ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ:  Мф., 3 зач., II, 1-12.

Тропарь Рождества Христова, глас 4

Рождество́ Твое́, Христе́ Бо́же наш,/ возсия́ ми́рови свет ра́зума,/ в нем бо звезда́м служа́щии,/ звездо́ю уча́хуся,/ Тебе кла́нятися Со́лнцу Пра́вды,/ и Тебе́ ве́дети с высоты́ Восто́ка: // Го́споди, сла́ва Тебе́.

Перевод: Рождество Твое, Христе Боже наш, озарило мир светом знания, ибо чрез него звездам служащие звездою были научены Тебе поклоняться, Солнцу правды, и знать Тебя, с высоты Восходящее Светило. Господи, слава Тебе!

Кондак Рождества Христова, глас 3

Де́ва днесь Пресу́щественнаго ражда́ет,/ и земля́ верте́п Непристу́пному прино́сит,/ А́нгели с па́стырьми славосло́вят,/ волсви́ же со звездо́ю путеше́ствуют:/ нас бо ра́ди роди́ся// Отроча́ Мла́до, Преве́чный Бог.

Перевод: Дева в сей день Сверхсущественного рождает, и земля пещеру Неприступному приносит; Ангелы с пастухами славословят, волхвы же за звездою путешествуют, ибо ради нас родилось Дитя младое, предвечный Бог!

* * * * * *

ОБРАЩЕНИЕ К ПРИХОЖАНАМ ОТЦА АЛЕКСЕЯ НА ПРИХОДСКОМ СОБРАНИИ 14 ДЕКАБРЯ 2023 ГОДА 

Мы не в первый раз собираемся в конце года на наше приходское собрание, которое не носит официального характера. Просто для жизни нашего прихода необходимо, чтобы мы все были вместе, и общинность – это не пустое слово, а большой труд всех членов прихода.

 Выстраивание  общинной жизни для нашей Церкви –  дело не очень привычное.  Так исторически сложилось, что  большое количество мест, куда люди собираются для богослужения, не являются общинами. В этих храмах наверняка есть какие-то группы, какие-то служения, свои  формы  общественной социальной деятельности,  но при этом они не  являются общинами, потому что принцип  церковного собрания – это прежде всего – Евхаристия. Мы часто говорим на наших беседах о том, что делает  нас Церковью И это не приход и уход на службу, а общая жизнь во Христе, которая осуществляется через совместное причащение Святых Христовых Таин, наше общее литургическое действие. Конечно,  моей задачей я, как  и все наши священники,  вижу, чтобы вся наша община всегда и полностью совместно участвовала в евхаристии.  Для этого надо преодолеть некоторые исторически сложившиеся стереотипы,  которые кажутся нам препятствием перед причащением.

В последнее время для многих несколько усложнился приезд в наш храм, перестали быть бесплатными парковки,  немного рассеял приход ковид, многие уехали и живут за границей, например, уехали четыре алтарника. Огромное спасибо новым прихожанам, которые взялись за это дело буквально с нуля, еще ничего не умея, но быстро освоили это послушание. Вокруг много проблем и изменений, которые не зависят от нас: жизнь бурлит, она меняет атмосферу, меняет общество, а приход должен держаться каких-то важных вещей, которые для нас неизменны.

На воскресной службе в храме примерно сто пятьдесят человек. Это не так много,  года четыре назад было человек двести пятьдесят. Это были дни спокойствия, радости и мира, и очень большой нашей приходской активности. Сейчас  многое приходится начинать с нуля.  Но из пришедших ста пятидесяти причащаются сто прихожан, а пятьдесят – не причащаются, то  есть только две трети храма подходит к Чаше.  А что мешает остальным? В чем та странная причина, которая останавливает человека? Почему христиане приходят в храм и не причащаются? Тогда ради чего они приходят в храм? 

Я говорю это каждый год. Почему мы причащаемся в это воскресенье, и что мешало нам причаститься в прошлое?  Почему мы планируем, почему ставим перед собой такой вопрос – буду ли я причащаться в это воскресенье или не буду?

