Неделя 1-я по Пятидесятнице, Всех святых. Глас 8.

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  Евр.11:33 - 12:2 (зач. 330)

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Мф.10:32-33, 37-38, 19:27-30 (зач. 38).

ТРОПАРЬ ВОСКРЕСНЫЙ, глас 8

С высоты́ снизше́л еси́, Благоутро́бне,/ погребе́ние прия́л еси́ тридне́вное,/ да на́с свободи́ши страсте́й,// Животе́ и воскресе́ние на́ше. Го́споди, сла́ва Тебе́.

Перевод: С высоты сошел Ты, милосердный, благоволил пребыть три дня во гробе, чтобы нас освободить от страстей, – жизнь и воскресение наше, Господи, слава Тебе!

КОНДАК ВОСКРЕСНЫЙ, глас 8

Воскре́с из гро́ба, уме́ршия воздви́гл еси́,/ и Ада́ма воскреси́л еси́,/ и Е́ва лику́ет во Твое́м воскресе́нии,/ и мирсти́и концы́ торжеству́ют// е́же из ме́ртвых воста́нием Твои́м, Многоми́лостиве.

Перевод: Восстав из гроба, умерших Ты воздвиг, и Адама воскресил, и Ева ликует о Твоем воскресении, и пределы мира торжествуют о Твоем восстании из мертвых, Многомилостивый.

* * * * *

АРХИМАНДРИТ САВВА (МАЖУКО).  ДУХОВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ (ФРАГМЕНТ)

ЧТО ДОРОЖЕ ЖИЗНИ?

Советские дети очень любили балладу Стивенсона «Вересковый мёд». Завораживающие стихи! Жестокий шотландский король захватывает земли сказочных пиктов, истребляя маленький народ полностью. Вместе с пиктами погибает и рецепт вкуснейшего эля из вереска. Но однажды удаётся выследить двоих, последних из выживших, отца и сына, прятавшихся за большим камнем. Их хватают и ведут на пытку, чтобы выведать секрет мёда. Старший, наконец, соглашается открыть тайну, при условии, что сына бросят в море у него на глазах, чтобы не было свидетеля его старческого предательства. Когда мальчика поглотили волны, старик открылся:

– Правду сказал я, шотландцы,

От сына я ждал беды.

Не верил я в стойкость юных,

Не бреющих бороды.

А мне костёр не страшен.

Пускай со мной умрёт

Моя святая тайна –

Мой вересковый мёд!

В детстве никому из нас даже на ум не приходило спросить: стоил ли кулинарный рецепт жизни двух последних представителей уникального этноса? Сегодня, когда я разбираю этот текст со студентами, этот вопрос звучит.

Почему? Что случилось? Это поколение менее духовно, менее восприимчиво и чувствительно к вопросам чести, правды, справедливости? Всё в порядке у наших ребят с духовностью и чувствительностью. Ничем они не хуже нашего поколения, а временами мне кажется, что и лучше. Просто им выпало жить в эпоху постмодернизма.

… «Постмодернизм» – термин настолько же популярный, насколько и многозначный. Чтобы понять его значение, я … открываю «Дон Кихота» – самую яркую звезду постмодернизма всех веков и народов.

Постмодернизм – это не исключительная привилегия нашей эпохи. Это явление духовной жизни человека и общества, которое случается с предсказуемой регулярностью. Не мы первые, хотя у всякого поколения есть шанс стать последними.

Постмодернизм – это кризис перепроизводства знаков, синдром культурного самоотравления. Случается этот кризис там, где культурное развитие достигает своего пика и расцвета, так что человек просто тонет в знаках, они умерщвляют в нем силу к жизни, вызывают разочарование и усталость. Нечто подобное я переживаю, когда попадаю в гигантский супермаркет, в котором решительно всё есть. Это изобилие так подавляет меня, что я убегаю из магазина с пустой корзиной.

Разве это плохо, когда всего много и всё под рукой? Ещё раз: постмодернизм – это кризис перепроизводства знаков. Помните? Значительное должно быть означено. А если знаков много, а значительного мало? Если за знаками нет значимого, нет значительного? Если всё это не свидетельства подлинного и непреходящего, а маски, полые внутри? Вот и не удивительно, что приходит кому-то мысль, будто и нет никакого значительного, и все разговоры про справедливость, правду, истину и честь не более чем игра в слова, и всё вокруг – карнавал пустых знаков в утомлённом мире, не знающем ни пороков, ни добродетелей, ни святых, ни злодеев.

Дон Кихот – это продукт книг, человек, который превратил себя в бесконечную игру цитат, зеркальную комнату с бесконечным числом отражений. Не случайно на подвиги выходит не славный рыцарь, а немощный старик – скудость значительного при навязчивой претензии знака.

