|
Главная » Театр "Миф" » Сценарий "Когда любишь"
КОГДА ЛЮБИШЬ
Молли: О! Смотри, смотри! Дилия: Где? Лу: Обалдеть! Нэнси: Если здесь столько людей, и мы как-нибудь устроимся! Дилия: Ну, а как ты думаешь… здесь столько возможностей. С двух сторон выходят: Джо, Брэд, Дэн, Рэнсом, Мамми Джо: Молчаливый, мрачный, громадный! Дэн: Он холоден, как железо! Рэнсом: Жалостливое сердце не бьется в его груди! Мамми: Его улицы – как глухие леса, пустыни застывшей лавы. Брэд: Город широко распахивает перед вами свои ворота – и запирает на низко скошенной, ровной лужайке. Мамми: Ах! Для неопытной молодежи все улицы и все пути Нью-Йорка полны ловушек и силков! Молли: Этот город будет наш, не будь я Молли Мак-Кинли!
Машина чуть не сбивает Молли. Вбегают Джеф и Энди.
Молли: Мы сегодня приехали в Нью-Йорк в первый раз. Лу: Не считая того, что я была здесь лет пяти от роду. Джеф: Что ж, это вас извиняет. Нэнси: Я никогда не думала, что это такой большой город… Энди: О! В большом городе происходят важные и неожиданные события. Заворачиваешь за угол, гуляя в парке, хочешь сорвать гвоздику – и вдруг на тебя нападают бандиты, Джеф: скорая помощь везет тебя в больницу, Энди: ты женишься на сиделке… Джеф: разводишься, перебиваешься как с хлеба на квас, стоишь в очереди в ночлежку, Энди: женишься на богатой наследнице, отдаешь белье в стирку, платишь членские взносы в клуб – и все это в мгновение ока. Джеф: Бродишь по улицам, кто-то манит тебя пальцем, роняет к твоим ногам платок,
Джеф: лопается трос в лифте или твой банк, Энди: судьба швыряет тебя из стороны в сторону, как кусок пробки в вине, откупоренном официантом, которому ты не дал на чай. Делия: Ой, вы нас просто пугаете! Энди: Ах, если бы… Но ничего, все в конце концов как-то устраивается… Позвольте представиться. Энди Таккер… Джефф Питерс. Короче, девушки: мне посоветовали (вынимает записку из кармана) "Меблированный дом Валламброза", там можно снять комнату за два доллара в неделю. Говорят, просто рай для стенографисток, музыкантов, продавщиц, начинающих художников и процветающих жуликов. Джефф: И кафе внизу. Видите ли, по моим убеждениям я склонен везде разыскивать наилучшие места для кормежки. Если желаете, мы можем сопроводить вас в этот райский уголок. Дилия: Замечательно! Да, девочки? Энди: Тогда вперед!
Свет мигает, меняют декорации, устанавливают столики, выдвигают окна. Играет губная гармошка. Свет зажигается.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Кафе. Два столика. На задней стене – три окна, в центральном – Лу. Слева – отель. Справа – комната. Джимми играет на губной гармошке. Мамми стелет скатерти. Мамми: Эй, Лу! Лу: Да! Мамми: Спускайся!
Well you've talk about love brining us sight to the blind My baby's lovin' cause the sun to shine She's my sweet little thing.... She's my pride and joy She's my sweet little baby.... I'm her little lover boy
Мамми: Лу! Кому сказала! Лу (из окна): Да, слышу! Мамми: Хозяин велел открываться. Лу: Да, сейчас иду!
Джимми: Ма, да я только присел! Лиззи дает Джиму газеты и отправляет работать. Мамми:Лу! Вон уже Малыш Брэди идет за своей утренней порцией виски.
Из задней двери выходит Брэд, в окне слева появляется Молли.
Молли (машет ему из окна): О, Малыш! Привет! В окне справа появляется Нэнси. Нэнси: Поосторожней с ним, Молли. Он же из банды «Дымовая труба». Молли: Банда… ой, ну подумаешь, банда… что ж с того, что банда… А мой Малыш все равно лучше всех! Малыш! Брэд подходит к окну Молли, и они шепчутся.
Нэнэси: А меня вчера Пигги пригласил пообедать. Лу: Не может быть! Пигги страшно шикарный, он всегда водит девушек в самые шикарные места. Один раз он водил Бланш к Гофману, а там всегда такая шикарная музыка и пропасть шикарной публики. Лизи: Лу! Я кому сказала! Лу: Да иду! Молли: Ну, а ты что? Нэнси: Глупости! Я отказалась. Мне дешевка не нужна. Мамми: Ох, вертихвостки! Красота – суетна, а кто мигает глазами – причиняет досаду! Так сказал Премудрый Соломон!
Нэнси и Лу спускаются. Лу надевает фартук, Нэнси считает монетки в руке.
Лу: Какая же ты дурочка! Торчишь в этой лавчонке за восемь долларов в неделю! На прошлой неделе я заработала восемнадцать пятьдесят, это не считая чаевых. Конечно, официантка в нашей забегаловке – это не так шикарно, как продавать кружева за прилавком, зато плата хорошая. И эта работа ничем не унизительнее твоей. Нэнси (вздернув нос): Ну, и бери ее себе! Я люблю, чтобы вокруг были красивые вещи и шикарная публика. И потом, какие там возможности! У нас в отделе перчаток одна вышла за литейщика или как там его, — кузнеца, из Питсбурга. Он миллионер! И я могу подцепить не хуже. Я вовсе не хочу хвастать своей наружностью, но я по мелочам не играю. Ну, а здесь какие у девушки возможности? Лу (победно): Здесь я познакомилась с Дэном! Входит Дэн, садится за столик.
Представь, он пришел и сел за столик. Вот так просто пришел и сел… И кто бы тогда мог подумать! Дэн: Мне бы стаканчик имбирного пива… Лу: Что-нибудь еще? Дэн: Нет, благодарю. Лу: И назавтра, представляешь… сейчас... (Относит быстро Дэну кружку с пивом) представляешь, снова пришел. И через три дня… Как будто просто случайный посетитель…
Дэн читает газету, Лу кашляет, чтобы привлечь внимание.
Дэн (не глядя): Мне бы стаканчик имбирного пива… Лу: У нас сегодня специальное меню… А еще у нас сегодня танцы…
Танцуют. Дэн уходит.
Лу: Подожди пять минут, он сейчас зайдет, я вас познакомлю. Вот, выпей пока сок, угощаю. Ладно, уж! Если хочешь голодать и важничать — дело твое. (Лу протирает столики. Принимает заказ у Брэди.) Ну, что тебе? Как обычно? Брэди: Да, как обычно. Вот глупышка! Жить на восемь долларов в неделю! Лу: Действительно! Брэди: Да провались оно все, а я всегда стою за деньги против всего прочего. Лу: Само собой. Брэди: Я недавно прочел всю энциклопедию: все искал чего-нибудь такого, чего нельзя купить за деньги. Лу: Ну и как, нашел? Брэди: Куда там! На той неделе придется, должно быть, взяться за дополнительные тома. Ну вот, скажи мне, чего, по-твоему, нельзя купить за деньги? Нэнси: Ну, например, они не могут ввести вас в высший свет, как ни крутитесь. Лу: А вот до тюрьмы как пить дать доведут. Брэди: Да слышал я, будто нужно три поколения для того, чтобы создать джентльмена. Так вот, это раньше так было. А теперь с деньгами оно получается куда легче и скорей. А что может дать ваша честная жизнь? Я ненавижу дешевку.
Входит Рэнсом.