 Вся  литургия построена на призыве присутствующих причащаться.  Вся Литургия – это молитва перед причащением.  «Дай им всегда со страхом и трепетом причаститься Святых  Христовых Таин и Твоего Царствия  сподобитися...» - молится священник. 

Кто-нибудь спрашивает вас в нашем храме – вы постились три дня? Вы были на вечерне? Тогда в чем дело? Конечно, к причастию надо готовиться, надо быть молитвенно настроенным. Но это не значит, что надо пять дней поститься и три канона вычитать. Если это является причиной непричащения, то это причина ложная, ее надо переосмыслить.

Каждый готовится к причастию по-своему. Я готовлюсь одним образом, отец Александр  и отец Николай – по другому, но мы каждый раз причащаемся в алтаре. Если  священник не причастится на Литургии он лишается священного сана. Это такой идеал: «Образ буди верным житием и молитвой…»   Священник не может брать в руки оружие, применять силу даже против того, кто ему противостоит.  Он не имеет права ударить даже человека, который идет на него с ножом, с дубиной или ружьем. Священник не может развестись и создавать семью после  развода и даже при вдовстве.  Он женат единожды, и это евангельский идеал.  Это только для священника?  Священник должен это хранить более, чем другие, потому что на него все смотрят,  но вообще-то это все образы подражания  для каждого христианина.  И в этом смысле, каждый христианин – священник.

И призыв причащаться относится ко всем христианам, и  в этом есть единство прихода, из которого вытекает все остальное. Когда наш приход стал общиной, а это случилось много лет назад,  не было еще никаких отделов патриархии по социальному служению,  по помощи заключенным, по работе с детьми и молодежью, а  у нас уже все было.  И не потому, что нам были нужны мероприятия или необходимость перед кем-то отчитываться.  Просто это стало необходимостью самой жизни Церкви, которая вытекает из общинности, желания служить друг другу,  это евангельский образ жизни. И мы с вами христиане, потому что хотим жить евангельски.

Быть христианином очень тяжело, практически невозможно.  Христос дает нам такие заповеди,  которые по-человечески исполнить нельзя.  И у человека есть два варианта: адаптировать их под себя и сделать вид, что он не очень хорошо слышит, не очень хорошо видит, и вообще христианство – это о другом. Например, когда христианин говорит, что надо поставить другую щеку, молиться за своих врагов,  быть миротворцем, это называют толстовством.  Словно Борис и Глеб Толстого начитались, а в Евангелии этого нет. А это в Евангелии есть.  Но это просто  невыносимо слышать в мире, где люди разрывают свои сердца  в поиске справедливости, которая устанавливается всегда путем насилия одних над другими. Одно насилие должно победить другое насилие, иначе – несправедливо.

Быть христианином – это значит на что-то решиться. Ведь никто не может заставить человека быть христианином. Но если уж мы на это решились, то давайте попробуем соответствовать.  Даже если не получается.  Даже если это не совсем нами понимаемо. Даже если это  не входит в наши человеческие обычаи.  Даже если это противоречит духу времени и, настроению других людей,

Иначе надо подстричь Евангелие, сделать из него удобную для себя книжку и сказать, что  мы – православные, но не добавляя – христиане.  Давайте будем, прежде всего, – христианами, и тогда обязательно будем и православными.  А если для нас некая идеологическая внешняя форма  важней, чем евангельские слова,  то что-то  тут не так.

А Евангелие  должно быть книгой жизни, именно  жизни. Оно должна будить, тревожить,  не давать сердцу покоя.  Оно должно все время ставить человека в тупик.  Оно все время должно заставлять вас выбирать, сомневаться в своем выборе,  спрашивать себя – а как Христос  сказал бы? А как Христос поступил бы?  Мы не можем до конца ответить на эти вопросы, но можем хотя бы в этом направлении двигаться.  А можно быть совершенно спокойными, довольными,  таким комфортным большинством,  которых ничего не тревожит, потому что все вопросы за нас уже решены.