Пост – это скудость, оскудение. Конечно, это не имеет никакого отношения ни к семантике, ни к этимологии слова «постмодернизм», но мне слышится в этом названии усталость от пустоты и изобилия знаков, за которыми нет значительного, оскудение духа. Люди ждут героев и подвижников, а вместо них скачут безумные старики на древних клячах. Потому главная эмоция постмодерна – ирония, она помогает справиться с этим морем масок, не захлебнуться в нем.

– Но какое всё это имеет отношение к духовной жизни христианина?

– А разве верующие живут в каком-то ином мире? Разве нас, современных христиан, не захлестнуло море знаков, за которыми нет значительного?...

Это хорошо и радостно, что издано столько книг, что доступны издания на разных языках, но как нам с этим справиться? Как пережить доступность и изобилие святынь, золото храмов и роскошь иконостасов? Нет ли здесь постмодернистской диспропорции между знаком и значительным?...

Надо ли и нам сжигать библиотеки и раздать церковные богатства нищим? Это исключительная мера, тем более что у неё есть авторские права. Некто Иуда Симонов Искариот, человек гибкого ума и нерастраченных талантов, был возмущён поступком бедной женщины, выплеснувшей целый алавастр драгоценного мира на ноги Спасителя.

Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? (Ин. 12:5).

Полезное и рационально обоснованное предложение. Но Христос принял сторону женщины, оправдал её правоту. Никакой постмодернизм, никакое обнищавшее героизмом время не отберёт у человека право на широкий и бескорыстный жест, который идёт от избытка сердца. Был бы этот избыток! Оскудевшую современность не спасёшь заколачиванием библиотек. Надо давать место поступку, подвигу и героизму, даже в малом, даже в обыденном, не боясь насмешек и желчной иронии. А потому в романтике Дон Кихота больше правды, чем в рационализме Иуды.

* * * * *

Владимир ЛЕГОЙДА. АПОСТОЛ ГОВОРИТ: ВСЕГДА РАДУЙТЕСЬ! А РАЗВЕ ЕСТЬ ЧЕМУ?

Апостол Павел говорит христианам: Всегда радуйтесь! (1 Фес 5:16). Думается, что и две тысячи лет назад были, и сегодня легко найдутся люди, которые поспешили бы противопоставить словам апостола свою «трезвую аналитику» и со ссылкой на «информированные источники» порекомендовали бы не испытывать особого оптимизма.

Действительно, посмотрите на то, что происходит сейчас вокруг, — кажется, радость тут впору испытывать только склонным к самогипнозу. Хотя и этот метод не дает гарантированных результатов. Как у Хармса в дневниках: «Были дни, когда я ничего не ел. Тогда я старался создать себе радостное настроение. Я ложился на кровать и начинал улыбаться. Я улыбался до двадцати минут зараз, но потом улыбка переходила в зевоту. Это было очень неприятно. Я приоткрывал рот настолько, чтобы только улыбнуться,а он открывался шире, и я зевал».

Так что, апостол Павел нам предлагает заниматься тем же? Конечно же, нет. Радость, о которой он говорит, отличается от обычной нашей приятной эмоции. Это радость не оттого, что происходит что-то, к чему ты стремился, а то, что мы называем радостью о Боге. Что это такое — интуитивно понятно, но словами трудно выразимо. Представьте: выходите вы из дома — весна, солнышко светит, птички поют, хорошо! Казалось бы, чувство радости достигло полноты. Но парадокс: можно в этот же момент сказать спасибо Творцу за то, что светит это солнышко, поют эти птички, — и глубина переживания этой радости будет другой, и сама радость станет иной, хотя вроде бы причина ее останется той же.

В ситуации, в которой сейчас находится весь мир, очень легко ощутить потерянность. Зашло солнце, похолодало. И кто-то скажет: мне плохо, потому что я не вижу солнца. А кто-то скажет: спасибо, Господи, что ты даешь мне саму возможность видеть. Кто-то посетует: мне не по себе, потому что я вдыхаю холодный воздух. А кто-то подумает: спасибо, Господи, что ты даешь мне саму возможность дышать.

Радость о Боге — в благодарности. В ощущении своей непотерянности для Него. В надежде, которая, по словам того же апостола Павла, не постыжает (Рим 5:5).

А что значит «не постыжает»? Это значит, что она нас не обманет, потому что Господь нас никогда не подведет. Только человек может подвести себя и Бога. В этом уникальность завета, то есть договора Бога с человеком, — в отличие от любого другого договора, нарушить его может только одна сторона. Бог всегда остается верен этому завету, и здесь основание нашей надежды и нашей радости от понимания того, что мы не потеряны.