Рэнсом: Смотри, Малыш Брэди, допрыгаешься. Ваша банда давно у меня под присмотром. Брэди: Не учи ученого. Ты, Рэнсом, хороший, умный коп. Единственный сыщик, который может безнаказанно прогуливаться в районе Дымовой трубы. Вот так и держись, и не суй нос, куда не следует. Рэнсом: Я не трус, и стараюсь поступать по совести. Посещая кварталы, вроде нашего, я исхожу из предпосылки, что обитатели их такие же люди, как и все прочие. Ладно, Брэд, я предупредил… Брэд: Вон, полюбуйтесь, еще парочка небожителей…
Джо и Дилия идут из задней двери по проход.
Джо: Нет, нет и нет! Я ни за что с тобой не соглашусь! Дилия: Ну почему? Нет, ты скажи – почему? Джо: Да вот нет и все! Потому что цвет – это все! Он везде! Ты посмотри – вот красный, вот зеленый. Синий! Дилия: Какой цвет? Музыка – душа жизни! Джо: Цвет! Дилия: Музыка! Джо: Цвет! Дилия: Музыка! Джо: Дилия Кэрузер! Дилия: Джо Лэрреби! Дилия: Джо Лэрреби рос среди плоских равнин Среднего Запада. В шесть лет он запечатлел на картоне городскую водокачку и плод его творческих усилий был заключён в раму и выставлен в окне аптеки. Когда же Джо Лэрреби исполнилось двадцать лет, он, свободно повязав галстук и потуже затянув пояс, отбыл из родного города в Нью-Йорк. Джо: Дилия Кэрузер жила на Юге, в окруженном соснами селении, и звуки, которые она умела извлекать из шести октав фортепьянной клавиатуры, порождали столь большие надежды в сердцах ее родственников, что они отправили ее «на Север» с целью «завершения музыкального образования». Вместе: Джо и Дилия встретились в студии, Джо: где молодые люди, изучающие живопись или музыку, собирались, чтобы потолковать о светотени, Дилия: Вагнере, музыке, Джо: творениях Рембрандта,
Дилия: Вальдтейфеле, Джо: картинах, обоях, Дилия: Шопене и Улонг, Джо: портретах, пейзажах, Дилия: сюитах, романсах, Джо: Джоконде! Вместе: и влюбились друг в друга Джо: и, не теряя времени, вступили в брак, Дилия: ибо, когда любишь Искусство, никакие жертвы не тяжелы. Правда, Джо? Брэди: Ой, не могу! Лопочут об искусстве, а сами живут в каморке, где комод заменяет им стол, каминная доска – трюмо, а письменный стол – комнату для гостей! Дилия: Зато мы счастливы. Правда, Джо? Мы принадлежали друг другу, а Искусство принадлежит нам! Джо: Дом, в котором царит счастье, не может быть слишком тесен!
Проходят в свою комнату.
Мамми(назидательно Брэду): И вот мой совет тому, кто молод и богат: продай имение твоё и раздай нищим, а еще лучше — отдай эти денежки привратнику, чтобы поселиться в такой же квартирке, как у Джо, со своей Дилией и своим Искусством. Дилия (выскакивает из комнаты): Да Джо скоро будет писать такие полотна, ради обладания которыми пожилые джентльмены с тощими бакенбардами и толстыми бумажниками будут лупить друг друга кистенём по голове у него в мастерской! Джо: А ты, Дилия, даже не выйдешь на сцену, если увидишь хоть одно пустое кресло в партере! Дилия: Когда любишь Искусство, никакие жертвы не тяжелы! Да Джо? Лизи, заверни нам пирожков на 50 центов!
Уходят направо в свою комнату. Появляется Дэн.
Дэн: Привет… Лу: Привет… Нэнси: Привет, привет, привет! Лу: Дэн! Нэнси! Познакомьтесь! Мой друг мистер Оуэне, мисс Дэнфорс. Дэн (протягивая руку): Очень рад, мисс Дэнфорс. Лу много говорила о вас. Нэнси (дотронулась до его ладони кончиками пальцев): Благодарю. Она упоминала о вас… иногда. Лу (хихикнула): Это рукопожатие ты подцепила у миссис ван Олстин Фишер?
Лу: Ну, мне оно ни к чему. Очень уж тонко. Придумано, чтобы щеголять брильянтовыми кольцами. Вот когда они у меня будут, я попробую. Нэнси: Сначала научись, тогда и кольца скорее появятся. Дэн (как всегда весело улыбаясь): Стоп, стоп, стоп! Девочки! Чтобы покончить с этим спором, позвольте мне внести предложение. Поскольку я не могу пригласить вас обеих в ювелирный магазин, может быть, отправимся вечером в оперетку? У меня есть билеты. Давайте поглядим на театральные брильянты, раз уж настоящие камешки не про нас. Лу: Правда, Нэнси, пойдем с нами! Нэнси: Договорились. Ой, я уже опаздываю, я побежала. До вечера!
Нэнси уходит. Лиззи садится на ступеньки.
Дилия: Когда ты продашь картину… Ах, как мы заживем тогда! Джо: Купим тебе новую скрипку. Дилия: Нет, нет, прежде всего краски… и кисти…
Брэд: Тут одно дельце наклевывается… И я кое-что для тебя присмотрел! Ты ахнешь, как увидишь! Молли: О, Брэд! Ты же обещал…
Лу и Дэн протирают стаканы.
Дэн: В следующем месяце мне обещали прибавку. Тогда мы сможем, наконец, пожениться. Лу: Да куда торопиться… Разве нам и так не весело? Завтра в клубе – танцы. Пойдем? И Нэн возьмем. Мамми: Смешные… Искусство… Танцы… Семья, вот что надо! Мы со стариком… слава Богу… не то чтобы… но ничего, грех жаловаться… Вот наследие от Господа: дети… награда от Него – плод чрева! Если, конечно пребудете в вере и любви… ну и в святости с целомудрием. Майк выучился и поминай как звали… Сью замужем, хорошо… Фред в армии… Сажай сад свой… в общем, возделывай… Джимми, да Томии остались… что-то тихо… Томми! (из-за сцены грохот и крик): О Боже, Томми! Господи Иисусе!
Выходит Рэнсом с пивом. Все на него кричат.
Все: Рэнсом, что ты сидишь? Да иди же разберись! Рэнсом: Ну что там еще? Ладно, пойду, узнаю. (Возвращается) Мальчик Лиззи, Томми, пропал неизвестно куда.
За ним выскакивает сама Лизи. В это же время появляются Эдди и Джефф.
Мамми: О-о, где мой Томми, ради Господа Бога, где мой сыночек? Брэд: Не спрятался ли мальчик за стоячими часами? Мамми: Да нет его там! Я весь дом обыскала, от чердака до погреба! Нет как нет! Пропал да и только! О, горе! Вот уж горе так горе! Рэнсом: Когда вы его видели последний раз? Мамми:Да вот нынче утром играл на тротуаре… а может, это было в среду? Не припомню. Ох, может, вчера, а может, четыре часа тому назад. О! Только пропал он, пропал мой сыночек Томми. Столько дела, где ж мне припомнить, когда это было? О, ради Господа Бога... (уходит причитая, Рэнсом за ней)
Джефф: Бифштекс. Энди: И налейте-ка мне стопку. Что потеряли? Этого кривоногого, чумазого дьяволенка лет трех? Лу: Да, его.
Лу: Может быть, уже попал под копыта скачущих коней! Ах, какой ужас! Дэн: Может, мне все же пойти поискать его? Лу: Да, да! Иди скорей! Дэн уходит.
