ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Мф., 58 зач., XIV, 14-22.

ТРОПАРЬ ВОСКРЕСНЫЙ, глас 7

Разруши́л еси́ Кресто́м Твои́м сме́рть,/ отве́рзл еси́ разбо́йнику ра́й,/ мироно́сицам пла́ч преложи́л еси́,/ и апо́столом пропове́дати повеле́л еси́,/ я́ко воскре́сл еси́, Христе́ Бо́же,/ да́руяй ми́рови// ве́лию ми́лость.

Перевод: Сокрушил Ты Крестом Своим смерть, открыл разбойнику рай, плач мироносиц в радость изменил и Своим апостолам проповедовать повелел, что Ты воскрес, Христе Боже, даруя миру великую милость.

КОНДАК ВОСКРЕСНЫЙ, глас 7

Не ктому́ держа́ва сме́ртная/ возмо́жет держа́ти челове́ки:/ Христо́с бо сни́де, сокруша́я и разоря́я си́лы ея́;/ связу́емь быва́ет а́д,/ проро́цы согла́сно ра́дуются,/ предста́, глаго́люще, Спа́с су́щим в ве́ре:// изыди́те, ве́рнии, в воскресе́ние.

Перевод: Уже не сможет более удерживать людей власть смерти, ибо сошел Христос сокрушая и разоряя силы ее. Ад связан, пророки согласно радуются: «Явился, – говорят, – Спаситель тем, кто в вере; выходите, верные для воскресения!»

* * * * *

МИТР. СУРОЖСКИЙ АНТОНИЙ. НАСЫЩЕНИЕ НАРОДА ПЯТЬЮ ХЛЕБАМИ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Из года в год и из поколения в поколение мы читаем Евангелие в новых контекстах и перед лицом новых обстоятельств – исторических или личных. И каждый раз тот или другой отрывок может ударить нас в душу по-новому.

Сегодня мы читаем о насыщении народа Христом. И чаще всего у отцов Церкви и у духовных писателей читаешь о их чувстве изумления о милосердии Божием и о власти Бога, Который мог напитать столько народа столь малым, Который мог творить чудеса в мире, таком Ему чуждом, когда хоть искра веры, хоть трещинка в броне нашего неверия позволяла Ему действовать.

При чтении сегодня этого Евангельского отрывка, меня по-новому поразили слова Христа. Ученики обращаются к Нему, чтобы Он отослал толпу, потому что день на исходе, ближайшие селения далеко, они ослабеют на пути от усталости и ночных сумерек, если останутся дольше: а ведь они не ели весь день, вслушиваясь в животворящее слово Христово. И Христос говорит ученикам: Нет, им не нужно уходить, – дайте вы им есть... Но как же они могут накормить такую толпу людей, мужчин, женщин и детей, у них всего пять хлебов и две рыбки? И тут – вызов Христа ученикам, и вызов Христа нам. Да, – в каком-то смысле один только Бог может совершить это чудо; но только если мы содействуем этому чуду открытостью нашего сердца и открытостью наших рук, вложив в чудо все, что у нас есть. Христос не сказал ученикам: сберегите то, что вам нужно самим, и отдайте остальное, отдайте другим то, что останется: Он сказал: возьмите все, что у вас есть, и отдайте все...

Не говорит ли это нам Господь сейчас, особенно подчеркнуто, когда мы так обеспечены, так богаты, так благополучны, и когда день за днем мы слышим о голоде, и о нищенстве, и о голодной смерти тысяч и тысяч людей? И Господь нам говорит совсем просто: отдайте то, что у вас есть, и предоставьте Мне действовать дальше: не просите Меня о чуде, когда вы можете сделать то, что нужно...

Апостолы могли сделать немного: они могли только разделить пять хлебов и две рыбы: но мы можем поделиться так многим! Если бы наши сердца были открыты, и если бы сердца каменные Бог претворил в сердца плотяные, если бы мы научились хоть немного – о, хоть самую каплю! – деятельной любви к ближнему, то не было бы голода в мире.