 Так вот Евхаристия  будит человека, делает его живым,  потому что человек приобщается Христа Живого, Христа распятого, Христа воскресшего,  Христа сошедшего во ад, победившего смерть и грядущего с вечной жизнью. Мы именно этому причащаемся – Христовому пути. Мы соглашаемся с Ним пройти этот путь.  Вот что происходит с нами, когда мы причащаемся. И при чем здесь  три дня поста? Хочу я быть со Христом или нет? А если не хочу, то зачем я вообще пришел на эту Литургию?  Что мне вообще здесь делать? Записочку подать? Свечку поставить? Но Литургия не про это.  Если я прихожу в  храм, я прихожу следовать за Христом. А мое следование за Христом продолжается в моем служении ближнему, и тогда наша общинность имеет смысл. 

* * * * * *

СИЛА КРОТОСТИ: КАК СТАТЬ КРОТКИМ, НО НЕ ПОЗВОЛЯТЬ СОБОЙ МАНИПУЛИРОВАТЬ (окончание)

Что такое здоровый гнев

Под гневом часто подразумевают состояние аффекта, неконтролируемой агрессии, отмечает Александр Ткаченко. Сразу представляется разъяренный пьяный мужик с дубиной, который бежит по деревне и кричит: «Эгегей, сейчас всех покрошу!» А между тем любая страсть – искажение какого-то нормального, полезного в основе свойства.

И здоровый гнев тоже присущ нашей природе, вложен в нее Господом. Только проявляет он себя совсем не так, как мы привыкли об этом думать. Природный здоровый гнев выражается в том, что позволяет человеку спокойно, даже с улыбкой, но – твердо и уверенно сказать «нет» там, где это необходимо.  

С точки зрения психологии гнев – это энергия, позволяющая нам защищать свои границы, сила, которая придает уверенность в том, что мы делаем. С этой уверенностью можно спокойно идти на врага, защищать ближнего и себя, если сочтем это нужным. Гнев – основа мужественности, решимости.  И без этой силы быть кротким невозможно.

В святоотеческом наследии мы находим подтверждение этой мысли. Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Кроткие же – это не те, которые совершенно не гневаются, ибо таковые лишены разума, а те, которые имеют гнев, но воздерживаются, гневаясь тогда, когда нужно».

В аскетической литературе есть рекомендации о том, как свой гнев направлять на грех, к которому помыслы человека подбивают, давая ему первоначальное направление. Ведь именно энергия гнева, или раздражительная сила человека, как называли ее святые отцы, помогает сопротивляться.

А вот полное отсутствие гнева, по слову Блаженного Феофилакта, является признаком неразумия. Сегодня таких людей, безропотно позволяющих делать с собой и с другими все что угодно, называют «терпилами». Но совсем не так видели кротость святые отцы. Вот что говорит Иоанн Златоуст: «…кроток тот, кто может переносить нанесенные ему самому оскорбления, но защищает несправедливо обижаемых и сильно восстает против обижающих; напротив, кто не таков, тот беспечен, сонлив, нисколько не лучше мертвого, а не кроток, не скромен.

Не обращать внимания на обижаемых, не соболезновать несправедливо страждущим, не гневаться на обижающих – это не добродетель, а порок, не кротость, а беспечность».

С психологической точки зрения стать кротким невозможно, не научившись вначале управлять своим гневом, а значит, признать его в себе.

Дело в том, что гнев может быть подавлен у ребенка еще в детстве, когда любое его проявление рассматривается эмоционально незрелыми родителями как безусловное зло. И вместо того чтобы учить ребенка правильно обращаться со своими чувствами, они просто наказывают его за любое проявление недовольства.

Так, человек привыкает к единственному способу обращения со своим гневом – к его подавлению. Но ведь подавленное чувство никуда не девается. Оно продолжает искать себе выход. И в конце концов находит его, зачастую в самой неподходящей ситуации.  

Отвергая свой гнев, человек теряет с ним контакт, а значит – не может его контролировать. Такой отвергнутый гнев ведет себя словно беспризорник, выброшенный на улицу: становится неуправляемым и даже опасным. А в психотерапии мы с помощью определенных методов помогаем человеку вернуть себе эту природную силу гнева. И когда это происходит, ситуация радикально меняется: уже не бесконтрольный гнев владеет человеком, а сам человек владеет своим гневом, решая, где его применить, а где – сдержать. Это и есть психологическая основа кротости.    