Энди: Экое несчастье, прямо беда. Вот если б баба пропала, я бы слова не сказал, без них куда спокойней. Дети другое дело. Джефф: Да, женщины никогда не внушали мне слишком большого доверия. Даже в самом невинном жульничестве на них невозможно полагаться как на соучастников и компаньонов. Брэди: Комплимент заслуженный. По-моему, у них есть все права называться честнейшим полом. Вот моя Молли! Молли (тут же выглядывает в окно): Малыш! Я тут! Брэди: Да тут, конечно тут, куда ты денешься. (отодвигаясь со стулом и понизив голос) Так вот, – моя Молли! Вбила себе в голову, что я должен уйти из банды… Джефф: Ничего себе! Надо же такое придумать! Энди: Уйти из банды! (Хохочут) Молли (из окна): Уйдет! Уйдет, как миленький, не будь я Молли Мак-Кивер! Энди: А чего им и не быть честными, на то и мужчины, чтобы жульничать для них либо работать на них сверхурочно.
Появляется Лиззи и опять голосит, ее утешают.
Джимми: Да здесь я, мааа… Мамми: Стой здесь! Джимми! Иди сюда, чтоб я тебя видела! (к мужчинам за столиком) Ну, и что сидим?! А давай-ка, помоги ближнему, чтобы и тебе не впасть в то же!
Убегает, все бегут за ней.
Дилия (смотрит в окно): Джо, надо же... пропал сыночек Лиззи. Город такой большой, долго ли маленькому мальчику заблудиться? Три годочка ему было, Джон, и нашему сынку могло бы быть столько же… ну, кабы три года назад у нас родился сыночек… Джо (жует пирожки): Да ведь он не родился. Дилия: А если б родился… Джо: Но он же не родился! Дилия: А если бы! Если бы родился! Какое бы у нас было горе нынче вечером, ты подумай: наш маленький Филан! Неизвестно где! Может, заблудился… а, может, украли... Джо: Глупости несешь. Назвали бы его Пат, в честь моего старика в Кэнтриме.
На заднем плане пробегает Лиззи, все бегут за ней. - Томми!
Ты послушай, как убивается бедная миссис Мэрфи. Если б это был наш маленький Филан, у меня бы сердце разорвалось.
Лиззи и все пробегают обратно.
Джо (обняв жену за плечи): Глупость, конечно, но я бы и сам убивался, если б нашего... Пата украли, или еще что-нибудь с ним случилось. Не грусти. Вот встанем на ноги… а пока, нам и кроватку некуда будет поставить… Дилия: Нет, ну почему же… (Дилия ищет место для детской кроватки.)
Лиззи и все выбегают на авансцену, Лу дает Лиззи стакан воды
Мамми: Ах, я этого не перенесу! Выходит Рэнсом с Томми. Рэнсом: Все в порядке, расходитесь! Томми нашелся под кроватью у себя в комнате, он спал за свертком линолеума. Джо (расхохотался): Вот тебе твой Филан! Пат такой штуки ни за что не отколол бы. Мамми: Вот он! Вы посмотрите на него! Спит да и только! Ах ты сокровище мое! (целует и прижимает к груди) Спит! Вы подумайте! И дела ему никакого нет, что я тут с ног сбилась! Весь квартал подняла, а он спит себе! А ну, марш домой, и ни шагу на улицу! (Дает ему подзатыльник) Молли! Нечего прохлаждаться! Быстро за работу! (Помогает завязывать платье) Давай, давай, давай! И настанут, наконец, тишина, мир и благолепие!
На сцене остаются Рэнсом, Дилия, Джо, Лу и Дэн, Брэд и Молли. Все хлопают. Молли поет. Верить ли снам? Река и лодка, весло и туман. Скажи, куда Плывем наугад? О чем волны шепчут нам? Как верить волнам?
Скоро ль рассвет? Мой спутник странный не знает ответ. И ищет он, Как я наугад В распутице зим и лет. И пусть Радость принесет Или грусть, Знаю, все пройдет, Только пусть
Сбудется все, Сбудется так, Как видится в мечтах.
Все хлопают. Свет гаснет. (Лу убирает стол и стул за левую кулису)
Свет зажигается. На сцене Джо рисует. Вбегает Дилия.
Дилия: Джо, дорогой мой, я получила урок! Джо: Урок? (Не слушает, заглядывает в пакет, достает из него что-то и чует) Дилия: И, знаешь, такие милые люди! Генерал… генерал Пинкни с дочкой. У них свой дом на Семьдесят первой улице. Роскошный дом, Джо! Поглядел бы ты на их подъезд! Византийский стиль — так, кажется, ты это называешь. А ты бы видел их комнаты! Ах, Джо, я никогда не видала ничего подобного! А генерал… Джо: Генерал? Что за генерал? (Дилия вздыхает и убирает пакет) Дилия: Генерал Пинкни! Я буду давать уроки его дочке Клементине. И представь, я просто привязалась к ней с первого взгляда. Она такая нежная, деликатная и вся в белом. Джо: В белом, говоришь? Дилия: Да! В белом! С головы до пят! Я буду, заниматься с ней три раза в неделю. Ты только подумай, Джо, урок пять долларов! Это же чудно! Ещё два-три таких урока, и я возобновлю занятия с герром Розенштоком.
Дилия: Ну, Джо! Ну, пожалуйста, родной, перестань хмуриться, и давай устроим хороший ужин. Джо: Тебе легко говорить, Дили. А мне каково? Ну уж нет, клянусь останками Бенвенуто Челлини! Я, вероятно, тоже могу… продавать газеты… или… (ищет и хватает инструмент) мостить улицы… Дилия: Джо, любимый мой, ну какой ты глупый! Джо: Да! И приносить в дом доллар-другой.
Дилия подбегает и виснет него на шее.
Дилия: Джо! Ты не должен бросать живопись! Ты пойми — я же не расстаюсь с моей музыкой, и я сама учусь, когда даю уроки. А на пятнадцать долларов в неделю мы будем жить, как миллионеры. Джо: Да-да-да, конечно (думает о своем) Дилия: Джо! Джо! И думать не смей! И думать не смей бросать мистера Маэстри. Джо: Ладно, ладно, успокойся. Просто мне очень горько, что ты должна бегать по урокам. Это все же не Искусство. Дилия: Но Джо… Я думала… Я думала… Я думала… (начинает плакать) Джо: Дилия, ну что ты! Ну перестань! Ты настоящее сокровище! Дилия: Правда? О, Господи! Джо: И молодчина! Дилия (расцвела): Правда? Джо: Точно! Дилия: Когда любишь Искусство, никакие жертвы не тяжелы! Так ведь? Слушай! Это надо отметить! Ведь мы можем теперь позволить себе пообедать к кафе, да? Джо: Конечно! Вот прямо сейчас и пойдем! Собирайся!
Джо и Дилия уходят. Через заднюю дверь входят Энди и Джеф. Энди рассматривает всех в бинокль.
Джефф: Что, Энди? Энди: Что супружество – это Золотая жила! И к счастью, еще не разработанная! Любовь – великая госпожа… госпожа случайности… Мы возлагаем жертвы на ее алтарь. Можно избежать смертоносного дыхания анчара, можно уйти от Суда Божьего и суда присяжных, можно проскочить сквозь игольное ушко, как бы там не утверждали мудрецы, но ни одному человеку, – слышишь, Джефф? Ни одному! – еще не удалось выпутаться из тенет любви. Представьте!
Выскакивают Рэнсом, Брэд и Молли, Лиззи, Дэн и Лу, Джо и Дилия, заинтересованно слушают Энди.
