ПРИХОДСКОЙ  ЛИСТОК                   

Неделя 5-я по Пасхе, о самаряныне. Глас 4.

АПОСТОЛЬСКОЕ  ПОСЛАНИЕ:  Деян., XI, 19-26, 29-30

ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ: Ин., IV, 5-42

* * * * * *

Тропарь Недели о самаряныне, глас 4

Све́тлую воскpесе́ния пpо́поведь/ от А́нгела уве́девша Госпо́дни учени́цы/ и пpа́деднее осужде́ние отве́pгша,/

апо́столом хва́лящася глаго́лаху:/ испpове́pжеся смеpть,/ воскpе́се Хpисто́с Бог,// да́pуяй ми́pови ве́лию ми́лость.

Кондак Недели о самаряныне, глас 8

Ве́рою прише́дшая на кла́дязь самаряны́ня,/ ви́дя Тя прему́дрости во́ду,/ е́юже напои́шася оби́льно,//

Ца́рствие вы́шнее насле́дова ве́чно, я́ко присносла́вная.

* * * * * *

МИТРОПОЛИТ СУРОЖСКИЙ АНТОНИЙ. ВОСКРЕСЕНЬЕ О САМАРЯНКЕ

В сегодняшнем Евангелии есть слова, которые могут обрадовать всякого человека, если он найдет в себе правдивость и силы посмотреть на себя и на свою жизнь без лжи.

Христос, обращаясь к самарянке, ей говорит: Как хорошо ты сказала, что у тебя нет мужа – поистине ты правду сказала!.. Разумеется, не хвалил ее Господь за прошлую жизнь, но за то, что она была способна правдиво и истинно на эту жизнь посмотреть и правдиво о ней сказать: Как хорошо, что ты так сказала, ты правду рекла...

Дальше разговор вдруг меняется: в то мгновение, когда она видит, что этот Человек может говорить не о земном, а о чем-то более глубоком, более основном, она уже не спрашивает Его о воде, о колодце, – она Ему говорит: Наши отцы поклонялись на этой горе, а вы говорите, что в Иерусалиме надо поклоняться Богу; где же правда?.. Все забыто: и черпало забыто, и жажда, и далекий путь из Самарии, – остался один основной вопрос: где поклоняться Богу, как поклоняться так, чтобы Господь это поклонение принял? И потому что эта женщина имела правду в своем сердце и была способна без лжи на себя взглянуть, без лжи сказать о себе истину, Христос ей открыл, что Богу надо поклоняться в духе и истине.

Бог может спасти каждого из нас, но Он ничего не может сделать, если мы лжем перед собой и лжем перед Ним. Он может спасти того грешника, которым мы являемся, Он не может спасти того иллюзорного праведника, которого мы стараемся представить собой и которым мы не являемся. Если мы хотим поклониться Богу, то мы должны поклониться Ему в истине, в правде, в честности и в доброй совести, – тогда Бог делается нам доступен.

И еще: поклоняются Богу и не тут или там, поклоняются Богу в духе своем и в сердце своем, всей правдой, всей истиной, всем пламенем своей жизни. Поклонение Богу не заключается в том, чтобы в одном или ином месте приносить Ему молитвы, которые с кровью вырвались когда-то из чужих сердец; поклоняться Богу – это значит стоять во всей правде и неправде своей перед Богом, но истинно перед Ним стоять, видеть в Нем своего Господа и Бога и поклоняться перед Ним, видеть в Нем то, что Он представляет: святое, дивное, прекрасное.

Если мы так поклоняемся Богу, то это поклонение должно пойти далеко за пределы хвалебных песней церковных или даже покаянных наших слов; поклонение Богу должно стать всем в нашей жизни. Каждый раз, как мы творим правду и правду говорим, каждый раз, когда мы творим добро и проявляем любовь, каждый раз, когда мы достойны своего имени человека и имени Божия, мы поклоняемся Богу духом и истиной.

Вот станем этому учиться; но начать мы можем только с того, чтобы перед собой, перед Богом, перед людьми встать в правде нашей, какие мы есть, и поклониться всей жизнью нашей, и словом и делом. Аминь.

19 мая 1968 г.

Евангелие не сообщает нам имени женщины-самарянки, но Предание Церкви его сохранило, и мы называем ее по-гречески – Фотини, по-русски – Светланой, на кельтских языках – Фионой, на других западных языках – Клэр. И все эти имена говорят нам об одном: о свете. Повстречав Господа Иисуса Христа, она стала светом, в мире сияющим, светом, который просвещает тех, кто встречается с ней.

Каждый святой дается нам в образец и в пример. Мы не всегда можем конкретно повторить действия святого, мы не всегда можем подражательно следовать его путем от земли на Небо. Но от каждого святого мы можем научиться двум вещам. Одно, это что силой благодати мы можем достичь того, что по-человечески кажется невозможным: стать человеком по образу и подобию Божию, и в этом потемненном, трагическом мире, который во власти у лжи лежит, быть словом правды, знамением надежды, уверенностью, что Бог может победить, если только мы дадим Ему доступ в нашу душу и в нашу жизнь. Прежде всего в нашу душу, потому что, если Царство Божие не водворится в нас, если Бог не воцарится в нашем уме и сердце, как бы пожаром сжигая все, что недостойно и нас самих и Его, мы не можем сиять Божиим светом на окружающий нас мир.

И второе, чему могут научить нас святые, – это понять, что говорит нам их имя. Самарянка сегодня говорит нам о свете. Христос сказал, что Он – Свет миру, Свет, просвещающий каждого человека; и мы призваны дать в наших душах, в наших умах и сердцах, во всем нашем существе приют этому Свету, чтобы в нас и через нас могло исполниться и стать реальностью слово, сказанное Христом: “Так да просветится свет ваш перед людьми, чтобы, видя ваши добрые дела, они прославили Отца вашего, Который на небесах” (Мф.5:16).