Там, где человек обретает устойчивый контакт с этой внутренней силой гнева, он начинает чувствовать себя уверенным и может проявлять эту силу или укрощать ее, исходя из ситуации.

Такие примеры есть в Ветхом Завете. Так, в Ветхом Завете кротчайшим из всех людей на Земле назван пророк Моисей (Чис. 12:3). А ведь он отнюдь не был беспомощным и слабым. Это был человек мужественный, способный на очень жесткие решения.

Примечательно, что слово «кротчайший» встречается в Библии единственный раз. На первый взгляд, такая характеристика не вяжется с образом пророка, в гневе разбившего скрижали Завета у горы Синай, вождя, с мечом в руках ведущего израильские полки на неприятеля.

Действительно, когда речь заходила о славе Божией, Моисей всегда являл себя ревностным служителем Господним, не знающим страха и усталости. Но когда дело касалось его самого, он предпочитал бесславие. Так Моисей повел себя, когда израильтяне роптали на него и даже когда Аарон и Мариам, его брат и сестра, пытались оспорить его главенство.

Кротость – это сказать: «Не как я хочу, Господи, но как Ты!»

– Кротость – это добровольное состояние: я мог бы дать отпор, отомстить, но не буду. Не потому что боюсь или не могу, – подчеркивает отец Василий Куценко. – А потому, что Христос так не поступил бы.

Кротость – никак не пассивное состояние. Напротив, это активное проявление внутренней любви, о которой Христос говорит: «Возлюби ближнего, как самого себя». Для чего эту внутреннюю любовь надо иметь в себе.

Думаю, каждый из нас может учиться кротости, когда будет умерять свой гнев, прощать обидчика. Скажет – не как я хочу, Господи, но как Ты, – говорит отец Василий Куценко. – Ведь всем нам вредит прежде всего собственное своеволие, желание сделать так, как мы хотим, а не как Бог велит, что довольно просто порой понять по данным Богом заповедям.

У кротости есть и «тихие» проявления. Например, кроткими можно считать людей, которые терпеливо и беззлобно переносят тяжелые болезни, ведь в таком состоянии очень легко обидеться на весь мир и на Бога, – убежден отец Василий.

– По слову святителя Николая Сербского, «кротость проявляется прежде всего в отсутствии стремления занять «первые ряды». И не из «скромности». Это происходит от абсолютного упования на волю Божию. Кроткий знает, что Творец ставит людей туда, куда Он хочет, и готов покоряться воле Божией как в первых рядах, так и в последних. Для него неважно, куда его Господь поставит. Для него главное – исполнять волю Божию, где бы он ни был».

Кротость проявляется и в довольствовании тем, что имеешь. В том, чтобы не завидовать, не желать чужого, не осуждать и не обижаться. В том, чтобы не вредить другим для достижения чего-то.

Христос говорил о Себе: «Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29). Значит, кроткие уподобляются Христу. В Заповедях блаженства Он также обещал, что кроткие будут наследовать землю. Конечно, речь не идет о благоустроенном земельном участке: Иисус Христос обещает кротким землю, где живут и не умирают, – «землю живых» (Пс. 26:13), вечную жизнь с Богом.

Все мы вместе в Церкви, Теле Христовом, можем стать богоподобными, то есть похожими на Христа. И дело не в темпераменте, а в желании поступить так или иначе, – заключает священник.

И если нам кажется, что кротость – добродетель, к которой практически невозможно приблизиться, прислушаемся к словам подвижника Иоанна Лествичника:

«Мы одолеваем львов и укрощаем их нрав, и ты сомневаешься в том, можешь ли звероподобный помысл изменить в кроткий? Тогда как льву свойственна дикость по природе, кротость же противоестественна, тебе, напротив, по природе свойственна кротость и неестественна дикость… Твоя душа имеет и разум, и страх Божий, и множество пособий со всех сторон… Возможно тебе, если хочешь, быть кротким и тихим».

https://www.miloserdie.ru/article/sila-krotosti-kak-stat-krotkim-no-ne-pozvolyat-soboj-manipulirovat/