Джефф: сейф Энди: счет, счет, Джеф, без посторонней помощи, а у окна сидит… Брэд: полисмен Энди: очаровательное существо. Да! (оглядывается и усаживает на стул Лиззи) Именно очаровательное существо! И вы забываете, кто вы такой, зачем пришли сюда, и становитесь… Рэнсом: вкладчиком
Счастлив тот, кто выберет свой жребий! Счастлив тот, кто, встав поутру, может найти у кровати свои шлепанцы и съест омлет, благоухающий духами и кольд-кремом! Мамми:Вот и я говорю – семья – это все! Вот послушайте (начинает читать) – Да прилепится муж к жене своей, и будут два – одна плоть… А вот еще… (листает) Джефф: Так, все! Расходимся! Работаем. Энди, не отвлекайся. Все расходятся, кроме Энди и Джеффа. Энди: У нас около шести тысяч долларов, и мы рассчитываем удвоить эту сумму в два месяца, так? На заднем плане проходит Рэнсом, поглядывает и прислушивается.
Энди: Открываем брачную контору! (Джем с сомнением хмыкает) Да ты подумай: денег на рекламу у нас достаточно, находим вдову с капиталом, даем объявление и гребем денежки! Джефф: Но Энди, где же мы возьмем эту женщину? Энди (с холодным раздражением): Джефф, я и не знал, что ты такой реалист в искусстве. Ну, на что тебе женщина? При чем здесь, вообще, женщина? Когда ты продаешь подмоченные акции на бирже, разве ты хлопочешь о том, чтобы с них и вправду капала вода? Ну, скажи, что общего между брачным объявлением и какой-то женщиной? Джефф: Слушай и запомни раз и навсегда. (Выдвигает столик, снимает шляпу и читает лекцию зрителям). Во всех моих незаконных отклонениях от легальной буквы закона я всегда держался того правила, чтобы продаваемый товар был налицо, чтобы его можно было видеть и во всякое время предъявить покупателю. Только таким способом, а также путем тщательного изучения расписания поездов мне удавалось избежать столкновения с полицией. Так вот, чтобы не провалить нашу затею, мы должны обзавестись симпатичной вдовой – или другим эквивалентным товаром для предъявления клиентам – красивой или безобразной, с наличием или без наличия статей, перечисленных в нашем каталоге. Иначе – камера мирового судьи. Энди задумывается. Переставляют столик назад.
Энди: Ладно, может быть, и в самом деле тут необходима вдова, на случай, если почтовое или судебное ведомство вздумает сделать ревизию нашей конторы. Но где же мы сыщем такую вдову, что согласится тратить время на брачные шашни, которые заведомо не кончатся браком? Джефф: Есть у меня на примете именно такая вдова. Жди меня тут.
Джефф убегает. Появляется Брэди.
Энди: Привет Малыш Брэди! Брэди: Был Малыш Брэди, да весь вышел. Видишь ли… Я теперь, кхм… водопроводчик. Молли говорит, что эта профессия полезная и даже почтенная. Энди: Как так? Ты же был самым сильным, самым удачливым и самым франтоватым из всей банды. Брэди: Верно сказано. Так оно и было. Но я обещал Молли стать паинькой. Энди: А как же ребята? Им, наверное, жаль было терять тебя. Брэди: Конечно, следить за моим погружением в пучину добродетели им было не весело… но они не выражали протеста. Когда парень следует советам своей подружки, про него не скажут, что он поступает недостойно или не по-мужски. Можешь подставить ей фонарь под глазом, чтоб крепче любила, – это твое личное дело, но выполни то, о чем она просит. А моя, понимаешь, – рыдала и рыдала.
Молли: Правда? О, Брэди! (Бросается ему на шею) Брэди: Заживем с тобой тихо-скромно. Я устроюсь на работу… Я сделаю это для тебя. Снимем квартирку, заведем канарейку, купим швейную машинку и этот, как его… фикус в кадке… и попробуем жить честно. Молли (смахивая платочком пудру с его плеча): Ах, Малыш! За эти твои слова я готова отдать весь Нью-Йорк со всем, что – в нем есть! Да много ли нам нужно, чтобы быть счастливыми?
Малыш не без грусти смотрит на свои безукоризненные манжеты и ослепительные лакированные туфли.
Брэди: Труднее всего придется по части барахла. Я ведь всегда питал слабость к хорошим вещам, ты же знаешь.
Молли уходит, прихватив пистолет.
Брэди: Вот такие дела… Энди: Да… чего только не бывает на свете, но чтобы Малыш Брэди… Лиззи: Как сказал премудрый Соломон, - И пошел он за нею, как вол идет на убой… Ой! На водопой!
Энди и Брэд уходит. Из задних дверей выходит Джефф с вдовой.
Джефф: Миссис Троттер! Мы с Энди Таккером высчитали, что по крайней мере три тысячи мужчин, обитающих в этой безнравственной и обширной стране, попытаются, прочтя объявление в газете, получить вашу прекрасную руку, а вместе с ней и ваши несуществующие деньги и воображаемое ваше поместье. Из этого числа не меньше трех тысяч таких, которые могут предложить вам взамен лишь свое полумертвое тело и ленивые, жадные руки, – презренные прохвосты, неудачники, лодыри, польстившиеся на ваше богатство. Вдова: Какие негодяи, вы подумайте! Джефф: Мы с Энди намерены дать этим социальным паразитам хороший урок. Ну, теперь вы видите, какая у нас высокая и благородная цель? Вдова: Да, да, мне следовало бы знать, что вы, мистер Питерс, ни на что худое не способны. Только… у меня же нет трех тысяч долларов! Джефф: О, Боже!.. Но рука-то и сердце у вас, надеюсь, есть? Вдова: Рука… есть… Джефф: Поверьте, этого вполне достаточно. Вдова: Но в чем будут заключаться мои обязанности? Неужели мне придется отказывать каждому из этих трех тысяч мерзавцев в отдельности, или мне будет предоставлено право отвергать их гуртом – десятками и дюжинами?
Лу или Лиззи ставят на место столик и стул.
Вдова: Ну, это легко! Джефф: Платить мы вам будем двадцать пять долларов в неделю, и оплата гостиницы за наш счет. Вдова: О! Через пять минут я готова. Только возьму пудреницу и оставлю у соседки ключ от парадной двери. Жалование должно мне идти с этой минуты.
Вдова уходит. Входит Нэнси.
Нэнси: Лу, скоро твоя смена кончается? Лу: Подожди, сейчас освобожусь. Дэн зайдет за нами. Ох, Нэнси, он все настаивает, чтобы мы поженились. А к чему мне это? Я сама себе хозяйка и трачу свои деньги, как хочу. А он ни за что не позволит мне работать.
Брэди: Ну, маленькая Нэнси, изловила своего миллионщика? Нэнси: Пока еще нет. Выбираю. Брэди: Молодец, девочка! Так держать! Молли (насмешливо): Боже ты мой, она выбирает! Смотри, Нэн, не упусти, если подвернется хоть один даже с неполным миллионом. Лу: Да ты шутишь — миллионеры и не думают о работницах вроде нас с тобой. Нэнси (рассудительно): Тем хуже для них! Кое-кто из нас научил бы их обращаться с деньгами. Но меня дешево не купишь. Это правда – я хочу подцепить богача. Но мне нужно, чтобы это был человек, а не просто громыхающая копилка. Недавно один – ну я тебе говорила – купил четыре дюжины носовых платков. А вчера сделал мне формальное предложение. Но я его спровадила. Лу: Идиотка! Это же миллионер — племянник самого ван Скиттлза. А если он говорил всерьез? Нет, ты окончательно рехнулась, Нэн! Нэнси: Ты думаешь? Ах, значит, надо было согласиться? Ну… прежде всего, он не такой уж миллионер. Но главное – его приятель вчера поймал его на вранье. А я лжецов не выношу. Одним словом, он мне не нравится — вот и все. Лу: Ну и продолжай форсить на свои восемь долларов в неделю.