И сегодняшнее Евангелие говорит нам: оглянись вокруг: оглянись на каждого человека, который голоден, каждого человека, который бездомный, каждого человека, который в нужде, и помни, что каждый из этих людей – твоя ответственность, что весь их голод, вся их бездомность, все их нищенство в конечном итоге – результат твоего благополучия, твоего удобства, твоей обеспеченности и твоего отказа разделить, поделиться, дать. Дать не больше того, что есть, а просто дать.

Если бы мы только помнили, что, как сказал один святой, имени которого я сейчас не припомню, когда он съедает кусок сверх своей необходимости, когда он приобретает или удерживает что-то сверх своей строгой нужды, он украл это у голодного, он украл это у бездомного, он украл это у замерзающего, – он вор!.. Не относится ли это к нам еще острее, чем к этому подвижнику?

Мы должны задуматься над этим: ведь мы ведем себя, как плохие, нечестные управители; потому что есть такая вещь, как управление, ответственность за богатство – интеллектуальное, эмоциональное, нравственное, материальное. Вы, вероятно, помните рассказ о недостойном, неверном управителе, который мошенничал и обкрадывал своего хозяина; и когда хозяин обнаружил его нечестность и пришло ему время расчета, то управитель позвал тех, кто был должен его хозяину, и списал, уменьшил их долг. Вот нечто, чему мы можем научиться. Он обратился к людям, и помог им, чем только мог: мы этого не делаем.

Задумаемся над этими словами Христа: людям не нужно уходить от Моего присутствия, чтобы напитаться; дайте им вы то, что нужно.. И если бы мы оглянулись вокруг себя – не куда-то в заморские края, а просто вокруг себя – на нужды людей, которые голодны, которые бездомны, которые лишены прав, или просто на соседа, на ближнего, который временами так одинок, нуждается в поддержке, нуждается в дружбе, в солидарности, мы начали бы выполнять этот завет Христа.

Но не станем обманываться; не добрым словом, не ласковым жестом мы его выполним; Христос сказал: отдайте все, что у вас есть... А нам, принимая, может быть, в учет малость нашей веры, узость и жесткость наших сердец, Он скажет: Дайте то, что в вашей жизни лишнее, ненужное, – но вдумайтесь правдиво, что такое этот излишек, что вы тратите на себя, даже не получая от этого ни радости, ни удовольствия, ни выгоды. Отдайте это, а потом предоставьте Богу восполнить ваш дар и сделать остальное.

Это – суд Божий надо мной; и это тоже призыв, с которым Бог обращается к каждому из вас. Аминь!

13 августа 1989 г.

https://azbyka.ru/otechnik/Antonij_Surozhskij/propovedi/

* * * * *

Психолог Александр ТКАЧЕНКО. 

ПРИБАВИТЬ СЕБЕ РОСТУ НА ЛОКОТЬ: К разговору о проблемах роста над собой

Человек способен изменяться. Собственно, это вообще одна из основных его способностей — менять себя, сообразно своим представлениям о нужном, должном и прекрасном. Но бывает так, что какие-то перемены человек вынашивает в себе годами и даже десятилетиями, стремится к ним, видит их как некий идеал, но... На практике этот идеальный воз благополучно остается там же, где стоял, несмотря на все твои тягловые усилия.

Помню, за пару месяцев перед сдачей госэкзаменов нам в институте устроили курсы дополнительной подготовки. Ну чтобы обновить и упорядочить знания, полученные за годы учебы. А заодно — объясняли, как наиболее правильно распределить для занятий оставшееся до экзаменов время. Как раз моя любимая преподавательница об этом говорила. И так у нее все это на словах складно получалось, такая прекрасная картина вырисовывалась в ее объяснении, что я не выдержал, и воскликнул:

— Ну елки же ты палки! Ну почему! Почему вместо вот такого — спокойного, обдуманного и размеренного труда, я всю жизнь — со школьной скамьи и до седых волос в бороде (а учиться я пошел, когда мне было уже крепко за сорок) любые задания выполняю ровно наоборот! Что в школе, что по работе, что здесь, в институте: сначала — да, решаю, что каждый день буду по два часа заниматься и к назначенному сроку все сделаю без спешки и нервотрепки. Но уже на следующий день, ближе к вечеру, вдруг понимаю с легкой тоской, что так у меня не получится. Потом, с каждым днем эта тоска становится все сильнее и безнадежней. Дело стоит мертво, как танк на пьедестале. И вот, наступает последняя ночь. Откладывать больше некуда, лимит на всякие «я подумаю об этом завтра» полностью исчерпан...

