ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ  Мф., 79 зач., XIX, 16-26.

ТРОПАРЬ ВОСКРЕСНЫЙ, глас 3

Да веселя́тся небе́сная,/ да ра́дуются земна́я,/ я́ко сотвори́ держа́ву/ мы́шцею Свое́ю Госпо́дь,/ попра́ сме́ртию сме́рть,/ пе́рвенец ме́ртвых бы́сть;/ из чре́ва а́дова изба́ви на́с,// и подаде́ ми́рови ве́лию ми́лость.

Перевод: Да веселится все небесное, да радуется все земное, ибо явил могущество руки Своей Господь: попрал смертию смерть, сделался первенцем из мертвых, из чрева ада избавил нас и даровал миру великую милость.

КОНДАК ВОСКРЕСНЫЙ, глас 3

Воскре́сл еси́ дне́сь из гро́ба, Ще́дре,/ и на́с возве́л еси́ от вра́т сме́ртных;/ дне́сь Ада́м лику́ет, и ра́дуется Е́ва,/ вку́пе же и проро́цы с патриа́рхи воспева́ют непреста́нно// Боже́ственную держа́ву вла́сти Твоея́.

Перевод: Воскрес Ты в сей день из гроба, Милосердный и вывел нас из врат смерти. В сей день Адам ликует и радуется Ева, а вместе с ними и пророки с патриархами воспевают непрестанно божественную мощь власти Твоей.

* * * * *

ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ ДОНСКАЯ

Празднование 19 августа / 1 сентября

Шел 1380 год. Русь стонала под игом Золотой Орды. И 8 сентября, в день Рождества Пресвятой Богородицы, на Куликовом поле сошлись в смертельной битве две силы: орда кочевников, не знавшая жалости, привыкшая воевать и побеждать, и ведомые великим князем Димитрием Ивановичем русские рати, вдохновляемые верой Христовой.

И склонился святой князь Димитрий пред образом Богоматери, который поднесли ему донские ратники из городка Сипотина. Образ был укреплен на древке и как хоругвь победоносно реял над русским воинством во время сражения.

После битвы ратники преподнесли князю Димитрию эту икону в дар. Князь поместил ее сначала в Успенском соборе, а затем — во вновь построенном Благовещенском соборе Московского Кремля. С тех пор чудотворная и носит имя Донской.

Не умолчим об ином предании, согласно которому икона пребывала поначалу в Успенском соборе города Коломны. Наиболее ранее известие о коломенской Донской Божией Матери содержится в летописном сообщении времен царя Ивана Васильевича Грозного, молившегося перед нею в 1574 году, перед началом Казанского похода: «И приходит государь в церковь Успения Пречистыя и припадает к образу Пречистыя, иже на Дону была с преславным великим князем Димитрием Ивановичем». Когда Казань пала, царь Иван Васильевич приказал перенести чудотворный, дарующий победу образ в Москву.

На лицевой стороне иконы — Богоматерь, предстающая в иконографическом типе «Умиления». Изначальный золотой фон полностью утрачен, но лики и одежды Богородицы с Младенцем сохранились хорошо. Вишневого цвета плащ-мафорий Богоматери, рыжевато-коричневая рубашка Христа разукрашены сетью изломанных золотых линий. Золотом были написаны и края мафория Богоматери, звезды на нем — символ Ее тройного девства (до, во время и после рождения Спасителя). Синий чепец Пречистой, клав на хитоне Христа и свиток, перевязанный золотым шнурком, — все это делает цветовую гамму иконы торжественно-сумрачной и исполненной таинственной значимостью.  На оборотной стороне изображено «Успение Богоматери»...

Благочестивая традиция приписывает авторство Донской Богоматери выдающемуся иконописцу Феофану Греку.

Не один год длится полемика искусствоведов по этому вопросу, но не она важна для нас. Космическая мощь кисти Феофана пережила века и осталась с тем народом, к которому пришел он, принеся с собой великое искусство Константинополя. Кто видел фрески Феофана в Новгородской церкви Спаса на Ильиной улице, уже никогда не забудет их. Заказчиками Феофана были лучшие люди Великого Новгорода, московские князья и митрополиты. Деисус его письма украшает Благовещенский собор Московского Кремля. Там же, в местном ряду, слева от царских врат, была поставлена и чудотворная Донская. Ныне она находится в Третьяковской галерее.

Многие чудеса проистекали от этого образа. В 1591 году вторглись в русские пределы крымские татары, подошли, к самой Москве и раскинули шатры свои на Воробьевых горах. В то время почти все русское войско стояло в Великом Новгороде, защищая его от шведов. Столица оказалась беззащитной. Царь Федор Иоаннович, уповая на помощь свыше, повелел совершить вокруг городских стен крестный ход с Донской иконой, а затем поставить ее посреди малочисленного московского воинства. Ночью после усердной молитвы царь получил откровение от явившейся ему Богоматери, а утром устрашенные неведомой высшей силой татары покинули поле битвы и стали спасаться бегством, бросив множество раненых и весь свой стан.

В воспоминание столь дивной победы, дарованной чудотворным образом, царь в том же 1591 году основал монастырь на месте, где стояла тогда Донская икона. Монастырь, так и названный Донским, хранил в своих стенах список с Чудотворной. Ежегодно 19 августа сюда шел из Кремля крестный ход.

7 мая 1686 года князь Василий Васильевич Голицын, отправляясь в поход на Крым, взял с собой чудотворную Донскую икону. По возвращении ее встречали государи Иоанн, Петр и царевна Софья.