Лу: По-моему, нет — разве что рядом с твоей линялой тряпкой. Нэнси: Этот жакет, точно того же покроя, как у миссис ван Олстин Фишер. Материал обошелся мне в три девяносто восемь — долларов на сто дешевле, чем ей. Лу (легкомысленно рассмеялась): Не знаю, клюнет ли миллионер на такую приманку. Чего доброго, я раньше тебя изловлю золотую рыбку. Но мне-то этого не надо. У меня же есть Дэн!
Джо: Этому трио искателей развлечений Лу придает яркость, Нэнси — тон, а Дэн — вес. Брэд: Какой вес, о чем ты! Молодой человек в приличном стандартном костюме, в стандартном галстуке и всегда с добродушной стандартной шуткой наготове. Лиззи (Подает еду Джо и Дилии): Но на него можно положиться. О таких легко забываешь, когда они рядом, но часто вспоминаешь, когда они уходят. Брэд и Джо: Что? Лиззи: То! В добродетели – рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие… Все (машут на нее): Лиззи! Хватит! Мамми: (выглядывая из-за кулис): В братолюбии любовь!
Дилия (нежно проворковала): Непременно купят. А сейчас возблагодарим судьбу за генерала Пинкни и эту телячью грудинку. Музыка! Джо и Дилия: Все исполнится, все получится. Что задумано, то и сбудется Так, как хочется, так как видится в снах самых ярких и сладких. Энди и Джефф: Пусть тягаться с судьбой бездумно, но Все проверено, все продумано И подсчитано точно, как на весах.
Молли: Будет сад, будет дом, День за днем и мы вдвоем. Брэд: Проживем. Ты за мной Как за каменной стеной.
Все: Все получится, все получится, Все получится, все получится, Так как хочется, так как хочется нам!
За столиком сидят Брэд и Рэнсом. Джимми выбегает из задний двери с газетами.
Брэд покупает газету и читает новости
Брэди (читает): «В автомобильном гараже на улице Норт-Кларко собрались семеро мужчин. Большинство из них принадлежали к так называемой банде «Дымовая труба». В 10.30 в гараж ворвались двое в полицейской форме с пистолетами и двое в штатском, они вытащили из-под пальто пистолеты-пулемёты и открыли огонь… Когда настоящие полицейские прибыли на место преступления, они обнаружили девять трупов, одного умирающего и семь десятков гильз от пистолета-пулемёта, утопших в лужах крови.» Рэнсом: Похоже банде конец… Вовремя ты взялся за ум, Малыш. Брэди: Ух ты! Вот уж не поспоришь! Ух ты! Как заново родился…
Входят Джефф и Энди, ставят на стол пишущую машинку, оглядываются на Рэнсома и отодвигают столик подальше)
Желающие вступить в брак благоволят обращаться в брачную контору Питерса и Таккера, Нью-Йорк, на имя Одинокой». Рэнсом: Питерс и Таккер? Так-так-так… Питерс и Таккер… Что вы тут затеяли?
( Лиззи убирает столик.)
Джефф: Будь спокоен! Все законно. Рэнсом: Ну-ну… я пока неофициально спрашиваю… Энди: Все понятно… о чем речь… и т.д.
Рэнсом отходит, но поглядывает.
Джефф: Сколько, оказывается, на свете любящих, но бедных мужчин, которые хотели бы жениться на симпатичной вдове и взвалить на себя бремя забот о ее капитале. Энди: (перебирает письма) Они сидят без гроша, не имеют определенных занятий, их никто не понимает, и все же, по их словам, у них остались такие большие запасы любви и прочих мужских достоинств, что вдовушка будет счастливейшей женщиной, черпая из этих запасов. Джефф: Главное, чтобы они наскребли по два доллара за передачу второго письма в прекрасные ручки вдовы. Пиши. (диктует, Энди печатает одним пальцем) Ваше искреннее, интересное письмо произвело на вдову большое впечатление! Энди: Глубокое Джефф: Глубокое впечатление. Она просит написать ей подробнее и приложить, если возможно, фотографию. Рэнсом: У вас сегодня что-то очень много писем, Энди: Да в чем дело! Мы же сказали! Джефф: Так, Энди, хватит болтать… Идем, Рэнсом. Я покажу вам наш товар.
Джефф ведет Рэнсома в отель.
Рэнсом: Хм… Как будто все в порядке. Джефф: Да, и если вы холостой человек… вы холостой человек? – я позволю вам поговорить с этой дамой. С вас мы не потребуем двух долларов. Рэнсом: Спасибо. Если бы я был холостой, я бы пожалуй… хм... Простите, служба… Счастливо оставаться, мистер Питерс. Мэм. Джефф: Ну, как дела?
Джефф: Да, ваш успех превзошел все допустимые суммы, я хотел сказать – все ожидания. Вдова: Их так много! Кто бы мог подумать, что меня так можно любить. Я же не могу дать согласие всем сразу. Джефф: Полноте… Этого и не требуется. Потерпите, мадам, неделя-другая, и мы закрываем лавочку. Вдова: Как?... Мы так не договаривались!
Джефф уходит. Из задней двери появляются Брэд и Дэн, вдова на них кокетливо поглядывает. Брэд: Смотри-ка! Хороша вдовушка! Эх, будь я один… Да еще две тысячи в придачу.
Выходит Джо, вдова уходит и кидает Джо цветок.
Джо: Нет, это две тысячи хороши! А вдовушка – в придачу. Две тысячи… Дили хочет учиться… а это два доллара в час! Садятся на авансцену.
Дэн: Да, нынешних женщин поди-ка раскуси… Поначалу кажется одно, а оказывается совсем другое… Джо: А знаете, что самое тяжелое? Они думают, будто для мужчины, которого они боготворят, нет ничего невозможного. Брэд: Ну, в чем-то они правы… женщина — самое беспомощное из земных созданий… Но вот, одно лишь словечко о том, что ей чего-то хочется, пусть это будет самый пустяк, и ты не в силах устоять и кидаешься его исполнять… Хочешь не хочешь, а ты же мужчина… Дэн: Конечно! Я же мужчина! Главное – решить! Вот пойду и скажу – женимся и точка! И никаких! И все! Брэд: Молодец! Иди! Дэн: И пойду! Решительно встает и опять садится. Вбегает Дилия.
Дилия: Лиззи! Джо продал картину! Мамми: Ну уж, кто-кто, а мистер Джо заслужил удачу. Да, я вам так скажу. Трудящийся на ниве…то есть в поте лиц своего достоин пропитания! А кто не хочет трудиться, тот и не ешь!
