Неделя 25-я по Пятидесятнице. Глас 8

Рождественский пост

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ: Еф., 224 зач., IV, 1-6..

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Лк., 71 зач., XIII, 10-17.

ТРОПАРЬ ВОСКРЕСНЫЙ, глас 8

С высоты́ снизше́л еси́, Благоутро́бне,/ погребе́ние прия́л еси́ тридне́вное,/ да на́с свободи́ши страсте́й,// Животе́ и воскресе́ние на́ше. Го́споди, сла́ва Тебе́.

Перевод: С высоты сошел Ты, милосердный, благоволил пребыть три дня во гробе, чтобы нас освободить от страстей, – жизнь и воскресение наше, Господи, слава Тебе!

КОНДАК ВОСКРЕСНЫЙ, глас 8

Воскре́с из гро́ба, уме́ршия воздви́гл еси́,/ и Ада́ма воскреси́л еси́,/ и Е́ва лику́ет во Твое́м воскресе́нии,/ и мирсти́и концы́ торжеству́ют// е́же из ме́ртвых воста́нием Твои́м, Многоми́лостиве.

Перевод: Восстав из гроба, умерших Ты воздвиг, и Адама воскресил, и Ева ликует о Твоем воскресении, и пределы мира торжествуют о Твоем восстании из мертвых, Многомилостивый.

* * * * * * *

МИТРОПОЛИТ СУРОЖСКИЙ АНТОНИЙ.

ИСЦЕЛЕНИЕ СОГБЕННОЙ ЖЕНЩИНЫ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Исцеление Спасителем Христом в субботний день женщины, которая восемнадцать лет была согнута болезнью – один из многих примеров подобных исцелений именно в день субботний, то есть в день, когда по израильскому закону человеку не полагалось совершать никаких дел: полагалось отдыхать. Этот отдых был установлен как бы символом того, что в седьмой день Господь почил от дел Своих, сотворив мир. Этот день субботний, этот седьмой день был днем, когда человек должен был отдохнуть: не просто отвернуться от тех трудов, которые приносили ему наживу или были всецело обращены к земле, но собрать в себе новые силы жизни.. Такое же установление было о земле: седьмой год был годом отдыха земли: поле, которое пахали шесть лет, на седьмой год не пахали, давали ему отдохнуть, и только на восьмой год, то есть в первый год новой седмицы, его вновь вспахивали. И опять: центр тяжести этого закона в том, чтобы в этот год собрались новые жизненные силы и потом могли бы расцвести.

И те исключения, относящиеся к отдыху седьмого дня, которые мы находим в Ветхом Завете, именно те, которые упоминает Спаситель, направлены к тому же: в день субботний разрешалось отвязать своего осла, своего вола, вести свой скот на водопой, потому что это был день, когда жизнь должна была восторжествовать над трудом: не праздный отдых, а собирание жизненных сил. И Христос так часто совершает чудо в этот седьмой день, как бы подчеркивая, что в седьмой день должна вернуться жизнь, должна вернуться цельность, должна вернуться сила всем, кто ее утратил, всем, в ком она начинала погасать.

Но есть еще и другое значение, как мне кажется, этому чудотворению Христову в субботний день. Когда Бог почил от дел Своих, Он не оставил сотворенную Им землю, сотворенный Им космос на произвол судьбы: Он продолжал окружать его заботой и любовью. Но конкретную заботу о земле Он вручил человеку, который принадлежит как бы двум мирам. С одной стороны, он от земли, он принадлежит всему ряду живых существ, которые Бог сотворил. А с другой стороны, он принадлежит миру духовному: он не только создан по образу и подобию Божию, но в нем живет дух, который делает его своим и родным Самому Богу. И призвание человека было в том, как говорит святой Максим Исповедник, чтобы, будучи одновременно гражданином Царства Духа и гражданином земли, соединить землю и небо, так, чтобы земля была пронизана Божественным присутствием, пронизана была духом жизни. Седьмой день – это вся история, во главе которой должен был стоять человек, как бы путеводя весь мир в Царство Божие.

Но человек своего призвания не исполнил: он изменил и Богу, и земле, и своему ближнему: и он предал землю под власть темных сил; он совершил предательство. И земля, и ее исторические судьбы, и личная судьба человека уже под властью сил зла. И когда родился Христос, единственный безгрешный, единственный подлинный, истинный Человек, Он стал средоточием истории, Он стал главой сотворенного мира, Он стал его путеводителем. И поэтому столько чудес совершается Им именно в субботний день, тот день, который есть символ всей человеческой истории. Этими чудесами Он говорит о том, что порядок подлинной истории в Нем восстановлен, и Им восстанавливается везде, где человек отвернется от зла, перестанет быть предателем и войдет в труд Божий о претворении земного мира в мир небесный. Аминь.

13 декабря 1981 г.

* * * * * * *

АРХИМАНДРИТ САВВЫ (МАЖУКО). О РАВНОДУШИИ: ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА 

Здесь предлагается еще один аспект темы равнодушия. Дело в том, что довольно часто люди принимают за равнодушие то, что равнодушием вовсе не является. А почему? — Да из-за собственного равнодушия! Очень хочется человеческого участия — но в той и только в той форме, которую ты сам разработал и спроектировал; иное не принимаем, потому что равнодушны к другим, и нам вовсе не интересны их свойства и намерения.