Помните старшего сына из притчи о блудном сыне? Он все время рядом с отцом и пользуется всем, что у отца есть. А младший «ушел на сторону далече». Но притча говорит нам: если он вернется — когда он вернется, — он всегда будет принят отцом с огромной радостью, и эту радость он передаст и своим сыновьям. Это и есть основа нашей надежды.

* * * * *

Александр ТКАЧЕНКО. ПЛЫТЬ ПО ТЕЧЕНИЮ ИЛИ ЖИТЬ ПО ВОЛЕ БОЖИЕЙ?

— Как Вы думаете, «Жить по воле Бога» и  «плыть по течению», это одно и то же, или всё-таки есть разница? — спросили меня недавно.

Честно говоря, я даже растерялся от такой постановки вопроса. Хотя, логика его, в общем понятна: Бог привел меня в эту жизнь, и, конечно же, имеет обо мне некий замысел. Странно было бы думать, что в Его планах насчет меня был всего лишь один пункт — дать мне бытие, ну а дальше, человече, гряди в мир и крутись там как знаешь. Нет, конечно же, замысел Божий есть о каждом из нас. Но есть и наша свобода. Не сумеем увидеть в своей жизни волю Божию — начнем жить поперек этому благому замыслу, с соответствующими печальными последствиями. Сумеем — будем жить с Богом, и жизнь эта будет для нас осмысленной и счастливой. Казалось бы, все просто.

Но! Действительно, а чем же такое «попадание» в Божественный план будет отличаться от плавания по течению? Все о тебе уже задумано и решено заранее, твое дело — лишь не сопротивляться Божественной воле. Плыви себе по жизни словно бревнышко, покачивайся на медленной волне, жди, пока вынесет тебя в синее море вечности.

Какая-то унылая получается картина. Не на христианство больше похожая, а скорее на фатализм стоиков, которые полагали, что желающего судьба ведёт, нежелающего — тащит.

Но тут вспомнился мне рассказ нашего знаменитого путешественника — отца Федора Конюхова. В этой гонке у батюшки был соперник — французский спортсмен, очень сильный молодой парень. Тягаться с ним было непросто. Но отец Федор был намного опытнее и знал кое-что такое, о чём соперник не ведал.

Дело в том, что океане есть течения, похожие на реки. Увидеть их нельзя, с виду там такой же океан, как и вокруг. А в действительности вода в этом месте постоянно движется в одном направлении с большой скоростью. И все течения на этом маршруте были Федору Конюхову известны. На старте француз сразу рванул вперёд, а батюшка не торопясь начал искать такую «подводную реку». И когда нашёл, она понесла его вперед. Отец Федор рассказывал: «Вскоре я догнал соперника. Тот молодой, сильный — гребёт так, что только вёсла мелькают. А я иду мимо и только чуть подгребаю, чтобы течение не потерять. Вот уж он, наверное, удивился: как это у русского гонщика лодка сама плывёт? А секрет-то простой: он по этому маршруту шёл впервые, а я уже пятнадцать раз ходил здесь раньше под парусом. Так опыт победил силу».

Эта история и подсказала ответ на вопрос, который сначала поставил меня в тупик. Да, можно сказать, что жить по воле Божией то же самое, что — плыть по течению. Вот только течение в данном случае нужно рассматривать не речное, а океанское. Там ведь оно не одно, как в реке. В океане их множество. И переплыть океан на парусном или весельном судне можно лишь хорошо в них разбираясь. Нашел то, которое несет тебя в нужном направлении — считай, полдела сделано, остается лишь следить за тем, чтоб не «вывалиться» из него, чтоб не попасть в стоячую воду, или в поток, который может унести тебя совсем в другую сторону.

Думаю, каждому из нас Господь и определил такое течение в нашей жизни. Ну а путеводными вешками, обозначающими его среди бескрайних житейских вод, являются заповеди Евангелия. Преподобный Марк Подвижник говорил: «Заповеди не искореняют греха: это есть дело единого Креста Господня. Они же лишь хранят пределы данной нам свободы». Живя по заповедям, мы остаемся в благом течении Божьего замысла о нас. Но такая жизнь требует от человека определенных усилий. Поэтому, следовать воле Божьей в христианстве отнюдь не означает какого-то пассивного пребывания. Наш труд — выбрать это течение среди множества других, войти в него, и внимательно следить за тем, чтоб не оказаться за его пределами. Остальное сделает Господь.

https://foma.ru/plyit-po-techeniyu.html