Все возвращается на круги своя. В Донском монастыре, месте погребения святителя Тихона, где неугасимо горят лампады перед списком с чудотворной иконы, вновь звучит пение иноков. К православной России вернулся и другой чтимый список Донской Богоматери, исполненный уже в 1920-х годах замечательным изографом — новомучеником Владимиром Комаровским: этот образ пребывает в нижнем храме собора Святых Отцов Семи Вселенских Соборов Свято-Данилова монастыря.

Придет время — и, веруем, скоро — когда вновь зазвонят колокола в ознаменование возобновленного крестного хода. И опять засияет дивным светом над склоненными головами православных людей чудотворная икона Божией Матери Донской, и восславят они Ее в своих молитвах.

https://pravoslavie.ru/1920.html

* * * * *

«МГНОВЕНИЕ, ОСТАНОВИСЬ, ПОСТОЙ!..»

Ну, по рукам! Когда воскликну я: «Мгновенье,
Прекрасно ты, продлись, постой!» —
Тогда готовь мне цепь плененья,
Земля разверзнись подо мной!..

… вот он! Истошный предсмертный вопль рушащейся в небытие «эры Фауста». То, чего ищет Фауст, то, чем одержим член современного общества: «Остановись, мгновенье!» Постоянный бег, погоня за этим неуловимым мгновеньем, лихорадочный поиск и, что самое интересное, бесконечная попытка остановить, запечатлеть, зафиксировать его. И вот тут прошу внимания: не насладиться им, не впитать, не сохранить в глубинах своей души, не жить потом с этим мгновеньем в сердце как с сокровищем (о, это был бы уже шаг к «эре Достоевского»), нет! Схватить, запечатлеть, продемонстрировать. Изнывая от этой странной лихорадки, сотни тысяч, миллионы людей проживают целые жизни. И в этом деле бесценным орудием оказался даже не фотоаппарат, а телефон со встроенным фотоаппаратом. И социальные сети, как благодатнейшая среда для развития «лихорадки»…

Все эти запечатлённые, обрезанные, кое-как прилизанные и криво-косо подстриженные «мгновенья» стройными рядами однообразных призраков уходят в социальные сети. Закаты, коты, цветы, избитые туристические места, дети и взрослые в одинаковых позах, одни и те же, повторяющиеся миллионы, сотни миллионов раз тени людских «прекрасных мгновений». Поздне-ноябрьским утром, когда улица припорошена первым снегом, виртуальный мир до краев переполняется однообразными фотографиями «а у меня вот какой снег за окном», осенью только ленивый не фотографируется в листьях. Никогда не обращали внимания, как на концерте стоят зрители и, подняв телефон в воздух, снимают и снимают происходящее? Зачем? Они будут это переслушивать, пересматривать? Так почему бы не забыть о существовании фотоаппарата и не погрузиться в атмосферу, насладиться происходящим здесь и сейчас, впитать ее? Потому что «Остановись, мгновение! А если ты не остановишься, я остановлю тебя насильно». А ведь чего проще — … хочешь на память — щелкни один кадр, и … поскорее, замечай, запоминай, впечатляйся!

... я первый раз серьёзно задумалась: хватит строить горизонтальные связи — пора строить вертикальные! Сделать глубокий вдох-выдох — и не прикасаться к камере. Научиться любоваться происходящим без постоянной потребности запечатлеть и распространить запечатленное. А так как созерцание красоты Божиего мира не может не привести к обращению к Автору, то и начинают потихоньку выстраиваться «вертикальные связи». Вместо того, чтобы фотографировать и сохранять, сохранять и пересылать, снимать, записывать и «делиться» до бесконечности, ты начинаешь... молиться. Молиться самым чистым, простым и понятным образом, молиться в самом естественном значении этого слова. Ты обращаешься к Господу с восхищением и радостью, благодарностью, будучи очарованным видимым. И вот ты не один сидишь и смотришь на своего ребенка, а уже в обществе тех, кому более всего интересно и радостно разделить с тобой этот момент. Господь, Богородица, любой святой, к которому вдруг обратит тебя мысль — они присоединяются к тебе, и любуются, и плачут, и радуются вместе с тобой. И это — настоящая, непридуманная реальность, живая и наполняющая душу смыслом. Ты начинаешь замечать детали — рассматриваешь золотистые кудри малыша, отмечаешь ямочки на локотках, впитываешь каждое движение, выражение лица, мимику, сосредоточенный взгляд, нахмуренную бровку, взмах ресниц — всё то, что так безбожно пропустил бы, пытаясь «урвать» происходящее на камеру. Ты любуешься, ты дышишь, ты живешь. Только во власти Господа повелевать временем — и Он единственный может остановить мгновенье. И минуты этих молитв в моменты любования красотой, наслаждения музыкой, звуком, запахом, чем угодно — как бы много их ни становилось, — все они, все до единой, остаются с тобой, запечатлеваются в сокровищницах души навсегда.

Не для того ли над каждым из нас проливает Господь закат, чтобы мы могли живо помолиться Ему, глядя на эту роскошь? Не для того ли цветут вишни, смеются дети, звучит музыка? Ещё очень уж хороши для таких мгновений псалмы. Царь Давид многое за нас написал, даже придумывать особо ничего не требуется. Достаточно просто отключиться от попытки «остановить мгновение» и предоставить это Господу. Сидишь у реки, на пледе рядом лопает печеньку и листает книжку маленькое воплощенное очарование. Любуешься, слышишь плеск реки и шуршание утки в камышах, вдыхаешь аромат воды, вечера, дров, детской макушки — и тихо, чтобы неуклюжестью своей не разрушить «мгновение», начинаешь подпевать камышам: «Благослови, душе моя Господа, и вся внутренняя моя имя Святое Его…». И мгновение — останавливается.

https://pravoslavie.ru/147991.html