Здесь преподавательница, до этого молча и с интересом слушающая мой взволнованный монолог, вдруг спросила:

— И что же?

— В каком смысле? — не понял я.

— Вот наступает эта последняя ночь. И что же дальше? Вы снова ничего не делаете?

Я невесело усмехнулся:

— Ага, сейчас... Где бы я уже был, если бы не делал... Делаю, конечно, куда ж деваться...

Тогда преподавательница пожала плечами и сказала удивительные слова, которые я запомнил на всю оставшуюся жизнь:

— Если вы делаете к сроку все, что нужно, пускай и в последнюю ночь, то я не понимаю, что вас беспокоит? Значит, у вас такой стиль работы — делать все сразу. Вам так просто удобнее. Вот и всё.

 «Человек не может произвольно увеличить свой рост, как бы ни старался. Но ведь есть и другие, столь же устойчивые характеристики, которые также невозможно изменить. С ними просто нужно научиться жить, понять и принять, что ты — именно такой, а не какой-то еще. И менять в себе лишь то, что возможно и необходимо, а не пытаться перекроить собственную природу».

Она сказала это, а я сидел, и ошеломленно прокручивал в мыслях всю свою жизнь. Получалось, что так и есть. Почти сорок лет я терзался своей неспособностью к организованной работе. И все эти годы нормально эту работу выполнял, пускай и не в том графике, который виделся мне как идеальный. Спрашивается — ради чего я столько лет трепал себе нервы?

Сейчас я уже нашел ответ на этот вопрос. Дело в том, что менять себя человек, безусловно, способен. Но все же далеко не во всем. Эта мысль, в общем-то, лежит на поверхности, хотя увидеть и примерить ее к себе бывает очень непросто. Даже в Евангелии Христос упоминает невозможность одного из таких изменений: Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

Человек не может произвольно увеличить свой рост, как бы ни старался. Но ведь есть и другие, столь же устойчивые характеристики, которые также невозможно изменить. С ними просто нужно научиться жить, понять и принять, что ты — именно такой, а не какой-то еще. И менять в себе лишь то, что возможно и необходимо, а не пытаться перекроить собственную природу. Чтобы не быть голословным, приведу здесь две цитаты.

Вот что говорит Амвросий Оптинский: «Преподобный Макарий Египетский пишет в беседах своих, что и самая благодать не изменяет двух свойств в характерах человеческих — сурового и мягкого: имеющий суровый и обличительный характер не может быть спокоен тогда, когда будет умалчивать, а имеющий характер мягкий и уклончивый может потерять мир душевный, если будет других резко обличать».

А вот — слова игумена Никона (Воробьева): «Возникают мысли: если бы можно было снова начать жить, то я уж не сделал бы многих ошибок. Это совсем не верно. Как в зерне яблони заключена вся яблоня в потенции, а не осина, так и каждая индивидуальность есть нечто неизменяемое в своей сущности. Можно и должно менять внешнюю эмпирическую, ветхую сторону на новую по заповедям евангельским.»

 «Все понимают, что изменять себя — можно, нужно и должно. Вопрос лишь — что в себе изменять и в какую сторону».

Эти простые и ясные слова игумена Никона мне особенно легли на сердце. Ведь именно здесь и возникают у многих людей проблемы, вызывающие ощущение непробиваемой стены. Все понимают, что изменять себя — можно, нужно и должно. Вопрос лишь — что в себе изменять и в какую сторону.

Взять хотя бы такую важную характеристику человека, как темперамент. Ежели ты попытаешься из холерика-экстраверта превратить себя усилием воли в нелюдимого флегматика, то все твои труды на этом поприще окажутся напрасными. Потому что темперамент как раз и есть — та самая, неизменная часть твоей индивидуальности, о которой пишет игумен Никон.

А вот, к примеру, будучи тем же холериком, при каждой вспышке твоего бурного темперамента научиться не орать на жену и детей — вполне возможное дело. И даже необходимое. Если, конечно, ты считаешь себя христианином.

https://foma.ru/pribavit-sebe-rostu-na-lokot.html

* * * * *