Говорят, что язык — это исповедь народа. Наблюдая за изменениями в языке, можно многое сказать о том, как меняется лик самого носителя и хранителя языка, чтó для людей важно и как идеи и нравственные оценки, самоочевидные для одного времени, меняются с приходом других поколений. Любопытно иногда наблюдать, какие чувства и ассоциации будит в нашем современнике то или иное слово. Эти наблюдения весьма полезны не только для филолога и историка, но и для простого носителя языка, который периодически задает себе вопрос: принадлежу ли я еще к тому народу, языком которого пользуюсь?

У слова равнодушие есть много значений, но в наше время чаще других улавливается и используется только одно, негативное, которое еще передается такими словами, как безучастность и безразличие. Кроме того, когда мы говорим, что кто-то к кому-то равнодушен, в большинстве случаев это еще и оценочное суждение: человеку, уличенному в равнодушии, выносится порицание за его холодность и безучастность самим применением к его поступку этого слова. Например, невнимательный сын равнодушен к бедам престарелой матери — публика понимающе и брезгливо качает головой.

Но справедливости ради надо заметить, что, например, в аскетической литературе словом равнодушие передавалось значение древнего философского термина «атараксия», то есть невозмутимость, спокойствие духа. Это был «технический» термин в смысле техники философии как способа жить, — не напрасно же древних монахов называли истинными философами. Подвижник оставался равнодушным к соблазнам мира, его душа оставалась невозмутимой и невосприимчивой к мирской суете, следовательно, как это ни неожиданно для нас прозвучит, словом равнодушие обозначали одну из христианских добродетелей. В самом деле, подумаешь — ведь равнодушие обозначает еще и отсутствие предвзятого отношения к людям, не допускает ни срыва в (необъяснимую) антипатию, ни отклонения в (недолжную) симпатию...

Но стоит нам сейчас заговорить о равнодушии, вынести это слово на первую страницу газеты, у подавляющего числа слушателей и читателей это речение отзовется в определенных слоях их житейского опыта. Дайте угадать: 90 % вздохнет о неразделенной любви и 95 % — о человеческом безразличии и холодности, помянув соседям, друзьям и родственникам свое одиночество. Простите мне этот сарказм, но жизнь слишком сложна, пугающе сложна, и людям свойственно ее упрощать, воздвигая любимые идолы: любви, дружбы, понимания, честности, справедливости. Но идолы на то и идолы, чтобы требовать крови. Мне приходилось много раз видеть, как в жертву этим людьми воздвигнутым идолам приносили живых людей. Сколько гадости способны сделать люди из любви к истине и справедливости! И вот смещение акцентов в употреблении слова равнодушие, то, что другие значения этого слова как бы отмирают, — это знак, что в обществе появился новый идолопоклоннический культ. Считается приличным плакаться в жилетку и обвинять окружающих в безразличии, но все эти слезоточения чаще всего суть последствия эгоизма, жестокости и неблагодарности. Мы разбаловались, мы стали пресыщенными теми благами, в которых купаемся. Я вовсе не хочу сказать, что мир стал добрее и безразличия к людям стало меньше. Мы христиане, и как никто другой знаем, что мир лежит во зле, и все мы — твари порченые…

Странное и пугающее пророчество о признаке последних времен есть в Евангелии: по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф 24:12). Подумайте только: люди грешат и через это лишают себя способности любить, становятся бессильными в добре. У человека порой, бывает, нет сил любить даже самого себя, и часто ненависть к другому есть только следствие ненависти к себе. Сила любить оскудевает по мере погружения человека в грех. Разве это для нас открытие? Внимание к себе разве не говорит нам о том же? Но мы должны помнить эту Евангельскую истину, потому что она приобщает нас к подлинной христианской мудрости, к мудрости любви и снисхождения к ближним. Мы ждем от людей участия и сострадания в своих скорбях и радостях, и часто эти ожидания напрасны. Вместо сочувствия — равнодушие, даже от близких, даже от друзей. И от этого бывает так горько, что теряешь веру в человека. Такое состояние разочарованности в людях воспринимается в нашем обществе как нечто благородное и требующее понимания. Но, как это ни странно прозвучит, с Евангельской точки зрения это просто ребячество, инфантильный бред. Христианину должно быть стыдно предаваться таким сантиментам. Господь призывает нас быть мудрыми. А что являет подлинную мудрость в опыте христианина? Мера мудрости — мера снисходительности и благодарности. Любить — тяжкий труд, который не всем по силам. И если мы честны сами с собой и знаем, как трудно дается нам всякое добро, мы будем снисходительны к неспособности другого быть постоянным в добре и сочувствии и благодарны за те крохи добра и любви, может быть, малые, которые люди дарят нам. Все мы поражены грехом, в каждом живет недреманное семя тли, отравляющее наши мысли и чувства. Поэтому люди заслуживают снисходительности и понимания даже в своем равнодушии. Может быть, так я оправдываю грех? Ничуть: зло остается злом, и вещи следует называть их именами. Только даже порок требует правильного отношения. Не советского, а христианского. Но, как говорила моя бабушка, добра гораздо больше, чем нам кажется, просто его не видят. Надо только зрение свое сделать благодарным, способным замечать труд любви другого человека. Наш эгоизм, зацикленность на себе несчастном делает нас невосприимчивыми к той любви, которой нас дарят ближние. Вот с этим личным равнодушием и неспособностью видеть добро и любовь в людях следует бороться, учась быть благодарным и снисходительным, учась христианской мудрости.

https://foma.ru/o-ravnodushii-obratnaya-perspektiva.html