Молли: Да ты что?! Дилия: Ну разве это не чудесно? Нэнси: Что за шум? Дилия: Джо продал картину! Представляешь? Нэнси: И сколько он получил за нее? Дилия: Восемнадцать долларов! И это только начало не сомневайтесь. Ну же, Джо, расскажи им! Джо: Да хватит тебе, Дилия… Ну не надо... Брэд: Старик, это же здорово, что же ты молчал. Это надо отметить… Дилия: Представляете, входит и, словно граф Монте-Кристо, извлекает из кармана сначала десять долларов, потом пять, потом ещё два и еще один и кладет их рядом с моим заработком! Дэн: Поздравляю с почином. Дилия: И говорит, – Продал акварель с обелиском одному субъекту из Пеории. А я говорю, – Ты шутишь, Джо. Не может быть, чтобы из Пеории! Джо: Да вот, представь себе, из Пеории! (Встает)
Джо: Жаль, что ты не видала его, Дилия. Толстый, в шерстяном кашне и с гусиной зубочисткой. Дилия: Знаешь, генерал Пинкни – тоже чудесный старик! Мне тоже жаль, что ты не знаком с ним, Джо. Джо: Он заметил мой этюд в витрине у Тинкла и принял его сначала за изображение ветряной мельницы. Дилия: Он иногда заходит к нам во время урока . «Ну, как шестнадцатые и тридцать вторые? – спрашивает он всегда. – Идут на лад?» Джо: Но он славный малый и купил вместо мельницы обелиск и даже заказал мне ещё одну картину — маслом: вид на Лэкуонскую товарную станцию. Дилия: Клементина удручает меня порой. Боюсь, что она недостаточно прилежна. Приходится повторять ей одно и то же по нескольку раз. Джо: Повезёт ее с собой, домой, в Пеорию. Дилия: И эти ее белые одеяния стали уже нагонять тоску Джо: Ох, уж эти мне уроки музыки! Ну ладно, ладно, они, все-таки, неотделимы от Искусства. Дилия: Я так рада, что ты занимаешься своим делом. Тебя ждёт успех, дорогой. Тридцать три доллара! Мы никогда не жили так богато! У нас будут сегодня устрицы на ужин! Джо: И филе-миньон с шампиньонами! А ты не помнишь, куда я засунул вилку для маслин?
Джо и Дилия уходят.
Брэди: Ну, давай, иди, раз решил. Дэн: Иду. Брэди: А у меня еcть идея… Их надо баловать, Дэн, ничего уж не поделаешь…
Брэди уходит. Дэн подходит к окну Лу. Топчется около него. Выглядывает Молли.
Дэн: Я знаю. Я подожду. Молли: Не жди ее… Дэн… Ее видели вчера в шикарном автомобиле… на Пятой авеню... Дэн: На Пятой Авеню…
Проходит Лиззи. Молли вздыхает и отходит от окна.
Мамми: (сочувственно): Ох-ох-ох… Многи скорби праведнику… (Проходит мимо).
Выглядывает Нэнси.
Нэнси: Дэн! Дэн: Привет, Нэнси! Я хотел спросить, не слышали ли вы чего-нибудь о Лу. Нэнси: О Дэн! Ее нет с понедельника. Она забрала все вещи. Дэн: Я думал, вы знаете что-то... Может быть… ну…получили от нее какое-нибудь известие… Нэнси: Одной из здешних девушек она сказала, что собирается в Европу. Дэн (неприязненно): Молли сказала, что ее видели вчера в автомобиле. Наверное, с одним из этих миллионеров, которыми вы с Лу вечно забивали себе голову.
Нэнси в растерянности спускается и кладет дрогнувшую руку на рукав Дэна.
Нэнси: Вы говорите так, как будто это моя вина, Дэн. Дэн (смягчаясь): Я не это имел в виду.( Роется в жилетном кармане.) У меня билеты на сегодня, (со стоической веселостью), – и если вы… Нэнси: Я пойду с вами, Дэн. Уходят.
Лиззи (смотрит им вслед): Как сказал премудрый Соломон, не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Переставляет стол справа налево. Вбегает Брэд.
Брэд: Молли! Иди-ка сюда. Молли: Ну, что там у тебя? Брэди (небрежно): Ну-ка, Молли, разверни! Это тебе.
Молли нетерпеливо раздирает бумажную обертку и громко вскрикивает. Брэди (горделиво): Русские соболя! Первосортная вещица. Впрочем, перевороши хоть всю Россию – не найдешь ничего, что было бы слишком хорошо для моей Молли.
Молли бросается к зеркалу.
Брэди (спокойно и с достоинством): А разве ты замечала, Молли, чтобы я подсовывал тебе какую-нибудь дрянь с дешевой распродажи? Допусти, что это боа стоит двести пятьдесят долларов и муфта – сто семьдесят пять. Тогда ты будешь иметь некоторое представление о стоимости русских соболей. Хорошие вещи – моя слабость. Черт побери, Молли, этот мех тебе к лицу!
Молли, сияя от восторга, прижимает муфту к груди. Потом перестает улыбаться и пытливым и грустным взором смотрит Малышу в глаза.
Молли: Малыш… Малыш… Брэди (пробормотал с грубоватой лаской): Выкинь это из головы. Я ведь сказал тебе, что с прежним покончено. Я купил этот мех и заплатил за него из своего кармана. Молли: Из своего заработка, Малыш? Из семидесяти пяти долларов в месяц? Брэди: Ну да. Я откладывал.
Брэди (с излишней горячностью): Ах, да перестань ты высчитывать! У меня еще оставалось кое-что, когда я пошел работать. Ты думаешь, я снова с ними связался?! Но я же сказал тебе, что покончил с этим. Я честно купил этот мех, понятно? Надень его и пойдем прогуляемся.
Все гуляют, любуются на соболя.
Энди и Джефф: Светит солнышко и пташки поют. В атмосфере чистота и уют.
Жизнь налаживается. Пусть частями, а не вся. Но налажива- налаживается.
Все: Хоть непрочен дом и выбор непрост,
Жизнь налаживается, Пусть частями, а не вся, Тем не менее, налаживается.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
На сцене вдова плачет. Входит Джефф.
Джефф: Ну, ну, о чем вы плачете? Кто-нибудь обидел вас…. или вы соскучились по дому? Вдова: Нет, мистер Питерс. Джефф: Так что же вы тогда рыдаете, как девочка, которая не хочет идти в школу? Вдова: Я скажу вам всю правду. (Шепчет ему на ухо.) Джефф: Как? Ну знаете, миссис…
Джефф: Хм… А испытывает ли он по отношению к вам те особые болезненные чувства, какие вы испытываете по отношению к нему? Вдова: О… Да. Джефф: Так в чем же дело? Берите его себе на здоровье. Вдова: Но он один из тех джентльменов, которые приходили ко мне по вашему объявлению, Его имя Уильям Уилкинсон. И потому он не хочет жениться, если я не дам ему двух тысяч. (Тут она снова в истерику.) Джефф: Миссис Троттер, нет человека, который более меня уважал бы сердечные чувства женщины. Если бы это зависело только от меня, я сказал бы: берите себе эти две тысячи и будьте счастливы с избранником вашего сердца. Из ваших поклонников мы выкачали больше пяти тысяч. Вдова: О, правда? Джефф: Но! Но я должен посоветоваться с Энди Таккером. Он добрый человек, но делец. Мы пайщики в равной доле. Я поговорю с ним и посмотрю, что мы можем сделать для вас.
Джефф уходит. Вбегает Джо, воровато оглядываясь кладет деньги на комод и поспешно смывает с рук что-то черное. Входит Дилия. Кисть ее правой руки обмотана бинтами.
Дилия (рассмеялась, но как-то не очень весело): Клементине пришла фантазия угостить меня после урока гренками по-валлийски. Джо: В пять часов вечера — гренки по-валлийски? Дилия: Она вообще девушка со странностями, и такая нервная. Плеснула мне на руку растопленным сыром, когда поливала им гренки. Ужас как больно было! Бедняжка расстроилась до слез. А генерал Пинкни… ты знаешь, старик просто чуть с ума не сошел. Сам помчался вниз в подвал и послал кого-то — кажется, истопника — в аптеку за мазью и бинтами. Сейчас уж не так больно. Джо: А это что у тебя тут? (нежно приподымая ее забинтованную руку и осторожно потягивая за кончики каких-то белых лохмотьев, торчащих из-под бинта). Дилия: Это такая мягкая штука, на которую кладут мазь. Господи, Джо, неужели ты продал ещё один этюд? (Она замечает на столике деньги.) Джо: Продал ли я этюд! Спроси об этом нашего друга из Пеории. Он забрал сегодня свою товарную станцию и, кажется, склонен заказать мне ещё пейзаж в парке и вид на Гудзон. В котором часу стряслось с тобой это несчастье, Дили? Дилия (жалобно): Часов в пять, должно быть. Утюг… то есть сыр сняли с плиты примерно в это время. Ты бы посмотрел на генерала Пинкни, Джо, когда он… Джо: Поди-ка сюда, Дили. (Он садится, притягивает к себе жену и обнимает ее за плечи). Чем это ты занималась последние две недели?
