажется, что он уже себя отвергся. Но рано или поздно человек натыкается в себе на что-то такое глубинное, сокровенное, страстное, что бы он очень хотел в своей жизни сохранить, но с чем невозможно дальше идти за Господом. И есть опять-таки два пути: позволить Господу это у нас забрать, как забирают спички у ребенка, либо вцепиться в это изо всех сил и не отдать это Богу, положив тем самым предел своей христианской жизни. И во втором случае начинается процесс внутренней деградации – не только духовной, но и интеллектуальной. И видеть это в человеке, уже встретившем в жизни Христа, горько – это большая трагедия.

Бывает, что человек, охладевший в вере по какой-либо из описанных причин, делает для себя вывод: «Христианство – это для меня не работает» – и отправляется искать какую-нибудь «более эффективную методику личностного роста» на всевозможные семинары и тренинги. Когда мне говорят, что кто-то «ушел из Православия», потому что открыл для себя «иную духовную систему», я понимаю, что рано или поздно он уйдет оттуда еще куда-то, а потом еще куда-то – и в конце концов либо вернется ко Христу, либо погибнет, совсем запутавшись, в какой-то немыслимой секте, либо станет закоренелым атеистом, убежденным, что духовная жизнь – целиком и полностью выдумка, потому что «это вообще ни в каких вариантах не работает».

А ведь эти люди были крещены и так же, как и другие, получили дар Святого Духа. Они были преисполнены духовной полноты, но дошли до совершенного опустошения. Так бывает всегда, когда человек не воспринимает как дар то, что ему дано: постепенно ему начинает казаться, что ему не дано ничего. Это не только о даре веры – это и глубже, о самом даре жизни можно сказать: человек, который не благодарен Богу за то, что живет, может дойти до мысли о том, что жизнь – проклятье, и свое пребывание на земле превратить в ад, что и в вечной жизни его отлучит от Бога. И конечно, такие страшные примеры должны побуждать нас свою веру.

Я не случайно употребил здесь слово «страшные». Совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин. 4: 18), – говорит апостол Иоанн Богослов, и верующий человек не должен бояться ничего в мире, что могло бы заставить его предать Бога. Но сам по себе страх как человеческое чувство – это действенный побудительный мотив, и в некоторых случаях более действенный, чем поощрение. И человек для того, чтобы подвигнуть себя к исправлению, может им пользоваться. А порой нам бывает даже совершенно необходимо самих себя испугать: понять, перед лицом какой опасности ставят нас наше нерадение или наша неготовность отвергнуться себя, и устрашиться этого.

Что будет с нами, если мы утратим дар веры? Состояние человека, потерявшего веру, – отчаяние; это не всегда осознаётся, но это всегда так. И на мой взгляд, страх потерять совсем веру, пришедший вслед за охлаждением, – это сильный стимул для того, чтобы за веру держаться и делать всё, дабы она не ослабела, дабы она становилась горячее. Потому что именно она является той победой, которая дает нам возможность быть победителями в любой ситуации. Так говорит апостол Иоанн, любимый ученик Христа: Сия есть победа, победившая мир, вера наша (1 Ин. 5: 4).

Горячая, неохладевающая вера человека преображает не только его самого, но и мир вокруг него и дает ему возможность приобщения к вечности еще здесь, на земле. Человек, который верит во Христа, действительно ощущает жизнь как чудо. И разве эта возможность ощущать жизнь как чудо и жить в преддверии вечности уже сейчас не стоит того, чтобы за нее побороться? Не нужно ждать каких-то серьезных жизненных потрясений, каких-то испытаний, в которых наша вера воспрянет и воскреснет, – гораздо лучше прямо сегодня постараться наполнить свою жизнь всем тем, что нашу веру питает, укрепляет и согревает, чтобы сохранить этот самый главный дар, самое великое сокровище.

Мы знаем, что вера может быть маленьким, едва тлеющим угольком, а может быть пламенем, дающим свет и тепло, согревающим и веселящим сердце. И если нам иногда становится совершенно непонятно, что же нужно делать с собой, чтобы веру не утратить, но сохранить и возрастить ее в себе, то что делать с угольком, дабы из него возгорелось пламя, известно, я думаю, решительно всем. На уголек нужно дуть, чтобы он разгорелся сильнее, а для того, чтобы огонь не погас, ему потребна пища – дрова, «поедая» которые, он будет радовать наш взор и наше тело.

«Дуновение», «воздух», необходимые нашей вере, – это как можно более частое воспоминание о Боге, о Его любви и милости к нам, о событиях из жизни нашей и других людей, об этой любви и милости свидетельствующих. Это памятование о том, как Господь сотворил нас, призвав от небытия к бытию. О том, что однажды наша жизнь закончится и мы предстанем перед Ним, чтобы дать ответ за то, как мы ею распорядились. А «дрова»… Дрова – это те дела, которые наша вера должна побуждать нас творить. Наше сердце может внутренне противиться им, наша воля может склоняться совсем в другую сторону, но если наш ум сознает, что является делом веры и что – неверия, – то мы обязательно должны себя побуждать поступать так, как требует того христианская совесть. Чем чаще и чем последовательнее мы совершаем то, чего требует вера и чего ждет от нас Христос, тем крепче становится наша вера, тем живее, тем сильнее она.

И тем живее и сильнее мы.

Игумен Нектарий (Морозов), полный текст - http://www.pravoslavie.ru/110875.html

 ****************

СВЯТЫЕ ОТЦЫ ОБ УПОВАНИИ НА БОГА

Должно нам всегда познавать свою немощь и благодать Божию; и не отчаиваться, если что-либо случится с нами, но и отнюдь не быть дерзновенными, думая, что мы значим что-либо, но более уповать всегда на Бога со смирением.

Сщмч. Петр Дамаскин

Кто возложил упование на золото, тот падет; а кто возложил упование на Господа, тот спасется.

Прп. Ефрем Сирин

Уповающий на Бога поддерживается надеждой самой великой, славной и непоколебимой, а уповающий на человека держится надеждой непрочной, слабой, обманчивой и весьма часто разрушающейся. Посему людям благоразумным надлежит держаться первой, как священного якоря, а воздерживаться от второй...

Прп. Исидор Пелусиот

Ждите желаемого, но не предрешайте, что так и определит Господь, а предавайте сие па волю Его с полною покорностию принять от Господа, что благоугодно Ему будет послать вам.

…

Внимайте себе и, Господа предзря перед собою, Ему предавайте себя. Однако же не для того, чтобы, сложивши руки, сидеть, а чтобы, ревнуя всесильною ревностию, успеха чаять от единой благодати.

Свт. Феофан, Затв. Вышенский