Только видя, как мы живем, только по нашим делам люди могут поверить, что свет – есть свет Божий; не по нашим словам – разве только что наши слова – слова такой же правды и силы, как слова Апостолов или даже Самого Христа. Поэтому задумаемся, каждый из нас, о значении нашего имени и о том, как стать тем, чем мы названы.

Самарянка пришла к колодцу не из духовных соображений: она просто пришла, как приходила каждый день, чтобы набрать воды, – и встретила Христа. Каждый из нас может встретить Христа на каждом шагу жизни, когда мы заняты самыми обыденными делами, если только сердце наше настроено правильно, если мы готовы к тому, чтобы принять благовестие, услышать – и ставить вопросы! Потому что самарянка ставила Христу вопросы; и то, что она услышала в ответ, настолько превосходило ее вопросы, что она узнала в Нем пророка, а потом и Христа, Спасителя мира.

Но свет нельзя прятать под спудом; обнаружив, что Свет пришел в мир, что слово Божественной правды звучит теперь среди людей, что Бог среди нас, она оставила все земные заботы и бросилась бегом разделить с другими радость, изумление о том, что она нашла. Сначала она рассказала им, почему она поверила, и когда, может быть, любопытство, а может быть, и убедительная сила ее слов и та перемена, которую они в ней самой могли видеть, привели их ко Христу, они убедились и сами и сказали ей: Теперь мы верим не потому, что ты нам рассказала, – теперь мы сами видели, сами слышали...

Вот чему самарянка учит всех нас: чтобы во всякое мгновение нашей жизни, за самыми незатейливыми занятиями, мы были так открыты, чтобы принять Божественное слово, быть очищенными его чистотой, быть просвещенными Божественным светом и принять его в глубины нашего сердца, принять его всей нашей жизнью, так чтобы люди, видя, чем мы стали, могли поверить, что Свет пришел в мир.

Будем же молиться самарянке, чтобы она научила нас, привела бы нас за руку ко Христу, как она сама пришла к Нему, и служить Ему, как она послужила Ему, став спасением для всех, кто был вокруг нее. Аминь!

8 мая 1988 г.

* * * * * *

И ДЕНЬ И НОЧЬ

Вспоминая евангельского самарянина

«Коль возлюбих закон Твой, Господи, весь день поучение мое есть» (Пс. 119:97), — восклицал пророк Давид. Весь день? Не слишком ли? Вот спросите кого угодно о заповедях — и кто угодно без запинки скажет, что заповедей десять, или девять. Неважно. Важно, что среди них есть следующие: не укради, не убей. А поскольку этот кто-то — не убийца и не вор, то и живет он, получается, перед Богом достойно и праведно. Вот и все. Делов-то! А вы говорите: «весь день».

Тем не менее блаженный муж ветхих времен поучался, по-видимому, не только днем, но и ночью (Пс. 1:1-2). Что так занимало его ум, что вовлекало в созерцание? Смею предположить, что размышлял он не только и не столько о том, как не красть, не убивать, не лжесвидетельствовать и прочее. Нет. Самое таинственное и чудное слово закона — слово «Любовь». На любви к Богу и ближним как на кольце «висят» ключики ко всем остальным заповедям (Мф. 22:40). И Давид, возможно, эти ключики мысленно вокруг колечка вертел.

А еще разве не удивительно, что любовь нам заповедана? И здесь есть о чем подумать. Где заповедь, там и труд. Наивысшая заповедь требует наиупорнейшего труда. Чем выше гора, тем утомительнее восхождение. А гора Любви достигает до самых Небес.

Как не похоже все это на легкомысленное «бог в душе», с которым всё всегда в полном порядке. Я, мол, его люблю — и он меня тоже. Я его всегда прошу — и он всегда мне помогает. Что? Что вы такое говорите! У меня Он ни-че-го не просит!

К любви, значит, надо прийти. Нужно её усвоить, освоить. Нужно научиться любить. Нужно любить на практике. Недаром ап. Павел говорит о любви не прилагательными, а глаголами: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает» (1Кор. 13:4-8).

Если я об этой заповеди только недавно узнал, то начать придется с признания: все-таки я Бога не люблю. Как бы не думалось иначе.

Любовь к ближнему подобна этой. Стоит это осознать — и вопрос о том, кто есть ближний, становится не актуальным. Поэтому искушающий Христа законник не получает прямого ответа. Он получает притчу, в которой Спаситель призывает его и всех нас, разумеется, к деятельной любви. Люби любовью самарянина, любовью настоящей — и недостатка в ближних у тебя не будет.

Настоящая любовь чутка к чужой беде и не проходит мимо.

Настоящая любовь далека от осуждений и едких упреков типа «сам виноват». Ведь можно было и об избитом иудее сказать: «Поделом тебе, дурачок! Кто же ходит в Иерихон этой дорогой без телохранителей и оружия? Сам виноват! Сам заварил кашу, сам и расхлебывай!»

Настоящая любовь не ворошит прошлого. Она — настоящая, т.е. ищет возможность помочь здесь и сейчас.

Настоящая любовь забывает о себе, о своей безопасности, о своих тратах и т.д.

Настоящая любовь переступает через любые человеческие преграды, будь то национальность, вероисповедание, статус в обществе и т.д. Она непременно отыщет ближнего даже в самом, казалось бы, дальнем человеке. Потому что без такого ближнего она не существует, не реализуется, обесценивается.

А у меня она настоящая? Есть ведь о чем призадуматься. Не так ли? И днем, и ночью. И во всю жизнь.

Священник Леонид Кудрячов,  https://pravoslavie.ru/75353.html