Дилия храбро смотрит мужу в глаза, и бормочет что-то насчёт генерала Пинкни… потом опускает голову и плачет.
А правда, я здорово придумала все это — насчёт генерала Пинкни и Клементины, — как ты считаешь, Джо? Джо, ты не сердишься? Ведь если бы я не устроилась на работу, ты бы, может быть, не продал своих этюдов этому господину из Пеории. Джо: Он, между прочим, не из Пеории. Дилия: Ну, это уже не важно, откуда он. Ты такой молодчина, Джо, и скажи, пожалуйста, как это ты догадался, что я не даю уроков? Джо: Я и не догадывался… до последней минуты. И теперь бы не догадался, но сегодня… Но сегодня… Дилия: Да что сегодня, Джо? Джо: Сегодня я послал из котельной наверх, в прачечную, лигнин и мазь для какой-то девушки, которо Дилия: Ты… что? Джо: Я послал из котельной наверх, в прачечную, лигнин и мазь для какой-то девушки, которой обожгли руку утюгом. Я уже две недели как топлю котёл в этой прачечной. Дилия: Так, значит, твой покупатель… Джо: Мой покупатель из Пеории — так же, как и твой генерал Пинкни, — всего лишь произведение искусства, которое, кстати, не имеет ничего общего ни с живописью, ни с музыкой. Оба рассмеялись Ведь ты сама говорила - когда любишь Искусство… Дилия (не дала мужу договорить, зажав ему рот рукой): Нет. Просто: когда любишь…
Когда любишь, остальное - пустяк, Дождь или град, глад или мрак. Все печали переживем, Если вдвоем.
Если любишь, можно терять, Всем простить, все раздать, И брести босым под дождем Вдвоем с тобой, с тобой вдвоем Ночью и днем, Вечно вдвоем.
Садятся в своей комнате. Входят Энди и Джефф
Джефф: Но, Энди, горько было бы думать, что по нашей вине сердце женщины будет разбито. Энди: У тебя всегда был мягкий и нежный характер, я же прозаичен, суховат, подозрителен. Но я же пошел тебе навстречу. Пусть будет счастлива, чего уж там… Джефф: Давай собирайся скорей. Как бы нам на поезд не опоздать. (Складывает деньги в саквояж). Все-таки три тысячи из пяти – наши, совсем не плохо, а? Энди: Нет, я так не могу. Я остаюсь, Джефф. Джефф: Что ты сказал? Энди: Остаюсь. Я никуда не поеду. Вот, возьми.
Энди достает из кармана и сует Джэффу в руку пачку денег.
Энди: Это две тысячи от миссис Троттер. Джефф: Как они попали к тебе? Энди: Сама мне дала. Я целый месяц бывал у нее вечерами... по три раза в неделю... Джефф: То есть…Значит… ты и есть Уильям Уилкинсон? Энди: Был до вчерашнего дня. Понимаешь, хотел все держать под контролем… Я не хотел, чтобы так получилось, клянусь тебе, Джефф! Никак не ожидал, что дам слабину… Джефф: Ты что, хочешь, чтобы она жила под твоим кровом? (Энди кивает) И прятала каждый день твою трубку и туфли? (Энди кивает) В такие места, где их вечером никак не найдешь? Энди: Да, Джефф, я хотел бы получить Мэгги Троттер в полную собственность. Так уж получилось… Джефф: Ну что же тут скажешь… Энди… Эх! Мне будет тебя не хватать. Энди: Ты был хорошим товарищем, Джефф.
Пока.. пока… Увидимся…
Джефф уходит, Энди возвращается к вдове. Лиззи убирает второй стол.
Вдова: Когда любишь, то минуты, как час, Я без вас, вся извелась! Энди: С вами я теперь навсегда. Вот это да!
Вдова: Кто бы мог подумать, что вдруг Энди: Только не я! Вдова: Вот чудеса! Вместе: Что станут мне дороже всего Эти глаза.
Вдова и Энди садятся у окошка. Выходят, погуливаясь, счастливые Брэд и Милли. Рэнсом догоняет их и трогает Малыша за локоть.
Ты был вчера у миссис Хезкоут на Западной Семьдесят второй? Чинил водопровод? Брэди: Был. А что? Рэнсом: Гарнитур из русских соболей, стоимостью в тысячу долларов, исчез оттуда одновременно с тобой. По описанию он очень похож на эти меха, которые украшают твою девушку. Брэди (запальчиво) Поди ты… поди ты к черту! Ты знаешь, Рэнсом, что я покончил с этим. Я купил этот гарнитур у… (Малыш внезапно умолкает, не закончив фразы) Рэнсом: Я знаю, ты честно работал последнее время. Я готов сделать для тебя все, что могу. Если ты действительно купил этот мех, пойдем вместе в магазин, и я наведу справки. Твоя девушка может пойти с нами и не снимать пока что соболей. Мы сделаем все тихо, без свидетелей. Так будет правильно, Брэди. Брэди (сердито): Пошли. (Потом вдруг останавливается я и с какой-то странной кривой улыбкой смотрит на расстроенное, испуганное личико Молли.) Ни к чему все это (угрюмо). Это старухины соболя. Тебе придется вернуть их, Молли. Но если б даже цена им была миллион долларов, все равно они недостаточно хороши для тебя. Моли: О Малыш, Малыш, ты разбил мое сердце! Я так гордилась тобой… А теперь они упекут тебя – и конец нашему счастью! Брэди (вне себя крикнул): Ступай домой! Идем, Рэнсом, забирай меха. Пошли, чего ты стоишь! Нет, постой, ей-богу, я… К черту, пусть меня лучше повесят… Беги домой, Молли. Пошли, Рэнсом.
Из задней двери идет Нэнси, с цветами, очень радостная. Рэнсом манит ее себе.
Нэнси: Да, конечно, это соболя. С Аляски. Боа стоит двенадцать долларов, а муфта…
Брэди крепкой пятерней запечататывает ей рот. Молли взвизгивает. Сыщик бросается на Малыша и надевает на него наручники.
Нэнси: Это боа стоит двенадцать долларов, а муфта – девять. Что вы тут толкуете про русские соболя? Брэди (с ненавистью глядя на Нэнси): Правильно, Всезнайка! Я заплатил двадцать один доллар пятьдесят центов за весь гарнитур. Я, Малыш, шикарный парень, презирающий дешевку! Мне легче было бы отсидеть шесть месяцев в тюрьме, чем признаться в этом. Да, Молли, я просто-напросто хвастун – на мой заработок не купишь русских соболей.
Молли кидается ему на шею.
Нэнси: Сними с него наручники, Рэнсом. Я только что встретила инспектора, эта особа нашла свои соболя – они висели у нее в шкафу.
Рэнсом протягивает Молли ее меха. Не сводя сияющего взора с Малыша, она грациозным жестом набрасывает на плечи боа.
Рэнсом: Как сказал премудрый Соломон, пара молодых идиотов..
Появляется Лу. Лу: Нэнси! Нэнси: Лу! Неужели это ты? Как ты? Где ты? Ах, какая ты красивая, Лу! Лу: Да, как видишь, у меня все в порядке. А ты? Все еще работаешь в этом магазине? Нэнси: Да, я все еще в магазине, до будущей недели. Лу: Ах ты, дурочка! И как я погляжу, все такая же замухрышка. А как твоя знаменитая добыча? Еще не изловила?
Лу плачет.
Лу уходт, по дороге встречается с Дэном, смотрят друг на друга, резко отворачиваются и расходятся. Дэн подходит к Нэнси.
Дэн и Нэнси:
Когда любишь, значит, вместе навек,
Все о чем мечтали тогда, Ах, ерунда!
Если любишь, можно лететь, Все забыть, все стерпеть, И брести босым под дождем Вдвоем с тобой, с тобой вдвоем... Ночью и днем... вечно вдвоем...
Энди и Мэгги отделяются от танцующих, берут чемодан и подходят к Лиззи прощаться. Убегают.
Мамми: (им вслед): Ах, что было, то и будет… И нет ничего нового под солнцем…
Так же уходят Дэн и Нэнси, Лиззи кричит им вслед, машет платком и утирает слезы.
Помни, если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, их отвергли бы с презрением.
Уходят Брэд и Молли
Уходят Джо и Дилия. Мамми остается одна.
Вот такая она, любовь… Ох, как меч обоюдоострый… все побеждает… все.
|
Брэд: Город!
Энди: Эй! Вы что, с луны свалились? Стоять посреди дороги!
Энди: на тебя роняют кирпич,
Нет, ты подумай! Совсем выбилась из бюджета! Зато купила воротничок из машинных кружев на пятьдесят центов. Конечно, эти деньги были предназначены на другое: пятнадцать центов на ужин, десять – на завтрак и десять – на обед, а пять – промотать на лакричные леденцы, мои любимые. Для меня это роскошь, но стоит ли жить, если жизнь лишена удовольствий!
.jpg&h=319&f=jpeg&q=90&sia=thumb_015(1).jpg)
Этот костюм обошелся мне в шестьдесят пять долларов. Насчет одежды я разборчив – все должно быть первого сорта, иначе это не для меня.
Нэнси: Можешь быть уверена, что ему стоит научиться.
Лу: Хэлло, Джефф, Энди. Жареные-цыплята-бифштекс-свиныеотбивные-яичница-с-ветчиной?
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Джо: Ты, значит, будешь бегать по урокам и зарабатывать на жизнь, а я – беззаботно витать в сферах высокого искусства?
Энди: Смотрю я на эти влюбленные парочки, и знаешь, что мне приходит в голову?
Представьте, что в один прекрасный день вы войдете в банк в скромной надежде открыть
Энди: вы становитесь мужем! (Надевает Лиззи фату, Дэн фотографирует) 
Джефф: Но все должно быть законно, Энди… более или менее. Лягавые тут так и снуют. Так что за идея?.jpg&h=600&f=jpeg&q=90&sia=thumb_020(1).jpg)
Выходит Моллли с пистолетом. Брэд отбирает пистолет, Молли рыдает.
Брэди: Закрой свой водоразборный кран. Все! Слышишь меня? Все! Я решил выйти из банды. Кроме тебя, Молли, мне ничего не нужно.
Вдова: Благородное ли дело вы затеяли, мистер Питерс?
Джефф: Ваша должность, миссис Троттер, будет простой, синекурой. Мы поселим вас в номере тихой гостиницы, а всю переписку с клиентами берем на себя. Но, конечно, может случиться, что какой-нибудь пылкий вздыхатель, у которого хватит капитала на железнодорожный билет, приедет в Нью-Иорк, чтобы лично завоевать ваше сердце... В таком случае вам придется потрудиться самой: собственноручно указать ему на дверь.
Нэнси: Тут дело не в форсе, Лу. Я предпочту остаться там даже на половинном пайке. Мне нужен шанс! Каждый день я узнаю что-нибудь новое. Я все время имею дело с богатыми и воспитанными людьми, – хоть я их только обслуживаю, – и, можешь быть уверена, я ничего не пропускаю. Лу, а тебе не кажется, что эта кофточка чуть ярковата?
Входит Дэн. Все трое танцуют и уходят. В это время входят Джо и Дилия и садятся за столик.
Джо: Маэстри похвалил небо на том этюде, что я писал в парке. А Тинкл разрешил мне выставить две вещи у него в витрине. Может, кто и купит одну из них, если они подадутся на глаза какому-нибудь подходящему идиоту с деньгами.
Джимми: Газеты! Покупайте газеты! Последние новости! Кровавые события на улице Норт-Кларко! Банда расстреляна! Море крови и десяток трупов! Покупайте газеты!
Что тут еще… Вот, слушайте: «Симпатичная вдова, прекрасной наружности, тридцати двух лет, с капиталом в две тысячи долларов, обладающая обширным поместьем, желала бы вторично выйти замуж. Мужа хотела бы иметь не богатого, но нежного сердцем, так как, по ее убеждению, солидные добродетели чаще встречаются среди бедняков. Ничего не имеет против старого или некрасивого мужа, если будет ей верен и сумеет распорядиться ее капиталом. (Встает и, читая газету на ходу, ухадит)
Энди: От одного объявления – такая уйма работы! Не рассчитывал, что нам придется по двенадцать часов в сутки отвечать на полученные письма. Штук по сто в день, Джефф! Множим на два доллара… это же по $200 в день! По 200, Джефф!
Вдова: Ах, мистер Питерс, я так устала! Меня одолели поклонники, приходившие лично взглянуть на меня, и, признаться, мне это не очень-то нравится.
Дилия: Молли, ты слышала? Джо продал картину!
Дилия: Где это – Пеория? Прекрасная Пеория!.jpg&h=600&f=jpeg&q=90&sia=thumb_033(1).jpg)
Молии: Дэн, нет ее.
Молли: Откладывал? Постой, как же это… Четыреста двадцать пять долларов за восемь месяцев…
Но судьбу мы крепко держим за хвост.
Вдова: Да, да! Я влюблена в одного человека! Влюблена так сильно, что не могу жить без него! В нем воплотился весь мой идеал, который я лелеяла всю жизнь..jpg&h=454&f=jpeg&q=90&sia=thumb_040(1).jpg)
Джо: Дилия! Что случилось?
Дилия: Я не могла найти уроков. И не могла допустить, чтобы ты бросил живопись. Тогда я поступила в эту большую прачечную — знаешь, на Двадцать четвёртой улице — гладить рубашки. (Видит. Что Джо смеется)
Энди: Так я и знал. Я все время предчувствовал, что должно произойти что-нибудь в этом роде. Нельзя полагаться на женщину в таком предприятии, где затрагиваются сердечные струны. Были две тысячи, пшик – и нету!
Джефф: Что это такое, Энди?
Джефф: Вот, возьми. Тут еще 500, хватит, чтобы купить табачную лавку.
Рэнсом (спокойно): На два слова, Брэди. (Отоходят в сторону).
Рэнсом: Ты раньше торговала мехами на Шестой авеню. Посмотри-ка внимательно, что это за мех. Сдается мне, что это соболя.
Молли: Не нужно мне никаких денег и никаких соболей! Ничего мне на свете не нужно, кроме моего Малыша! Ах ты, глупый, глупый, тупой, как индюк, сумасшедший задавала!
Нэнси: Я поймала лучшую добычу в мире. Тебе ведь теперь все равно, Лу, правда? Я выхожу замуж за Дэна — за Дэна! Он теперь мой, Дэн! Мой! Что ты, Лу? Лу!..
В слезы и смех, в солнце и снег.
|
Наш храм расположен по адресу: 109028, г.Москва, Хохловский пер., дом 14с5
Телефоны: +7(495)917-51-34, 916-00-96 e-mail: trinity-church@mail.ru |
